– Это что еще за фокусы? – подключается тяжелая артиллерия – прабабушка. Ее могучий бас вызывает во мне дрожь. – Не будешь есть – не вырастешь! Смерти захотел?

Ей-то хорошо – она давно выросла, и ввысь, и вширь. А я сейчас лопну.

«Да лучше уж умереть!» – думаю я. Но сказать не решаюсь. Мал еще. К тому же, кажется, я нашел в себе силы съесть еще немного. Прабабушка довольна.

Скорей бы вырасти! Хотя бы как старшие братья – тонконогие, тонкошеие, но уже перешагнувшие рубеж, когда на каждом шагу подкарауливает смерть. Даже если их изуродуют, сделают обрезание – искалеченные тела выживут. Нередко век у таких очень долог, кто-то даже считает обрезание подарком судьбы… Но лично я предпочитаю сразу. Чем жить таким. Служить ежечасным мучительным напоминанием. Лучше пусть раз – и все. Чтоб ничего не осталось.

Как от моей сестренки. Она была совсем крошкой, когда ее убили. Пушистая макушка, гибкое тельце, тонкие пальчики… Самый лакомый кусочек. Запереть бы ее и других малышей в несгораемый сейф. И держать там, пока не вырастут. Но это невозможно – детям нужно солнце, свежий воздух.

Взрослым смерть не грозит – максимум нанесут увечья. Легкий вред здоровью, как говорится. Вообще-то полиция должна защищать нас, но… В мегаполисе столько всего происходит. За всем не углядишь.

Как ни заслоняли ее мои тетки и бабки, как ни прятали – сестренку заметили. В самую черную, длинную, морозную ночь за ней пришли. Хватило двух ударов.

Ее убийца спрятал в сумку туристский топорик, взвалил трупик на плечо и ушел. Пушистая макушка раскачивалась в такт его шагам и вскоре пропала во тьме, едва расцвеченной скачущими огнями гирлянд в окнах окрестных хрущевок.

Вокруг нашего парка в основном советская застройка. Так что скорей перерасти низкие потолки – самый надежный способ выжить.

Надо поесть. И вырасти. До Нового года еще далеко.

Не время для медведей

Будь он мутантом, его бы только стерилизовали.

Но мутантом он не был, хотя его глаза… Нечеловеческие какие-то. Он объяснял это тем, что его семья попала под радиоактивное облако. Но облучились не сильно, всем поставили вторую категорию, даже не третью. Значит, мутагенный уровень не превысил норму.

Хотя все это ложь – и объяснения про мутагенность, и вторая категория. И звали его по-настоящему не так. Хотя похоже. Но в моих мыслях он все равно со своим старым, ненастоящим именем.

У меня тоже вторая категория, как и у всей нашей группы.

У нас за год не было ни одного Дисциплинарного Взыскания, мы всегда занимались тем, чем положено. В игровое время положено знакомиться с устным народным творчеством – мы и знакомились.

Мы рассказывали сказки – кто какую вспомнит. Говорят, раньше сказки слышали от бабушек, но после Великого Восстановления Справедливости бабушек не стало: некоторые эгоистки умирают сами, а остальных отправляют на Пищевую станцию.

Словно крыса грызет мне кишки – каждый раз, когда я вспоминаю о том дне. И той сказке. Тогда я любил ее, хоть она и не наша, а вьетнамская. Говорят, от Вьетнама осталась лишь дыра на месте Ханоя – столицы. Не особенно даже большая – не то что от Нью-Йорка. И еще вот эта сказка осталась.

Давным-давно жила-была жаба. Каждое утро она купалась в огромном озере. Но однажды озеро пересохло. Пришли на водопой звери: слон со слоненком, тигр с тигренком, медведь с медвежонком, бык с теленком, лиса с лисенком. А пить им нечего. Как найти воду? Тут жаба и говорит:

– Не беда! Тут рядом речка есть – идите за мной!

Пошли звери за жабой, пришли к речке – а от речки один ручеек остался, вот-вот пересохнет. Не успели звери напиться, как вода кончилась.

– Не беда! – сказала жаба. – Тут рядом колодец есть, идите за мной!

Идут звери за жабой – солнце палит, лапы заплетаются. Устал слоненок, устал тигренок, устал медвежонок, устал теленок, устал лисенок. Вывалили языки, дышат тяжело, идти не могут.

– Мою маму так эвакуировали из Квинсленда! – встрял Толстяк. – Вода по карточкам, и только детям до шести лет!

– Заткнись, толстый!

– Сто раз уже слышали! – всем хотелось сказку.

Пришли звери к колодцу. А там – ни единой капли! Только огромная змея высунула из колодца голову и говорит:

– Тысячу тысяч лет спала я на дне, но вся вода ушла! Что делать?

– Слушайте меня! – сказала жаба. – Раз вся вода на земле кончилась – надо идти к Повелителю Неба его заоблачный чертог!

– А как мы доберемся туда? – спросили звери.

– Я вам помогу! – сказала огромная змея и начала разматывать свои кольца, пока не дотянулась до края облака. – Ступайте по мне, звери, да попросите у Повелителя Неба, чтобы вернул на место всю воду на земле!

Жаба посмотрела на зверей и сказала:

– Всем идти не нужно. Тигр, медведь и лиса – ступайте со мной. А остальные – ждите здесь. Берегите детей!

Мне всегда трудно дается это место – голос становится тоненьким, как у девчонки. Хотя я родился после Великого Восстановления Справедливости, но хорошо помню, как рассказывала мама – после ядерного удара спасали только детей. Ее вывезли из зоны поражения, а вся остальная семья осталась там. Мама, папа, старшая сестра – ей уже исполнилось четырнадцать, и старенькая бабушка.

Стыдно, но я ничего не могу с собой поделать – глаза щиплет, в горле словно протеиновый кубик застрял.

Вот тут он и вмешался. Кто же знал? Тогда я был ему благодарен, притворился, что у меня разыгралась аллергия на радиоактивную пыль – часто бывают приступы, хоть после удара по Москве прошло уже сорок лет. А он продолжил рассказывать.

Вот поднялись звери на облако, смотрят – впереди дверь в чертог Повелителя Неба. Открыла жаба дверь и вошла в чертог. А навстречу ей – боевые петухи:

– Убирайся отсюда, жалкая тварь! Кто ты такая, чтобы беспокоить Повелителя Неба?

– Ну что ж, сразимся! – сказала жаба. – Я только надену свой боевой доспех!

Остановились петухи. Пропустили жабу, чтобы та надела боевой доспех. Шмыгнула жаба за дверь и подала знак лисе. Та как выскочит – от петухов только перья полетели!

Испугались петухи, побежали. А на их место выскочили боевые псы! Испугалась лиса, но виду не подала.

– Сразимся! – сказала лиса. – Я только надену свой боевой доспех!

Остановились псы. Пропустили лису, чтобы надела она свой боевой доспех. Шмыгнула лиса за дверь и позвала тигра. Раскидал он псов, как рисовую солому! Те поджали хвосты и разбежались. И тут навстречу вышел дракон!

Увидел тигр дракона – испугался, но виду не подал. Сказал:

– Сразимся! Я только надену свой боевой доспех!

Убежал тигр. Позвал медведя. Вышел навстречу дракону медведь.

Я все еще старался не зареветь, и поэтому не сразу понял – что-то не так.

Разве в сказке с драконом бился медведь? Ведь это по плечу только самому сильному зверю…

Рассказчик вдруг замолк. Его странные глаза расширились – он глядел на того, чья тень упала на площадку. Мне не надо было оборачиваться, по опущенным плечам и застывшим спинам сразу понятно – подошел Господин Надзиратель.

– Если вы расскажете эту сказку правильно – вся группа только лишится ужина. В противном случае будете наказаны, – от голоса Господина Надзирателя и ртуть бы застыла.

Все глядели на меня. С надеждой. И только он – с грустью, словно прощаясь, отвел свои странные глаза. Хотя что в них было странного, кроме цвета? Веки – такие же, как у нас – потому что ему делали пластическую операцию, как мы потом узнали. И ему, и его родителям. И чипы у них были поддельные. Но генетический анализ не обманешь – они не имели права жить на Территориях Справедливости. Хирурга тоже нашли и тоже вне очереди отправили в Пищёвку.

Я побыстрей откашлялся и продолжил с того места, где было неправильно:

– Сразимся! – сказала лиса. – Я только надену свой боевой доспех!

Остановились псы. Пропустили лису, чтобы надела она свой боевой доспех. Шмыгнула лиса за дверь и позвала медведя. Раскидал он псов, как рисовую солому! Те поджали хвосты и разбежались. И тут навстречу вышел дракон!

Увидел медведь дракона – испугался, но виду не подал. Сказал:

– Сразимся! Я только надену свой боевой доспех!

Убежал медведь. Позвал тигра. Вышел навстречу дракону тигр.

Я не оборачивался на Господина Надзирателя, но видел, как его черная тень кивнула. Затем тень протянула руку и указала провинившемуся выйти из круга.

Горло у меня враз пересохло, но я продолжал рассказывать.

Пока тигр бился с драконом, жаба прошмыгнула к престолу Повелителя Неба. Взмолилась жаба:

– О великий Повелитель Неба! Взгляни на землю – ни одной речки не осталось, ни единого озера, ни единого ручейка!

– Ну что поделать, – вздохнул Повелитель Неба. – Мы с госпожой Засухой в шахматы играли. И я все проиграл, всю воду на земле – и речки, и озера, и ручьи.

– А сердце свое ты тоже проиграл? Неужели придется нам теперь пропадать?

– Ну что поделать, не везет мне сегодня… – покачал головой Повелитель Неба.

Жаба подумала и сказала:

– А дождь вы тоже проиграли?

– Нет, про дождь мы даже не вспомнили, – обрадовался Повелитель Неба.

Госпожа Засуха не могла отказать Повелителю Неба, и они сыграли еще одну партию. Повелитель Неба выиграл. Тут же заклубились тучи, ударили молнии и начался дождь. Да такой сильный, что сразу наполнил все реки, озера и ручьи.

– Спасибо тебе, о великий Повелитель Неба! – поблагодарила жаба.

– В следующий раз, уважаемая жаба, когда вам придет нужда в дожде, не нужно сюда подниматься. Вы мне снизу покричите! – сказал Повелитель Неба. – Я услышу!

И теперь, когда жаба громко квакает, люди понимают – скоро будет дождь.

Я едва слышал, что говорю. Все думал – почему Господин Надзиратель так разгневался?

Мы узнали все гораздо позже, когда и вспоминать почти перестали. Хотя нет – я не перестал. Я до сих пор вспоминаю, какие у Ван Юнсяня глаза – говорят, раньше такой цвет был у неба.

*Вьетнамская народная сказка, по ней есть советский мультфильм «Скоро будет дождь», 1959 г.