– Да, за знакомство, – и она протянула свой стаканчик, чтобы чокнуться, все ещё сомневаясь в смысле тоста.

– А тебя как зовут? – спросила Люба.

– Венера, – ответил Вован.

Она сделала глоток прозрачной жидкости, которая отказывалась заливаться внутрь тела, или тело пыталось отвергнуть её. Но она героическими усилиями заставила себя её проглотить. Глазки загорелись, настроение улучшилось, голова затуманилась. Уже изрядно пьяная, не подавая виду окружающим, она веселилась от каждого слова. Рыцари заполнили её уже уютно-домашнюю комнату. Люба стала самой верной и надёжной подругой. Она встала, и её сильно покачнуло, очень сильно.

– Все на пол, землетрясение! – закричала она.

С грохотом роняя стулья, все упали на пол. Люба и пара парней залезли под стол. Теперь уже Венера стала хихикать и изрядно пошатываться, показывая знак тишины, издавая при этом очень странно-громкие звуки. Люба и ее компания озирались друг на друга, обрадованные столь удачливым спасением и найденным укрытием. Один из них, видимо, не выдержав качки, тут же под столом и заснул.

Люба и уже неполная компания продолжили свой путь на карачках по направлению выхода из комнаты. Венера, проводив их взглядом, решила все же выйти из укрытия в поисках нового, более стабильного. Медленно, ползком на коленках, она направилась к солнцу, ведь именно оно должно нести в себе свет и надежду. Осознав, что надежды ей вероятнее всего не найти сегодня, она решила следовать за лучом, но внезапно её взору предстал колодец, который манил её своими формами и содержанием. Она наклонилась полюбоваться тем, что внутри, как вдруг её желудок, потеряв равновесие, решил все же освободиться от балласта и восстановить баланс. Голова кружилась, желудок возмущался, ноги отказывали, сознание затуманивалось, и, мысленно распрощавшись с этим нетрезвым миром, она стала сникать, чтобы как можно быстрее погрузиться в темноту. Через мгновение она почувствовала легкость и взлетела, как орлица, устремив свой взгляд в высоту.

***

Очнулась Венера в горизонтальном положении, телу было приятно и уютно. Она приоткрыла глаза и стала разбирать образы, наполняющие ее разум: белый потолок, надо взять чуток вниз, ага, железная дверь, холодильник, стол с чайником, так, обратно, железная дверь, вниз, полы, чистые, стоп! Дверь, она уже где-то её видела! Точно, она опять в комнате с бронированной дверью, и опять никого. По-хорошему, надо вспомнить картину дня, вот только какого: это уже завтра или еще сегодня. Как бы ей хотелось, чтобы этого вообще не случалось.

Фривольная Венера присела на кровать, её мутило, голова раскалывалась. Она никогда не научиться пить. А может, не стоит говорить всем, что ты больная или буйная, когда пьешь?

Выпей скорее бутылку вина, легкость души и тела приняв,

Сразу пьянея и разум теряя, формы божественные обретая,

Гордо головку задрав во хмелю, станешь царицей ты в нашем раю.

Но не могу я ответить вам «да», тихо отвергнув, в глаза вам глядя,

Страшно мне станет за ваши виденья, ведь вас не спасет ни одно заведение.

Пошла рифма, а значит, все не так плохо, как казалось. Хотя нет, всё еще хуже, чем она надеялась. Вернув свое тело в горизонтальное положение, она почувствовала, что уже лучше, уже почти не мутит.

Дверь открылась, и вошел её парень. Она облегченно вздохнула, теперь он смело может брать её в жены, она предстала перед ним в любом, приличном и неприличном, виде, хотя нет! Вот как раз приличного вида он и не видел, замуж звать, пожалуй, ещё рановато.

Бесстыдная Венера села на кровать, упершись руками за край. Надо собраться, как там говорят – «Сhallenge». Ей надо сделать это, она сможет. Где эти надоедающие мотиваторы, где эта толпа оголтелых людей, зовущих за собой, обещающих процветание и рай? Как бы ей хотелось обрести эту уверенность, знания, так… какой-то странный поток в её голове. Соберись тряпка! Тряпка, тряпки на стуле, точно, а что это висит на стуле? Это же её юбка, блузка, лифчик, вопрос на миллион: чего не хватает на картинке? Трусов! Какая она сообразительная! Ухмыльнувшись от самой же себя умной, она вздрогнула. Так, это всё на стуле, а что тогда на ней?!

Она пристально посмотрела на бесцеремонного юношу, он стоял напротив и смотрел на неё. Гад, даже глаза не отводит. Надо обманным жестом его заставить повернуть голову налево или направо.

– Звезда упала! – указав пальцем на дверь, пробормотала Венера.

Он невозмутимо стоял. Не прокатило, значит, надо идти ва-банк. Венера опустила глаза вниз, фух… трусы на месте. Вздох облегчения раздался из её груди немного сильнее, чем планировалось, а ведь планировалось остаться благородной девушкой, у которой всё под контролем. Но, видимо, в следующий раз. Слегка покачиваясь, она встала и, гордо держа голову, подошла к стулу и взяла свою одежду. Хм, а это точно её?

– Я одолжу у тебя лифчик? – она надеялась одним вопросом убить двух зайцев.

Во-первых, нужно понять, чья это одежда, во-вторых, дать понять, что ей надо одеться. Он махнул головой, все еще не отворачиваясь. Да что с ним не так?!

– Как себя чувствуешь? – первая фраза из его уст.

– Отлично! – бодро ответила она, как ей казалось.

– Ты вчера обещала неповторимое утро после стриптиза, жду.

Все же надо пить в компании так, чтобы:

а) никто ничего не помнил, и тогда не будет стыдно;

b) помнить только тебе и издеваться над другими;

с) выпить немного, чтобы было весело;

d) не пить в компании, да лучше вообще не пить, смотри пункт «а».

– Стриптиз? Какой стриптиз? Перепутал с кем-то! – обаятельная Венера улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой, которую только она могла себе позволить этому родному уже юноше. – Ничего с кем не бывает!

Она похлопала его по плечу, взала свою одежду и вышла из комнаты.

Быстро закрыв дверь за собой, она оказалась в коридоре, ей всего-то предстояло пройти метров десять. Все же бывают в жизни моменты, за которые действительно стыдно, нет, это никогда у тебя чулки порвались или каблук сломался, даже задранное платье не могло тебя так смутить, как очередь на кухню, тянувшаяся с той самой бронированной двери.

Лучше бы она показала ему стриптиз, хотя нет, по его словам, он все же состоялся, тогда надо было дать ему обещанное, что-то неповторимое. Так зачем себя ограничивать? Она даст этому миру, всему без исключения, всю себя! Не всё одному ему наслаждаться её минутой позора. Хотя почему минутой? Судя по толпе и её плотности, минуты так три-четыре, не меньше!

Прикрыв себя своей одеждой, Венера двинулась по направлению к своей конуре. Надо отвлечь себя глупостями, главное, не смотреть в глаза. А куда смотреть? Ага, вот парень с сигаретой в зубах, держит ведро, а зачем оно ему на кухне? Еще один стоит и читает, да тут кругом образованные люди, творческие, теперь ей можно расслабиться, она среди своих, таких же безумных, но почему-то одетых, какие закомплексованные люди!

Уже с улыбкой загадочной мадонны, она неуверенно пробиралась сквозь достаточно плотную толпу. Ага, девушка, ну конечно, какой может быть взгляд у девушки, которая особо не отличается стройностью и опрятностью? Злой и надменный, в глаза не смотреть:

Ещё шажок, ещё мгновение,

И радость глаз, и изумление,

И взор чудесно-проникновенный,

И все закончится мгновенно.

Сколько-то минут понадобилось Венере пройти путь позора, пробираясь через толпу неожиданно и не вовремя появившихся людей. Отворив дверь, она замерла на пороге. Это уже не рифма – это уже слезы!

Она развернулась и пошла обратно в бронированную комнату. Она отдастся ему, она покажет ему стриптиз, она исполнит все его похоти и желания, пусть в самом извращенном, неподобающем виде, пусть в самом неподходящем месте, в любом, что и где угодно! Но никогда, больше никогда она не переступит порог своей комнаты. Её больше никто и ничего не заботили, она прошла через врата ада и пыталась вернуться обратно. Опустив руки, сжав одежду в кулаке, она уверенным и быстрым шагом вернулась в комнату, открыла дверь и громко захлопнула её.

– Я девушка серьезная, раз обещала – значит буду показывать!

Венера легла на кровать и закрыла глаза, опять встала, парень молча смотрел.

– Минутку, а что я должна сделать? Ты мог бы по пунктам рассказать, чтобы я записала и ничего не упустила?

Память у неё была хорошая, не зря же она стихи учила в школе по три-четыре за раз и потом щеголяла перед всем классом, нахваливаемая учителем, но недолюбливаемая двоечниками, за что они её иногда пытались поймать и побить, но бегать она умела хорошо! Так что ручка ей не понадобится – так запомнит!

Венера присела и как школьница внимала каждому слову своего парня.

– А ты сегодня одеваться не собираешься? – полюбопытствовал он.

Сегодня, а что значит сегодня? Она всё ещё сомневалась, вот если сегодня – это уже завтра, то ей надо бежать в университет, а если сегодня – это ещё вчера, то она готова ему отдасться. Вроде всё складывается.

– А ты мог бы уточнить, сегодня – это что?

– Понедельник, – невозмутимо он ответил ей.

– Угу… Значит планы меняются, мне надо в университет…

Наглая Венера стала расхаживать по-диагонали, всё еще в девственно-обнаженном виде, размышляя, как ей поступить. С одной стороны, обещание надо выполнять, с другой – ей надо в душ, ей надо в комнату, ей надо в университет. И похоже, пока она не выполнит обещание, всё остальное будет временно заморожено.

– Хорошо, тогда начинай, у меня мало времени.

Венера легла на кровать, закрыла глаза и стала ждать, немного поерзав, чтобы тело приняло комфортное положение.

– Извини, ты мог бы побыстрее, мне бы еще душ принять и потом в университет! А… и мог бы ты сходить в мою комнату и принести мои вещи сюда!? – нагло обратилась она к нему.

Решив, что раз она отдается первому встречному (а это была правда), то должна получить свои дивиденды, а это значит комнату с парнем, чистоту и обратно все её вещи, которые, между прочим, по его вине и были разбросаны вандалами.

Внутренне собрав себя в кулак, Венера была решительно настроена, наверное, впервые в жизни, и это вам уже не шутки, это вам уже секс! И тут, детки, всё по-взрослому!

В творческом порыве из нее потекли волнообразные рифмы:

Смело, товарищи, мы ринемся в бой,

Двигаясь телом на теле вдвоем.

Слюни и сперму пуская без края,

Потных и грязных утех получая,

Всех мы обучим азам Камасутры,

Позам различным, устройств неприличных,

Секса побольше, нам страх нипочем!

Motion, kustiba, tairiscint и hreyfing!

На её лице отразилась то ли улыбка, то ли оскал, то ли ухмылка. Качаясь на кровати, она была воодушевлена.

– Ты чего распрыгалась? Никуда я не пойду и трахать тебя не буду!

А вот это уже обидно! Не каждому она предлагает свое юное, нетронутое тело, замка девственности только не хватает. А, может, он гей?

– Ты что голубой?

– Нормальный я.

Похоже, он стал нервничать, и что тогда с ним не так?! Может, он маньяк? Вряд ли, тогда бы он уже давно воспользовался ею, и не раз. Венера прилегла на локти.

– Слушай, мне уже надо идти в душ, потом в университет, а я, между прочим, даже не знаю, где он находится! Так что прекращай ломаться и начинай, если тебе так удобно, то я закрою глаза!

– Всё-ё-ё, мне уже надоело это! Ты чего тут разлеглась?! Иди в свою комнату!

– Не пойду я туда, там грязно, и мужик какой-то валяется!

– Какой-то!? Ты что, не помнишь, как скакала на своем жеребце!?

– Что!? Каком жеребце? Шутник ты, однако.

Теперь ей стало страшно, кажется, её план проваливается, все же придется возвращаться в буйственный чертог.

– Послушай, видимо, ты всё не так понял. Я что-то не то съела и отравилась. Мне стало плохо, и похоже, не только мне, а всем. Такое бывает, жаль, чек не взяла с собой, а то бы пошла сейчас разбираться с конторой!

Он подошел, взял её за руку и, дернув, поднял с кровати.

– Я не собираюсь с тобой нянчиться, уходи!

– Я голая! У меня нет одежды!

– В прошлый раз тебя это не остановило!

– Я голодная!

– Поешь в своей комнате!

– Я болею!

– Пить меньше надо!

– Я не местная, могу заблудиться!

– Ничего, жеребца позовешь – быстро тебя до места доставит!

– Я слабая!

– Ты слабая?! А кто, по-твоему, мне фингал под глазом поставил?!

Упс… а фингал-то она не заметила. Венера подошла к нему поближе и стала рассматривать с чувством, с толком, как врач, нет, как медсестра. Если он захочет, то как медбрат, лишь бы не выгонял!

– Не могла, – заключила она, – это не я! Сам виноват, подрался с кем-то, а меня обвиняешь! Слабую и беззащитную, между прочим, девушку!

– Слабую? Беззащитную?! Серьезно?! А кто вчера стихи кричал и глаза пытался выклевать? Как там…

Сижу за решеткой в темнице сырой

Вскормленный в неволе орел молодой.

– Хотя нет, это по классике, твой вариант был, ага, точно:

Сидит у тазов горделиво орлица,

А с нею товарищ лежит у корытца.

Взгрустнулось ему, психанулось орлице,

Свободу зверинцу, долой коммунистов!

– Вот только не пойму, причем тут коммунисты?

– Что тут непонятного, в рифму же, – смущенно объясняла она ему.

– А зачем скачки устроила на товарище своем? – скрестив руки, стал он допрашивать её.

Кто же его знает, зачем? Значит, требовалось. Все же немного странно, нетипичное поведение для интроверта. А может, ей подсыпали порошок, засняли на видео и теперь будут шантажировать?

– Некогда мне с тобой демагогию разводить! Идти мне пора! Жить я буду здесь с тобой, не могу я туда, понимаешь, могу платить натурой, могу стипендией, но через месяц.

– Натурой? Хорошо, давай!

– Что давай?! Сейчас, без прелюдий?

– Каких прелюдий? Не модно это, на коленки – и вперед!

– А на коленки зачем? Извращенец что ли?

– Почему извращенец? Так все делают.

Он стал как-то подозрительно на неё коситься.

– Кто все? Не видела такого. В фильме показывали, что лечь надо, а там мужчины всё сами делают.

– Ты что, девственница?

– Почему сразу девственница? – интересно, она сейчас покраснела или румянец подкрался к ней сам незаметно в начале их странно-откровенного диалога. Надо держать марку! Так… что бы ей такого сделать, чтоб он сразу понял, что перед ним очень даже опытная девица. Ага, ну держись!

Венера, забыв о своем откровенном одеянии, подошла вплотную к нему. В глаза надо смотреть или нет? Сомнения закрались в её девственно-молодую душу. В глаза конечно, прямо, не моргая, не выдавая своего страха.

– Ты чего уставилась?

– Готовлюсь, сейчас целовать буду, – грозно заметила она.

Он отпрянул немного, еще шаг назад, зачем-то руки вперед протянул, странный он всё же, голубой, не иначе!

– Так, всё! Стой! Не двигайся! Понял я всё, оставайся!

Обогнув её по странно-кривой траектории, он рванул к двери и исчез за ней.

Ура! Товарищи! Ура!

Победы вкус в уста вложив

И водрузив знамена в руки,

Мы – триумфаторы судьбы,

Мы есть, мы будем, мы ликуем!

Высоко подняв голову, она ощутила невероятный вкус победы! Впервые в жизни она кого-то испугала, кто-то убежал от неё, хотя здесь она лукавит. Помнится, в пятом классе от нее все шарахались в школе, когда она пришла вся в грязи. А всё из-за противного водителя автобуса, который зачем-то решил обрызгать её, видите ли, не в том месте дорогу переходила, а потом ещё и кулачком грозила. Да ведь не грозила, а ногти грызла, вот и не заметила!

Плюхнувшись на кровать, Венера выдохнула. Осталось принять душ и найти дорогу в светлое будущее, а теперь оно точно будет светлое. Вглядываясь в чистые окна, находясь в прекрасном настроении, Венера поймала лирические нотки.

Волшебный край, волшебная страна,

Пленишь меня своею красотой,

Изменчивой порой. Порой, стремительно

Приобретая формы, меняя образы, что

Глазу не понять, душе смятенья обретая,

Ты – край далекий и близкий сердцу,

Ты трепетно стучишь и ритмы отбиваешь

В моей уже истерзанной душе, что жаждет

Ветра, любви и солнца малость.

– А ты ещё кто?! – ярко-накрашенная блондинка с угрожающим видом двигалась в ее сторону, открыв тихо дверь. Вот только голос не соответствовал ее манере открывания дверей и приобретал всё больше сопрановых оттенков.

– Венера, заблудилась я.

– Что? Ты чего несешь?

– Вы какое значение этого слова имеете в виду? Курица несет яйца, всеядна, относится к семейству фазановых; нести – перемещать какой-либо объект, держа его на весу; еще есть омоним к слову «несёшь» – это говорить несвязанную чепуху, но это разговорный жанр.

Девица застыла, замерла, обомлела. Хватит синонимов и уроков русского языка! Надо бежать, вот только, как и куда? Судя по выражению лица блондинки, у неё в запасе минута, не больше! Её плотное тело было на вид очень упругим и точно большим, в проём оно помещалось, а вот место для маневров не оставляло. Думай, надо сразить её наповал!

– Сегодня прекрасная погода, теплая, солнечная. Выхожу я, значит, на прогулку после долгих дождливых вечеров, наполненных очарованием последних дней лета. А тут ветерок подул, ласковый такой, нежный, и в порыве снимает с меня кофточку, цепляясь за мое юное тело и срывая с меня бюстгальтер, сорванец!

Блондинка, не отрываясь от её голого юного тела, с открытым ртом внимала каждому её слову.

– Кстати, как вас зовут? У вас очень интересный разрез глаз, крайне редкий.

– Нюра. Разрез – это я в папу.

– Да, сразу видно, счастливая значит!

– Ну да… – Нюра, похоже, пыталась в голове сложить «два плюс два», но у неё не сразу всё получалось, надо дать время.

– Нюра, кажется, это вас я вчера видела на четвертом этаже. Вы, если не ошибаюсь, в тазике мылились, такой чудный голосок у вас, вы поёте?

– Нет, так, иногда за компанию.

– Нюра, вам обязательно надо прослушаться, вы талант!

Внезапно дверь с грохотом открывается и врывается уже не её молодой парень, а жаль, подавал неплохие надежды.

– Нюра, ты всё не так поняла, Нюра, спокойно, прошу тебя! – зачем-то утешал он Нюру, которая была спокойна как танк, или бульдозер. Что там с размерами побольше? Это не её конёк.

– Вы, молодой человек, не волнуйтесь, у нас здесь тематические диалоги, вы, собственно, по какому поводу? – Венера встала напротив него, кулачками упершись в свои оголенные бока.

Это сейчас что происходит?! Она еще под воздействием прозрачной жидкости, или ей уже нечего терять после прожитого всего за два дня?! С другой стороны, он уже привык к ее прелестям. Впрочем, как и Нюра, все же был в ее родне человек-невидимка, раз ее прелести остаются незамеченными. Не то, чтобы это ее волновало, но женская гордость немного пострадала – ей сегодня отказали в сексе, игнорируют её обнажённое тело, хотя, судя по Нюре, шансов у неё и так не было.

– Чаю? – предложил он дамам.

– Премного благодарна! Нюра, чайку?

Нюра кивнула знаком согласия.

Надо подумать! Всегда можно найти правильный вариант, если оно, конечно, предложено специально подготовленным человеком, а не в пьяном угаре, написан в министерстве образования после череды странно гендерных праздников.

Не прошло и суток, как она оказалась в любовном треугольнике: парень, Нюра и она. Слишком быстро, слишком много, надо как-то ломать его, и здесь у нее несколько вариантов. Первый – добавить еще уголок, но это было бы слишком даже для Мадонны. Второй – Сделать прямую, вот только какая последовательность… А, может, по-тихому уйти? Она подтвердила свои навыки невидимки и стала бесстрашной.

– Пожалуй, я без чая, с вами хорошо, но мне пора. Вечером вернусь, ночевать здесь буду. А вы, Нюра, могли бы своего молодого человека с собой взять? Скучает он без вас, сильно!