никому
Грозовой звук – и зноя знаки ина́че.
В ночи́ и дым медо́вый и русская трусь.
С трубой о бое небо = инок без ризы зряче
Через бор и робь стучит —
отопрусь ли…
С листьями лодь и дол.
Леденится скукой голубой куколь.
И старый деревянный идол
Бредёт среди дерьма кукол.
Руки и тело
Летают в покое.
О койка и стены
По кола́м и канда́лам поколе?!
15./28/ – VII – 920 г.Ночь
– Простыни! И бестеньные нити денные,
Канаты жары и раж жировой жирщецов
О цок птиц и тики листьев льдяные
В неть пропадут – и в утварь горы над щекой.
Щеко́тно и в новой овее
О вере ревёт ветер подзе́мь.
Ездок доконает цок-цок и совсем к сове
Ей, ночь, подъедет, подседет.
Четырёх мироточных сердец
Очедивших прохладу от схлама
Не печалит вечный серп-жнец.
И целуют листья и лани.
И звери в резвый взрыв-миг,
В холод луны-семьи.
17.30 – VII – 920
Десная сед садится о ствол
И вол левой весёлой скрипит.
Топи, потоп, седой стол.
Лотос и снег – оутра скреп видно.
И золото худое тонет.
И топнет свет ногой о негу.
Меловидная инея синяя стонет.
Пошёл леший пней гуд.
—– Оутро
Трубит тебе
Зевс или Свет – гутор
Листа и старых ветвей – вей о тепле.
18–31/VII. 1920
И обруч об руку – указ на казнь.
А зной – на зиму и муку мука.
У каждого жажда простая, – Икар, знай:
Растоп воску! И броско на камни.
На камение! о меня
Разбрызгаешься частями.
И стянутся новые сугробы, обменять
Век на час с костями.
А двое
Овеют веером зо́рю.
Ад воет
Из недр деревянного горя.
Август 1918 г.
Раисе Б. Н.
В вечер и речи и речки
И о́здух вошли и липы и ели.
В уме ли дети? Сияние стари́чки.
Без год и мы: в меду лепо летали.
Мёд! дымок самоварий промок в хохоту
И охотно сладило диво в соту.
Отуманивал ладан холода
Только детей – низоту.
Яввилась.
Вилась и лилась хоховитая лента.
Лёд и ты. Но яво о всех билось —
Звон золотыыыыых рублей там.
Мати! не ты ли и дева (липа) сладкия длани.
Жжено! О не́жи, нежи неживую остлань!
И оутро в утробе лебедя: лёд.
И свет весенний строится: лёт.
И тело и лето, о лепо: смех!
И тино и те́ни и нете: смерть.
Обручаемся о, рубли золотые,
Идем на гору – на гроба.
О, бай боя, бед – и твои святые
Лежат тяжело в своих коробах.
Ушли. И в уши уж мудрый Вползает золотым оутром.
19–20.23/V А. 4/VIII. Утро у Льва
Еринне
Полундра! А, рдяная глыбо!!!
И бог и губа бытия.
Смирилось – и в серые и русые хлыби
Текут иззвёздные пития.
Быт я. И мужняя дево до вен
Никакого ни вздоха ни хода.
И тихий озев-овен
Исходит из морского находа.
Ручей, одопад, ад освежая
Жадно поит вслух,
И худо и счастья вещая.
А руки украду к веслу
Дымят – и дой земли
Пояй, дево – внемли.
19.20 30/VII – 12/VIII.Евпатория
Спас! Сапу, а постепной буре
У редкого огоромного моря.
О, рей! Ерошься песок в горе
И гори орностаевым сором.
И растения остепных песков
Скованы нежною дланей.
Долони, доливайте сков
Счастьем быта светлани.
Жив, визжу: брааат родился во Спасе!!!
Лик колива светл, светл!
лань и лев в ипостаси.
1920. 1–14 август. Евпатория
Брониславе
Диакон конный – на конь!
И белый столб о солнце остроен!
Неороённый крик киркой не о кон
Стучит: текуще ты в мозг встроен.
Вы с Тройкою нашей
Лесные, иснидите звери.
И рёв верёвок над чащей —
Над морем – на судне, как
сверен.
А просто – на минарете монах
Оутром поёт хвалу.
Улови, о видь: она,
Лань, мелькнула в ха —
лупу.
А просто: лев и барс
С работой в когтях и взоре.
Жуют – голубые хлеба
С гор сверкая на море!
5–6–17.12 VIII 920
мужественницам достойным
Емуж – я, муж и отдар Осподень, —
День и сподобень: облое лебодь!
Ей – ея и древь и ревущую косм тень
И не те ли и сильные ноги: лес бодр.
Но ницы! и цель святая
Как гром по росам – твёрд, твёрд!! рцать.
И ты, мужественница, святая
– Свят, свят! – уходишь сует мирских.
Сильней! сильвана
– Ей, мир, вспоёшь, летя.
Или море, или купель, или смертельная ванна…
Или – из миллиардов веков лепо: Я.
1920. VIIIДень Св. БрониславыЕвпатория
Текие течёт – и тыл застыл.
Летая, застыло камение в вере
Севере! и вёсел твоих за стыд —
За борт-гром не выброшу, серых.
Монастырь, – остылый, пустой, святой —
Я тоже в один льдину облажу
Блеское пламя и свет тот,
Который <согреет> барсову ла́пу ж.
А пламя моё поёт в текие
И келии-льдины ино о нём:
Соснём, дух, – а тело текет
Со временем барса и арса конём.
1920. 25/IXЕвпатория
сестре Ревекке
Взбешенный шиир и жир
Зелёный от лона налива.
А ведь ведьм не хватало – решить.
И вбей, бесиво, синюю сливу.
В запертое древо девь.
А едят тяжело легион ног
Разломленный хлеб раздетый.
А где ты, погибший Бог?
В моём ли разсевшем сердце,
Я, девонько, огнь семьи…
О!! хворь – ордовод серый
Средо стекших светил семи —
1920. 11/IXДень усекновения ГлавыЕвпатория
Жааадно! А дно одно ж —
От ножа, ожигающих ноче.
О, чурь и ночь и дня янтарные ножки
И по́лдня оло́дье, долинное очень.
И скамьи́, окомейки теней,
Леденят ледовитые годы.
И уго́дяный лес строений-тонее
И вся темень в лунной погоде
Теменью темя
Покрыто, орыто.
С ледовитыми ле́тами теми
Растения дремлят горы.
Город – о, рысь!
Сырь и асфальта о щёлки о полночь.
Но акции купа о утре взгорись,
Золота волн полная чрезь.
Гооора, о радо
И нутрь и оутра жар
– Рождения сил пряди
Как лес у се́ла лежать
– Лес – Жар
То Богом для мужа сжать.
21–22. IX – 920
Мире
Вете – и ветера трель умолкла у ног
Чёрных и чёрствых уже зе́ми.
И мелее и ле́са ство́лы и мох.
И мог субботний Бог зажечь своё семь.
Дево! волосы, веть и твете —
И ночо отдождье даждь паро Слав.
Со лавой ледя́ной истлейте
Олетье – и трепь и трупы трав.
Говор? ров вороной – бесснежий
И нежное ше́пто расте́нь.
Раз-тень – и месяце облык медвежий
Влакёт – тело на стены.
Девонько – оконвою твоею богат я, обого.
О, горнее него всего, веселие миира рябого!
18–IX – 1–X – 920Евпатория.Утро, предввечерь
Софии Прегель
Лодь, = дол до льда, = грохот
Ветров – рёв ве́рьвья и вербо бурь.
Рубахи, рубахи коротких холк
Волн – и соолнце мутные жмури.
И холодная моолнья жжёт
Живот вооспухшего пска.
Пе́сче, с чем твоё тело живёт?
– Травы́ огромадные вставы.
Люююбовь! и бровь воробьиной ночи́
И гу! чугу́ не накипевшего моря.
О, рябь и мир в черепках – но чин Вееетров и рва травы – а, выя мора.
23–24 IX. 920ЕвпаторияНочь, утро
Брониславе
И вечрь чермные темони
И оутро гулкое гола!
Голые дре́ва – вёдро! но чтём коня
О нас осыпающее мглою.
Сырь – но рыхлые древа на ножках
Ооожг!! – или жёлтый иль чермный сполох.
Илохани охальные дрожи
Жор чёрный взлили а по́ ноги.
Но утрье! – рдей и тепло
Оцвет неба и бае растень.
Растекается сток, о, вётлы,
О, вербо, купы об осени стены.
Стеня дивовечко взгурт
О утре телом поёт
– Поемлем бурно
Арс осенний, поэты!
3 X/16 X – 920
Хо! Лодь – отлетая от льда летит
Тления тень, синея, о золото!
В золы, в голые логии лета титлы,
В твой голубой и горозный холст-холод.
Дологи, о, гибельные струи
У рта – а, трубы нёба, не бай, – молк.
К дому льда приготовьтесь струги,
Белый, лебедями, лебедями взвейсь полк.
И запоём поёмный луг —
Гу! угрызённое холодом море.
И гром моряной явь новый дух —
Худощавый у́дых лемурий.
28/X. 920
Со ревом: севере!! и хлынуло о ложь
Жоолтые и красные звёзд въезды.
Бесы ли, боги? а гибни от гула моло́жих,
Их жолоб полный журчаль, зачиная невесть где.
И стрельцов во целованный пулями рост
Встречая речами – и меч и мечту,
Мечись и сечи гулом радостный рот
– Народе! чтоб в отдыхе течь тут
И моло́жая жолть и краснь – заздравствуйте дюже,
Чтоб в уши взвилась мозговая окрайная круть!
17.18.XI
Восхрапом в ночи́,
О чьи чересчур ручьевые,
Воолны воды воздуха речи
Огорчат персты ручевые.
Холод до лот да лат лета
Кинул и в кость и в кисть
Рук куриных худо бледо.
И блюдо ближнее тёмное листьев
Вдрожь, как жердь ордяную горива,
Врождь в твердь ольдяну́ю окрыва.
26–VI–1921
О проекте
О подписке