Читать книгу «Теневая палитра» онлайн полностью📖 — Тери Новы — MyBook.
image

Глава 2


Элшси

Мимо на огромной скорости пронесся поток девушек, все они щелкали камерами как одержимые, и Голди демонстративно закатила глаза, громко фыркая в сторону убегающего стада. Мы с Рин предпочли сделать вид, что не замечаем ее острых взглядов, позволяя нашей подруге немного свободы в выражении чувств, пусть даже не всегда теплых. Голди напоминала круглогодичную версию Гринча до момента, когда Синди Лу вошла в его беспросветную скучно-сварливую жизнь. Мы были соседками по квартире, а вдобавок мы с Рин работали в местном баре с тех самых пор, как я переехала в город.

В Уилмингтоне найти приличное жилье было не так-то просто, но мне повезло снять прекрасную светлую комнату с видом на цветущий парк всего за семь сотен баксов. Объявление, попавшееся в газете, не зря показалось расплывчатым, и поначалу я даже немного растерялась, обнаружив, что квартира уже занята чужими вещами. Но моих оставшихся на тот момент сбережений едва хватило бы на двойную пиццу и стакан воды в кафе за углом, поэтому, продолжая чувствовать себя не в своей тарелке, я подписала договор аренды и потащила единственный, наспех собранный рюкзак в выделенную комнату. Тем же вечером, когда девочки вернулись домой, им хватило одного взгляда, чтобы оценить меня, по крайней мере, так говорит Голди. Это была любовь с первого «Ты еще кто, на хрен, такая?». Приветствие вышло немного скомканным и неловким, но потом мы разговорились и на удивление прекрасно поладили, а теперь, спустя все это время и уйму постыдных историй, вовсе стали подругами. Заводить здесь друзей никогда не входило в мои планы, но так уж вышло, как бы сильно я ни клялась, что перестану сближаться с людьми.

– Ну, задница у него действительно что надо! – нарочито громко сказала Рин, закрывая один глаз, а большими и указательными пальцами изображая у себя перед лицом прямоугольник камеры. Как по сигналу, наши головы повернулись в сторону яхтсмена, что пару минут назад спрыгнул на причал и теперь щеголеватой походкой прогуливался перед фанатками, которым не помешало бы что-нибудь сделать с повышенным слюноотделением.

– Ну не знаю, по-моему, слишком тощий, чтобы удержать тебя в воздухе, пока его судно будет искать, где пришвартоваться. – Голди наклонила голову вбок, оценивая парня скептическим взглядом, словно он стейк не той прожарки.

Тот обернулся как раз вовремя, и нахальная ухмылка сверкнула на изогнутых губах при виде нас троих, бессовестно глазеющих на его упругий зад. Парень подмигнул, прекрасно зная, что хорош собой, а потом послал воздушный поцелуй в нашем направлении. Я была уверена, что этот жест не попадет в цель в любом случае. На самом деле его перехватит стайка кричащих девушек-чаек еще до того, как он долетит до нас троих.

Но это неважно, можете все равно вычеркнуть меня из списка, я покончила с мужчинами.

– Как дети, оставленные без присмотра в кондитерской, – смеясь, я покачала головой, неспешно спускаясь на песчаный пляж. Вот почему мне нравилось жить в этой части штата. Ветер с Атлантики играл моими распущенными волосами, путая пряди между собой, пока я усаживалась почти у самой воды, зарывая ступни в горячий песок. В такие моменты обычно накатывала грусть, а в груди разрасталась тяжесть, поэтому я никогда не приходила на пляж одна.

– Двигайся! – Голди не слишком изящно опустилась рядом, подпирая меня плечом, потуже затягивая светлый хвост, а после сложила руки рупором, чтобы окликнуть Рин. Та теперь таращилась на остальную команду спортсменов, участвующих в регате. На причале позади нас значительно повысилась концентрация тестостерона. – Она безнадежна. – Взгляд подруги устремился к воде, пока мы сидели вот так, бок о бок, наслаждаясь закатным солнцем, играющим на поверхности. – Это так красиво… – Ее голос прозвучал надрывно, словно расстроенное пианино.

– Знаю, – купаясь в безмятежности, ответила я, не сводя глаз с горизонта.

– Прости…

– За что ты извиняешься? Это ведь не твоя вина. – Я старалась звучать как можно более беззаботно и мягко, когда изобразила улыбку, чтобы смести с лица подруги сочувствующее выражение. – Черта с два ты будешь меня жалеть. Лучше расскажи, какие они.

И она рассказала, не упуская ни одной детали, но описывая оттенки не так, как привыкли другие. Голди использовала вкусы и запахи, даже звуки, иногда напевая мелодии, и я слушала ее с таким упоением, что не заметила, как по щекам покатились слезы. На мгновение я прикрыла глаза, пытаясь представить, как бы это выглядело в реальности, но попытка закончилась неудачей.

– Выкусите, сучки! У меня сегодня свидание! – взвизгнула Рин, падая перед нами и дрыгая ногами в воздухе. На ее волнистые темные волосы налипли крупицы песка, но она этого даже не заметила. Приехавшая по обмену из Киото, бросившая учебу, азиатка в нашем трио отвечала за распутную часть, так что это была ее привычная рутина – цеплять одноразовых парней ради спортивного интереса. Я не осуждала, пока она была осторожна и хоть немного осмотрительна.

– В одиннадцать смена, – напомнила я на всякий случай.

Подруга надула пухлые губы и подползла ко мне, чмокая в нос.

– Но ты ведь прикроешь мою задницу, чтобы вон тот красавчик смог ее как следует полапать, верно? Ну же, Вайолет! – она умоляюще сложила руки с длинными острыми ногтями, и я безвольно кивнула, потому что была слишком слаба, чтобы перечислять все аргументы из списка «нет». – Я твоя должница! – воскликнула Рин, усаживаясь по другую сторону от меня с радостной улыбкой.

Мы еще долго сидели на берегу, пока солнце медленно утопало в океане, забирая с собой все красивые образы, нарисованные в моем воображении, пока я уверяла себя, что эта жизнь ничуть не хуже предыдущей, несмотря ни на что.

* * *

Быть единственной двадцатитрехлетней студенткой на курсе немного неловко, особенно когда другие присутствующие уже давно усвоили большую часть материала в течение года, а я только-только научилась разбираться, с какой стороны в главном здании нужный вход. Теперь же, в придачу ко всему, я была вынуждена посещать летние курсы Университета Северной Каролины трижды в неделю, чтобы нагнать программу.

Я выбрала этнографию в качестве специальности не просто так. Однажды мне довелось стать жертвой пустых иллюзий, потому что с детства верила в несуществующие вещи, но не потому, что была юна или глупа, а потому, что никогда не думала заглянуть глубже. Услышать историю, приправленную мифическим флером так щедро, чтобы у слушателя перехватывало дыхание, конечно, здорово. Но докопаться до первоисточника народного фольклора, его быта и духовной культуры, чтобы узнать, что на самом деле лежит в основе той истории, – в сотни раз лучше.

Одну из первых легенд я услышала, когда была совсем маленькой. Четырехлетняя я была слишком доверчивой и глупой, чтобы отрицать или перепроверять услышанное. Моя мать, будучи истинной любительницей романтического экшена, годами травила байку, будто мой биологический отец – настоящий герой, сражающийся с несправедливостью и карающий тех, кто учиняет беззаконие. Она по три порции зараз кормила меня вымышленными историями о том, как он убивал плохих людей при помощи одного лишь листка бумаги и спасал невинных жертв из западни, не моргнув глазом. Якобы даже существует целая супер-пупер-секретная организация, с древних времен воспитывающая самых искусных воинов, живущих прямо среди нас. Вот уж кому стоило бы поступить на филологический, а еще лучше на факультет чокнутых лжецов. Но я ее не винила, думаю, она просто по уши была влюблена в отца, даже после того, как он ее бросил одну, беременную мной.

Мама без конца уверяла, что ему пришлось пойти на эту жертву, чтобы защитить нас от злых людей, но реальность оказалась куда прозаичней. Я разыскала «героя» после ее смерти. Как вы думаете где? Спойлер: в прокуренном трейлере на окраине Бостона. Там, под звук поездов и звон бутылок, некто по имени Шерман Лонсдейл, больше напоминающий откормленного хряка, чем легендарного ассасина, сообщил, что ему на нас плевать, а потом в доказательство смачно харкнул мне под ноги, едва не попав на потрепанные школьные туфли. Не дослушав его скупое «пошла ты», я выбежала из трейлера и плакала так сильно, как никогда раньше, поклявшись перепроверять все сказанное трижды, чтобы не угодить в одну и ту же засаду снова. Не то чтобы я ожидала, что мамины сказки окажутся правдой, просто увиденное и услышанное было абсолютной противоположностью образа любящего отца, готового оставить семью ради благой цели.

Вот основная причина, по которой я желала получить эту специальность, – чтобы знать корни всего. Да, легенды и мифы, безусловно, прекрасны, но реальные истории, которые за ними стоят, – чаще всего нет. Люди могут верить в то, во что хотят, но я, будучи однажды обманутой, предпочитала оставаться сторонником фактов. Поэтому, изучая культуру народов, живущих на берегу Амазонки, во время утренней лекции в очередной раз подняла руку.

Профессор скривил тонкие губы и переключил слайд. Я изо всех сил постаралась не смотреть на каменное изваяние на экране, чей взгляд казался настолько живым, что даже через полотно на стене вызывал мурашки по всей спине.

– Вам что-то не понятно, мисс Грей?

– Сэр, вы только что сказали, что Эльдорадо не миф. – Стоило огромных трудов не закатить глаза и подавить улыбку.

– У вас есть доказательства обратного? – Он скептически выгнул седую бровь и усмехнулся.

– А как же насчет обрядов посвящения у индейцев, во время которых вождя покрывали золотой пылью, называя его Эль Дорадо, что фактически означает «золотой человек»?

– И откуда, по-вашему, взялось то золото?

– Кучка потали – еще не целый город, – парировала я.

– Некоторые платформы, на которых вождей чествовали, целиком состояли из золота, как и посуда, украденная конкистадорами, стоит мне перечислить другие обнаруженные артефакты?

Сделав вид, что задумалась, я перебирала аргументы, выигрывая время.

– И все же сам город ведь так и не был обнаружен. – Жалкая попытка, но спор есть спор.

– Тот факт, что местные власти запретили поиски из-за скопления паломников, не говорит, что история завершилась. Снимки и анализ показали, что в бразильском штате Акри находится сеть траншей, предположительно появившаяся с двухсотых по тысячадвухсотые годы нашей эры. Там мог бы уместиться целый город с населением в шестьдесят тысяч человек. Даже в Европе в то время он был бы одним из самых крупных. На сегодняшний день в научном сообществе существует ряд открытий, доказывающих, что в подобных городах в бассейне Амазонки проживали в общей сложности несколько миллионов человек, включая племенные группы, чей быт изобиловал золотом, но все это по-прежнему надежно укрыто джунглями. И это, мисс Грей, как погружаться в мировой океан без скафандра и кислородного баллона в попытке разглядеть, что же там на дне. Вы не можете утверждать, полагаясь лишь на исследованную часть местности.

Мне не оставалось ничего, кроме как вымученно улыбнуться и кивнуть, и профессор продолжил лекцию, рассказывая новую легенду о звере, чьи глаза цвета тропического леса гипнотически воздействовали на любого, кто осмеливался в них взглянуть, но это было последним, что жертвы видели. Я приказала себе сидеть смирно, чтобы не поднять руку и не спросить, кто же тогда поведал о нем, если никого не осталось в живых после встречи, но взгляд каменного идола на экране по-прежнему буравил меня сквозь кожу. Словно я сама прямо в эту минуту подвергалась гипнозу.

* * *

– Два «Гиннесса» и клубничную «Маргариту» для пятого! – выкрикнула Рин, пробегая между посетителями. Она изящно лавировала от столика к столику, пока я орудовала за стойкой, поочередно болтая с несколькими завсегдатаями и теми, кто прибыл в город на соревнования. Бар был набит под завязку, так что свидание моей подруги пришлось перенести на неопределенное время. Но ее это, кажется, ничуть не расстроило, ведь здесь столпилось еще больше яхтсменов, чем в разгар дня на набережной. Через три недели все они разъедутся, и в Уилмингтон наконец-то вернется привычная тишина.

– Ты когда-нибудь каталась на «Cobalt 222»? – протянул подвыпивший блондин, подпирая кулаком тяжелую от алкоголя голову. Он пытался неуклюже флиртовать уже около часа и выглядел вполне безобидным, а мне, видит бог, нужны были чаевые и эта работа. Пытаясь сохранить вежливый тон и подозревая, что речь идет о яхте, я ответила:

– У меня морская болезнь, – после чего виновато улыбнулась и перешла на другой конец барной стойки, где музыка звучала громче, чтобы ответ прилипалы потерялся в шуме. Внезапно появилось ощущение, что кто-то прожигает меня взглядом, оно было таким ощутимым, как если бы его обладатель в эту минуту дотронулся рукой до моих волос. Я оглянулась, но тот блондин печально глядел в свой стакан, больше не обращая на меня никакого внимания.

Я не пыталась набивать себе цену или казаться недотрогой, просто за эти годы многому научилась, в частности тому, как оставаться целостной, будучи одной. Из-за всей этой истории с отцом и маминой смертью я выросла с искривленным восприятием того, что можно назвать нуждой в партнере. До определенного момента все мои отношения строились на отчаянной жажде быть любимой, что было постыдно, ведь порой я превращалась в ту самую навязчивую подружку, которая впадала в панику всякий раз, когда ее бойфренд пропускал телефонный звонок или где-нибудь задерживался. Этот метафорический удушающий захват был по плечу немногим, поэтому меня чаще всего бросали, что только подкрепляло в голове знакомый сценарий.

Но это было до того, как в моей жизни появился человек, который все изменил. Он был эталоном сдержанности и чуткости, никогда не пренебрегал моими чувствами, точно знал, когда демоны требовали покоя, но не кормил враньем и пустыми обещаниями. Он просто был рядом, а я слишком быстро привязалась к чувству комфорта и осознала, что бывают вещи поважнее любви. Дэмиен исцелил мои раны своими теплыми улыбками и глубоким мелодичным смехом, мы строили планы на будущее, мечтали объехать весь мир и… может быть, даже завести домашнее животное. Но порой жизнь решает за нас, лишая права выбора, не оставляя возможности сказать последнее слово.

Знакомая клокочущая боль поднялась в животе и начала разрастаться с такой скоростью, что я едва успела взять свое лицо под контроль, пока веселая маска не сползла с него, являя миру все, что оставалось скрыто.

– Эй, Рин! Присмотришь за баром минуту? – окликнула я подругу, та обернулась и в знак подтверждения лишь вскинула вверх большой палец, не переставая болтать с парнями, сидящими у окна.

Я вышла из-за стойки, стараясь не споткнуться о собственные ноги, пока хваталась за мнимое спокойствие, пробираясь к выходу для персонала. Как только мне удалось выбраться наружу, в тесный переулок, все тело скрутило сильной болью, пришлось упереться руками в колени, чтобы не упасть.

Странно, как легко душевная боль может превосходить физическую, каждый раз удивляя меня, как в первый. Я пыталась дышать глубоко и ровно, закрыв глаза, позволяя слезам капать на грязный и все еще горячий асфальт, где они вскоре испарялись. Здесь было так тихо, что мысли, наполняющие голову, звучали оглушительно громко, но я не давала им времени, чтобы завладеть сознанием, мой рот двигался сам по себе, пока губы шептали знакомую мантру.

– Давай же, давай… – стиснув зубы умоляла, перебивая всхлипы и панику. Грудная клетка просто разрывалась, словно набитая миллионами мелких осколков, впившихся в нее изнутри.

«Я люблю тебя, Элси…»

– Нет, нет, нет! Заткнись, замолчи! – почти прокричала, мотая головой. – Тебя нет. Нет…

Мои глаза все еще оставались плотно зажмуренными, но я знала, просто знала, что это не более чем плод моего воображения. Болезненное видение, которое я желала прогнать, пока боль не сломала меня окончательно. В голове абсолютно неосознанно и хаотично всплыла недавняя история профессора, и я, должно быть, рехнулась настолько, что мой воспаленный мозг выдал:

– Если ты существуешь, приди и забери мою душу.

Забавно, ведь чаще всего в периоды, предшествующие падению, люди молят о чем угодно, только не о смерти. Они просят о спасении, перебирая любые известные молитвы, готовы барахтаться на поверхности из зыбких возможностей, лишь бы выкарабкаться, выжить, получить еще один шанс, я же свои все истратила. Теперь не осталось сил на борьбу, я потеряла слишком много, в том числе и часть своей души, так что с того, если монстр с глазами цвета джунглей поглотит ее остатки, вырвав мое сердце с корнем, чтобы оно никогда больше не познало той боли…

Перебивая гудение в висках, из меня вырвался одинокий истеричный смешок, слишком громкий для моих собственных ушей. Я просто идиотка, умоляющая несуществующего зверя из легенд исполнить мою волю, стоящая в темном переулке на грани панической атаки. Что может быть глупее? Но эта мысль каким-то образом распутала узел у меня в груди и помогла начать дышать ровнее.

– Ты можешь это сделать, ты можешь, слышишь? У тебя отлично получается, Элси… вот так, – сделала паузу, чувствуя, как сердце успокаивается, – дыши, ты можешь это сделать…

Продолжала повторять себе это, пока не пришло облегчение, а затем выпрямилась, вытирая щеки, и улыбнулась больше по привычке, чем от искренней радости.

– Вот видишь, Элси, ты настоящая умница, – сказала с триумфом, радуясь результату. И, глубоко вздохнув, поспешила вернуться к работе, готовая сверкать ослепительной улыбкой до конца ночи, совершенно позабыв о словах, что так беспечно бросила в пустоту.

...
8