– Эта шахта по умолчанию отходит городу? – уточнил Ветинари.
– Полагаю, что так, сэр. Если не ошибаюсь, это называется «суверенное право».
– О да. Иными словами, правительство совершает неприкрытый грабеж.
По словам Сибиллы, он держал собственную полицию. Ваймс мысленно перевел: «У него личная банда неотесанных, беззубых, вонючих громил», потому что именно так обычно выглядела полиция в заштатных городках.
Школьных подруг сплошь звали Банни, Бубби или как-нибудь в этом духе, все они усиленно переписывались, все были замужем за богатыми и влиятельными мужчинами, все обнимались при встрече и вспоминали добрые старые деньки в третьем классе. Собравшись вместе, они вполне могли покорить мир. Не исключено, решил Ваймс, что они это уже проделали.
Кирпич развел узловатыми, сплошь в рубцах, руками. Этот жест яснее всяких слов говорил: он бы бросил, но что поделаешь, если на одной стороне весь мир, а на другой только Кирпич?
Они гласили: «Ни шагу дальше. Здесь начинается Закон. Шагни за черту – и ты окажешься вне закона. Шагни за черту со своим здоровенным топором, огромным моргенштерном или тяжелой, чертовски тяжелой шипастой палицей – и мы, немногочисленные счастливцы, вооруженные деревянными дубинками… мы… мы…
…в общем, лучше не переступай черту, ладно?»
– А… ну да, – ответил Фред, и его лицо в мерцающем свете фонарей озарилось невинной улыбкой человека, который намерен превратить жизнь ближнего в сущий ад.