*
Арина
*
– Не понимаю, о чём ты? – удивлённо спросила я, глядя на взвинченного мужчину.
– Я не могу сосредоточиться, не могу работать, едва не запорол образцы. У меня даже руки дрожат от какого-то странного нервного напряжения. Я, как озабоченный гормонами юнец, только и думаю о том, что между нами произошло в ванной. Пытался найти своему состоянию логическое объяснение, но компьютер выдаёт только какие-то эмоциональные бредни про влюблённость, – с отчаянием признался Шад, даже не осознавая, что по-своему только что признался мне в зарождающихся чувствах.
– Да ты романтик, док, – усмехнулась я, наслаждаясь растерянностью мужчины.
– Романтик? Не говори глупостей, Арина. Я просто не понимаю, что со мной происходит, и мне не у кого уточнить. Мужчины, которые состоят в семейных ячейках, неохотно делятся своим опытом, да и неприлично подобное спрашивать. Я реаниматолог, поэтому ничего не знаю о биохимии взаимодействия с женщиной. Может, это какая-то зависимость? В твоём времени межличностные отношения были нормой. Ты слышала о подобном? – продолжая метаться по комнате, спросил Шад, заставляя меня улыбнуться.
– Это называется влечением, док. Это состояние никак не лечится. Ты можешь принять то, что происходит, и попробовать строить со мной отношения, или отказаться. Это трудно и мучительно, но это только твои эмоции, – честно сказала я, вызывая почти панику у обычно невозмутимого мужчины.
– Что же мне делать? Я не могу в таком состоянии нормально работать, а успокоительное совершенно не помогает, – признался он, устало опускаясь на небольшую софу.
– Сбросить сексуальное напряжение? – как вариант предложила я, специально смущая мужчину.
– Не получается. Я не хочу кукол. Мне теперь противно их касаться, – нехотя произнёс док, отчаянно краснея.
– Ты мне тоже нравишься, Шад, но что, по-твоему, я должна сделать? Снова помочь тебе кончить? – ехидно спросила я.
– Издеваешься, да? Я не должен был приходить. Забудь, – обиделся Шад, собираясь уйти, но я преградила ему дорогу, вынуждая опуститься обратно на диван.
– Слушай, ну не кипятись. Мне тоже всё это диковато. Думаешь, я привыкла к тридцатилетним девственникам? Я не знала, вернее не думала, что задену твои чувства. Хотела только, чтобы ты ощутил то, как смущают меня прикосновения взрослых красивых парней, – призналась я, присаживаясь к Шаду на колени.
– Мне тридцать семь, Арина. Я уже не могу участвовать в отборе, хотя к кандидатам в твои супруги такие требования, что я бы и в лучшие годы не прошёл бы кастинг. Как видишь, пытаться строить с тобой отношения не получится. Прости. Мне, правда, не стоило приходить. Просто… я не ожидал, что со мной может случиться что-то подобное, – как-то грустно улыбнулся док.
– Прекрасный возраст. Мне нет дела до их кастингов, Шад. Раз уж необходимо несколько мужчин, чтобы жить по правилам Нового Марса, то выберу я их сама. Важно знать – желаешь ли ты быть со мной? Не на тех условиях, которые прописаны в ваших дурацких правилах, а как мой муж – один из тех, с кем я буду делить все радости и горести, растить детей и стариться вместе. Ты этого хочешь? – серьёзно спросила я, пытливо всматриваясь в зелёные глаза.
– Арина… – выдохнул моё имя Шад, сжимая меня в кольце своих рук.
– Это да? – спросила я, зарываясь пальцами в короткие тёмные пряди.
– Ты мечта, Арина, – моя тайная фантазия. Не заставляй меня надеяться, разочаровываться будет больно, – дрожа от напряжения, сказал Шад.
Что я могла на это ответить? Никто не знает, что будет завтра, я сама могла только верить, что всё будет хорошо.
Я сама потянулась к его губам, нежно касаясь, как будто приглашая. Шад целовался не так умело, как Рам, хотя это и понятно – откуда взяться опыту? Но та страсть, почти отчаяние, с которым отвечал мне док, заводила не меньше.
– Доктор Пирс, вас разыскивал секретарь. Он не может вам дозвониться, – раздался за спиной спокойный голос Сейма.
– Да. Сейчас, – хрипло ответил моему помощнику Шад. – Мне нужно уйти, Арина. Я и так нарушил все инструкции, которые только можно было нарушить, – нежно погладив меня по щеке, признался док.
– Иди, – нехотя отпустила я мужчину, покидая его колени.
Блин! До чего же перед Сеймом неудобно! Сегодня он дважды заставал меня в пикантной ситуации, причём с двумя разными мужчинами.
– Тебе нельзя быть с доктором Пирсом, Арина, – предупредил меня парень.
– Я взрослая самостоятельная женщина и не собираюсь спрашивать у кого-то разрешения, – огрызнулась я, недовольная услышанным.
– Ты права: никто не может ограничить тебя в чём-то. Вот только связь с пациенткой – это грубейшее нарушение врачебной этики. Если узнают, то у доктора Пирса будут серьёзные проблемы вплоть до лишения лицензии. Он один из ведущих специалистов клиники и любит свою работу, – ответил Сейм, заставляя меня похолодеть от страха.
– Ты собираешься доложить о том, что видел? – спросила я. Как-то я зациклилась на своих переживаниях и совершенно не подумала о том, что подвергаю карьеру Шада угрозе.
– Нет, хотя должен, – сердито отозвался Сейм.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я помощника.
– Почему он, Арина? Ладно Рам – мы разные, но почему доктор Пирс? Мы из одной линии, я моложе, обучен дарить наслаждение, и я видел, что ты отзывалась на мои прикосновения – так почему не я? – решился на свою версию истерики Сейм.
– Что ты хочешь услышать? Мне нужно перед тобой оправдываться? – разозлилась я.
– Нет. Простите. Я больше не побеспокою вас подобными глупостями, Арина, – перешёл на официальное обращение парень, дистанцируясь от меня.
– Сейм, ну прости. Я не хотела на тебя кричать. Бездна космическая! Я не знаю, как себя вести в подобной ситуации – к такому нас не готовили в учебном центре, а моя личная жизнь никогда не была настолько… богата событиями. Ты, Рам, док – вы все мне нравитесь, и это неправильно. Я не могу сравнить тебя и Шада. Вы абсолютно разные несмотря на то, что похожи, как братья. Вы твердите, что я могу и должна понять реалии Нового Марса, только принять всё это не так просто. Для всего мира прошло несколько сотен лет, а я только несколько дней как проснулась, родившись в дремучем средневековье по вашим понятиям, где не было всего этого. Мне трудно и стыдно. Кажется, как будто я веду себя распутно и недопустимо. Может… дай мне немного времени, что ли. Я понимаю, как эгоистично просить тебя о подобном, но потерпи, пожалуйста, – устало опустившись на софу, произнесла я, глядя на застывшего неподвижной статуей темноволосого помощника.
– Ты не откажешься от меня? – немного оттаяв, спросил Сейм.
– Если ты сам не хочешь освободиться от меня, то нет, – отозвалась я.
– Прости меня, Арина. Ты права, я не имел права на эти высказывания. Не хотел расстраивать, просто боюсь тебя потерять, – признался парень, опускаясь передо мной на корточки.
– Почему всё так сложно, Сейм? – спросила я, обнимая парня за шею.
– Я читал, что чувства не бывают простыми, – ответил Сейм, крепче прижимаясь ко мне.
– Хорошо, что вы поговорили. Я сдал тест. Можем теперь погулять, – радостно сообщил Рам, незаметно появившийся в гостиной.
– Надо вам колокольчики на шею надеть, – проворчала я, отстраняясь из объятий брюнета.
– Зачем? – удивился Сейм.
– Чтобы вы больше не подкрадывались. Я скоро заикаться начну, – хмуро отозвалась я, вызывая дружный смех помощников.
*
Арина
*
Впервые с того момента, как я очнулась на Новом Марсе, мне позволили немного уединения. Самостоятельность моя была относительной, и всё же. В паре метров под дверью наверняка чутко прислушивались к каждому шороху Рам с Сеймом, но в спальне я была одна.
Первое, что я сделала – это подошла к высокому зеркалу, внимательно рассматривая новую Арину. Конечно, я уже видела себя, но пристально разглядывать собственную персону при парнях было как-то неудобно. От того, какой я себя помнила, отличия были незначительными, но приятными: та же спортивная фигура с тонкой талией и стройными ногами. Грудь хотелось бы немного увеличить, но моя полновесная троечка тоже смотрелась вполне достойно. Лицо от всех притирок и кремов, которыми меня тщательно обрабатывали утром и вечером, посветлело, да и регулярный восьмичасовой сон с массажами сыграли не последнюю роль. Волосы, не были, как обычно собраны в короткий небрежный хвостик, а струились по плечам длинными блестящими блондинистыми завитушками. Если честно, то, что я счастливая обладательница натуральных кудряшек, стало для меня откровением. Я всегда считала, что волосы у меня просто непослушные, поэтому безжалостно выпрямляла их утюжком, или феном, а на самом деле – вот!
Оттянув упругий локон, улыбнулась своему отражению и вынула из шкафа красивое платье-футляр небесно-голубого цвета.
Нужно поскорее собраться. Собственно, поблажку с уединением мои помощники сделали не просто так – через час состоится консилиум докторов и чиновников, на котором меня должны признать здоровой, совершеннолетней марсианкой и назначить дату отбора. Обычно его начинают сразу же, но это несколько не входило в мои планы.
– Арина, у тебя всё хорошо? – послышался из-за двери неуверенный голос Рама, заставив меня закатить глаза.
– Да. Входите уже, – позвала я парней, и те не замедлили появиться.
– Отличный выбор! Очень идёт к твоим голубым глазам. Сейчас я нанесу немного косметики, чтобы выделить скулы и губам добавим блеска. Я же говорил, что в этом ты будешь ещё красивей, – суетился вокруг меня Сейм, пытаясь скрыть собственное волнение.
Причин для переживаний было достаточно: во-первых, я пока не получила ответа на своё прошение закрепить за мной обоих помощников, во-вторых, за всю неделю я больше ни разу не видела Шада, а в-третьих, я даже покидая детский дом так не нервничала, как сейчас.
Переживали и парни. За эти дни я привыкла к ним обоим, научилась чутко отслеживать эмоции на красивых мужественных лицах, но… ничего более пикантного, нежели пресловутое купание, в наших отношениях больше не позволяла.
Мы всё время были втроём, что не располагало к интиму. Рам с Сеймом кидали на меня тоскливые взгляды, но я была непреклонна, считая, что надо сначала решить все юридические вопросы, придумать, как включить Шада в мой отбор, а потом уже разбираться с тем, как мы будем существовать «обычной» новомарсианской семьёй.
Для этого я усиленно изучала многочисленные законы, положения и прочее, но пока ситуация выходила нерадостной – док считался вышедшим из брачного возраста, поэтому претендовать на меня не имел права. Единственным отдалённо похожим случаем из практики было заключение союза женщины с неподходящим мужчиной на основании личного решения наместника Нового Марса. Осталось придумать, как убедить этого самого чиновника со всей серьёзностью отнестись к моему желанию.
– Готова? – спросил Рам, ободряюще обнимая меня за плечи.
– Конечно! – с энтузиазмом, которого на самом деле не испытывала, ответила я, следуя за Сеймом к выходу из нашей палаты.
Здание клиники чем-то напоминало торговый центр с лифтами, стеклянными перегородками и мониторами, транслировавшими картинки со счастливыми хм… ячейками, только вместо магазинов были кабинеты. В коридорах суетился медицинский персонал, и неспешно ходили мужчины-клиенты. Женщину я видела лишь однажды, и то практически не рассмотрела её за спинами мужей или помощников. Впрочем, меня Рам с Сеймом тоже на обозрение сильно не выставляли. Мы с ними изредка прогуливались до внутреннего дворика центра, где была небольшая оранжерея и кафе, но в остальном я ещё фактически не видела Нового Марса.
Сегодня в просторных коридорах было значительно более многолюдно, поэтому кроме моих парней меня сопровождали ещё двое мужчин из технического персонала центра репродукции.
– А вот и главная пациентка нашего учреждения! – неоправданно радостно провозгласил какой-то импозантный пожилой мужчина в бело-голубом костюме медика, как только мы вошли в просторный зал, заполненный незнакомцами в строгих костюмах.
Белые, серые, синие – наряды отличались в основном цветом, а крой был почти одинаковым – куртки с воротником стойкой и классические брюки из незнакомой мне ткани. А вот мужчины… столько совершенных самцов в одном месте я никогда не видела. Моё чувство прекрасного тихо млело где-то внутри, но я не спешила показываться из-за широкой спины Рама.
– Ну что же вы, Арина. Не робейте. Дайте нам полюбоваться на ожившую надежду Нового Марса, – как ребёнка уговаривал меня пожилой доктор.
Собравшись с духом, я гордо задрала курносый нос и вышла из-за спины помощника.
В зале навскидку было более двух сотен одних мужчин и все дружно загудели, обсуждая меня между собой. По мне скользили сальные взгляды сотен глаз, вызывая глупое желание прикрыть руками причинные места, потому что возникло ощущение, что я стою перед ними голой.
– Представьтесь, пожалуйста. Назовите своё имя и возраст, – произнёс высокий, крупный брюнет, из тех генетических линий, которые пока мне не встречались.
– Шапкина Арина Сергеевна, двадцать пять лет, то есть было когда-то столько, – немного растерялась я.
Получается, что сейчас мне где-то пятьсот шестьдесят восемь лет. Жуть!
– Доктор Пирс, что скажете о физическом здоровье и эмоциональном состоянии пациентки? – спросил тот же мужчина.
Из толпы вышел Шад. Он избегал смотреть на меня, а обращался непосредственно к задавшему вопрос.
О проекте
О подписке