утешествия по пересеченной местности. Она обладала консистенцией подлинно Анкской воды – слишком плотная, чтобы ее пить, и слишком жидкая, чтобы ее пахать.
Но ты чувствовал, что ты там лишний, – подытожила матушка. – В этом нет ничего необычного. Это случается со всеми из нас. Мы сами выбрали свою судьбу. – Волшебникам не следует возвращаться домой, – вздохнул Напролоум.
Напролоум застонал. Он провел бурную ночь, и что ему было действительно нужно, прежде чем пытаться пустить в ход еще какие-нибудь чары, так это двенадцатичасовой сон, несколько плотных обедов и спокойный вечерок у камина. Нет, он слишком стар… Тем не менее Напролоум послушно закрыл глаза и сосредоточился.
Нет-нет, это противоречит всем традициям, вам придется немедленно уйти. Дамам сюда вход воспрещен! – Я не дама, я ведьма, – парировала матушка и, обернувшись к Эск, спросила: – Он очень важное лицо? – Не думаю, – ответила Эск.
У Них нет ни жизни, ни формы – Им приходится довольствоваться тем, что можно украсть. Им так же не выжить в нашем мире, как рыбе не выжить в огне, но это не мешает Им пытаться
Сознание обычных людей для Них – размытое пятно, Они его не видят, но сознание волшебника выделяется среди прочих. Понимаешь, оно для Них наподобие маяка. И привлекает не тьма, а свет, свет, создающий тени! – Но… но… почему Они интересуются нами? Ч-что Им нужно? – Жизнь и форма.
Сознание обычных людей для Них – размытое пятно, Они его не видят, но сознание волшебника выделяется среди прочих. Понимаешь, оно для Них наподобие маяка. И привлекает не тьма, а свет