Когда я вернулся, движуха была в самом разгаре. Я вошел через боковую дверь, но стоило мне переступить порог, как тут же нарисовался наш капитан Адам Лабровски. Он тоже играл в нападении, как и я.
– И куда ты мотался, братан? – поинтересовался он, обнимая меня за плечи и окидывая внимательным взглядом. – И пожрать ничего не принес…
– Стайлс, ты как, старик? Классно играл сегодня!
Это Гэвин Миллер – протягивает мне кулак. Он не состоял в команде и в доме не проживал, но был членом братства[1], базирующегося в кампусе, и очень любил зависать у нас.
– Привет, старик! – Я стукнулся с ним кулаком и сказал Лабровски: – Это что теперь, порядок такой? Уходишь из дома – возвращаешься со жратвой?
Он ухмыльнулся и убрал руку с моего плеча.
– Не-а, но идея-то зачетная!
Эй-Джей помахал мне от стола, за которым шла игра в пиво-понг.
Я кивнул в ответ.
– Мы могли бы убедить Этуотера.
– Не могли бы, а должны! – фыркнул Лабровски.
– Эй, люди, о чем разговор?
Это подошел Кис, тоже нападающий, а с ним – стайка девиц.
Лабровски озвучил идею, и Кис поддержал ее двумя руками.
– Привет, Круз! – Одна из девиц отцепилась от Киса и взяла меня под руку. – В прошлом семестре мы с тобой вместе были на биологии.
– Виноват. – Миллер указал на девицу. – Это Бьянка. Она постоянно чилит у нас в братстве.
Бьянка улыбнулась.
– Я училась в старшей школе с парочкой его братьев, оттуда я их знаю. А я тебя искала… Где ты был?
Бьянка была хорошенькой. Даже очень. У нее были волнистые каштановые волосы, большие карие глаза и пухлые губы. При обычном раскладе я бы ей заинтересовался. Или в какой-то степени, потому что Бьянка явно была девушкой для перепихона без продолжения. Если верить большинству. Но я-то знал правила игры! Большинство врет; именно поэтому я ценил то, что у меня было с Дэниелс. В отличие от других девчонок, она говорила как есть. Мы начали встречаться в прошлом семестре, и все пошло хорошо. Гладко. Мы виделись несколько раз в неделю, и сразу после уходил либо я, либо она. Сегодня все было немного иначе, но я уже изучил Дэниелс. До следующей недели она не объявится. По договоренности, мы трахались исключительно друг с другом, и никаких иных вариантов, поэтому я улыбнулся Бьянке и высвободил руку.
Кис и Лабровски ухмылялись, потому что были в курсе уговора с Дэниелс. А у Миллера, который прижимал пиво к груди, чуть челюсть не отвалилась.
– Отвозил кое-кого домой. – Я кивнул в сторону Киса. – А ты сегодня составляешь компанию моему корешу?
– Ясно. – Она моргнула, но, нужно отдать ей должное, среагировала быстро, вцепившись в руку Киса. Он приобнял ее за плечи, и Бьянка прижалась к нему. – Маркус такой лапушка!
– Но мы рады, что ты вернулся, – добавила, выпячивая пухлые губки, ее знойная подружка.
– Без хавчика, прошу заметить! – хмыкнул Лабровски.
Я засмеялся, чувствуя, как в кармане загудел телефон.
– Завязывай. – Я посмотрел на экран: ну да, для меня вечеринка закончилась. – Я должен ответить. Увидимся!
Пока я пробирался через толпу, то и дело обмениваясь приветствиями, и поднимался по лестнице к себе, телефон умолк. Звонок был от мамы. Войдя в комнату, я сразу набрал ей.
– Мама?
– Тити не хотела ложиться – надеялась поговорить с тобой, но сон ее сморил.
Мама, нужно отдать ей должное, по своему обыкновению держалась молодцом, а ведь с такими тремя детьми, как у нее, было легко впасть в хандру. Один ее ребенок учился в колледже и дважды в неделю играл в хоккей. Другого она похоронила. А третьей была моя младшая сестренка, которая до конца своей жизни останется маленькой девочкой.
Я чуть улыбнулся.
– Как она?
– Хорошо. У нее новый соцработник. Приносит журналы, и во время перерыва они смотрят их вместе.
– Ты серьезно?
Мама засмеялась, но тон у нее был усталый.
– Они вырезают картинки из журналов и прикрепляют их на холст. Это называется «доска вдохновения». В присутствии этой новой девушки твоя сестра оживляется как никогда. Это… – Мама всхлипнула, ее голос чуть дрогнул. – Так она улыбается только во время ваших хоккейных матчей.
– Дай ей прибавку.
Мама издала резкий смешок.
– Ей платит агентство, но я понимаю, что ты имеешь в виду. И вот что я тебе скажу: если ее отзовут и назначат кого-нибудь другого, я сама ее найму. Пока не знаю как, но я это сделаю. Возьму кредит или еще что-нибудь придумаю.
– Мы разберемся, мама.
– О боже! – Она рассмеялась, но в голосе слышался всхлип. – Я звоню, чтобы поговорить о тебе, а не о моих проблемах. Я смотрела матч. Ты был великолепен! Тити хвастается тобой перед Дон – так зовут ее сиделку. Они вместе смотрят матчи, когда делают «доску вдохновения». Мне кажется, Дон слегка в тебя влюблена.
– Она меня даже не видела!
– Для некоторых девушек это не имеет значения. Тити восхищается тобой, а у Дон есть глаза. Она видит, какой ты красавчик.
– Мама!
– Да, я тебя подкалываю. Я же мама – это моя обязанность.
– Я знаю.
Я вздохнул. Я скучал по ней. И по Тити.
– Слышу, у вас там музыка. Мальчики затеяли вечеринку?
Я растянулся на кровати и зевнул.
– Завтра игры нет, поэтому парни оттягиваются.
– А ты разговариваешь с мамой. – Она снова меня подкалывала.
– Я хочу знать наверняка, что Тити хорошо себя ведет.
Она хихикнула, но смешок не заглушил усталость. Мама управляла местным продуктовым магазином, но в последнее время работников не хватало, поэтому ей приходилось трудиться за всех. А еще она ухаживала за Тити и потому так уставала к вечеру, что отключалась сразу, как только клала голову на подушку.
– Ладно, мама, иди отдыхай.
– Ты просто хочешь развлекаться дальше. Уж я-то знаю своего сына!
Мне расхотелось усмехаться.
– Ага. Ты меня знаешь. – Об очевидном – о том, что она, вероятно, падала от усталости, – мы не говорили. – Люблю тебя, мама!
– И я тебя, – тихо сказала она. – Мне хотелось услышать твой голос и сказать, как замечательно ты сегодня играл.
– Спасибо! Обними и поцелуй за меня Тити.
– Само собой.
– Как оно, Дэниелс?
Гэвин Миллер плюхнулся на соседний стул.
В новом семестре начались новые спецкурсы, и сейчас мы сидели на антропологии. Гэвин бросил рюкзак себе под ноги и, повернувшись ко мне, положил руку на спинку моего стула.
Гэвин представлялся мне грант-уэстовской версией одного парня из моего родного городка. Оба были из богатых семей. Оба состояли в братствах, где раньше числились их папаши. Оба были квадратными и мускулистыми. Единственное отличие заключалось в том, что Зик из моего городка был блондином, а Гэвин – брюнетом. Ну и имена у них, само собой, тоже были разные.
– Антропология, да? – Он хихикнул, устраиваясь удобнее. – Хотел в этом семестре чего-нибудь попроще, но такой курс придаст солидности моей академической справке. Мама мне уже всю плешь проела из-за оценок за прошлый семестр! Кстати, я в курсе, почему ты тогда бойкотировала движухи, а сейчас перестала. Гейнор сказал, ты наехала на него на игре в пятницу. В субботу у нас была туса.
Точно! Игра. Прошли выходные, а я не ответила ни на одно сообщение и приглашение потусить.
– Берег пуст, Дэниелс! Берфорд дала заднюю. А мне нравится, когда ты бываешь на тусах. Ты умеешь ставить на место идиотов! Это хорошо для тусовочного микроклимата.
– Я ничего не делаю.
– В том-то и фишка! Ты не выносишь херни, и девчонки это знают.
– Ты хочешь, чтобы я пришла на вечеринку?
– Ага. Очень хочу.
Разборка, о которой он говорил, случилась из-за него. Он был ее причиной. Мы сидели в библиотеке. Сабрина Берфорд запала на него, он – запал на меня. Ей это не понравилось, она обозвала меня шмарой, а дальше слово за слово – и понеслась. Тем же вечером мы с Крузом трахнулись в первый раз.
– У нас с тобой секса не будет, Миллер.
Я выразительно посмотрела на него, наблюдая за реакцией. Мне хотелось удостовериться, что между нами все было предельно ясно.
Он откинулся назад, но на лице никаких эмоций не отражалось. Его губы слегка кривились.
– Знаю. Говорят, ты выбираешь парня для этих потребностей и чпокаешься только с ним. И это типа отношения с привилегиями.
Я чуть не уронила ручку.
– Кто тебе это сказал?
– У меня есть друзья в Университете Кейна. Это рассказал твой приятель Зик. Он классный чувак! И мне очень понравился.
Твою ж мать! Я ссутулилась над столом.
– Я его убью.
Гэвин поднял руки вверх, как бы капитулируя и отстраняясь от меня.
– Он не сплетничал на твой счет. Просто сказал, что ты классная и не чета другим.
– Ясно. Значит, ему нужно, чтобы обо мне распространяли это дерьмо?
– Я никому ничего не говорил, клянусь! И говорю тебе, потому что предполагаю, что такая горячая девчонка, как ты, наверное, уже выбрала себе парня. И это не я. Но по мне, все норм.
Я пристально посмотрела на него.
Гэвин фыркнул и тоже ссутулился над столом.
– Блин, ты супернедоверчивая! Но это норм. Вижу, что работы здесь – непочатый край. Ты мне нравишься, Дэниелс. И что с того? Ну да, я бы с радостью залез к тебе в трусы, но раз предложение тебя не интересует, нет проблем. Пусть так, но я все равно хочу, чтобы ты пришла на тусу в эти выходные. Парни уезжают на игру, и мы будем смотреть ее трансляцию, а потом зависнем на всю ночь. Будет круто, если ты придешь!
Я собиралась ответить, но тут уловила движение позади и обернулась. В аудиторию вошли Круз и Уэс Баркли, его товарищ по команде. Они двинулись по проходу, и тут какая-то девица выставила руку, преграждая им путь. Уэс плюхнулся на стул рядом с ней. Круз посмотрел на меня и затормозил, а затем моргнул и занял пустующий стул по другую сторону от приятеля.
– Бьянка.
– Что?
Гэвин блеснул улыбкой.
– Это Бьянка. Она липла к Крузу на вечеринке в пятницу. Он ее отшил, а почему – я понятия не имею. – Он подмигнул мне. – Она тоже горячая штучка. Почти как ты, Дэниелс!
Я закатила глаза:
– Жги в том же духе – и ноги моей на тусе в выходные не будет!
Он нахмурился.
– Ты не любишь получать комплименты? Ну дела…
Я выразительно посмотрела на него.
– Понял! Держу рот на замке.
В аудиторию вошел преподаватель, и я кивнула Гэвину.
– Спасибо. Тогда приду на тусу.
– Супер!
Гэвин подмигнул мне, и спецкурс начался.
Я: Хватит болтать обо мне со всеми подряд!
Зик: Привет, Дэниелс! Как жизнь? И как сама? И че за наезды? Я много с кем общаюсь, всех не упомнишь.
Я: И пообщался с Гэвином Миллером о том, с какими парнями я трахаюсь. ЭТО НЕ ТВОЕ ДЕЛО!
Зик: Ясно. Теперь въехал. Мой косяк. Это спьяну, выхлестал полбутылки виски. Виноват.
Я: Слабо держать свой гребаный язык на привязи?
Зик: Я по тебе соскучился, крошка Дэниелс!
Пять минут спустя:
Зик: И все еще скучаю.
Полчаса спустя:
Зик: И, кстати, Миллер мне понравился. Похоже, классный чувак! Почувствовал в нем братана, если ты меня понимаешь.
Зик: Не молчи, Дэниелс. Открытую дверь закрывать нельзя. Дверь в смысле коммуникации.
Я: Это бессмыслица.
Зик: Ага, попалась! Теперь ты водишь!
Папа: Хочешь быть в курсе маминых дел?
Тук-тук!
Я перечитывала последнее сообщение от папы, и, прямо скажем, возможность отвлечься пришлась очень кстати.
Я отложила телефон и направилась к двери, предполагая, что это Майлз.
У нас с ним снова все наладилось. Пару раз мы вместе сидели в библиотеке: я занималась, а он, бросив книги и рюкзак, шел общаться. Находил девчонку и возвращался с ней. Она занималась с нами, а затем либо он отправлялся к ней, либо она шла к нам. Мы с ним вернулись к прежнему приятельскому формату. Поэтому я открыла, говоря:
– Библи… – и осеклась. – Я думала, это Майлз.
Но это оказалась еще одна наша соседка – Скайлар, которая вместе со своей подругой Зоуи проживала на втором этаже. Скайлар была бледнокожей, носила длинные светлые дреды и любила спортивную одежду. А смуглая Зоуи – в противоположность ей – была артистической натурой, отдавала предпочтение платьям с цветочным принтом, изящным туфелькам и волосы заплетала в косы. Еще Зоуи обожала бижутерию – длинные и короткие бусы, браслеты и серьги.
Скайлар чуть улыбнулась и помахала мне рукой.
– У нас сегодня народ собирается на пиццу. Ты не против?
Это было еще одно местное правило. Приглашение большой компании согласовывалось с соседями. Я предположила, что причиной тому был шум, поскольку Скайлар состояла в команде по соккеру, Уэйд – по плаванью, а Даррен с первого этажа – по американскому футболу. То есть в дом набивалась уйма спортсменов.
– А еще мы планируем позаниматься. Ты как, участвуешь? – добавила она.
Я кивнула.
– А во сколько? И сколько за пиццу?
– Во сколько хочешь, и скидываемся на припасы кто сколько может. У Зоуи в этом семестре кулинарный факультатив, так что она за шеф-повара. Но у творца может и не задаться, сама понимаешь…
Скайлар подмигнула.
Я ухмыльнулась.
Мне хотелось в выходные побыть одной, но после недели напряженной учебы перспектива вечера с пиццей и конспектами выглядела заманчиво.
– Тогда я скоро спущусь. И спасибо за приглашение!
Скайлар кивнула и собралась было уходить, но затормозила и просияла улыбкой.
– Всегда пожалуйста! Ну, увидимся.
Тут раздался телефонный звонок. Скайлар пошла вниз, а я закрыла дверь и взяла телефон.
На экране высветилось «Зик».
Я наморщила лоб, но ответила:
– Чего тебе?
Он рассмеялся – баритонально, с хрипотцой.
– Задраивай люки, крошка Дэниелс! Я намерен нарушить твои правила и – выдохни! – спросить, как у тебя дела. И не трудись втирать мне всякую хрень, потому что я единственный, у кого хватит яиц, чтобы преодолеть твои токсично-агрессивные баррикады на пути к привязанности.
Мы с Зиком росли вместе, поэтому я действительно выдохнула, зная, что все сказанное он пропустит мимо ушей. Я села на диван и положила телефон рядом, включив громкую связь.
– Все отлично.
– Брехня!
– Зик, – предостерегающе сказала я.
Он принялся разматывать клубок, который я запихала внутрь себя: в нем было скручено все связанное с мамой.
– Еще я звоню сказать о том, что некую медсестру из Фоллен-Крест уволили.
В животе у меня снова екнуло.
– Что?
– Я тут навел справки и выяснил, какая медсестра слила инфу про твою маму. И все, она тю-тю. Финита!
Какое-то время я не могла произнести ни слова. Мама. Сообщение от папы… У меня в голове был ящичек с наклейкой «Мама», и все это хранилось в нем под замком. После папиного вопроса я пребывала в процессе запихивания этого ящичка как можно дальше, но Зик выдернул его обратно, и содержимое разлетелось по полу.
– Что ты сделал? – скрипучим голосом поинтересовалась я.
– В Фоллен-Крест у меня все схвачено. Это меньшее, что я мог сделать для друга.
Я потеряла дар речи. Сердце ухало в груди.
Потом он понизил голос:
– Я посмотрел, что у твоей мамы.
– Зик!
Я подскочила с дивана, схватив телефон. Грудь сдавило.
– Похоже, дело серьезное.
У меня перехватило дыхание.
– Зик, не смей! Ты меня понял?
– Я просто звоню сказать… Ну, не знаю, Дэниелс. Ты никогда нам не говорила, но мы знакомы с детского сада… Могла бы поделиться.
Он не имел ни малейшего понятия. Вообще не представлял себе, какой она могла быть. Назвать ее поведение драматически впечатляющим было бы сильным преуменьшением. Он не имел даже отдаленного представления, но выяснил. И теперь не только он, но еще куча народу оказалась в курсе из-за того, что на прошлой неделе какая-то медсестра все растрепала и пустила слух о том, как моя мать оказалась в больнице.
– И что потом? А то ты не знаешь наших друзей и их привычки! Они злыдни и затравили бы меня за то, что у моей матери поехала крыша.
– Могла бы сказать кому-нибудь, вот я о чем.
Я вздохнула, потому что, черт возьми, это были приятные слова, и то, что их сказал Зик, говорило о многом.
– Зик?
– Что, крошка Дэниелс?
– Мы с тобой не друзья по телефону.
– Может, это стоит изменить?
Я склонила голову набок.
– Мы с тобой не делимся переживаниями.
– Знаю, но теперь я другой человек. Отец отобрал у меня машину и кредитки, и пришлось взять себя в руки. Но я здесь. Меня поплющило и поколбасило, но оказалось, что быть Зиком Алленом в универе Каина – это чертовски классно.
Некоторые вещи остаются неизменными. В частности, старина Зик по-прежнему хвастался тем, какой он классный. Я слегка расслабилась.
– Радостно слышать! Как братство?
– Ситуация… улучшается.
– Не сомневаюсь.
Он рассмеялся.
– Ладно, крошка Дэниелс. Я хотел поделиться новостями насчет медсестры и заверить тебя в том, что маэстро Зик думает о тебе. Когда напьешься в следующий раз, позвони мне, и мы поболтаем о философии.
Я отрывисто хохотнула:
– Жду не дождусь!
И связь отключилась. Я не собиралась размышлять о том, почему этот разговор оставил у меня приятное чувство, но так было. В том, что касалось папы, я чувствовала себя нормально. В том, что касалось мамы, я была в полном раздрае. Но Зик находился далеко – в Кейне, штат Калифорния. Раньше он был придурком, но я склонялась к тому, что он действительно изменился. Или, по крайней мере, слегка набил себе шишек.
Возможно, обзавестись телефонным другом – не настолько плохая идея?
Я переоделась в джинсы и майку, взяла учебники, кэш за пиццу и, захватив на выходе ром и содовую, спустилась по лестнице, которая вела прямо на кухню.
Зоуи развернулась здесь по полной программе. Она подняла глаза и улыбнулась – щека у нее была испачкана мукой:
– Привет! Добро пожаловать в логово нижнего этажа!
Я положила деньги на стойку.
– Это вам, за все.
– О, ну зачем? Это ты зря!
В ответ я лишь улыбнулась и потянулась за стаканом из шкафа.
Вошла Скайлар. После нашей встречи она собрала волосы в хвост.
– Содовую можешь поставить в холодильник. Там есть место.
– Детка!
Зоуи что-то сказала ей, пока я наливала себе выпить, а затем по совету Скайлар ставила содовую в холодильник. Потом я снова посмотрела на них: Скайлар помогала Зоуи, посыпая пиццу сыром.
– Девочки, помощь нужна? – спросила я.
– Не-а. У нас все на мази! – Зоуи кивнула в сторону гостиной. – Садись к столу, если хочешь позаниматься, потому что честно предупреждаю: все приведут с собой по паре гостей. И в итоге может получиться вечеринка, хотя мы ее сегодня не согласовывали.
И она, и Скайлар смотрели на меня чуть настороженно. Я не сразу поняла, что они сомневались в моей реакции: вдруг такой вариант не прокатит?
– Без проблем! – отмахнулась я. – Честно говоря, вечеринки меня никогда не напрягают.
Обе явно почувствовали облегчение.
Насчет вечеринки они не преувеличивали. В гостиной и столовой народу было битком.
– Дэниелс!
Только что пришедший Гэвин направлялся ко мне, широко расставив руки. Я крепче стиснула стакан и собралась с духом, пока он сжал меня в объятиях.
– Как делишки? Давно не виделись!
Он расцепил руки, а я сказала:
– Сегодня виделись. На спецкурсе.
– Помню. Но это было давным-давно!
О проекте
О подписке