ГЛАВА 2

Он договорил и кивнул на вход в мою комнату. Мол, иди отсюда. А я продолжала стоять и улыбаться…

Мне послышалось или Карон и впрямь попросил не контактировать с ним?

В приютской школе матушки Софьи каждое утро начиналось одинаково: мы с девочками просыпались, умывались и одевались в лучшие наряды, а после целый час до завтрака стояли у широкого зеркала. Любовались собой, заигрывали со своими отражениями, учились делать томные взгляды и очаровательные улыбки. Всё, что обязана уметь будущая жена колдуна. Все-таки быть супругой мага – большая честь, и муж должен знать, что он живет с идеально вышколенной женщиной.

Потом, уже после завтрака, у нас были уроки математики, пения, рисования и чтения. После обеда мы танцевали, чтобы наши тела стали гибче и пластичнее. Изо дня в день, из года в год…

И вот я, красивая как куколка, и умная, как магический артефакт, стою перед собственным женихом и сгораю от стыда.

Может, он слеп? Очевидно же, что у колдуна не все в порядке со зрением. Огненное заклинание выпустил в коридор – не уследил, наверное. Ну, конечно, не уследил, он же почти слепой!

Или нет?

Мои размышления были прерваны пыхтением Пирстона, бегом поднявшегося по лестнице. Бедный слуга от усталости чуть не споткнулся о последнюю ступеньку, но вовремя перебросил через нее ногу.

– Я все почищу, – выдохнул он, с безнадегой во взгляде осматривая коридор. – Но вы не могли вы впредь… Да что это я, конечно, нет! Я все уберу, не волнуйтесь.

– И одолжите ему свои очки, – фыркнула я, вскидывая подбородок. Я точно знала, что когда я смотрю вот так, с уверенностью во взгляде, мужчины благоговеют.

На лице Карона же не дернулся ни один мускул. Колдун скучающе зевнул и скрылся за одной из дверей, где, очевидно, находилась его мастерская.

Пирстон посмотрел на меня виновато и тоже попросил:

– Вы не могли бы уйти в свою комнату? Мне понадобится пара минут, чтобы вернуть этому помещению былую красоту, и лучше бы вам не попадаться под действие заклинаний.

Я ушла в спальню и напоследок громыхнула дверью, чтобы колдун точно услышал и понял мои эмоции. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Я не ждала,что Карон немедленно растечется передо мной восторженной лужицей, но восхищенно улыбнуться он был обязан! Так говорила матушка Софья, а она бы не стала лгать.

Она вообще много чего говорила перед тем, как мне уехать. Напутствовала с самого утра! Просила не забыть, как я должна быть одета в первую брачную ночь, которая состоится сегодня же, а потом напомнила, что заводить детей прям так сразу не обязательно…

Я нырнула в чемодан. Вытащила оттуда часть одежды и косметики, украшений и обуви. Отыскала синюю пухлую папку и сжала ее подмышкой. Вспотела, пока разбирала все свое имущество, нажитое непосильным трудом за двадцать лет, и решительным шагом направилась к колдуну.

Две минуту, которые требовались Пирстону, уже прошли. Коридор не сиял чистотой, и даже обугленная балка все еще лежала на месте. Точнее, частично на полу, где ей, конечно же, не место. А вот ковер слуга почистил, и теперь от него исходил приятный аромат лаванды.

Стучаться в мастерскую колдуна я не стала. Еще чего. Он оскорбил меня и унизил, и строить из себя невинную ромашку я больше не хочу.

Влетела в комнатку и застыла на месте. Меня встретили полнейшая темнота, шорох и попискивание в углах, тяжелое дыхание из шкафа… Дверь я прикрыла, потому что свет из коридора в мастерскую Карона все равно не проникал – разбивался о заклинание тьмы.

Руки меленько дрожали, но я быстро справилась с волнением. Не зря нас в школе учили… да всякому учили. Чего только матушка Софья не рассказывала, особенно Лильке, которой через неделю предстоит поехать к будущему мужу. Она выбрала себе некроманта, а он выбрал ее. Идеальная получится пара: властелин мертвых и девчонка с жизненной необходимостью всегда и всем лгать.

– Карон? – я позвала жениха и прочистила горло. Писк прекратился, и даже чье-то дыхание в шкафу стало тише.

– С чем пришла? – донеслось до меня со стороны… Да с непонятной стороны. То ли спереди, то ли справа.

– Не включишь светильник? – я спрашивала без надежды, но почти сразу же под потолком вспыхнул огонек.

Он осветил только массивный стол, два кресла, и Карона, стоящего рядом со столом. Колдун поливал серебристой водой пышный фикус, бережно придерживая его крупные листья.

Я опустилась в кресло, расправила юбку. Положила папку на стол и вытащила первую страницу договора.

Карон не выдавал никаких эмоций. Пустым взглядом посмотрел на меня и бумагу в моих руках и вернулся к ухаживанию за цветком.

– В пятом пункте, – негромко начал он, – сказано, что я должен выделять тебе месячное содержание. Я отказался от этой затеи и сразу выдал тебе чековую книжку. Ну, знаешь, чтобы ты не считала монеты в салонах, а платила не глядя.

– Благодарю, – кивнула я. – Но меня смущает не пятый пункт, а седьмой.

– Не дочитал, если честно.

– Вот как? Зачем же вы тогда послали запрос в школу? Вам нужна была супруга, и вот она, перед вами! А что сделали вы? Велели ей заткнуться!

– Не попадаться мне на глаза, если точнее.

– Это одно и то же, – я ткнула пальцем в строчку в самом низу листа и прокомментировал: – Вот здесь, например, сказано, что я не должна отказывать супругу в интимной близости, только если у меня нет проблем со здоровьем или плохое настроение. Но если я хорошо себя чувствую, то романтическая ночь обязана быть. Потому что… Я читаю, Карон, слушай. Потому что маг для поддержания своего резерва силы обязан получать… Кхм. Получать…

– И что же? – в темных глазах мелькнуло лукавство, смешанное с интересом.

Я прикусила губу. Нас учили справляться со смущением во время разговора об интимной близости, но я этот урок так и не усвоила. Точнее, я-то усвоила и даже защитила на “отлично”, но сейчас, под взглядом самого сексуального мужчины, которого когда-либо видела, растерялась.

– Ты сам знаешь, – отмахнулась я. – Сегодняшней ночью нас свяжут узами брака, после чего мы займемся страстной, безудержной любовью, а наутро я… – Я быстро вытащила третий лист из папки и прочитала: – Должна буду приготовить для тебя завтрак. Именно так начинается долгая и полная планов и надежд семейная жизнь.

Карон почему-то отвернулся, но я видела, как трясутся его плечи. Он смеется, что ли?

– Эй, – обида всколыхнулась с новой силой. – Это, между прочим, официальный документ, твоей рукой подписанный! Не то чтобы я стремилась скорее попасть к тебе в постель, и даже буду рада отложить это мероприятие на попозже, но я хочу знать, почему ты меня оскорбил.

– Побойся дьявола, Ара, я тебя не оскорблял, – Карон опустился в кресло, пододвинулся вместе с ним к столу и тыльной стороной ладони вытер глаза. Точно смеялся, аж до слез. – Я попросил не попадаться мне на глаза, что ты благополучно проигнорировала. Прочти двадцатый пункт, я его сам писал.

Двадцатый пункт я выучила наизусть еще неделю назад и могла бы пересказать его, даже если бы меня разбудили среди ночи.

У будущих жен темных колдунов была всего одна задача: сделать все возможное, чтобы стать его личной тенью. Тенью, которая принимала бы часть магической энергии на себя, чтобы маг не сошел с ума от всплеска силы. Поэтому они ищут себе жен не на вечеринках, а в специальных школах. И именно поэтому я, да и другие девочки, просто обязаны быть лучшими…

Двадцатый пункт гласил: супруга темного мага должна слушаться мужа беспрекословно, что бы тот ни попросил. Я, разумеется, даже помыслить не могла, что этим “чем-то” окажется наше раздельное существование.

– Почему ты взял себе жену? – непонимающе пробормотала я.

– Верховный настоял, – тонкие губы мага изогнулись в улыбке. – Вообще-то, я еще слишком молод, чтобы связывать себя узами брака, но выслушивать нытье верховного каждое собрание… Ты не представляешь, как трудно его не послать.

– То есть, я тебе не нужна? – голос преломился, и мой взгляд нашел графин с водой, которой Карон поливал фикус. Попить бы, а то в горле пересохло.

– Не нужна, – твердо ответил Карон, и ухмылка с его губ исчезла. – У тебя есть дом, деньги и спокойная, свободная жизнь. Радуйся и ни в чем себе не отказывай. А теперь извини, но мне нужно работать, – маг вскинул руку и указал на дверь.

Я растерянно обернулась на ее. Потом посмотрела в лицо жениха и нахмурилась. Он и правда не шутит. Я ему не нужна, и стать прилежной женой, какой я всегда хотела быть, у меня не получится…

Так дело не пойдет. Мне уже двадцать, и я хочу нянчить детей. Хочу семейные традиции и праздники, хочу любить!

Я собрала листочки в папку, прижала ее к груди и покинула мастерскую быстрым шагом. В коридоре немного постояла, пока сердце не перестало колотиться как сумасшедшее.

Карон… Колдуны всегда красивые – это их природа, их сущность. Но я даже помыслить не могла, что при нашей первой встрече очарованным окажется не он, а я.

А раз так, то я должна… нет, обязана сделать все, чтобы он в меня влюбился! Через месяц нас навестит матушка Софья, и что я ей скажу? Что не сумела завладеть сердцем колдуна? Бред какой-то! Маги все поголовно падки на красавиц, это тоже их сущность. Но Карон… Карон другой.

И меня это страшно разозлило.

До брачного обряда оставалось пять часов – катастрофически мало для девушки, собирающейся срочно стать женщиной.

ГЛАВА 3

Мной было принято решение идти к сердцу мужчины через желудок. Матушка Софья всегда говорила: если кружевные чулки не помогают прогнать с супруга хандру (чулки на жене, разумеется), то в дело идет яблочный штрудель. Она учила нас его готовить раз, наверное, пятьдесят, и не останавливалась даже после того, как мы могли испечь его с закрытыми глазами.

Но сейчас у меня имелась проблема с доступом к кухне – Пирстон. Верный приспешник Карона ни под каким предлогом не желал делиться своей обителью.

Я довольно долго стояла на пороге. Смотрела, как Пирстон сервирует стол к обеду: он бережно раскладывал столовые приборы, завернутые в махровые салфетки, аккуратно протирал невидимые пятнышки на тарелках. Перепел с рисом пока еще ждал своей очереди быть поданным на стол.

– Пирстон? – позвала я в третий раз. В первые два я в ответ слышала: “Ни за что! Женской ноге никогда не бывать у плиты!” – Ну дай, пожалуйста, всего одну ма-а-аленькую форму для запекания, а?

Слуга кинул на меня через плечо предупреждающий взгляд.

– Ара, кухня – территория мужчины. По крайней мере, в этом доме. Господин темный маг ни за что не станет есть ничего из того, что приготовлено не мной.

– Да и пусть! – в сердцах воскликнула я. – Мне нужно только показать ему яблочный штрудель, а там он и сам падет от его аромата.

Пирстон вытер стол белоснежной тряпочкой, отошел от него на два шага и окинул придирчивым взглядом. Кухня и всё в ней сверкало чистотой, но Пирстону все время казалось, что вездесущие пылинки стремятся уничтожить труды рук его.

Я поскребла ногтем дверной косяк. Тяжело вздохнула. Пирстон сделал вид, что не услышал и принялся накладывать еду в тарелки. Я вздохнула громче. Губы слуги изогнулись в усмешке. Всё-таки слышит.

В моей голове мелькнула мысль приказать Пирстону уступить мне место у плиты, но я ее тут же прогнала. Не имею права указывать приспешнику моего мужа. Вот был бы у меня собственный… Но я, к счастью, не темный маг. Я вообще не маг.

Тогда я решила пойти другим путем. Пирстон ведь мужчина, а что мужчины любят больше всего? Лесть.

– А как ты готовишь перепела? – я игриво улыбнулась, поймав взгляд слуги. – Он выглядит таким аппетитным. А рис? Ну что за рис! Золотистый, рассыпчатый…

– На мне заклятие, – Пирстон закатил глаза. – Не действуют на меня сладкие женские речи.

– Да пусти ты меня к плите! Я ничего не сломаю, клянусь!

– Зачем? Хотите яблочный штрудель – будет вам яблочный штрудель. С малиновым сиропом? Отличный выбор. Приготовлю к ужину.

– Нет, Пирстон. Я должна испечь его сама. Ты не понимаешь? Карон – мой жених, и я хочу его порадовать.

– Вы видели друг друга от силы две минуты. Он едва запомнил ваше имя.

Я медленно закрыла и вновь открыла глаза, сделав глубокий вдох. Спокойно, Ара, спокойно. Кухня может и подождать, и штрудель подождет.

Что там говорила матушка Софья? Первым делом использовать кружевные чулки.

Пирстон получил от меня парочку нелестных слов, и я поспешила наверх. Где-то в чемодане лежат бережно упакованные чулки в одном свертке со свадебным платьем. Платье я купила еще вчера, знала ведь, что брачный обряд состоится почти сразу. Колдун не может жить в одном доме с девушкой, не являющейся ему женой. Что за закон такой странный, не знаю, но его придумывал Верховный, а от него можно ожидать любых глупостей.

Дом Карона не был слишком большим, хоть и имел целых пять спален, две ванных, гостиную, кухню и несколько кладовых. Для экономии пространства даже лестницу построили винтовую, что, конечно, экономило место, но каждый спуск и подъем по ней вызывали во мне огромное желание остаться на каком-то одном этаже. Желательно, на втором, в спальне.

Я поднималась в свою комнату с ворчанием. С раздражением переступила через обугленную потолочную балку, приподняв юбки. Угодила носком туфли в, еще не растворившееся в пространстве, заклинание чистки ковров и нервно стряхнула мерцающие пылинки, подергав ногой.

Путь до спальни занял больше времени, чем могло быть, если бы кое-кто (не будем называть имя Карона) не разбрасывался темными заклинаниями!

В комнату я влетела в полной уверенности, что сегодня – именно сегодня, а не когда-то потом, – состоится брачная ночь. Я не торопилась лишаться невинности, но очень торопилась стать женой, матерью и, главное, личной тенью. В конце концов, именно к этому я готовилась всю свою жизнь.

А тут, видите ли, не попадаться ему на глаза! Не захочет стать мужем по-хорошему, станет по-плохому.

Если точнее, то через Верховного. Благо я с ним знакома, пусть и знакомство наше состоялось при отвратительнейших обстоятельствах. А все потому, что ни один адекватный мужчина не стал бы принимать душ в женском приюте. И уж тем более, не стал бы оставлять дверь открытой!

Свадебное платье было разложено на кровати. К нему из чемодана полетел сверток с чулками и перчатками, коробка с белоснежными праздничными туфельками и косметичка.

До бракосочетания у алтаря Верховного оставалось четыре часа.

Я нарисовала лицо: подчеркнула глаза темным карандашом, губы алой помадой, припудрила носик заговоренной пудрой. Спасибо Лильке и ее кузине, притащили мне пудру с рынка. Чудо ее состояло в том, что все три веснушки, которые совершенно точно портили мою внешность, напрочь исчезали под прозрачной пыльцой.

Платье, не очень пышное, но и не совсем простецкое, с кружевными рукавами и жестким подъюбником, застегиваться не хотело.

Я в ужасе застыла у зеркала, понимая, что дотянуться до шнуровки на спине сама просто не смогу. Чем думала, когда покупала платье такого фасона? Явно не головой, а сердцем. Все мы, девушки, в первую очередь слушаем сердце.

В доме, кроме Пирстона и Карона, никто не жил. Ни горничной, ни камеристки, ни кухарки. Никого, кто так необходим молодой, неопытной невесте!

Я искусала губы и кончики пальцев, нервно прохаживаясь по спальне. Зачем-то заглядывала в шкафчики и ящик стола, будто одна из вышеупомянутых служанок обнаружится в них. Еще несколько раз попробовала дотянуться до шнуровки и сдалась.

Без Пирстона мне не одеться… Но обратиться к нему я не могла – мужчинам запрещено трогать невесту или жену колдуна за любые части тела, кроме кисти правой руки.

Оставался Карон.

Идти к нему с жалобным выражением на лице и просить помощи со шнуровкой было бы глупо. Шанс показать себя жениху во всей красе упускать нельзя…

По завету матушки Софьи я, не раздумывая, стянула платье. Оставшись в одних чулках и губной помаде, осторожненько выглянула за дверь. Снизу доносилось писклявое пение Пирстона, а из мастерской Карона – тишина.

Мелкими перебежками я достигла двери в мастерскую и быстро юркнула внутрь, прикрываясь свадебным нарядом.

Первое, что меня встретило – тяжелый запах прокисшей соленой капусты. Он пропитал воздух насквозь и грозился плотно осесть на моих волосах и платье.

– Да что у тебя тут происходит? – ворчала я, по памяти шагая к столу. Так, он был справа… – Карон, включи свет!

Огонек под потолком не заставил себя долго ждать. Колдун стоял у стола, опершись о него и сложив руки на груди. С широкой улыбкой он смотрел на меня с нескрываемым интересом, но, в то же время, со смехом в глазах.

Я вскинула голову, чтобы казаться чуть выше, чем я есть на самом деле. Ростом я едва доставала жениху до плеч.

– Помоги мне, пожалуйста, со шнуровкой. Не могу завязать сама.

– И поэтому пришла голой?

– Я не голая! – я вспыхнула от возмущения. – На мне чулки и…

– И помада.

Обнаженную грудь я еще тщательнее прикрыла лифом платья. А вот ножку правую выставила вперед, демонстрируя чулок и подвязки будущему мужу.

Карон устало вздохнул:

– Верховный ждет нас чуть раньше, чем мы договаривались. Так что выезжаем сейчас. Только Пирстон разгневается… Нехорошо получится.

– Он запек перепела, – вспомнила я, и живот заурчал от голода.

– И мы должны его съесть, – заключил Карон. – Надевай платье, я помогу.

Дважды мне повторять было не нужно. Я быстро повернулась спиной и, конечно, тем, что ниже, к Карону. Встряхнула свадебный наряд, сунула через верх одну ногу, потом вторую. Лениво, кошечкой потянулась, подтягивая ткань…

– Что ты делаешь? – смеющийся голос заставил меня остановиться.

А что я делаю? Всё то, чему меня учила матушка Софья. Соблазняю!

– Одеваюсь, – буркнула я и быстро облачилась.