Глава 6

Джейми выпрямился и отполз назад, оттаскивая их обоих от края скалы. Когда стихло эхо последних звуков падения камней в ущелье, снова напомнив Эмме, что это могли быть ее хрупкие косточки, разбивающиеся о скалы, она беспомощно прижалась к Джейми, чувствуя щекой только тепло и твердость его обнаженной груди. Трепет в теле перерос в отчаянную дрожь, с которой она никак не могла совладать.

Джейми замешкался на мгновение, потом еще крепче обнял Эмму, прижимая к себе. От испытанного облегчения у нее немного затуманилось сознание, но даже в этом состоянии она услышала, что его сердце колотится в таком же неистовом ритме, как и ее собственное.

– Ладно, ладно, девочка, – бормотал Джейми, гладя ее по спутанным волосам. – Все хорошо, теперь ты в безопасности.

Какая-то предательская часть души твердила Эмме, что она в полной безопасности в теплом кольце его рук. Она уперлась ладонями в его грудь и оттолкнулась от него, решительно настроившись встать на ноги.

Джейми осторожно наблюдал за ней, пока Эмма стряхивала куски грязи с изодранных грязных лохмотьев, в которые превратилось ее свадебное платье. Сквозь разодранный шелк виднелась бледная, покрытая веснушками кожа, и это не могло укрыться от взгляда Джейми.

– Когда я предупреждал тебя о попытке бегства, мне и в голову не могло прийти, что ты вобьешь в свою маленькую головку эту глупую идею, чтобы сбежать среди ночи и свалиться со скалы.

– Что вам нужно от меня теперь? – с вызовом спросила Эмма. – Чтобы я извинилась за попытку бегства или за то, что так бестолково провалила ее?

– Наверно, вопрос должен звучать несколько иначе. Что вам от меня нужно, мисс Марлоу? – Джейми сложил руки на груди. – Вы хотите, чтобы я доказал, что я последний негодяй, каким вы меня считаете? Вы намеренно пытаетесь спровоцировать меня поднять на вас руку? Подчинить вас своей воле?

– Что мне нужно, сэр? Я хочу поехать домой! – Когда эти слова сорвались с ее губ, Эмма была потрясена не меньше, чем Джейми. Она, казалось, целую вечность душила их в себе.

Джейми оцепенел. Тепло, которым лучились его глаза, растаяло, они вновь стали холодными и непроницаемыми, как изумруды.

– Я обещал, что верну тебя жениху сразу, как только смогу. Уверен, ты станешь очень хорошей хозяйкой в его замке. И в его постели.

Беспомощно качая головой, Эмма попятилась назад. Она опустилась на пень и подперла рукой подбородок, не в состоянии смотреть на него, боясь, что слезы, душившие ее, в конце концов брызнут из глаз.

– Замок Хепберна – это не мой дом. Мой дом – ветхое развалившееся поместье в Ланкашире, которое более двух веков принадлежит семье моей матери. Крыша течет, как сито, половицы скрипят от каждого шага, а под полом в кухне живет мышиная семья, которая каждую ночь выбирается из своего укрытия, чтобы стащить крошки с обеденного стола. Большинство ставней покосились и плохо закрываются, и когда идет снег, задувает так сильно, что даже на внутренней стороне окон образуется тонкий слой льда. Дымоход камина в гостиной чаще неисправен, чем находится в рабочем состоянии, поэтому, когда разжигаешь огонь, никогда не знаешь, чем все закончится. Возможно, из-за клубов дыма придется бежать из комнаты.

Она бросила недоверчивый взгляд на Джейми и отметила еще большее безразличие, написанное на его лице.

– Я всегда знаю, когда приходит весна, потому что веселая пара малиновок строит гнездо на падубе, растущем прямо перед окном моей спальни. Когда появляются птенцы, их чириканье будит меня на рассвете каждое утро. Дерево на краю сада вот-вот упадет, потому что его полностью опутали заросли дикой розы, – не сдержала мечтательной улыбки Эмма. – А осенью, когда в саду начинают падать яблоки, воздух наполняется таким терпким и сладким ароматом, от которого можно опьянеть.

– Ты так рассказываешь об этом месте, словно это рай на земле. А как же все то богатство, которое Хепберн может тебе дать? Украшения? Меха? Земли? Золото?

Эмма бросила на него взгляд, полный отчаяния:

– Я бы обменяла все это на возможность собрать ежевику в живой изгороди прекрасным летним утром.

– Но если ты так любишь свой дом, тогда почему согласилась выйти замуж за графа?

– До того как отец отправил меня на начало светского сезона в Лондоне, – взгляд Эммы устремился в темноту, – мы получили уведомление, что наш дом конфискован кредиторами и что у нас есть три месяца, чтобы его освободить. Предложение графа стало настоящим спасением. Он не стал требовать приданого, а вместо этого щедро заплатил отцу в обмен за мою руку. Сумма слишком большая, чтобы даже мой отец проиграл или пропил ее. Матери на всю оставшуюся жизнь будет гарантирована крыша над головой. А я в качестве новой графини буду обладать всеми необходимыми средствами и влиянием для первого выезда в Лондон своих сестер. Я смогу найти им хороших мужей и дома.

– Покинув свой дом и оставив надежду на счастье? – покачал головой Джейми. От гнева у него покраснели скулы. – Если твой отец пропил и проиграл все деньги семьи до последнего шиллинга, почему именно ты должна из-за этого страдать?

Эмма встала и посмотрела Джейми прямо в лицо:

– Потому что это я довела его до этого.

Глава 7

Три долгих года никто в ее семье не осмеливался произнести эти слова. Но теперь она стояла здесь и признавалась во всем едва знакомому и к тому же опасному человеку. Сказав эти слова вслух, Эмма почувствовала такое облегчение, что даже не сразу заметила недоверчивую улыбку на губах Джейми. Такую улыбку вызывает заговаривающийся беглец из сумасшедшего дома, который объявляет себя Ричардом Львиное Сердце или ванильным бланманже.

– Ты? Ты довела своего отца до бутылки и до игрового стола? – Улыбка Джейми переросла в недоверчивый смех. – Какой же тяжкий проступок ты совершила, маленькая озорная девчонка? Забыла выпустить кошку или разбила любимое блюдце матери из китайского фарфора?

– Я разбила сердце мужчины, – вздернула подбородок Эмма.

Эмма никак не ожидала от него новой вспышки хохота, вызванной тем, что он представил ее в роли соблазнительницы. Но когда она продолжила свой рассказ, его улыбка медленно погасла.

– Когда мне исполнилось семнадцать лет, я приехала в Лондон на свой первый светский сезон и остановилась у своей тетушки Берди и кузины Клары. Все прошло в точности так, как спланировали родители, и я смогла получить предложение от приятного молодого викария с отличными перспективами на скромную жизнь в Шропшире. После того как он получил сердечное благословение моего отца, были подписаны все документы о помолвке. Но меньше чем за месяц до вступления в брак я решила, что у меня нет другого выбора, как разорвать нашу помолвку.

– Почему?

Эмма отвернулась от него, закусила губу и покраснела, по-прежнему испытывая стыд за свой поступок.

– Я поняла, что люблю другого человека. Лисандр, второй сын маркиза, всякий раз льстил мне своим вниманием, когда мы встречались на балу или на прогулке в парке. Он умышленно искал моей компании и так ласково подтрунивал, что вскоре я поняла, что думаю о нем каждое мгновение, когда его нет рядом. После того как я съездила к жениху и разорвала помолвку, я разыскала Лисандра, чтобы сообщить ему об этом. Думала, он будет в восторге.

Джейми поморщился, как будто уже предвкушая неизбежный конец ее дешевого рассказика.

– Он был в ужасе. – На губах Эммы появилась насмешливая улыбка, она смеялась сама над собой. – Оказалось, что он уже был готов объявить о своей помолвке с молодой американской наследницей, очень красивой и очень богатой. Он совершенно четко дал понять, что с симпатичной дочкой баронета из Ланкашира у него никогда ничего не может быть, кроме флирта, умеренного к тому же. – Эмма пожала плечами, стряхивая незабываемую боль и унижение, от которой ее хрупкое молодое сердце выпрыгивало из груди. – Он был настолько щедр, что предложил мне стать его любовницей через некоторое время после свадьбы.

– Настоящий джентльмен! – провозгласил Джейми скорее с кровожадным, чем с восхищенным взглядом.

– Когда я отказалась, – опустила голову Эмма, – он с нежностью похлопал меня по руке и настаивал, чтобы я поскорее отыскала своего жениха и умоляла его о прощении, пока еще не поздно.

– Но ты не стала этого делать, – сделал вывод Джейми.

– Пожалуй, и хорошо, – печально покачала головой Эмма, – потому что оказалось, что уже слишком поздно. Во всяком случае, я узнала, что под добродетельной внешностью моего жениха скрывалась мстительная натура. Он нанял солиситора и подал на отца в суд за нарушение обещания. Разрешение этого неприятного момента едва не подвело нас всех к долговой тюрьме, а разразившийся скандал разрушил все надежды, которые у меня были, на обретение достойного жениха и бросил тень на перспективы моих сестер. Никто из мужчин не хочет рисковать и оказаться публично униженным, как я унизила бедного Джорджа. К сожалению, язык Джорджа оказался почти таким же злобным, как и его характер. Он не ограничился денежной компенсацией и стал распространять слухи, что моя дружба с Лисандром носила более интимный характер, чем это было на самом деле. Вряд ли ему удалось подорвать мою репутацию, но заронить тень сомнения точно удалось. И эти сомнения отбили охоту даже у самых страстных кавалеров. И поскольку никого больше не было…

– Несчастный ублюдок, – пробормотал Джейми. – Мне кажется, ты не сердце ему разбила, ты задела его гордость.

– Боюсь, результат от этого не изменился, – пожала плечами Эмма. – Отец стал больше пить и чаще играть. Он редко появлялся дома раньше рассвета, если вообще появлялся. – Она на мгновение закрыла глаза, вспомнив приглушенный стук шагов отца на лестнице, повышенные голоса, раздававшиеся из родительской спальни. – У отца всегда было пристрастие к картам, но мне кажется, он обманывал себя, веря, что сможет за игровым столом вернуть семейное благосостояние. На самом деле все оказалось с точностью до наоборот. Он промотал все до последней копейки, оставив нас на милость собственных кредиторов.

– И оставив собственную дочь на милость похотливого старого козла, – еще больше нахмурил брови Джейми.

Эмма с расстроенным видом повернулась к нему, с удивлением почувствовав гневную дрожь в теле. Такого она себе давно не позволяла.

– У вас нет никакого права судить моего отца! Особенно теперь, когда вы сами просто горите желанием обменивать женщин на золото.

– Одно я знаю точно. Я никогда не позволю своей дочери расплачиваться с моими долгами в постели такого человека, как граф!

– Не важно, что вы там думаете, но моего отца нельзя назвать плохим человеком, он просто слабый, – заявила Эмма, повторяя слова, которые тысячу раз слышала от матери еще будучи ребенком. – Его нельзя ни в чем винить. Это моя неосмотрительность разрушила благосостояние семьи и погубила ее доброе имя.