Глава 3

Три часа дня… Продолжаю гипнотизировать часы, чтобы время ускорило бег. Стараюсь не морщиться от запаха, стоящего во всем офисе: мята, арбуз, дыня, земляника (вот кто больше наивен: производитель жевательных резинок или обыватель?), пытающиеся перебить убийственный запах чеснока. И так везде! Проветривание не помогает. И даже то, что от меня пахнет так же, как от остальных, не успокаивает! Почему я все-таки съела пиццу? Я ж, вроде, не хотела?! Но меня никто и не спросил!!! После того как на обеде парочка сотрудниц из моего отдела попробовали шедевр кулинарного искусства… Короче, они как-то сразу сдружились с девочками из бухгалтерии (до этого их мир никак не брал). Сначала отловили меня и заставили съесть кусок побольше (а что, вкусно, но уж очень остро). А дальше… По «доброте душевной» решили позаботиться об остальных сотрудниках, чтобы никто голодным не остался (женская логика во всей красе: не одним же страдать), каждому персонально принесли по кусочку «вкуснятины». Как они не выдали сразу секрет пиццы (неужели не дышали совсем?), не понимаю. Но как результат – непередаваемый запах в нашем агентстве. Одно радует: грипп, бушующий в городе, до нас сегодня не доберется (хм-м… а может, и до конца недели). Если клиенты и хотели к нам сегодня зайти, думаю, они разворачивались на входе.

Полчетвертого! Тихо молюсь, чтобы шеф не вернулся до окончания рабочего дня, надежда-то появилась (свалил В.Г. как раз перед обедом, куда, не знаю). Как ни странно, линчевать меня не собирались. Просто кидали злорадные взгляды! Ага, уже знают, что я Максима своей стряпней угостила! Думали, что я искала самый проверенный путь к сердцу мужчину. Три «ха-ха»!

Почему тогда настроение такое паршивое?! А вот вам бы такой облом! Стараюсь не печалиться раньше времени, но уже два признака полетело к чертям! К тому же Максим свалил с генеральным, и времени проверить серебро не было, а также попробовать все же поймать отражение в зеркале или сфотографировать.

Без пятнадцати четыре. Забегает Люда и со страшными глазами восклицает:

– Шеф только что подъехал! – И бежит дальше. Все без разговоров открывают двери и окна нараспашку. Наивные, они уже несколько раз пытались проветрить!

– Может, все же валерьянку? – в который раз предложила я. Вот она точно перебьет запах, но наши дамы, да и кавалеры тоже, предпочитают чеснок запаху «бабушкиного» лекарства. А мне же просто не дают его принять. Дружный злой взгляд на меня, и ещё по жевательной резинке каждый закинул в рот.

Звук хлопнувшей входной двери (я же говорила, что она тяжелая, вот и звук поэтому такой громкий). Вслед – несколько почти синхронных хлопков (все поспешно закрывают двери в свои кабинеты). Все притаились (даже радио нигде не звучит), не дышим (точнее, только носом), прислушиваемся. Почему все пытаются скрыть от шефа плачевное состояние? Про чудо природы никто не забыл? А вот если это чудо узнает, что такой запашок стоит уже несколько часов и после обеда не было ни одного клиента… Полетит не только голова «кулинара» (и не факт, что моя). Затаив дыхание, надеемся, что он просто пройдет в свой кабинет. Но он, о чем-то негромко переговариваясь с подозрительно знакомым баритоном, направился в кухню. Уй! Может, они просто по кофе нальют и не успеют почувствовать?! Ведь там с обеда окно открыто. Надежда умирает последней!

Без пяти четыре. Минуты три в офисе стояла тишина! А потом… хотелось бы сказать: «Полный абзац подкрался незаметно», но не могу. Топал наш шеф знатно. Я не поднимаю взгляд, надеясь, что, может, он все же пройдет мимо моего стола. Ещё целых двадцать секунд якорь земной меня удерживал, а потом…

– Вероника!!! – рявкнул шеф. Думаю, генералы в нашей армии обзавидовались бы, услышав этот командный рык. Я подпрыгнула вверх, невольно вытягиваясь по струнке. Хорошо, хоть честь не отдала.

– Да, Владимир Гаврилович! – строю из себя ничего не понимающую дурочку.

– Что это? – чуть ли не сует в лицо покусанную пиццу, спрашивая, шеф. И тут я улавливаю исходящий от него знакомый аромат. Ой! Точнее: а-а-а-а-а!

– Пицца, – гениально отвечаю я как можно невиннее. Не, я не блондинка, я только притворяюсь.

– А почему в этой пицце так много чеснока? – уже не повышая голоса, вопросил В.Г. Глядя в его взбешенные глаза, поняла: надо врать! Причем нагло, воодушевленно, и при этом честно и открыто глядя в глаза. Если я хочу тут ещё поработать хотя бы часок.

– Так грипп же ходит! – моргнув, сказала я. Чувствую, что не доходит до него моя «простая женская логика», поэтому поясняю: – Моя баба всегда в такие периоды пичкает меня чесноком, приговаривая, что он убьёт любую заразу. Вот я и подумала… – Пауза, и уже почти обиженно: – Позаботиться о коллегах! – Коллеги предусмотрительно молчали (и спасибо им за это). Молчал и шеф, видимо, пытался подобрать подходящие к случаю слова.

– А додуматься, какой запах будет стоять в офисе после твоей санобработки, ты не могла? – наконец, вымолвил он обескураженно. Я похлопала ресничками, всерьез растерявшись: у шефа есть чувство юмора? После чего, прикусив губу, покачала головой, стараясь выглядеть виноватой (мимоходом заметила стоящего в дверях Максима). Не забываем: я – блондинка! Шеф совсем растерялся под моим наивным честным-пречестным взглядом, но спустя минуту все же пробурчал:– Премии за третий квартал тебе не видать, как своих ушей. Это, чтобы в следующий раз думала о последствиях. – И вышел. Постепенно народ в кабинете отмер, кто-то зашуршал документами, кто-то застучал по клавиатуре. А я стою и думаю, почему Максим не ушел и смотрит немного виновато. Неужели это он решил подшутить над шефом (или надо мной?) и предложил отведать моей пиццы. Не забываем, что обычно шеф не обедает в офисе, да и в кухню не заходит. Я уже делаю шаг к вампиру, подготовив серебряный арсенал (переместила крестик в ладонь), когда Леночка выдает:

– Классно ты отмазалась! – Это она меня так поздравить хотела?! Ну все, держитесь крепче, дорогие коллеги!

– Я? Отмазывалась? – обиженно начала я. – Да я действительно думала о вас, гады неблагодарные! – Пару раз шмыгнула носом, заметив, что опять все взгляды прикованы ко мне. – Я, понимаете, вчера весь вечер угробила на эту пиццу… И вообще… – Шмыг, и совсем хныкающим тоном продолжила: – Я никого пиццу есть не заставляла, а девчонок из бухгалтерии даже успела предупредить насчет чеснока. И это вы, – обвиняюще посмотрела на трех сотрудниц в комнате, – накормили всех пиццей! А в итоге пострадала я. – И мое тельце двинулось к двери (там Максим стоял, а серебро-то наготове). Сотрудницы, впечатленные моим представлением, замерли, выглядели они при этом несколько пристыженно. С трудом удерживая обиженное выражение на лице, подошла к вампиру и, ткнув пальцем в него, выпалила: – А ты!… – В голове промелькнуло несколько способов дотронуться до его кожи серебром, но с огорчением понимаю, что пощечина (наиболее подходящий вариант в данном случае) – это слишком даже для меня, поэтому решаю ретироваться. – То есть вы… – Громкое шмыганье носом (чуть ножкой не заводила по полу) и обиженное: – Ну зачем было меня так подставлять?! – И быстро покинула кабинет, направляясь в дамскую комнату, при этом хныкала я знатно (с учетом того, что радио ещё никто не включил, думаю, даже соседний офис слышал моё выступление). Заперлась я в туалете и продолжила представление, «разревевшись» вовсю. Эх! Премию все-таки жалко, но можно попробовать исправить ситуацию. Ну же, подруги не подведите, не зря же я вас шоколадками подкармливала и помогала с работой. Продолжая подвывать вполголоса (громче – это уже тянет на дешевую театральщину), я стала размазывать косметику по лицу, при этом активно терла глаза. На четвертой минуте, когда мне это стало надоедать (вот морковки, ещё подругами называются, даже никто утешить не пришел!), раздался стук в дверь. Я уже было воспрянула духом, но тут услышала мужской баритон.

– Вероника, откройте. – От удивления я чуть не выпалила нормальным голосом «Чего надо?», но успела одуматься и «слабым», прерывающимся голосом спросила:

– Максим Викторович? Что вы хотели?

– Вероника, успокойся, все будет хорошо… Хочешь, я с Владимиром Гавриловичем поговорю? – Я даже остолбенела от этого предположения. Вампир в сияющих доспехах, защищающий честь девушки (ладно, здесь речь не о чести, но все же…), – это слишком даже для моей больной фантазии. Устав ждать ответа, Максим вновь позвал: – Вероника, может, ты все же выйдешь? Как-то неудобно разговаривать с дверью. – Пару раз всхлипнув, посмотрела в зеркало. Убедилась, что выгляжу, как истеричка (нос я тоже не забыла натереть), и двинулась к двери. Открыла, продемонстрировав всю «неописуемую», красоту и виновато прошептала:

– Я сейчас, приведу только себя в порядок. – Максим активно закивал, явно впечатленный.

– Конечно, я подожду тебя на кухне.

Прикрываю дверь и только тогда позволяю себе злорадную усмешку. Это же как раз то, что нужно! Вдвоем на кухне – это прекрасная возможность опробовать серебро. И при этом никто из офиса не увидит разоблачение вампира (как-то не очень хочется подставлять Максима после его «рыцарства»). Правда, меня начинают терзать смутные подозрения насчет «одних», хотя все же надеюсь, что приглашение на «тет-а-тет» никто не услышал. Ага, как же! С учетом того, что в офисе все ещё стояла подозрительная тишина, наши разговоры через дверь точно не привлекли внимания. Ладно, решаем проблемы по мере их поступления. Я старательно уничтожила следы моего выступления. Черт, а косметичку-то я не взяла. Ай! Да кого я здесь любила?! Эй-эй, вам-то надеюсь не надо объяснять, что к Максиму я испытываю чисто экспериментаторский интерес (в смысле, проверяю, какие именно признаки вампиров достоверны).

Через три минуты я с Максимом уже пила кофе на кухне. Причем кофе приготовил нам в этот раз вампир. Сидим, мило общаемся, не обращаем внимания на сотрудников, так часто заглядывающих на кухню (личности, что звались подругами, так и не появлялись). И Максим во второй раз предлагает поговорить с шефом. Я, пожимая плечами, говорю.

– Смотрите сами… – И осторожно так дотрагиваюсь до его руки ладошкой (правильно догадались, крестик был заранее подготовлен). – Но спасибо за поддержку. – Убирая ладонь, я так уставилась на его кисть… совершенно нормальную, без каких-либо следов «ожога»… Думаю, Максим так и не понял моего рассерженно-разочарованного взгляда. От комментариев я воздержалась, правда, с большим трудом, уже начинала подумывать слинять из кухни, когда на кухню ввалились так называемые подруги, причем в полном составе: Люда, Полина, Лена и Настя. И все так радостно улыбались, как будто им пообещали премию в двойном размере. Заговорили они все разом, поэтому я не сразу поняла, что все это время они общались с шефом на предмет необоснованности моего депремирования. И, как ни странно, убедили его в этом.

– Что, правда?!– воскликнула я, чуть не переходя в ультразвук. – Он не будет лишать меня премии?! – Подлетая со стула, я рванулась к девчонкам. В благодарность я всех переобнимала и перецеловала (и не важно, что Люда начала отбиваться). Врут люди, есть настоящая женская дружба! Есть! Максим на нас смотрел с улыбкой, не вмешиваясь и стараясь не отсвечивать.