Цитаты из книги «Империя Тигвердов. Невеста для бастарда»

Рэм, которому я помогала скрываться. Это был Геральд Аден Моэ, наследный герцог Рэймский.

Ричард Фредерик Рэ, лорд Верд,

Подростки вообще любят испытывать границы дозволенного. И чем подросток больше любит – тем решительнее он будет прощупывать эту границу. – Зачем? Он хочет свободы? – Нет. Он хочет, чтобы ему показали, что мир – нормален, граница есть и он в безопасности. – То есть Паша… Пауль нарочно провоцировал меня, чтобы ему указали его место?

Мальчишки до этого сидели тихо, как мыши. Старательно и аккуратно пережевывали пищу и не менее старательно делали вид, что их тут нет.

В этот момент Оливия и мама Вилли лепили меленькие пирожки с разными начинками, я фаршировала перепелов – убила бы уродов, которые решили, что эту мелочь можно есть. И что именно эту живность надо подавать на парадный обед. А Каталина резала лук. Много-много лука – как раз во все блюда… Рыдали при этом все. Мы повернулись к милорду, оглядели его сквозь слезы. Причем нож в руках у Каталины опасно замер на секунду. Я лично напряглась. Потом наша повариха остервенело продолжила измельчать лук.

– Все никак не мог объяснить, что обо мне нельзя сплетничать. Особенно с посторонними. И не надо сливать информацию обо мне в газеты. Тем более явно выдуманную. И не стоит устраиваться на работу, чтобы получить допуск в мой дом и попытаться пристроить свою девственную титулованную родственницу в мои жены…

Вообще, никто особо не любит брать первый курс… Как выражается мой папенька: «И тут каждый суслик начинает из себя агронома корчить».

– «Любили так, что плакали навзрыд, а любим так, что хочется ударить…»[4] – зачем-то процитировала я одно из своих любимых стихотворений. Как будто это что-то могло изменить…

Ника… – когда пришла в себя, то поняла, что милорд Верд меня ласково обнимает за плечи, – ну что же ты так испугалась, глупая? Пожалуйста, перестань дрожать. Тебя никто не обидит. Ну, хочешь, мы сейчас вина заедем купим – самого лучшего. Только я в нем ничего не понимаю. Хотя если что – мы с Милфордом свяжемся. Он у нас во вкусах изысканнее – не то что я. Или пригоним тебе на лекцию целую академию кадетов. Моих кадетов. Знаешь, как они будут внимательно тебя слушать! Изо всех сил… Что бы ты им ни рассказывала. Только не пугайся так… Ника. Да знаю я, все знаю. Достаточно давно. – Откуда? Мы же вроде бы… Мы так старались… – Практически с самого начала. – Но как? – Язык. И Пауль несколько раз оговаривался. И ты, когда волновалась, несколько раз переходила с имперского на русский и обратно. – Ты русский знаешь? – Я – нет. Но милорд Милфорд. Он любитель и ценитель. Правда, он больше на нем ругается, но в России он какое-то время прожил. И после общения с ним язык опознать я в состоянии.

Поэтому я как-то приучился не замечать людей, которые пытаются поставить меня в щекотливую ситуацию. – И как вам это удается? – Я выбрал нескольких человек, мнение которых для меня важно. В глазах которых мне хочется выглядеть… прилично. И все. Мнения остальных для меня попросту не существует. Иначе бы я с ума сошел, кому-то что-то доказывая.