Глава 6

*

Лидия Карро

*

Я рассчитывала вздремнуть всего пару часиков, чтобы как можно скорее вернуться к Ингу, но усталость взяла свое, и я проспала до утра.

Проснулась резко, рывком сев на кровати.

За окном вовсю светило яркое солнце, заставляя красиво сверкать морозные узоры на стёклах.

Испытывая досаду, что отдыхала так долго, я быстро умылась и привела себя в порядок.

Буквально ворвавшись в спальню друга, я споткнулась о широкий хвост Шаянеса – наг спал на диване и даже не проснулся от моего неделикатного прикосновения.

– Он только уснул, – шепотом сказал бледный Ингерд, приподнимаясь выше.

– Ты как? Тебе уже лучше? – тихо спросила я, радуясь тому, что друг очнулся и неплохо выглядит.

– Я бы вряд ли так быстро поправился. Он применил свою магию. Я чувствовал тепло в руке, а когда открыл глаза, увидел, как наг с трудом добрался до дивана и вырубился от усталости, – рассказал мне Инг. – Я нормально себя чувствую, только голоден и мучит слабость.

– Хорошо, потерпи немного, я приготовлю завтрак, – сказала я, подвинув ближе к дивану тяжелый хвост и накрывая Шаянеса теплым шерстяным пледом. Я спустилась на кухню и охнула от царившего там беспорядка.

Вспомнив недобрым словом одного хвостатого помощника, навела порядок и поставила отвариваться новый бульон.

В камине почти прогорели дрова, поэтому я, опасливо поглядывая во двор, выбралась в сарай, чтобы набрать дров и угля.

В итоге целый час провозилась, управляясь с выжившей лошадкой. Оставила ей больше воды, овса, накрыла теплой попоной и заперла на все возможные замки и заслоны.

За топливом пришлось сбегать несколько раз, чтобы подготовить себе запас на сутки и не выходить из дома, когда стемнеет. Что ни говори, а остаться одной, без защиты мужчин, было страшно, тем более, когда в округе орудует голодная стая волков.

В конце концов, с горячим бульоном и сухариками, я поднялась в спальню уже далеко за полдень.

Инг дремал, а Шаянес лежал на диване все в той же неудобной, на мой взгляд, позе.

Оставив поднос с едой, я поправила подушки, усаживая повыше проснувшегося друга.

Ингерд с удовольствием съел обе порции супа и стащил с подноса отварное мясо, что я принесла для Шая, на случай если он очнулся.

– Тебе принести еще? Я все равно пойду за порцией для Шая, – уточнила я у Инга, который снова обрел обычное для него благодушное расположение духа, несмотря на явную бледность.

– Не стоит. Я видел, как колдовал старый эльф-целитель, когда сращивал отцу бедро за баснословные деньги. Он тогда вырубился на сутки и, лишь проснувшись, покинул нас. Так что наг проспит до утра, скорее всего, – ответил мне парень.

– Надо его хотя бы к себе отправить. Неудобно же, – сказала я Ингу, и тихонько, но настойчиво потрясла за плечо мужчину: – Шаянес, Шай.

Сонный мужчина пробормотал что-то, сгреб меня в объятия и раньше, чем я успела пискнуть, обвил мои ноги хвостом, зажимая меня между своим горячим телом и спинкой дивана.

Ингерд громко заржал. Нет, этот громкий гогот нельзя назвать смехом. И не скажешь, что этот… приятель еще несколько часов назад умирал тут в горячке.

– Шай, ну проснись, пожалуйста, – потрепала я по щеке спящего нага, даже нос ему зажала. Но он только открыл рот и притянул меня еще ближе.

– Ты его еще поцелуй, как в сказке. Вдруг очнется, – ржал этот бессовестный. Тоже мне друг, называется!

– Лучше бы помог, а не ерничал. Как мне отсюда выбраться? – барахталась я, пытаясь высвободиться из стального захвата спящего Шаянеса.

– Ты слышала поговорку «Бесполезно отнимать, как сокровище у спящего нага»? – спросил откровенно веселящийся Инг, вызывая желание его чем-нибудь стукнуть.

Свободной рукой я нащупала маленькую подушку где-то у себя за спиной и метнула в засранца, чтобы сбить усмешку с его наглого лица. В шутника я попала, только его желания поглумиться над девушкой, попавшей в неловкое положение, это не остудило.

– Спасибо, – хитро сказал Ингерд, пристраивая подушечку себе под голову и демонстративно поворачиваясь ко мне спиной.

– И-и-и-инг, ну вытащи меня, – начала канючить я.

– Без вариантов. Я не хочу присоединиться к вам или заработать второй перелом за неделю, что более вероятно. Тебя он счёл сокровищем, значит, я буду похитителем в его подсознании.

– И что теперь делать? – спросила я, не прекращая попыток высвободиться из объятий Шаянеса.

– Расслабиться и поспать. Устраивайся с комфортом, в твоем распоряжении целый Шаянес, – хихикал этот бессовестный. – Если будет сильно неудобно, можешь представить, как взбесился бы лиер, если бы увидел эту идеалистическую картину под названием «Наг и сокровище», это точно поднимет тебе настроение, – продолжал веселиться парень.

– Гад, – сказала я ему, забыв о своем аристократическом воспитании и вспоминая наши уличные перепалки.

– Фу, как грубо. Это наг, а не гад. Нечего было приставать к истощенному магу. Я говорил тебе, что нужно дать выспаться, но ты, как наседка, кружилась вокруг. Вот и результат. Прости, но он не отпустит. Смирись, – потешался Ингерд, вставая с кровати.

– Куда это ты собрался? А ну-ка лёг! – прикрикнула я на недавнего больного.

– Или что? Подушки у тебя кончились. Но можешь снять блузку, в меня кинуть. Вот Шай удивится, когда придет в себя. Эх! Жаль, не могу запечатлеть такой момент, на память лиеру, – сказал гадский шутник, исчезая за дверью.

Мерное сопение Шая щекотало мне щеку теплом. Спать в крепких объятиях малознакомого мужчины я не могла, но и заняться было нечем.

От безделья стала разглядывать спящего нага. Классически правильные черты: ровный прямой нос, немного тонкие, но четко очерченные розовые губы, которые в данный момент были немного приоткрыты, позволяя мне почувствовать волнующий свежий запах его дыхания, напоминая о том единственном поцелуе, которым лиер что-то доказывал плененному нагу. Определенно, он был красив – не так, как лиер, какой-то другой, немного дикой и пугающей красотой.

От эльфа тоже пахло хорошо и волнующе, но по-другому. Да и тот поцелуй приятным назвать было нельзя: грубый, жесткий. А ведь лиер даже не задумался о том, что это мой первый поцелуй.

– Какие глупости лезут в голову, – тихо выругалась я на себя, но эта мысль прочно зацепилась за мое не в меру любопытное сознание.

Я стала представлять, каково это, когда тебя нежно целуют, ласкают, а не так, как было у меня. Софи с Ингом, застуканные мной на конюшне, выглядели воодушевленно и даже романтично, осторожно лаская друг друга губами.

От непрошенного воспоминания по коже пробежали мурашки, и губы внезапно пересохли, что заставило меня облизнуться. Стараясь отвлечься, я стала крутить головой в поисках того, за что могла зацепиться взглядом, но, к сожалению, моему обзору мешал спящий непростительно близко наг.

Неровно обрезанные пряди густых темных волос упали ему на лицо, делая его образ почти мальчишеским. Я протянула свободную руку, осторожно зарываясь в челку Шая. А что? Если проснется, можно сказать, что убирала, чтобы не щекотали мне нос. Глупость, конечно, но он не проснулся, даже когда я активно вырывалась, а тут такая малость –погладить волосы.

Шелковистые пряди, тяжелые и гладкие, приятно скользили между моих пальцев, а безнаказанность за использование Шая для утоления своего любопытства наполняла кровь каким-то шальным и немного возбуждающим весельем, как хулиганские вылазки с Ингом и Софи, только более… интимным, что ли.

Мужчина моей вороватой ласки не заметил, продолжая тихо сопеть. А моя чрезмерная любознательность, распаленная вседозволенностью, толкала на новые подвиги.

Устав перебирать пряди, я заправила их за ухо, поглаживая немного вытянутый хрящик – не такой, как у лиера, но и не человеческий. Шай глубоко вздохнул, сильнее прижимая меня к себе, но не проснулся.

Немного подождав, несмело опустила руку ниже, лаская мускулистую шею, покрытую синими прожилками вен, очертила пальцами ключицы, провела рукой вдоль распахнутого ворота рубашки, поглаживая маленькие перламутровые чешуйки. Гладкие, теплые. Поймала себя на мысли, что мне приятно касаться Шаянеса.

Интересно, как бы он отреагировал на мое своеволие, если бы не спал? Перед глазами тут же нарисовался образ изумленного нага, осуждающе посматривающего на распущенную девицу в моем лице. Прогнав плод своего воображения, решила, что другой такой возможности изучить спящего мужчину может и не выпасть, поэтому вернулась к своим исследованиям.

Подбородок и щеки нага были гладкими, без признаков растительности, как у лиера. Ингерд брился, я точно знаю. Во-первых, я видела его утром немного заросшим, а во-вторых, Софи как-то жаловалась, что его щетина оцарапала ей губы.

Тогда меня это факт смутил, зато сейчас нисколько не смущало трогать спящего малознакомого нага.

И снова мой взгляд упал на губы. Осторожно коснулась пальцем: мягкие, гладкие, очень приятные на ощупь.

Интересно, а что будет, если поцеловать их? Нет, конечно, так нельзя… но он ведь спит.

«Пусть это будет моей компенсацией за то, что он не отпускает меня», – нагло решила я, чтобы оправдать свою распущенность. Только решить было проще, чем сделать. Я наклонилась немного ближе, ловя его дыхание на своих губах.

Приятно, даже волнующе, а от осознания запретности происходящего – еще более маняще. Наклонилась ближе… и все же коснулась губами его губ.

Нет, молния не пронзила меня и небо не рухнуло, как в прочитанных мной высокопарных романах, но на губах осталось приятное тепло и волнующий вкус чужих губ, губ Шаянеса.

Мне было мало, захотелось еще. Уже смелее я провела языком по губам нага, ощущая их гладкость. В этот момент Шай рвано вздохнул, перехватывая инициативу.

Я не могла понять, спит он или нет, но ласка была такой интимной, нежной и томной, что я не стала сопротивляться, наоборот, неумело отвечала на поцелуи. Голова кружилась – то ли от нехватки воздуха, то ли от волнения. Я на минуту забыла обо всем, кроме тепла и сладости чужих губ, но в себя меня привел глубокий гортанный стон мужчины в моих объятиях, и я открыла глаза, встречаясь с вполне осознанным взглядом Шаянеса.

Глава 7

*

Шаянес Неш Оштон

*

Ночь выдалась тяжелой. Парень постоянно бредил. Температура росла, и я всерьез стал переживать, выдержит ли его сердце.

К утру дыхание Инга стало прерывистым и частым, а кожа приобрела странный землистый оттенок. Запустил диагностику. Так и есть, пошло заражение. Это фактически не оставляло мне выбора: нужно очищать кровь и сращивать перелом.

На удивление, моя магия восстановилась значительно быстрее, чем могла. Возможно, я вырублюсь не на сутки, а всего на пару часов, но пока об этом говорить рано.

Стал читать заученные до автоматизма формулы. Горло саднило, но я справился. Организм молодого парня не сопротивлялся лечению, поэтому я затратил немного энергии, но все равно решил отдохнуть.

Мне казалось, что я уснул всего на мгновение, а разбудила меня Лидия, неосторожно наступившая мне на хвост. Хотел сразу встать, но Инг поспешил сообщить, что я в отключке. Что же, это может быть даже интересно. Давно хотел узнать, что связывает Ди и этого мальчика.

К моей радости, ничего, кроме дружеского участия и заботы к Ингерду малышка не проявила, но что-то удерживало меня от того, чтобы раскрыть свое притворство. Конечно, будь девочка нагиней, она бы по запаху и сердцебиению определила, что я симулирую, но люди не обладают ни достаточно чутким слухом, ни острым обонянием.

До глубины души было приятно, что Лидия заботится обо мне. Даже хвост подтащила ближе к дивану. Глупая! Он же тяжелый! Незаметно помог ей, стараясь при этом выглядеть спящим, а когда она нависла надо мной, будоража своим сладким запахом, и позвала по имени, едва не дрогнул. Сначала хотел закончить свое притворство и просто подшутить над девочкой, но, демоны, она так извивалась, что не на шутку завела меня. И что теперь делать? Даже неопытная Ди поймет, что я сильно возбужден – по сильно оттопырившемуся поясу, а что говорить об Инге? Подшутил сам над собой, получается.

Но и тут спас словоохотливый Инг. Все-таки не зря я его лечил! Вспомнил старую эльфийскую байку о том, что наги спят беспробудно, да еще и добычу во сне стерегут. Чушь несусветная, но в данный момент мне она была очень кстати. Да и мягкое, манящее тело малышки отпускать не нужно. Одни плюсы.

Похоже, девочка вообще не имеет понятия о мужской физиологии, иначе давно бы обратила внимание на бугор, упирающийся в ее теплый животик, прикрытый лишь тонкой тканью домашней блузки.

Инг предложил ей снять блузку, чтобы бросить в наглеца, а я чуть не застонал от картины обнаженной девушки, извивающейся в моих объятиях. Как на грех, Ди решила предпринять еще одну попытку выбраться из моих рук. Наивная! Кто же тебе позволит?

К моей великой радости, парень ушел, оставляя меня наедине с моей сладкой добычей. Правильно, нечего притворяться. Я в него столько силы влил, что он скоро будет светиться, как лампа. Хотя кто бы говорил о притворстве.

Лежать бревном, когда в моих руках находится самая желанная девушка из всех, что я знал, было пыткой, которая усилилась стократ, когда моих ноздрей коснулся аромат ее возбуждения. Пусть легкий, который можно назвать лишь интересом, но все же.

«Боги милосердные, дайте терпения!» – взмолился я, когда тонкие прохладные пальчики стали осторожно касаться моего тела: сначала зарылись в волосы, немного царапая кожу головы острыми ноготками, потом стали гладить шею, грудь, рассылая по моему возбужденному телу тысячи жалящих иголок острого желания.

Уши вообще сильная эрогенная зона у меня лично, поэтому едва не выдал себя, когда Ди решила приласкать мои драгоценные органы слуха. Боги, как я хочу, чтобы так она приласкала другой мой орган, но… терпение, только терпение.

Какое к чертям терпение?! Когда я почувствовал ее возбужденное дыхание на своих губах, лишь годы выдержки и военное воспитание позволили мне удержаться, но стоило юркому, мягкому язычку скользнуть по моим губам, и я сдался. Невыносимо! Я же не импотент.

Со страстью ответил девочке, а она так увлеклась, что даже не сразу поняла, что я притворялся. Несколько минут я пил ее сладость, а она… о Боги! Да она даже не целованная толком. Глупый эльф – похоже, он берег ее даже от себя. Неудивительно, что девочка сбежала.

Но вот она очнулась от моего страстного порыва, и в глазах малышки испуг. Нет, я не хочу, чтобы она меня боялась.

– Не бойся, сладкая. Я тебя не обижу, – хрипло сказал я какую-то банальную чушь.

Демоны! Неш Оштон, где твое хваленое красноречие и умение флиртовать даже с самыми капризными красавицами?! Но мозг отказывается прийти на помощь.

– Простите, – придушенно пролепетала Лидия, снова предприняв попытку выбраться из захвата рук и хвоста. Я и так был возбужден почти до предела, а скольжение ее горячего тела по моей каменной эрекции заставило прикрыть глаза и застонать в голос.

– Простите, – снова запричитала девушка, пока я собирал остатки своей выдержки, чтобы отпустить ее. – Я сделала вам больно?

Больно?! О да! Но эта самая сладкая боль из тех, что доводилось испытывать.

Прикрыл глаза, чтобы скрыть голод, что снедал меня изнутри, и не впиться в пухлую губку, прикушенную глупышкой в волнении.

– Больно, – не думая, эхом повторил я, на голых инстинктах притягивая малышку еще ближе.

Она попыталась упереться мне в живот ладонями, отталкивая от себя, но рука девушки соскользнула и прошлась по моему каменному от напряжения органу. Я инстинктивно дернулся в попытке продлить нечаянную ласку и снова не сдержал стона, а на лице Ди наконец отразилось понимание моего незавидного состояния.

Титаническими усилиями взял себя в руки, освобождая стройные ножки из захвата хвоста, и хрипло выдавил из себя:

– Убегай. Я не могу сейчас себя хорошо контролировать.

К огромному сожалению, Лидия испуганной ланью выскочила из комнаты, скрывшись за дверью, а я уткнулся лицом в подушку, сохранившую ее аромат, и кончил, едва коснувшись члена, как юнец после первой линьки.

– Идиот, – вслух вынес себе диагноз.

Действительно, такого кретина еще нужно поискать. Как теперь успокоить девочку, не отпугнуть от себя?

*

Лидия Карро

*

Я молнией слетела по ступеням и спряталась на кухне.

Бесполезные метания не могли избавить меня от стыда и еще какого-то сосущего приторно-сладкого чувства странной жажды и неудовлетворённости.

– Дура! – жестоко ругала себя, проклиная чрезмерное любопытство. – Что теперь он обо мне подумает? – продолжала брюзжать себе под нос.

Есть у меня такая некрасивая привычка – бубнить, когда я смущена или раздосадована.

Чтобы занять руки и мысли, поставила подходить опару и стала готовить мясную начинку на пироги. Всем нужны силы, а сытный ужин после тяжелой болезни поможет восстановить их.

Только как я буду с ним сидеть за одним столом, смотреть на губы, которые я так нагло целовала, не озаботившись согласием мужчины? Позорище!

Нет, решено, за столом я не останусь.

– Ты чего бубнишь? – спросил вошедший Инг, высматривая, что можно стянуть для перекуса.

Парень был все еще бледен, и рука висела на перевязи, но это был тот самый весельчак и балагур Ингерд, которого я люблю, как брата.

Чувство благодарности к нагу, спасшему его, опять сменилось глубоким стыдом, предательски залившим мое лицо буквально пунцовым румянцем.

– Ого! Что такого интересного произошло, пока ты грелась в объятиях нага? Неужели он спросонок поцеловал тебя? – спросил друг, за неимением ничего лучшего щипая хлеб.

– Нет. Это я… – промямлила я, рискуя сгореть от стыда.

– Ты поцеловала Шаянеса? – ошарашенно спросил Инг, уронив на стол кусочек хлеба.

– Мне скучно было и любопытно, а он спал, а потом… – лепетала я и сама удивлялась тому, как глупо и жалко звучат мои оправдания.

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Ингерд, запрокидывая голову. – Опасная ты женщина, Лидия. Коварная соблазнительница, целующая мирно спящих нагов.

– Иди к черту! Знала бы, что ты такое хамло, не спасала бы тебя. Я тут ему душу открываю, а он смеется, – грозно, но с улыбкой сказала я.

– Понравилось? – отсмеявшись, спросил Инг.

– Да, только я ему больно сделала, – тихо сказала я, снова краснея, как помидор.

– Это как же тебе удалось? Нет, не красней, просто объясни. Если ты его не кусала, в чем лично я сомневаюсь, то не могу даже представить, как ты умудрилась, – друг даже привстал в ожидании ответа, а я не знала, как описать произошедшее.

– Я его поцеловала, а он проснулся и ответил, а потом я стала его отталкивать, и он хрипло дышал. Я спросила, больно ли ему. Шаянес ответил, что больно. И кстати, что у вас такое упругое ниже живота? Я туда нечаянно нажала, когда он… ну, в общем, тогда он застонал, – сбивчиво бормотала я.

Очередной приступ хохота Ингерда вверг меня в пучину мучительного стыда.

– Бедный Шаянес! Эх, жаль, что не я оказался на его месте. После такого, как порядочная графиня, ты просто обязана выйти замуж за этого нага.

– Ну что ты издеваешься, объяснил бы лучше! Кстати, ты не ответил, что у вас там, – сильно смущаясь, спросила я.

– Ну уж нет! Пусть Шаянес сам тебе расскажет и покажет. Не то, боюсь, он мне вторую руку сломает и шею свернет, – все еще хихикая, ответил этот предатель, отрезая очередной кусок хлеба. – Могу тебя уверить, что наг не в обиде на твоё вопиющее самоуправство, судя по тому, на что ты нечаянно нажала.

– Инг, ну хватит издеваться! Я и сама знаю, что любопытная дура, но как мне теперь ему в глаза смотреть после того, как трогала спящего мужчину, – ляпнула я, не подумав.

– А за какие места ты его еще трогала? – спросил Инг, пытаясь сдержать явно рвущийся наружу смех.

– Да ну тебя! Тоже мне друг, называется.

Ответить я не успела: к нам вошел Шаянес.

Он спокойно занял свое место за столом, отняв у Инга последний кусок хлеба.