Глава 4

На первый взгляд это утро ничем не отличалось от тысяч предыдущих, что Дина видела за свои двадцать три года. Она проснулась в кровати, голова лежала на мягкой подушке, а тело укрывало теплое одеяло. И все бы ничего, но… от наволочки пахло хоть и знакомо, но совершенно непривычно, простыня была не шелковой, как она привыкла, и уж больно напоминала шерстяной плед, а вместо ночной сорочки на ней оказались надеты брюки и рубашка. Но куда больше всего прочего Динару поразил тот факт, что проснулась она почему-то в комнате брата, да еще и в кровати Филиппа.

Откинув в сторону простое мягкое одеяло, которым Ник обычно застилал свою постель и которым кто-то заботливо укрыл ее прошлой ночью, девушка присела на кровати.

В голове было как-то туманно, будто накануне она приняла изрядную дозу не самого качественного алкоголя. Дина даже попыталась вспомнить, где и с кем могла так напиться, но перед глазами почему-то вставало напряженное лицо Дамира, в чьих глаза ярко отражалась вина.

Боги, да где она вообще умудрилась его отыскать?! Что вообще вчера было?!

Динара перевела взгляд на постель брата, на которой этой ночью точно никто не спал, потом осмотрела пустую комнату и, поднявшись, подошла к окну. Судя по стоящему в зените солнцу, утро давно прошло мимо, благополучно сменившись обедом. Но где в таком случае носит Ника и Филиппа?

Из комнаты ребят открывался прекрасный вид на полигоны академии и раскинувшийся за ними город. И все выглядело вполне обычно, если не считать отсутствия одного из зданий, что еще вчера стояло на пригорке недалеко от большого старого дуба. Теперь на его месте остались странные развалины, больше напоминающие древние руины, а вокруг них крутились люди в черных плащах и многочисленные зеваки.

От вспыхнувших в голове воспоминаний Дина едва не подавилась вдохом. В ужасе она схватилась за голову и отпрянула от окна, будто боялась, что кто-то может ее увидеть и снова предъявить обвинение.

Почти не отдавая себе отчета в собственных действиях, она вернулась на кровать Филиппа, забилась в угол между изголовьем и стеной и притянула колени к груди. Сейчас, когда действие успокоительного настоя закончилось, Динара снова ощутила весь спектр жутких эмоций, что одолевали ее прошлой ночью.

В памяти мгновенно всплыли холодные глаза дознавателя, его вопросы… его удары. Она будто наяву ощутила ту дикую панику, что накрывала, подобно темному плотному одеялу, не давая нормально дышать. Вспомнила, как ее переполняли страх и чувство безысходности,как, сжав зубы, боролась с болью…

Тогда она была уверена, что обязательно должна выстоять. Активизировать все внутренние резервы, собрать всю волю, но выдержать. Вынести. Пережить. Не сдаться. Не раскрыть инкогнито. Не опозорить свою страну!

Дико захотелось просто взять и разрыдаться, но Дина лишь крепко зажмурилась и в очередной раз запретила себе даже думать о слезах.

Нельзя! Ведь плачут только слабые! Только те, кто жалеет себя и хочет получить жалость от других! А сильные всегда справляются сами, не позволяя эмоциям выйти из-под контроля. Но, Боги, как же сейчас хотелось послать все к демонам и расплакаться. Искренне, навзрыд. Не думая ни о чем и ни о ком. Не оглядываясь на чье-либо мнение. Но нельзя.

Когда с тихим шорохом открылась входная дверь, Динара испуганно вздрогнула и сжалась еще сильнее. Почему-то она не сомневалась, что пришли за ней. Стражники, тайная полиция, дознаватели… Ведь ее обвиняли не просто в нарушении закона – ее считали шпионкой, диверсанткой. А это в тысячи раз хуже. И вряд ли кому-то, даже Дамиру, удалось бы просто замять такое преступление.

Но, вопреки опасениям, вошедшим оказался Филипп. Он выглядел точно так же, как и вчера, даже одет был в тот же костюм. И лицо оставалось привычно спокойным и отрешенно-сосредоточенным – ровно до того момента, пока он не заметил Дину.

Вероятно, Фил никак не ожидал встретить ее здесь, да еще и в своей кровати. Возможно, даже хотел сказать что-то по этому поводу, но слова застряли в горле. Потому что настолько разбитой он Динару не видел никогда.

– Мелкая? – проговорил, подходя ближе. – Что случилось? Что с тобой?

– Ничего, – смущенно прохрипела Дина, стараясь сглотнуть стоящий в горле ком. – Прости, что сижу здесь. Я сейчас…

Она сползла с кровати, но ноги почти не держали. Нервы, эмоции, жуткие мысли – все сплелось в клубок, готовый вот-вот взорваться и уничтожить тщательно выстроенные внутренние барьеры. И, может, Динара нашла бы силы уйти, смогла бы сдержать подбирающуюся истерику, но взгляд снова упал на пустующую кровать брата, который до сих пор находился неизвестно где.

Дина медленно шла к выходу, не обращая внимания на текущие слезы, и желала одного – закрыться в своей комнате. А там упасть на пол и рыдать, рыдать… И у нее бы даже получилось – но помешал Фил.

– Да что с тобой такое?! – взволнованно выпалил он. – Дина?

– Не могу, – прошептала она, отчаянно мотая головой. – Не могу больше…

И тогда Филлип сделал то единственное, что посчитал правильным: обнял и крепко прижал к груди. Но стоило Дине почувствовать тепло его тела, и все преграды, удерживающие истерику, рухнули. Глаза окончательно застелила пелена горькой, предательской влаги, а с губ сорвался первый всхлип.

Девушка судорожно вцепилась в ткань камзола виконта и уткнулась лицом в его плечо. Она и рада была объяснить, оправдать свой срыв, но не получилось сказать ни слова.

– Плачь, – прошептал Фил, легко гладя ее по спине и чувствуя, как сотрясается от рыданий хрупкое тело. – Пусть вместе со слезами из твоей души уйдут все печали… вся горечь, что так отравляет тебя.

Дина прижалась сильнее, а он недолго думая, подхватил ее на руки. По правде говоря, ей сейчас было на все плевать. Наверное, даже если бы виконт прошел с ней через всю столицу, она бы не заметила.

Но у Фила были другие мысли. Он просто уложил девушку обратно в кровать, а сам присел рядом, продолжая успокаивающе поглаживать ее напряженную спину. Говорить больше ничего не стал, понимая, что любые слова будут совершенно бесполезны.

Когда Динара наконец притихла, Филипп все же вспомнил об успокоительных каплях. Он поднялся, чтобы их принести, но Дина вдруг резко села на кровати.

– Уходишь? – спросила хриплым голосом.

В покрасневших глазах клубилась такая тоска, что Филипп попросту не смог сдвинуться с места. Так и смотрел на нее, совершенно не узнавая в заплаканной, бледной девушке неугомонную сестру своего соседа.

– Хотел тебе успокоительного дать, – ответил он, снова присаживаясь на край кровати.

– Не нужно, – тихо сказала Динара, нервным движением смахивая слезу и опуская голову. – Я в порядке.

– Я вижу, – иронично заметил Фил, нежно стирая мокрые дорожки с ее щеки.

– Расскажешь, что случилось? – спросил Филипп, рассматривая влажные темные ресницы. – По правде говоря, дико видеть тебя такой. Мне казалось, что ты на подобное просто не способна.

– У всех есть свой предел, – шмыгнув носом, проговорила Динара. – И мой сегодня сломался. Как и кем, не спрашивай. Правда, я сама во всем виновата. Как, впрочем, и всегда.

– Я могу чем-то помочь? – с открытым участием поинтересовался Фил.

– Нет, – помотала головой она. – Хотя ты уже и так помогаешь. Без тебя я бы обязательно скатилась в настоящую истерику. А так удалось обойтись небольшим водопадом.

Дина попыталась изобразить на лице усмешку, которая тут же растаяла, словно ее и не было. Лицо опять стало отрешенно хмурым и непривычно холодным. Но вдруг она гордо вскинула голову и безразлично уставилась в окно.

– Думаю, Фил, я на самом деле проклята, – произнесла безжизненным голосом, отчего парень мгновенно напрягся.

За все время знакомства ему ни разу не приходилось слышать, чтобы она говорила настолько обреченным, лишенным красок тоном. И сейчас это откровенно пугало.

– И дело здесь даже не во внешности или запрещенной магии, – продолжала Дина, не обращая никакого внимания на его реакцию. – Я просто обречена по жизни быть одна. Ведь, по сути, нужна только брату. А у него своя судьба… свой путь. Зачем ему балласт в виде невезучей сестры? Да, он связан обязательствами и не имеет ту свободу, которую бы хотел, но на него хотя бы смотрят без испуга. А меня многие просто боятся.

Динара всхлипнула и опустила голову на притянутые к груди колени. Но Филипп видел, что молчать она уже не сможет.

– Ты спрашивал, что скрывает мой амулет? – Дина снова усмехнулась. – Жуть… белую невероятную жуть. Я понимаю, почему такие, как я, уходили жить в леса, подальше от людей. Просто не хотели видеть, как на них показывают пальцем. Как кричат вслед: «Ведьма!» Вот и мне прямая дорога в какую-нибудь глушь. Найду домик в лесу и заживу себе спокойно.

– Ты не сможешь жить одна, – мягко сказал Фил, усаживаясь рядом и обнимая поникшие плечи.

– Не смогу, – подтвердила она. – Но и вечно прятаться тоже глупо.

– Может, все же стоит подумать о замужестве? – осторожно поинтересовался Филипп.

– Пф! – привычно фыркнула Динара. – Ты видишь вокруг желающих на мне жениться? Я вот не вижу. А брак по договоренности считаю полнейшей глупостью. – Она покачала головой и обреченно вздохнула. – Нет, Фил. А знаешь, почему я все время одна? Ведь у меня ни разу не было даже ни одного свидания. Первый поцелуй оказался скорее случайностью, чем обдуманным шагом. Второй случился под действием вертийского вина. И вот на этом опыт моих отношений с противоположным полом закончился. А дело ведь даже не во внешности… ее как раз таки прекрасно скрывает амулет. К сожалению, мой дурной характер так же подкорректировать невозможно.

– Глупости, – решительно заявил Фил. – Слышишь меня? У тебя замечательный характер. Ты очень яркая, взбалмошная, импульсивная. И пусть рядом с тобой иногда сложно, но ты именно такая, какая есть. В тебе столько огня, что просто невозможно спрятать, и это восхитительно.

– Я такая только здесь, – проговорила Дина. – Дома приходится прятаться, подчиняясь вечному протоколу и законам демонова этикета. Знаешь, иногда так и хочется отмочить что-нибудь этакое, чтобы все эти лощеные, высокомерные придворные подавились собственным возмущением. Они ведь тоже меня боятся.

– Перестань так говорить!

Филипп потянул ее за руку, заставляя сменить позу и повернуться к нему всем телом. А как только Динара оказалась достаточно близко, обхватил ладонями ее лицо и заглянул в глаза, в которых теперь читалась растерянность.

– Что за апатия? Что за жалость к себе? – с искренним возмущением проговорил он. – Мелкая, я понимаю, что всем иногда бывает грустно, но не нужно на себя наговаривать. Ты замечательная девушка!

– Но тебе-то все равно не нравлюсь, – ответила она, опуская взгляд.

Ей была приятна такая близость, но ведь за рамки приличий Фил все равно не зайдет. Все-таки, как ни крути, а для этого он слишком правильный.

Но Филипп снова ее удивил.

– Нравишься, – прошептал он. Склонился ближе и легко потерся носом о ее щеку. – Очень…

Когда его губы невесомо коснулись ее губ, Дина замерла, не в силах поверить в происходящее. Поцелуй был таким ласковым, таким осторожным, что защемило в груди. Поначалу она так и сидела, совершенно не двигаясь. Боялась, что стоит пошевелиться, и Фил опомнится и отстранится.

Но он будто почувствовал ее страх и тут же перешел в наступление. Динара даже не поняла, как начала отвечать, как позволила мягкому языку скользнуть в свой рот, как сама с упоением и невероятным восхищением прикоснулась к его лицу и обняла за шею.

И обоих словно захлестнуло волной неведомых чувств. Поцелуи стали жадными, наполненными трепетом настоящей страсти, руки будто зажили отдельной жизнью, крепко обнимая и даря ласки. И если Филипп еще сдерживал свои порывы, то Дина ограничиваться какими-то рамками не желала. Она выправила его рубашку из брюк и, просунув руки под ткань, наконец, дотронулась до теплой, рельефной мужской спины.

Фил ощутимо вздрогнул и на мгновение прервал поцелуй. Прикосновение нежных пальчиков к обнаженной коже стало для него тревожным сигналом, который красноречиво намекал, чем может закончиться то, что началось с невинного поцелуя.

– Дина, – позвал, пытаясь поймать ее затуманенный взгляд. – Посмотри на меня.

И лишь когда спустя несколько долгих секунд она взглянула в его глаза, ласково погладил по щеке и мягко продолжил:

– Ты понимаешь, к чему все это ведет?

– Понимаю, – отозвалась Динара, стараясь выровнять дыхание. – Мы ведь увлеклись да? Нужно остановиться?

Судя по тону, останавливаться она не хотела и очень огорчилась тем, что продолжения не предвидится.

– Нужно, – кивнул Фил, гладя ее по растрепанным волосам. – И не потому, что ты мне не нравишься. Поверь, будь ты для меня не важна, я бы просто взял то, что ты готова мне дать. Но, Дин… Это неправильно. А я не хочу, чтобы потом ты пожалела о своем поступке. Ведь сейчас ты еще не в себе, и я буду последним негодяем, если воспользуюсь твоим состоянием.

– Но ты меня поцеловал, – улыбаясь, протянула Динара. – Сам.

– И поцелую еще не раз, если ты позволишь, – заявил Филипп, прикасаясь к ее улыбке губами.

– Позволю, – ответила она, ловя поцелуй.

– В таком случае не будем торопить события, – сказал Фил, слегка отстраняясь.

И именно в этот момент такой приятной близости Дина вдруг ощутила знакомую наполненность в душе, которую чувствовала всегда, когда Брис находился поблизости. Вот только сейчас вместо привычного тепла до нее донесся отголосок раздражения – такого сильного, что ее в буквальном смысле передернуло. Теперь уж Динара не сомневалась: брат вернулся и находится где-то совсем рядом. Но судя по переполняющим его негативным эмоциям, сейчас он очень и очень зол.

***

Обратно, в столицу Сайлирской Империи Брис и Терриана возвращались тем же путем, каким покинули ее накануне. Так как пересечение магической границы страны было нелегальным, пришлось снова воспользоваться амулетами, меняющими ауру, и прибегнуть к помощи мага из группировки повстанцев.

Почтенный старец в серой мантии долго мудрил с порталом – артефактом, который Терри использовала, чтобы перенестись в свое родовое имение вместе с Эмбрисом. И в итоге переход вывел ровно на то место у пруда, откуда они вчера отправились в Вертинию.

Там по-прежнему было тихо и спокойно. Так же шелестели листьями склонившиеся над водой ивы, в водной глади пруда отражалось то же голубое небо, и ничего не напоминало о том, что здесь отдыхала влюбленная пара. Вероятно, Терриана опасалась, что их будут разыскивать, потому и постаралась избавиться от любых следов.

Как только погасла арка портала, Брис раздраженно осмотрелся и двинулся в сторону города. Девушка без лишних вопросов покорно пошла следом, с отрешенным видом смотря себе под ноги. И пусть говорить никому из них не хотелось, но… пришлось.

– Слушай меня внимательно, потому что два раза я повторять не стану, – холодно бросил Эмбрис, даже не удосужившись посмотреть на Терри. – Я хозяин своего слова, и именно поэтому ты здесь. Куда правильней было оставить тебя там, где родственнички обязательно нашли бы применение твоим многочисленным талантам. Но я опрометчиво пообещал тебе защиту.

Она молчала, никак не реагируя на его слова. Просто шла, опустив голову, и смотрела, как под подошвами туфель прогибается тонкая зеленая трава.

– Магической рабской привязки между нами нет, – продолжал Эмбрис. – Но предупреждаю сразу: если ты ослушаешься меня или откажешься от выполнения моих приказов, то я просто тебя продам. Отправлю на невольничий рынок твоей родной страны и вручу первому, кто захочет. И вот тогда, моя милая Терриана, ты узнаешь, как живут настоящие рабыни.

Девушка снова судорожно сглотнула и крепче сжала губы. Ее напряженный взгляд метнулся к шагающему впереди Эмбрису. Он уже вернул на шею маскирующий амулет и снова скрылся за внешностью рыжеволосого Доминика. Но даже несмотря на смену образа, продолжал вести себя как наследный принц. Холодный, надменный и жестокий.

– Но я не зверь, – равнодушно добавил Брис, – постараюсь ограничиться всего тремя приказами. И первый и самый главный: ты больше никому не скажешь о том, кто скрывается под личинами Дины и Ника Арвайс. И обо всем произошедшем за последние сутки – тоже. Второй приказ: спокойно учиться и вообще вести тут же жизнь, что и раньше. Никто не должен заподозрить, что ты теперь существо безвольное. Рабыня ты только для меня, а для остальных пусть все остается, как было. И третий приказ: никаких мужчин, кроме твоего хозяина. Хотя не думаю, что смогу к тебе прикоснуться.

Эмбрис мрачно усмехнулся и посмотрел на небо, будто спрашивая высшие силы, как они допустили, чтобы карильский кронпринц так глупо попался в коварные сети.

– Честно говоря, Терри, мне даже смотреть в твою сторону противно, – добавил он, и впервые за весь монолог в голосе проявились хоть какие-то эмоции. – Поэтому… настоятельно рекомендую не попадаться мне на глаза.

Когда все условия были озвучены, Брис, казалось, вообще перестал обращать внимание на идущую за ним девушку. Просто шел, желая как можно скорее добраться до академии. Но для Терри некоторые вопросы остались невыясненными. И она нашла в себе силы обратиться к «хозяину».

– Дома у меня теперь нет, – сказала она, тихо шаркая ногами по траве. – Родных – тоже. За мое содержание платить некому. Мне нужно найти работу…