Наверное, это глупо, но я совершенно не заметила подвоха в его вопросе и даже того, что тон говорившего не был дружелюбным или доброжелательным. Может быть, любой другой человек услышал бы в нём угрозу. Но я никогда не считала себя нормальным человеком. И вообще. Этот красавец выглядел довольно молодо, и я не посчитала нужным испытывать от его слов благоговейный трепет. Ясное дело, что он аристократ. И взгляд, и тон, и манера держаться явно указывали на это. Но в Астор-Холт и учились одни лишь аристократы, и я давно взяла себе за привычку обращаться на «ты» ко всем, кого считала примерно равными по возрасту. Вот Тир, к примеру, совершенно не возражал, хотя остальные студенты ему неизменно «выкали».

Да и вообще, очарование от первого момента встречи благодаря его надменному тону кануло в небытие, и теперь я видела перед собой просто очередного заносчивого лорда с прогрессирующей формой мании величия.

– Понимаешь, я тут немного подрабатываю, и в мои обязанности входит уборка помещений. Кстати, живу я тоже не со студентами, а в каморке старого библиотекаря, и вот там есть один очаровательный шкаф, доверху набитый старой рухлядью.

Моё первоначальное стеснение как рукой сняло и, набравшись наглости, я взяла у стенки стул и уселась между собеседниками за круглым столом. А здесь уже обнаружились мои любимые пироги с клубникой, и я вообще забыла, что ещё пару минут назад хотела уйти. Пленённая видом вкусностей, не сразу заметила, как при моих словах округлились глаза брюнетика и с лица Ассирии в один момент исчезли все краски.

– А чего, кстати, в этой картине такого особенного? – спросила, пережёвывая лакомство.

– Ничего, – холодно ответил парень, – за исключением того, что на ней изображены Виторис и Элира Астор.

– Очередные представители бывшего правящего клана? Ясно. – Эта информация была для меня совершенно не интересна. – Тогда, может, эту картину лучше повесить в галерее? Там, по-моему, собраны изображения чуть ли ни всех Асторов, когда-либо живущих в нашем мире. Вот смотрю на них и поражаюсь… Вроде родственники, а все такие разные. Эти, – я кивнула в сторону картины, – хотя бы похожи. А вообще… – И тут я вспомнила: – Это же дети последнего императора! Я права? Точно!

Собственная догадка заставила меня посмотреть на изображённых парня и девушку совсем другими глазами. А ведь они оба оказались очень красивы. Кронпринцу здесь явно не было и двадцати, а принцессе – и того меньше.

– Трил, ты сведёшь меня в могилу, – севшим голосом прошептала Ассирия.

– Нет, если вы перестанете пытаться меня воспитывать. Кстати, можно мне вашего чаю, а то пить очень хочется.

Судя по всему, Ассирия собиралась что-то ответить, но гость её опередил.

– Да, ты угадала. Это именно они. И, к твоему сведению, в мире почти не осталось картин с их изображениями. Потому этот экземпляр очень ценен.

– Вот видите! – заявила я, поворачиваясь к неестественно бледной женщине. – Это важно, значит, я ворвалась по уважительной причине и меня стоит простить. Леди Ассирия, вам нехорошо? Голова не кружится? Может, давление?

– Нет, Трил… всё нормально, – ответила она, устало откидываясь на спинку стула. – Не беспокойся.

– Ну, тогда ладно, – проговорила я и снова повернулась к парню. – А ты хорошо разбираешься в искусстве. Наверно, ученик леди Ассирии? Кстати, если есть желание и время, могу показать свой чудо-шкаф с кучей раритетов. Может, ещё чего ценного удастся найти. Увы, сейчас мне пора бежать, ведь уже почти восемь.

С этими словами быстро встала, схватила ещё один маленький кусочек пирога и тут же метнулась к двери. Только у самого выхода решила всё-таки вспомнить хоть какие-то манеры и, присев в корявом книксене, проговорила учтивым тоном:

– Прошу простить меня за столь сумбурный визит. Надеюсь, моё общество не смогло нанести существенный урон вашей беседе. Благодарю за вкуснейшие угощения и проявленную благосклонность к моей просьбе. И… разрешите откланяться.

– Ох, Трил. – Ассирия чуть ли не плакала от ужаса при моём монологе, а сидящий напротив парень, наоборот, улыбался. Я видела, что ему стоит больших усилий продолжать изображать из себя серьёзность и властность.

– Если ты направляешься в главный зал, то подожди меня, – бросил он, сделав неопределённый жест рукой.

Естественно, я остановилась, а гость Ассирии грациозно поднялся, поблагодарил всё такую же бледную хозяйку за столь тёплый приём и направился ко мне. Он оказался выше почти на голову, хотя я сама на рост никогда не жаловалась. А ещё стоять рядом с ним было как-то не по себе. Чему лично я не находила никакого объяснения.

В коридор мы вышли молча, и, судя по серьёзному выражению его лица, мой попутчик заводить разговор не собирался.

– Слушай, а что с Ассирией? Может, вызвать к ней кого-то из лекарей? – спросила я. Меня её слишком бледный вид серьёзно озадачил.

– Не стоит, – ответил он со снисходительной улыбкой. – Она просто испугалась. Но это пройдёт.

– Знаешь, мы с ней знакомы несколько месяцев, и я ни разу не замечала, чтобы она чего-то боялась. Если честно, я впервые вижу её такой.

– А она за тебя испугалась, – всё так же ровно отозвался парень.

– За меня? Вот уж не думала, что в этой жизни за меня может хоть кто-то переживать! – От его фразы стало даже смешно. – Поверь, на меня уж точно всем наплевать. Я всего лишь я, и во мне кроме дара нет больше ничего ценного. И почему она должна была за меня испугаться? Может, на той картине, что я принесла, какое-то проклятие?

– Нет, Трил, всё куда проще и банальнее. – Улыбка парня стала озлобленно-хищной. – Ассирия в курсе, что я не переношу выскочек и терпеть не могу любые проявления наглости по отношению к своей персоне. Но тебе явно это неизвестно.

– Нет, – отмахнулась, пытаясь понять, что же его так разозлило. – Если честно, мне всё равно. Я вижу-то тебя в первый раз и, возможно, в последний.

– Вот скажи. – Он остановился и, обратив на меня свой ледяной взор, схватил за руку выше локтя. – Ты же меня совсем не знаешь. Не имеешь ни малейшего понятия, кто я и чем могу тебе угрожать. Почему ведёшь себя так?

– Как? На равных? – возмутилась я, раздражённо вглядываясь в его глаза. В этот момент мне дико захотелось стянуть с себя эти дурацкие очки, чтобы игра в гляделки проходила без препятствий. – Прости, если чем-то ущемила твоё самолюбие, но… Представь, я – девочка без рода и племени. Учусь здесь, в Астор-Холт, куда всегда принимали только детей аристократов. Каждый из здешних студентов выше меня и по статусу, и по материальному положению. И скажи, что будет, если я стану преклоняться перед каждым из них? Что останется от меня? А тебя и вовсе вижу впервые. Может, ты незнакомый мне аспирант, может, выпускник. Возможна уйма вариантов. Ты же не представился. Хотя ваш хвалёный этикет этого требует. Я вот до сих пор твоего имени не знаю. И отношусь к тебе именно так, как ты, по моему мнению, того заслуживаешь.

При моей последней фразе его голубые глаза резко потемнели, а хватка на моей руке стала твёрже. Думаю, теперь там обязательно останется большой синяк.

– К твоему сведению, наш хвалёный этикет запрещает девушкам заводить разговоры с не представленными ей мужчинами. Также он запрещает вламываться в чужие владения без приглашения и обращаться на «ты» к тому, кто этого не разрешал, – почти прорычал он мне в лицо.

– Ох, простите моё невежество, в следующий раз непременно буду кланяться вам в ноги! – противным гнусавым голоском наигранно протараторила я. – И знаешь, дорогой незнакомец, со мной мало кто в жизни разговаривал уважительно, но ты по степени наглости переплюнул всех.

С этими словами я вырвала из его хватки свою руку и гордо прошагала по коридору. И даже ошарашенный вид застывшего бледного ректора не произвёл на меня никакого впечатления. Собственная злость и обида просто зашкаливали. Этот тип умудрился вывести меня из себя всего за пару минут. Да кто он вообще?

Вот в таком настроении я и влетела в главный зал. Большие часы показывали без одной минуты восемь, и вся моя группа в полном составе под предводительством куратора, господина Силиса, уже занимала место у правой стены.

– Ты чуть не опоздала! – с укором проговорила Тилия, стоило мне подойти. – Сейчас всё начнётся.

– Хочешь честно? Мне плевать на то, что тут происходит, и уж поверь, нет абсолютно никакого настроения слушать этот заунывный официальный бред, – прорычала я сквозь зубы, чем изрядно удивила свою подругу.

– Трил, ты в порядке? Я тебя никогда такой злой не видела. Кто-то обидел? – удивлённо спросила Тилия.

– Ага, один самоуверенный напыщенный гусь! – буркнула, инстинктивно поворачиваясь ко входу в зал.

И к моему собственному удивлению, именно в этот момент в дверях появился недавний наглый попутчик, да ещё и в компании ректора. Они мило переговаривались, и мне даже показалось, что наш прекрасный руководитель как-то странно напряжён. Да и при появлении этих двоих голоса в зале стали стремительно затихать.

– Как? – удивилась Тилия. – Ты же всегда отвечаешь, если тебя пытаются зацепить. Трил, да кто вообще додумался к тебе цепляться? Ты ещё в первый месяц показала, что молчать не собираешься, перевернув на голову Кима Стассетра ведро с грязной водой. Да ещё и сделала это с видом королевы.

– Стассетра я знала как минимум неделю и не раз до того предупреждала, что никому не позволю над собой издеваться. А этот… – Меня снова начало трясти от раздражения.

– Кто он вообще такой? – снова спросила Тилия.

– Понятия не имею. Вон, рядом с ректором идёт, – ляпнула я, снова повернувшись в их сторону. – Наверно, какой-то его родственник, раз считает, что все должны перед ним преклоняться.

К моему удивлению, Тилия ничего не ответила, а, наоборот, приняла вид мраморного памятника. Тем временем в зале становилось всё тише и тише. И было в этой тишине что-то такое, чего я никак не могла объяснить. Чем-то это молчание напоминало затишье перед жуткой бурей.

– Хочешь сказать… – вкрадчиво и очень тихо начала Тили, – что тебя умудрился вывести из себя тот брюнет, что сейчас подходит к кафедре? Трил, отвечай!

– Да, именно он. И чего в нём такого пугающего? Индюк он самодовольный! – прошипела я в ответ. – И мне плевать, что при его виде на всех почему-то нападает приступ экстренной бледности. Ты его знаешь?

– Лично мы не представлены. Надеюсь, ты ему ничего не наговорила? – она оборвала себя на половине фразы, ещё сильнее побледнев.

– Нет. Мы просто разошлись во мнениях по одному важному для меня вопросу. А он в грубой форме попытался поставить меня на место. Я отказалась… на том закончили.

Выслушав мою тираду, Тилия издала то ли громкий вздох, то ли стон, а потом тихо ответила:

– Трил, это Дерилан Аркелир.

– И что? Мне это имя вообще не о чём не говорит.

Но измученная за время сессии память тонко намекала, что знает, кто это. Точно знает. И тут я вспомнила…

Это неожиданное открытие заставило меня побледнеть едва ли ни сильнее всех в этом зале, потому что я умудрилась нарваться не на кого-то там, а на младшего принца империи, которого по праву считали самым жестоким и безжалостным человеком во всей стране.

Я вновь повернулась в сторону кафедры и снова напоролась на холодный взгляд голубых глаз, тех самых, что совсем недавно казались мне самыми прекрасными в мире. Теперь же в них царили вечные льды и сквозила явная угроза. А улыбка на идеальном лице принца так и говорила, что мы ещё встретимся, и я обязательно заплачу ему за своё неуважительное поведение.

– Приветствую вас, студенты Астор-Холт, – начал он, а у меня от этого голоса по спине побежали мурашки. – До сегодняшнего дня я опрометчиво полагал, что в нашей империи меня знают все представители аристократии, и не считал нужным представляться перед выступлением в академии. Но, как оказалось, даже здесь, несмотря на жёсткий отбор и строгие условия приёма есть те, кто не имеет ни титулов, ни соответствующего воспитания.

Он говорил, а я всеми силами боролась с безумным желанием куда-нибудь спрятаться. Взгляд предпочла упереть в пол, потому что прекрасно знала: стоит мне его поднять, и он тут же встретится с надменными глазами этого… принца.

Зал молчал. Не было слышно ни единого шороха. Все замерли, будто их ожидало не официальное приглашение на бал, а как минимум приговор о смертной казни.

– И по стечению обстоятельств сегодня мне посчастливилось повстречать в стенах академии именно такую студентку, которая даже не попыталась проявить хоть толику уважения к представителю императорской семьи, – продолжил его высочество, но теперь в его голосе стали появляться нотки раздражения. – И, как она сама мне сообщила, эта девушка не имеет ни малейшего понятия, кто я… и почему она должна обращаться ко мне на «вы». Правда? Трил?

Вот теперь в мою сторону повернулись все присутствующие, а внутри начала снова закипать злость. И я всё-таки подняла голову и обратила свой взор на принца.

Он смотрел на меня прямо, холодно и с такой откровенной надменностью, что я едва смогла побороть дикое желание высказать этому индюку всё, что о нём думаю. Я уже догадалась, что именно он сейчас потребует. Ведь такой, как он, обязательно захочет унизить меня перед всеми… особенно после моих слов. А значит, с минуты на минуту прозвучит приказ о публичном извинении. Или ещё что похуже. Даже представить страшно.

В зале снова повисла тишина, и мне даже показалось, что ещё чуть-чуть, и она станет густой, как туман.

– Ваше высочество, – начала я, всё так же упрямо глядя в его глаза. – Прошу прощения за те слова, что могли вас как-то зацепить. Мне искренне жаль, что я позволила себе открыто высказать при вас своё мнение, которое вы, к сожалению, не разделяете. Я совсем недавно в столице и поэтому не имела возможности знать вас в лицо. Уж поверьте, теперь я вас точно запомню.

– Трил… – его губы растянулись в хищной улыбке. – Хорошо. Извинения приняты, но мы ещё поговорим.

Только теперь он соизволил отвернуться, холодно извинился перед студентами за небольшое отступление от темы, и озвучил наконец то, зачем пришёл. Как и предполагалось, все мы были приглашены на Новогодний императорский бал, который должен был состояться через неделю. И я уж подумала, что на этом его речь закончится, но не угадала.

– Как вы знаете, лучшие ученики академии по традиции будут представлены его императорскому величеству. И, что касается некоторых лучших учениц, – он снова посмотрел на меня, но теперь в его глазах была скорее усмешка, чем угроза, – таких, как моя новая знакомая… Прошу господина ректора лично проследить за её обучением этикету. Потому что, в отличие от терпеливого меня, отец с таким поведением церемониться не станет.

Ох, кто бы знал, как в этот момент мне хотелось его ударить. Смести с его красивого лица эту хитрую усмешку. Но главное, я искренне желала больше никогда его не встречать. Хотя что-то в самой глубине души подсказывало: встретиться нам всё-таки придётся, и ещё не раз.

Как только лорд Беридор сообщил, что мы можем быть свободны, я ринулась к выходу в надежде затаиться в каком-нибудь тихом углу, пока этот индюк не уедет. Но… то ли звёзды сегодня расположились как-то не так, то ли моё хроническое невезение снова решило обостриться, да только уже у самой двери меня догнал голос ректора. И судя по его тону, мне теперь грозило как минимум медленное и очень болезненное умерщвление.

– Госпожа Сиерлен, – прозвучало под сводами зала, и мне показалось, что от этого возгласа вздрогнула не только я, но и большая часть присутствующих студентов. Пришлось быстро взять себя в руки и обернуться. – Через пять минут жду вас в своём кабинете. И только попробуйте не прийти.

Стало страшно. Вообще, каким бы строгим и суровым ни казался наш ректор, мне ещё ни разу не приходилось видеть его таким… злым. И это открытие совершенно не радовало.

Всё, что я смогла сделать в этом состоянии дикого оцепенения, это коротко кивнуть и стремительно покинуть зал.

Уже на лестнице меня догнала Тилия.

– Что делать? – выпалила я срывающимся голосом. – Они же сейчас меня просто прикончат! Особенно ректор.

– За тебя отвечает твой куратор, – сказала моя подруга. – Так что лучшее, что ты можешь, это как можно быстрее найти Тира и спрятаться за его широкую спину.

– Даже не знаю, что хуже: гнев лорда Элура или ректора с принцем?

Дилемма была почти равной. И пусть за последние несколько дней мы с Тиром и стали общаться куда ближе, но я до сих пор прекрасно помнила, каким он бывает, когда злится. И мне совершенно не хотелось пережить это ещё раз.

– К тому же он отбыл по делам академии ещё вчера утром, – удрученно добавила я. – Так что за свои проступки мне придётся отдуваться одной.

– Тогда лучше молчи, – попыталась вразумить меня подруга. – Ректор зол, а его высочество вроде как уже успокоился. Так что постарайся вести себя тихо.

Легко сказать, но трудно сделать. Ведь чего я никогда не умела, так это молчать. Да и спокойно принимать обвинения, с которыми не согласна. И вообще, будь он хоть самим императором, мне плевать! От своих принципов отступать не стану!

Вот с таким настроем я и приблизилась к знакомой двери кабинета ректора. И судя по тому, что она распахнулась прямо перед моим носом, меня здесь точно ждали.

– Явилась! – воскликнул лорд Беридор.

– Да, господин ректор, как видите, – ровным тоном ответила я.

Хозяин кабинета, как обычно, занимал своё массивное шикарное кресло за большим деревянным столом, а его гость восседал на диване, и казалось, что его всё происходящее вообще ни капельки не интересует.

Я остановилась на ковре посреди комнаты и уже стала мысленно готовиться к выслушиванию обвинительной тирады, но… тут заговорил брюнет.

– Трил, – от его вкрадчивого тона моя спина снова мгновенно покрылась мурашками, – мне бы хотелось поговорить с тобой наедине. Вы же не будете против, лорд Беридор?

Вместо ответа руководитель Астор-Холт молча встал и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. А мне оставалось лишь ошарашенно моргать, наблюдая за происходящим. Я, конечно, ожидала чего угодно, но подобное слепое повиновение господина ректора какому-то… казалось мне слишком неправильным. Ведь насколько знала, ректор подчиняется напрямую императору, а тут такое.

– Что тебя так удивляет? – спросил вдруг принц, судя по всему, правильно расценив причину моего оцепенения. – Власть, Трил, это такая штука, которая иногда бывает чрезвычайно приятной. Но мне очень интересно, стала бы выполнять мои приказы ты?