Цитаты из книги «Трамвай Желание (сборник)»

Стэнли. Среднего роста – пять футов и восемь-девять дюймов, – сильный, ладный. Вся стать его и повадка говорят о переполняющем все его существо животном упоении бытием. С ранней юности ему и жизнь не в жизнь без женщин, без сладости обладания ими, когда тешишь их и ублажаешь себя и не рассиропливаешься, не даешь им потачки; неукротимый, горделивый – пернатый султан среди несушек

Бланш Они смотрят друг на друга; между ними стол под желтой клетчатой клеенкой. Бланш чуть кивнула, Стелла опускает глаза на свои руки на столе. И все громче музыка – «синее пианино».

Мы же назначили друг другу это свидание с первой же встречи.

А я не признаю реализма. Я – за магию

Бланш. Кажется, так уж заведено: в страдании люди искренней. Митч. Конечно: искренность в людях от горя. Бланш. Да она и осталась-то теперь только у тех, кто страдал.

А почему бы и нет? Если это ее утешит. Отец де Лео. Идолопоклонство – вот что это такое! Доктор. Отец де Лео, людей вы любите, но не понимаете их, они находят Бога друг в друге. А когда теряют кого-нибудь, теряют и Бога, теряют все. Таким помочь нелегко. Кто эта женщина

Серафина (встает и поворачивается к нему спиной. Затем вдруг замечает коробку с конфетами). А что это за красная коробочка? Альваро. Подарок для одной пугливой, но прелестной маленькой женщины! Серафина. Шоколад? Спасибо. Но я и так уже толстая. Альваро. Вовсе вы не толстая. Вы просто миленькая и пухленькая. (Протягивает руку, чтобы ущипнуть чуть повыше локтя.)

Серафина. Ну, а если она такая, с обстановкой, да с дельцем, на кой ей сдался мужчина с тремя нахлебниками, с пивом, картами и лотереей? Альваро. А любовь и нежность? Это немало в мире, где только холод и одиночество. Серафина. Одиночество – пожалуй, а насчет холода, по крайней мере, не сегодня. Альваро. Любовь и нежность – этого у меня хватит и на жаркие и на холодные дни в нашем одиноком мире. Это же я и ищу. А больше у меня ничего нет. Ничего нет у Манджакавалло. Ведь он внук деревенского дурачка.

Я бы хотел встретить разумную немолодую женщину, пусть даже старше меня. Даже слегка полноватую, и как она там одевается, мне все равно! (Серафина неловко одергивает сползающую с плеча сорочку.) Главное в женщине, чтоб она все понимала и судила здраво. Хорошо бы у нее обстановка была в доме и какое-нибудь дельце. (Со значением оглядывается вокруг.)

В цирке море – из бумаги, В цирке пламя – без огня