Глава 2
Арест

Я взглянула в зеркало уже перед самым выходом. Черт! Надо спешить, иначе опоздаю. Впрочем, ни вынужденная спешка, ни возможное опоздание не могло испортить моего настроения. Не знаю даже отчего у меня сегодня такое прекрасное расположение духа. Добежав до остановки, я запрыгнула в ближайший автобус. Глядя в окно, я пыталась сдерживать улыбку. Да-да, представьте себе, улыбки тоже надо скрывать, так же как гнев и раздражение, чтобы не вызывать лишнего подозрения. Я мысленно одернула себя: незачем портить себе настроение такими мыслями.

Как же все-таки хорошо!!! Солнышко светит, тепло, я даже пиджак одевать не стала. Днем, наверняка, будет жарко. На обеде можно будет в парке позагорать…

Я вышла на своей остановке и прищурилась от яркого света. Может именно поэтому я не заметила внимательного взгляда глаз с фиолетовым отливом. Они проследили за мной до моего офиса, и их обладатель сделал себе мысленную заметку. Я ничего этого не заметила, ещё и потому что неогуманоид был в темных очках.

Рабочий день пролетел незаметно. Где-то за час до окончания шеф вызвал меня к себе. У него в кабинете находился представительный мужчина лет тридцати-тридцати пяти. При моем появлении он встал.

– Знакомьтесь, Михаил Юрьевич, мой давний знакомый. – с натянутой улыбкой начал шеф. Странно, почему он так нервничает, что даже я заметила это? – Он хочет отдохнуть где-нибудь за границей, но ещё не определился где именно. А это наш лучший менеджер по работе с клиентами, Павлова Алеся. – Мужчина протянул мне руку для пожатия, я неохотно протянула свою. Обычно знакомство обходится без этого ритуала, достаточно кивка, но если клиент хочет… В принципе, мне нечего волноваться, крем ещё действует, обычно его хватает на 9-11 часов.

– Приятно познакомиться, Михаил Юрьевич, – с вежливой улыбкой сказала я, высвобождая свою руку. Мужчина кивнул, его карие глаза пристально следили за мной. Не показывая своей настороженности (чего он так меня разглядывает), я максимально вежливо предложила. – Может, пройдем в мой кабинет, где мы сможем свободно обсудить предстоящую поездку. – Конечно, мой кабинет звучит очень преувеличенно, тем более его как такого нет, есть всего лишь небольшой отгороженный закуток, как и у остальных менеджеров. Но не могла же я прямо здесь начать предлагать различные варианты отдыха? Тем более, что по ценам сориентировать я сразу не смогу.

Мы прошли к моему рабочему месту, и я принялась за дело… Нет, я, конечно, привыкла к самым разнообразным клиентам, но… Полчаса я пыталась вытрясти из него, что именно он хочет, хотя бы приблизительно. Пляжный отдых или экскурсионный тур, или же комбинированный, про направления я вообще молчу, ориентировка по цене – ну я вообще в средствах не ограничен, но не хотелось бы заплатить втридорога за улыбки персонала (и это после десяти минут расспросов). Такое ощущение, что он проверяет меня на выдержку. Спокойствие, Алеся, только спокойствие! – внушала я себе, после пятидесятого «не знаю» – Это друг шефа, с ним надо быть особенно вежливой! Но после тридцатого «нууу, неплохой вариант, а что у вас ещё есть?», мысли приобрели не совсем мирный оттенок, приблизительно: убью шефа, вот только уйдет этот… (дальше несколько нецензурных вариантов названия этого клиента) тип, и прибью его на месте! Это же надо было такую свинью мне подсунуть!!! Я уже представляла себе виды скорой казни, не переставая дежурно улыбаться Михаилу, когда он, посмотрев на часы, сказал.

– О! Я вас, наверное, задерживаю, – уже минут двадцать седьмого, а работаем мы с клиентами до шести, но радует, что он вообще это заметил. – Давайте, я к вам завтра лучше приду, и мы, наконец-то с вами, что-нибудь выберем. – Я улыбнулась и кивнула, пытаясь скрыть досаду. Михаил встал и, протянув мне руку, сказал. – Тогда до встречи! – Ну, что за странная привычка? Я протянула руку в ответ, с трудом заставив себя улыбнуться.

– До свидания! – сказала я, стараясь игнорировать его настырный взгляд в вырез блузки. Нет, не подумайте, вырез был очень скромным. Но от его взгляда мне стало противно. И я как бы невзначай взяла папку со стола и прижала к себе.

– А, может, поужинаем вместе? – с двусмысленной интонацией предложил он, подняв, наконец, свой взгляд. Честно говоря, я выпала в осадок. Уже лет пять никто так открыто не приставал ко мне, про клиентов я вообще молчу (деловой этикет все стараются поддерживать). Даже друзья шефа не позволяли себе ничего подобного ( он мне уже не в первый раз сплавляет своих знакомых).

– Нет, – твердо сказала я, справившись с изумлением. Хм, пять лет – это наталкивает на размышление. Может его печать фальшивая? Не подумав, я ляпнула. – Покажите вашу Печать. – Да, потребовать показать печать может абсолютно каждый, правда, я еще ни разу этого не делала. Судя по удивленному выражению лица Михаила, он тоже не ожидал от меня услышать ничего подобного. Он не только поразился, его как будто что-то рассмешило. Прищурившись, он закатал рукав рубашки и продемонстрировал Печать. Бросив быстрый взгляд на свою Печать, я убедилась в их идентичности. Ага, если бы это ещё хоть о чем-то мне говорило! В свое время я усиленно (и при этом незаметно для окружающих) сравнивала свою Печать с другими и не заметила никаких отличий. Так что идентичность наших с Михаилом печатей ещё ни о чем не говорила!

– Вы удовлетворены? – с еле уловимой насмешкой спросил Михаил. Я, наконец, выпала из задумчивости и, улыбнувшись, кивнула. Михаил улыбнулся в ответ и уже с другой интонацией, более теплой спросил. – Так, может, мы все-таки поужинаем? – Я покачала головой. Мужчина уточнил. – Просто поужинаем.

– Я не думаю, что это хорошая идея… Вы – клиент фирмы и…– я пожала плечами. Михаил как будто хотел что-то сказать, но передумал. Ещё раз улыбнувшись, он направился к выходу.

– Тогда до встречи! – сказал он, не оборачиваясь, и скрылся за дверью. Я пожала плечами и начала собираться домой. Интересно, мне это показалось, или правда, что после того, как я попросила его продемонстрировать Печать, его отношение ко мне изменилось в лучшую сторону. Странно… А тут ещё шеф заглянул ко мне. Увидев меня, он как будто обрадовался.

– Михаил Юрьевич уже ушел?

– Угу, – буркнула я, выключая компьютер. – Вот только что свалил, так ничего и не выбрав.

– Да не переживай, – улыбнулся он, даже не поворчав на мой непочтительный тон. – Я и не думал, что он что-то выберет.

– Что, такой привереда? – с усмешкой спросила я. Шеф пожал плечами.

– Можешь завтра пораньше уйти. – на прощанье сказал он. Я удивленно моргнула: и почему он такой довольный? Плюнув на всё, я взяла сумку и устремилась к выходу. Свобода!!! Чтобы такое сегодня замутить? Может с Наташкой где-нибудь пересечься? Посидим в кафе или просто погуляем? Достав сотовый из сумки, я набрала телефон подруги.

На следующее утро я была уже не в таком радушном настроении. Точнее мое состояние можно охарактеризовать как никакое, а если быть ещё точнее встать-то я встала, но не проснулась. Даже после крепкого горячего кофе уже на работе сонливость так и не покинула мое бренное тело. Правильно, нечего было вчера до трех часов ночи общаться с Наташкой у себя на кухне (это уже после кафе и долгой прогулки). Сама виновата! А ведь сегодня должен ещё и этот Михаил прийти. Настроение окончательно испортилось, вот зачем мне только надо было про него вспоминать?! Может все-таки другую фирму себе подыщет? Ага, как же! Ближе к обеду он все-таки заявился, да и не один. А вместе с высоким темноволосым мужчиной, лет так под тридцать. Он был не так строго одет: просто рубашка и брюки, и в темных очках.

– Добрый день, Алеся! – с улыбкой сказал Михаил. – Знакомьтесь это мой друг, Владимир. – Тот уже протягивал руку для пожатия. Я с трудом сдерживалась, чтобы не поморщиться: ещё один любитель прикосновений! Я постаралась приветливо улыбнуться, подавая руку Владимиру. Соприкоснувшись с его ладонью, я пораженно замерла: его рука была непривычно теплой! На пару градусов, но все равно ощутимо! Но этого просто не может быть. Глаза помимо своей воли устремились к его левому запястью. И хотя из-за манжета рубашки я не могла полностью увидеть его запястье, но хотя бы край Печати я должна была увидеть, но ничего подобного. Я вновь посмотрела ему в глаза, точнее на свое зеркальное отражение в его очках. Очки! Неогуманоид! – догадалась я, усилием воли подавляя панику.

– Это честь для меня, нессир Владимир! – я постаралась почувствовать себя польщенной, понимая, что он легко может прочитать меня. Но что все это значит? Кстати, нессир – это уважительное обращение к неогуманоидам. Владимир усмехнулся и снял очки. Он не утруждает себя ношением линз. И я сразу же почувствовала себя неловко под взглядом светло фиолетовых глаз без зрачков и радужки. Я перевела взгляд на компьютер, стараясь взять себя в руки и спрятать страх не только от него, но и от самой себя. – Вы хотели воспользоваться услугами нашей фирмы?

– Не совсем, – твердо сказал Владимир, я вопросительно посмотрела на него. Он вновь усмехнулся. – Неплохо… Вы даже смогли обмануть моего помощника, но не меня. – Я все ещё изображала непонимание, хотя и осознавала, что моя песенка уже спета. – Павлова Алеся Николаевна, вы арестованы за ношение ЛжеПечати! – Не знаю как мне удалось сохранить в этот момент полное спокойствие, но… я с легким недоумением спросила.

– Вы, должно быть шутите, нессир? – на этот раз я не стала отводить взгляд. Владимир впился взглядом в мои глаза, казалось, что он хочет вытащить из меня душу. Спустя несколько секунд он хмуро бросил.

– Покажите Печать. – Я послушно протянула левую руку, ожидая что он просто посмотрит на неё. Зрительные проверки моя Печать проходила и не раз. Но неогуманоид накрыл ладонью мою Печать, и на несколько секунд закрыл глаза. Потом резко отбросил мою руку и, посмотрев недовольно на меня, сказал. – Фальшивка! – вот сейчас я уже дала волю своему страху. Внутри все будто оборвалось. Владимир удовлетворенно хмыкнул. – Следуйте за нами! – Я на автомате вышла из-за стола, по привычке прихватив сумку, и подошла к ним. К этому моменту сотрудники фирмы подтягивались к нам. Где-то на заднем плане маячил расстроенный шеф (да, сегодня я уйду намного раньше). Все это я замечала каким-то краем сознания, так же как и шепот окружающих с их осуждающими взглядами. Я же прибывала в ступоре, все ещё не веря, что все это случилось на самом деле. Владимир же приказал мне. – Вытяните вперед руки! – я опять же на автомате подчинилась. – Михаил!

– Может не стоит? – неуверенно возразил Миша. Нессир недовольно посмотрел на него, и Михаил со вздохом достал из внутреннего кармана наручники. Быстро заведя мои руки за спину он надел их.

– Зачем? – только и смогла выдавить я, посмотрев неогуманоиду в глаза.

– Чтобы ты быстрее смирилась с действительностью. – нахмурившись, бросил он. Понятно, решил унизить меня ещё сильнее. Я с вызовом посмотрела на него, выпрямилась и расправила плечи. Владимир хмыкнул и, обернувшись, пошел к выходу. Михаил сделал знак, чтобы я шла следом за Владимиром.

На улице неогуманоид подошел к аэромобилю. Кто бы сомневался, что он владеет самым продвинутым средством передвижения. Немногие могли себе позволить этот вид транспорта. Для них ещё только начали проектировать ограничители и обозначать воздушные трасы. Зачем? Чтобы не было аварий из-за любителей сократить маршрут. Внешне они были похожи на обычные автомобили. Ну что ж, хотя бы прокачусь на халяву, – криво усмехнулась я.

Меня усадили на заднее сидение. Сами же конвоиры уселись впереди, Михаил сел за руль. Да, внутри аэромобиль тоже был похож на обычный автомобиль. Мы взлетели вертикально вверх, немного выше окружающих зданий и полетели в центр города. Я уставилась в окно, пытаясь отвлечься от горестных раздумий о своей дальнейшей судьбе.

Я все ещё не хотела мириться со случившимся. Нет, я, конечно, знала, что это может произойти в любой момент. Скорее всего мое разоблачение было вопросом времени, но я все же надеялась…

– На что? – язвительно спросил Владимир. Я посмотрела на него, оказывается он уже обернулся и пристально смотрел на меня. Я вздернула подбородок и с вызовом бросила.

– Надеялась остаться человеком!!! А не этой серой бездушной массой, в которую вы превратили людей, – знаю, что нарывалась, но я просто не могла сдержаться. Владимир приподнял бровь, рассматривая меня как букашку.

– Но ты довольно долго и успешно притворялась этой «серой бездушной массой». В чем же разница? Неужели притворяться такой же как и все чем-то лучше, чем быть!

– Я чувствую, я живу, а не существую, – я перевела взгляд на улицу, сдерживая тяжкий вздох. – По крайней мере я жила на 5 лет дольше остальных. – не понимаю, зачем я пытаюсь ему что-то объяснить, он все равно ничего не поймет.

– Да, я, действительно, не понимаю почему вы, людишки, носящие ЛжеПечать, так цепляетесь за так называемые «чувства». – сказал Владимир с нескрываемой иронией. Я пожала плечами, не желая ему что-либо объяснять. Вместо этого с сарказмом спросила.

– А наручники почему не сняли. Боитесь, что попытаюсь сбежать? – Владимир, пожав плечами, отвернулся. Молчание знак согласия. Я с едким сарказмом продолжила. – Ага, выпрыгну на светофоре. – кажется, я все-таки разозлила нессира, он кинул на меня полный злобы взгляд, но все таки промолчал. Где же мое чувство самосохранения? Зачем я пытаюсь его разозлить? Зачем огрызаюсь? – озадачилась я. Ведь нужно быть тише воды, ниже травы, может, это смягчит наказание. Я тряхнула головой, отгоняя последние мысли. Может быть, я бы постаралась быть повежливее и посмирнее, если бы был хоть малейший шанс избежать «запечатывания». А я слишком хорошо понимала, что этого не избежать. Поэтому, хоть душу напоследок отведу, перестану сдерживаться. Итак, слишком долго приходилось скрывать свои истинные чувства и эмоции.

Тем временем, мы начали спускаться, и вскоре припарковались возле центрального УВД. Владимир и Михаил лично проводили меня до самой камеры. И только там расстегнули наручники. Владимир открыл камеру и издевательски поклонился мне, как бы приглашая меня войти. Я молча зашла внутрь и посмотрела на неогуманоида. Уверена, он уловил мое желание узнать что будет дальше со мной, но не пожелал просветить меня. Или ждал, что я начну упрашивать его рассказать. Дверь камеры с грохотом закрылась. Я же сквозь прутья решетки продолжала следить за неогуманоидом. Проще всего было спросить вслух, ни Владимир, так Михаил ответил бы, но что-то заставляло меня упрямиться. Я перевела взгляд на Михаила и неожиданно для себя самой с сарказмом спросила.

– Михаил, а если бы я вчера с тобой «поужинала», вы бы оставили меня в покое? И никакого ареста бы не было? – Михаил поморщился и отвернулся. Вместо него ответил нессир.

– Нет, – твердо сказал он. – Тобой заинтересовался я. – Я с кривой улыбкой приподняла бровь.

– Так что, нужно было с тобой «поужинать»?

– И как ты только мог принять её за довольно милую и воспитанную девушку? – спросил Владимир у Михаила. Скривившись, он судя по всему процитировал Мишу. – Я уверен, она не преступница.

– Ты же сам засомневался в том, что её Печать ненастоящая. Ты даже применил тактильную экспертизу. А в отличие от меня ты умеешь читать мысли! – возразил Михаил. Надо же, он даже умеет огрызаться? Причем спорит с нессиром? Значит, он тоже какая-то шишка, ведь на самоубийцу не похож! Я удивленно приподняла брови и, не скрывая насмешки, хмыкнула. Владимир бросил на меня хмурый взгляд и сказал.

– С тобой мы пообщаемся позже. Счастливо оставаться! – и направился к выходу, Михаил последовал за ним. И о чем это они хотят со мной пообщаться? Я прислонилась к решетке, устало прикрыв глаза. Как же я все-таки ненавижу неизвестность! Успокаивает только одно, что вскоре мне все расскажут… Стоп! Что он имел в виду под словом «позже»?! Насколько позже?

Я начала мерить камеру шагами. Одиннадцать в длину, пять в ширину… Чего-чего, шагов!!! Теперь уже круги нарезаю (тридцать два, догадайтесь про что это я). Поразительно бодрое состояние, с учетом того, что час назад я готова была заснуть на работе. А сейчас вроде и кровать рядом (или правильнее сказать, нары), спи – не хочу! А ведь и правда не хочу!!! Вот до чего доводят нервы!!! Я остановилась, глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться, и… продолжила шествие. Все равно заняться больше нечем.

Вот интересно, почему тюрьмы внутри именно так выглядят? Прямо, как в старых фильмах. Как будто бы с прибытием пришельцев здесь вовсе ничего не менялось. Почему я этому так удивляюсь? Дело в том, что во всех отраслях и учреждениях были введены новшества, упрощающие и улучшающие условия жизни или труда людей. Системы охраны, системы жизнеобеспечения, да и вообще внешний вид помещений и зданий изменились. Только здесь все те же решетки, крохотные камеры, жесткие неудобные кровати, про туалет вообще молчу (в предварительном заключении, не знаю, что там сейчас в колониях твориться). Хорошо что сейчас здесь только я одна, а в соседних камерах никого, а то не знаю, как бы я сходила по малой нужде, да и по большой тоже. Хоть тут и было что-то вроде шторки. Мерзость!!! А, может, так и задумано было диамонгами: что бы преступники ощутили всю «прелесть» своего положения. Для них мы даже не люди, а животные, потому что решили пойти против их режима. Хотя… наверное, я опять сгущаю краски, здесь же содержаться все преступники, а не только Носящие ЛжеПечати.

Не знаю сколько времени прошло (может час, а может больше), когда я услышала скрип входной двери. Я остановилась, как вкопанная и посмотрела на приближающихся полицейских, не сразу сообразив, что они практически тащат кого-то на себе. Открыв дверь соседней камеры, они бросили мужчину в полубессознательном состоянии на кровать и вышли, не обратив на меня никакого внимания. Присмотревшись к другу по несчастью, я поняла что его кто-то жестоко избил, причем не в первый раз, судя по начинавшему желтеть синяку на скуле. Основные повреждения были, конечно, скрыты одеждой, но и увиденного мне вполне хватило.

Что-то мне сразу как-то резко расхотелось общаться с Владимиром… да и вообще с кем бы то ни было из полиции. Мне и так хорошо! И, в принципе, неизвестность меня уже не так пугала. Я согласна здесь и месяц прокуковать…