В аннотации «Землю случайных чисел» сравнивают с сериями «Черного зеркала», но на самом деле ассоциация весьма отдаленная. Да, это двадцать три (примерно как серий в типичном сезоне сериала) рассказа, каждый из которых - своего рода философский эксперимент. Но они вовсе не про технологии и не про отношения людей с технологиями (как в «Черном зеркале»), а про отношения людей с временем и смертью. Все тексты так или иначе строятся вокруг этих ключевых тем - времени и смерти (иногда еще эмиграции - видимо, как частного случая смерти. Или это смерть - частный случай эмиграции?).
Читать их может быть непросто, а стиль иногда оказывается настолько сложным и многослойным, что их можно только процитировать, но не пересказать, потому что пересказать - значит выбрать из нескольких интерпретаций одну. Где-то автор оставляет читателю возможность выбрать то понимание произошедшего, с которым ему легче жить. Где-то - не оставляет.
Первый рассказ («Земля случайных чисел») показался мне одним из самых сложных для понимания - слишком цветистый язык, слишком сюрреалистичный сюжет. Возникло даже подозрение, что авторка поставила его первым именно как своего рода проверку для читателя - если он его примет, то и с остальными текстами тоже сложится. Так что, если вам покажется, что он мутный, запутанный или непонятный, попробуйте прочитать еще пару - там есть и менее сюрреалистичные или, по крайней мере. написанные более земным языком.
История же, если в нее вникнуть - хороша. Она про детей, которые знают толк в обрядах и в том, как переходить границу между жизнью и смертью что в одну, что в другую сторону. Которые всё лето играли на лугу во всякие игры и теперь, когда на этом поле терпит крушение самолет, с полным правом решают, что всё, что они найдут, принадлежит им. Например, лётчик. Который вроде бы погиб, но в каком-то смысле еще жив. И читатель так и остается наедине с этим вопросом - это про то, как дети через игру переживают свое первое столкновение со смертью? Или про возвращение из мира мертвых во вполне буквальном смысле?
У летчика, меж тем, постепенно проявляется лицо - оно все изранено, изрыто копытцами, в которых застоялась талая болотная весенняя вода. Чтобы копытце затянулось, нужна живая плоть. Чтобы оживить плоть, надо взять из плова немного барашка, пойти на поле, вложить барашка в подходящее по размеру утреннее барашковое копытце с утренней же водой (вчерашнюю воду нельзя, надо после дождя поэтому приходить), вызвать Белую Собаку на три утиных яйца и большую конфету «Кузнечик» и попросить ее помочиться в копытце - тогда барашек прирастет к копытцу и можно его осторожно вырезать, чтобы не повредить землю вокруг, резать только по мясному, по земляному нельзя. А потом уже вкладывать туда, где у летчика чего-то не хватает, и, как правило, приживается. Если приживается, то летчик не стонет, может иногда даже пытаться сесть или что-то сказать. Если не приживается, надо срочно вырезать и отнести обратно в плов. Плову не важно, взрослым не страшно, ничего с ними не станется, в плове и так все мясо неприжившееся.
Меня же покорил не первый рассказ, а второй - «Жемчужный сироп в оловянной чашке». Представьте: скоро Большой Суд. Представьте, какие толпы выстроятся в очереди, когда пробьет урочный час, сколько душ нужно будет оценить и взвесить. Поэтому - экспериментальная программа. Можно заранее пройти испытания (в течение, как и положено, девяти дней), получить сертификат о принадлежности по результатам, и когда наступит час - пройти уже по соответствующему направлению прямым ходом и без очередей. И главная героиня - бабушка, которой скоро на ту сторону - проходит эти испытания, перепросматривая принятые решения и отношения с родными.
Каждый день бабушка проходила испытания: ходила куда-то, возвращалась взволнованная, сияющая. Как-то пришла 16-летняя, пылающая, как камин. Однажды вернулась совсем ребенком, двух слов не могла связать. Но приходилось связывать как-то - по правилам, во время каждого испытания необходимо было спрашивать совета у одного-единственного кровного родственника. Бабушке объяснили, что она будет переживать различные важные ситуации из собственного прошлого, но сконструированы они будут так, что поступить правильным образом будет принципиально невозможно, - и чтобы принять правильное решение, необходимо попросить совета у родственника. А потом принять еще одно решение: следовать совету или нет. Правильное решение только одно, ошибаться нельзя, но все это не очень страшно - даже если сертификат не дадут, все равно впереди маячит какая-то жизнь, все можно поправить потом, когда будет Большой Суд, к тому же это тестовый режим, и, возможно, пару ошибок допустить можно.
И сначала, дочитав где-то до середины, я подумала: «О, как интересно, история про то, как мир гармонично устроен, но при этом без игр с временными линиями»
А потом, прочитать чуть дальше: «Ну надо же, всё-таки с временными петлями».
А в конце: «Ох ты ж блин, оно оказывается вообще про другое!» (но про что именно -я вам не скажу. Пусть вы тоже удивитесь)
И после этого я поняла, что дальше будет интересно.
То, что происходит в этих текстах со временем - вообще отдельная история. Из сюжета в сюжет возникает размышление о том, что времени как такового не существует, а для того, что существует, даже «вечность» - понятие какое-то неподходящее и слишком человеческое. Например, героиня рассказа «Тибетская книга полумертвых» проживает три периода своей жизни, как по расписанию. Каждый понедельник и вторник она - семнадцатилетняя девушка из Орши. В среду и четверг - редактор успешного московского издания начала двухтысячных. В пятницу и субботу - работница магазина в Нью-Йорке двухтысячедесятых. Причем даже не по порядку - дни надерганы из этих периодов ее жизни как попало. А в воскресенье у нее выходной. По воскресеньям она в Будапеште - и там происходит некая отдельная история. Весь рассказ она пытается разобраться, что это вообще за ситуация («если можно сказать, что ад - это ситуация») - а чтобы найти хоть какое-то понимание, ей нужно записать всё, что происходит, превратить в текст. Что не так-то просто, если из одного дня в другой ничего перенести нельзя.
Еще один рассказ, после которого мне пришлось делать передышку - это «Скажи «война»». Главная героиня - педагог-психолог-логопед, и вот богатая клиентка нанимает ее помочь с реабилитацией ее двоих детей после автокатастрофы. Обнаруживается, что ребенок один. Но на самом деле всё-таки двое - в одном теле. Безумно разговорчивый, деятельный и любящий играть в придуманные города Марк (придуманные города - это как обычная игра в города, только если не можешь вспомнить реальный город на нужную букву, можно сказать вымышленный и зачтется, если сходу сможешь рассказать про него пять фактов). И заторможенная, потерявшая способность говорить Магда. Один из них на самом деле - даже не личность, а защитный механизм психики. Но это не мешает матери любить обоих - и ставит ее перед непростым выбором. Потому что лечение вполне успешно. Потому что - и во многом благодаря помощи Марка - Магда вернется, и он сам тогда станет не нужен.
Мама меня не любит, - жаловалась Магда. - Мама ее не любит, - объяснял Марк. - Почему я не могу с ней подружиться? Она из мира теней? Я ее выдумал? У меня какие-то проблемы с психикой?
- У тебя все прекрасно с психикой, - улыбалась Лора. Как ему это сказать? Марк, тебя и не было толком никогда? Марк, тебя не существует? Марк, ты адаптивная герметичная функция психики? Марк, ты появился только потому, что тебя было легко и приятно любить, а ей хотелось любви? Марк, ты в каком-то смысле и есть эта девочка, но ты, безусловно, отдельный?
Этот рассказ - великолепнейшая метафора для очень много. Здесь и сложные отношения родителей с больным ребенком, и процесс принятия болезни всеми участниками этого процесса, и выздоровление как отдельное психологическое испытание. Роль текста, языка и памяти как того, что формирует личность человека. И история о том, как отдельные части личности могут договариваться между собой (и о том, что случается, когда текст дописан до конца). За то, как описано искаженное мышление и непонимание автору отдельный респект. Мне показалось, очень точно.
Есть здесь и истории про любовь. Вот, например, «Черный бусел«. Черный бусел - такой редкий ликер на болотных травах. Точнее, бракованная партия этого ликера, в которую попала некая особенно злая болотная трава. Из-за которой каждый, кто его пьет, становится связан со всеми другими моментами, когда он его пил, оказывается во всех этих моментах единовременно. Можно попытаться убедить себя-из-прошлого не делать глупостей. Можно попытаться убедить близкого человека быть осторожней. Можно попросить близкого человека попросить тебя обращаться с ним получше (но всё равно не поможет). «Черный бусел» - история о прощании, о завершении отношений, о том, как человек выбирает свободу от связей, которые лучше оставить в прошлом.
Мне на мгновение показалось неплохой идеей приехать к ней, наговорить чего-нибудь с три короба о своей ностальгии, выпросить бутылку - из которой, как мне все еще верилось, в другом, более нежном и драматичном девятом марта, своим распухшим от рыданий ртом отпивает сама Лия, - быстро хлопнуть рюмочку травы болотной и оказаться там, за тем столом, в том единственном моменте из нашего прошлого, который я предпочла запомнить навсегда. И я скажу ей - Лия, это и правда работает, давай ты не будешь делать всего, что будешь делать? Может быть, что-то все-таки получится? Не у нас с тобой как друзей или кого угодно еще - а вообще, с миром и реальностью в целом - может быть, что-то получится? Может быть, если тебе придет в голову соврать эту чушь про булочку просто так, чтобы произвести на меня впечатление, ты не будешь этого делать?
Интересно, что при всей их сюрреалистичности рассказы из «Земли случайных чисел» не назвать мрачными. Во многих из них финал скорее светлый - просто это может быть сложно сразу разглядеть. Есть, конечно, и истории о поражениях и потерях. Но есть даже одна рождественская сказка. И есть много чего еще.
Две девочки путешествуют из города в город, ища пропавших животных и возвращая их хозяевам, избавляя зверей чрезмерного для них груза человеческой любви. Одного кота, встретившегося им, зовут Уильям Блейк.
Семьям, которых в грядущем году ожидает потеря (вероятности известны, посчитаны и предопределены) выдают копию, созданную на основе их крови, чтобы они привязались к нему и в итоге потеряли его, а не кого-то из реальных людей. Так тоже сработает - зачтется.
Люди, пережившие потерю в момент, когда шли через городской парк, оказываются в другом слое пространства, и где все живут во времени в обратную сторону.
Время от времени (кажется, за какие-то грехи) людей вызывают играть в реальную версию «Мафии». Нюанс: тот, кто является волком, может сам об этом не знать.
Некоторые души живут назад во времени, перевоплощаясь всё раньше и раньше, а некоторые - вперед. Те, кто живут назад, и есть настоящие, а остальные - так, фон (пугающе убедительное описание того, как видит мир человек, живущий назад во времени).
Профессор уже который день никак не может отвезти аспиранту черновик диссертации с правками, раз за разом мистически теряя его в одном и том же автобусе. Возможно, его стоит потерять.
Шестнадцатилетняя девочка заболевает раком, средств на лечение нет, и единственный способ ее спасти - согласиться на пересадку в ее тело души какого-нибудь миллионера, которому уже пора умирать от старости. (Именно души, память останется при ней - а вот душа будет жить в ее теле уже чья-то другая).
Сознание человека, потерявшего память, растворяется в городе и общается с другими - через парки, через образы, через безумную старуху, кормящую в парке голубей.
Пассажир авиарейса, проходя проверку в аэропорту, проваливается в параллельную реальность, неприятно похожу на нашу.
И еще множество всего, целый калейдоскоп жизней и историй.
- Конечно, если что-то непонятно будет, можете взять дополнительную консультацию, но я сейчас просмотрела текст, там все в порядке, это не обязательно. Там, кажется, уже все, все разрешилось. Всего хорошего, у меня уже сейчас следующий человек придет, вы звоните потом, если что-то непонятно. Но там все понятно уже, поверьте.
Я просматриваю текст, и мои глаза наполняются слезами. - С ума сойти, - говорю я. - Вы уверены, что никто как бы не пострадал, ну? Что это все не - то есть это же просто текст, правда? Это же не - ну, понимаете?
- Конечно, конечно, - отвечает она. - Это просто текст. Ничего такого.