Цитаты из книги «Гений»

Существует ли в жизни истинная дружба и что приносит она с собой? Глубокое удовлетворение? Да, но только в единичных случаях, а в общем – какая горькая насмешка скрыта в этом слове, как часто дружба связана с тонким расчетом, с эгоистическими целями, со всякими происками! Ведь большей частью заводишь дружбу с теми, кто равен тебе по положению. Близкий друг – да есть ли такой? Долго ли считал бы он своим другом человека, которому не повезло в жизни? Общество делится на группы, и каждая живет по известным законам, придерживается в своем поведении известных правил, пользуется известной степенью влияния и уважения

Что же до него, то он не в том возрасте, когда мог бы представлять для нее интерес, тем более что и его держат в плену тысячи условностей и тысячи интересов. Между ними не может быть ничего общего, и все-таки его тянуло к ней, тянуло к маленькому глотку того божественного напитка, каким является иллюзия.

«Самое прибыльное дело – это роскошь, надо только знать, кому и как преподнести ее», – сказал ему однажды Колфакс, и Юджин был с ним согласен.

– Я рад, что и бедного женатого человека еще где-то ценят, – подхватил шутку Юджин. – Вы должны радоваться, – ответила миссис Дэйл. – Ведь в этом ваша свобода и защита. Подумайте, в какой вы безопасности! – Понимаю, понимаю, – сказал Юджин. – Иными словами, все стрелы госпожи судьбы минуют меня? – Да, и вам ничто не угрожает!

Жизнь, кажется, только и делает, что создает новые обольщения и совершенствует иллюзии. Собственно говоря, все в жизни – иллюзия и обольщение, кроме разве той первичной субстанции или принципа, который лежит в основе мироздания. Таким обольщением является жизненная гармония для тех, кто знал в жизни одну лишь борьбу, а людям, которые всегда жили в бедности, роскошь представляется прекрасной мечтой.

И район тут несравненно лучше. По улице то и дело сновали автомобили, в парке гуляла солидная публика, особенно по воскресеньям, и люди, с которыми здесь приходилось сталкиваться, относились к вам либо с вежливым безразличием, либо с подобострастной предупредительностью.

Когда вопрос касался судьбы отдельного человека, Дэниел К. Саммерфилд не знал пощады. Он изучил биографию Наполеона и пришел к выводу, что жизнь отдельного человека ровно ничего не стоит. В деловых отношениях жалость представлялась ему чем-то совершенно неуместным. Всякие разговоры о чувстве он считал глупой болтовней. Важно лишь нанимать нужных людей, платить им возможно меньше, выжимать из них все соки и немедленно гнать тех, кто в результате напряженной работы обнаруживает малейшие признаки изношенности.

Художник все-таки не лавочник. У него совершенно иной взгляд на вещи. Духовно он живет в другом мире. Да и материально можно устроиться совсем недурно, – главное, прожить, а что вам еще нужно? Зато перед вами открыты все двери. Художник пользуется тем, чего никогда не добиться лавочнику, – почетом; он служит обществу мерилом всех достоинств – сейчас или в будущем. Если бы я обладал вашим талантом, я никогда не стал бы завидовать мяснику или булочнику.

Анджела в отчаянии ломала руки. Она была вне себя. В ее красивой головке теснились ярость, ненависть, зависть, горе, обида и звериная жажда мести. О, если бы она могла добраться до нее! Если бы она могла бросить Юджину в лицо все, что она о нем думает! Если б она могла застать их вместе и убить обоих! С каким наслаждением она закатила бы пощечину этой шлюхе! Она вырвала бы ей все волосы, она выцарапала бы ей глаза!

Человеческая натура – это тонкий механизм, реагирующий на малейшее раздражение и редко действующий сообразно с разумом. Она не столько подчинена правилам этики и законам логики, сколько настроениям и темпераменту.