Сияющее солнце

Низкие серые облака нависли над горами. Самые высокие пики гряды в нескольких местах проткнули шевелящуюся массу и скрылись в ней. Снег проседью виднеется на вершинах и отрогах. Я пытаюсь удержаться на узком скальном выступе над глубоким ущельем. Это продолжается уже несколько минут, а может, часов: время не ощущается, оно то ли остановилось, то ли его ход настолько ускорился, что стал совершенно неуловим. Резкий холодный ветер треплет мои волосы, норовит сбить с ног. И ему это удаётся.

Я падаю, сначала словно в замедленной киносъемке, потом всё быстрее, быстрее. Неровные стены проносятся мимо, хищный оскал острых камней поджидает свою жертву. Или это не камни? Там, внизу, зашевелилось нечто гигантское, тяжёлое веко медленно поднялось над огромным лиловым глазом, пристально уставившимся на меня. Ущелье сотряслось от громоподобного рыка, и я не услышала крика ужаса, который вырвался из моей груди. Но вдруг великолепные палевые крылья развернулись у меня за спиной. Взмах, другой. Я спасена! Выше, ещё выше!

И вот я уже пронзаю плотный купол облаков и взмываю над самыми высокими горами. Ещё выше! Надо мной бесконечное синее небо и сияющее солнце. Подо мной удивительный рельеф снежно-ватных в грязных разводах холмов. Это облака. Какой восторг! Сильные крылья продолжают поднимать меня. Кажется, ещё чуть-чуть, и я смогу дотронуться до солнца.

Справа неожиданно возникла полупрозрачная дева в длинной тунике и высоких сандалиях. Лёгкие белоснежные крылья трепещут, удерживая её в воздухе. Она протягивает ко мне руку, словно приглашая следовать за ней. Нега наполняет всё моё тело. Взмах…

Я начинаю захлебываться в солоноватой на вкус воде. "Тону", – понимаю я и барахтаюсь изо всех сил. Но пучина непреклонно затягивает меня, водоросли, как змеи, обвивают мои ноги, бёдра, грудь, добираются до шеи. Я задыхаюсь. Но тут вместо крыльев у меня появляются плавники, ноги превращаются в русалочий хвост, путы рассыпаются мелкими блёстками. Я снова дышу! И замечаю, как здесь удивительно красиво. Причудливо ветвятся красные, розовые и даже синие коралловые рифы, пестрят разных размеров и форм многочисленные рыбы, таинственно колышутся неизвестные мне растения. Перевернувшись на спину, вижу через толщу воды всё также сияющее солнце.

– Не отставай, подружка! – крикнула мне одна из проплывающих мимо русалок. А потом я слышу дивную песню, сначала тихо, а потом всё громче и громче льющуюся вокруг, пока она внезапно не обрывается на высокой, такой сладкой и одновременно пронзительно-тоскливой ноте. В этот момент что-то с невероятной силой вытолкнуло меня на поверхность…

И я проснулась.

Это сон из моей юности. Несколько раз он приходил ко мне, меняясь и в то же время оставаясь тем же. Яркое воспоминание, наполненное верой в чудесное спасение, в то, что сквозь серость, ужас и пучину отчаяния всегда пробьются лучи сияющего солнца.

Из тьмы времён, или Дело о похищениях

Крик младенца и безумный женский смех наполняли пещеру. На стенах плясали оранжевые блики пламени. В горячем воздухе извивались полуобнажённые потные тела жрецов и жриц. Светлана с ужасом смотрела, как верховная жрица взяла из рук хохочущей босоногой женщины в белой длинной рубашке покрасневшего от крика и жары голого младенца и, пройдя несколько шагов в сторону огромного рогатого чудовища, бросила ребёнка в его раскалённые руки с растопыренными пальцами, по которым безвольное тельце скатилось в пылавший перед идолом огонь. В этот момент над головой истукана что-то замерцало, полыхнуло, и под сводом начала появляться гигантская морда с жутким оскалом и наполненными мраком глазами, от взгляда которых всё внутри готово было превратиться в холодный камень. Хохочущая женщина упала в конвульсиях, её длинные растрёпанные волосы разметались по полу.

– Света, Света! Проснись! – Виталий тряс жену за плечи, пытаясь вытащить её из постоянно повторявшегося кошмара.

Светлана открыла глаза, лицо и подушка были мокрыми от слёз. Она не помнила, что с ней произошло около месяца назад, словно кто-то вырвал её из жизни на целых пять дней. Но твёрдо знала, что хохочущая растрёпанная женщина из её сна – это она сама, а несчастный младенец – её пропавший полугодовалый сын Андрей, такой долгожданный…

Виталию показалось, что нараставший внутри стон сейчас разорвёт его грудную клетку.

Александр Иванович Кокорев вновь и вновь просматривал порядком растолстевшую папку. Документов было много, а зацепок почти никаких, впрочем, как и свидетелей. Молодые мамы вместе с младенцами начали пропадать больше трёх месяцев назад. Уже семь случаев, последний произошёл позавчера. Никакой информации о том, что стало с младенцами, до сих пор нет, но были найдены трупы трёх женщин, небрежно присыпанные хвоей и листьями в небольших углублениях в лесу. Все они умерли вследствие отравления сильнодействующими наркотическими веществами. Лишь Светлана Николаевна Самойлова была обнаружена живой на трассе, ведущей в республиканский центр. В полубессознательном состоянии, грязная и оборванная, она бормотала что-то о пещере, огне, рогатом истукане, её слова постоянно перемежались с вскриками и всхлипами. Неделей позже, после курса восстановительной терапии, ситуация совершенно не прояснилась, женщина ничего не могла вспомнить, кроме ужаса и обрывков картин, о которых бормотала изначально. Местные следователи пришли к выводу, что это галлюцинации, вызванные наркотиками, которыми её пичкали похитители, а потому не имеет смысла брать их в расчёт. Не могла Светлана Николаевна вспомнить и того, как оказалась на трассе. Вот она гуляет в парке с коляской, а вот перед ней смутно проступает лицо водителя-дальнобойщика, трясущего её за плечи и что-то испуганно кричащего кому-то за его спиной.

Светлана устало закрыла глаза, и воздух мгновенно задрожал от нестерпимого зноя, крик и хохот наполнили уши, казалось, что душа высасывается из тела через огромную наполненную крутящимися тенями воронку. Звонок телефона резко вырвал её из этого состояния.

– Здравствуйте, Светлана Николаевна! Это следователь Кокорев Александр Иванович. Я прибыл из Петрозаводска и хотел бы встретиться с вами.

– Да, конечно, но я ничего не смогу добавить к тому, о чём уже рассказывала местным следователям.

– И всё же давайте встретимся. Вы сможете подойти сегодня к пятнадцати часам?

Александр Иванович слушал сбивчивый рассказ, наполненный обрывочными воспоминаниями то ли о галлюцинациях, то ли о реальных событиях, о сне, который мучил женщину, стоило ей закрыть глаза. Спрашивал и переспрашивал, снова и снова. Он видел, что говорить Светлане очень тяжело, но чувствовал, что-то всплывает в его памяти, какая-то ниточка, за которую просто необходимо зацепиться. И вдруг словно вернулся на пятьдесят лет назад и услышал голос отца, ныне покойного, рассказывающий ему, мальчишке, про серию исчезновений людей, за которой стоял какой-то культ. Дело тогда вёл один из сослуживцев отца, но по некой причине после очередного случая его отстранили.

После того как потерпевшая ушла, Александр Иванович сделал срочный запрос в архив по поводу дела пятидесятилетней давности, также его интересовала информация о следователях, которые хоть как-то были причастны к нему. Возможно, с кем-то из них удастся встретиться. Не всегда всё можно узнать лишь из документов.

Небольшой мужской монастырь прятался на опушке соснового леса, вплотную подступившего к его высокой деревянной ограде. За монастырём начиналась заболоченная местность, заросшая травами и морошкой. Настоятель, отец Мефодий, внимательно выслушал Александра Ивановича и, немного помолчав, поманил к себе послушника:

– Степан, ты всё слышал. Иди к отцу Иоанну, расскажи ему о нашем госте и узнай, примет ли он его. Да не задерживайся. – А вы пока чайку попейте с баранками, – обратился к следователю.

Через полчаса Александр Иванович шёл быстрым шагом вслед за Степаном к находящейся в стороне от монастыря одинокой келье схимонаха. Сможет ли встреча с отцом Иоанном, носившим пятьдесят лет назад имя Константин Семёнович Савельев и работавшим следователем уголовного розыска, помочь ему?

Келья схимника наполовину вросла в каменистый холм, в ней было тесно и довольно-таки прохладно. Отец Иоанн, старик с длинной седой бородой и густыми седыми бровями, пристально разглядывал вошедшего. Потом кивнул:

– Рассказывайте.

Александр Иванович подробно, насколько это было возможно, имея так мало информации, изложил дело, не забыв упомянуть и причины, по которым оказался тут. Выслушав, старец заговорил:

– Пятьдесят лет назад, как вы уже должны знать из архивных документов, некая группа лиц приносила в жертву младенцев в надежде призвать в наш мир кровожадного языческого бога, а по православному – демона, Молоха (или Ваала, Баала, Хаммона – у него множество имён). С большим трудом тогда удалось выйти на след, вырвать из рук жрецов шестого из похищенных младенцев, мать которого, к сожалению, врачи спасти не смогли. Но нигде в документах вы не найдёте упоминания, что милиционеры, ворвавшиеся в пещеру, увидели странное рогатое существо, возникающее из ничего у них на глазах, описание ужаса, сковавшего их на месте в первые мгновения. Лишь голос монаха, упоминание о котором также отсутствует в документах, привёл их в чувство, а молитвы, крест и святая вода развеяли формировавшуюся сущность (надо сказать, далеко не сразу и с большим трудом).

– А почему вас тогда отстранили от дела?

– Пятыми из похищенных младенцев и их матерей были мои жена и пятимесячная дочь. Они погибли.

Александру Ивановичу показалось, что глаза старика наполнились влагой, но схимник спокойно продолжил:

– После задержания преступники рассказали, что вызвать демона возможно только раз в пятьдесят лет. Для этого каждые пятнадцать дней нужно приносить в жертву младенца, при этом мать должна присутствовать на ритуале и радостно смеяться. Поэтому женщин тоже похищали, накачивали веселящими веществами. Веселье заканчивалось конвульсиями и смертью. Таких обрядов должно быть совершено восемь, и с каждым обрядом демон будет проявляться всё больше и больше… Удивительно, что сейчас одной из женщин удалось не только выжить, но и выбраться.

– Врачи сказали, что, если бы помощь подоспела на полчаса позже, то она бы уже не понадобилась.

Пламя в лампе на столе замерцало, и старец подлил керосин.

– Отец Иоанн…

– Я знаю, о чём вы хотите попросить меня. Я помогу. Без монаха или священника туда соваться нельзя. Да и священник не всякий подойдёт. Я ведь в монастырь ушёл после того дела пятидесятилетней давности, а наставником моим стал схимонах Варфоломей, ходивший с милицией в пещеру. Многому научил меня старик, упокой, Господи, его душу, – отец Иоанн размашисто перекрестился.

Когда Александр Иванович уже выходил из кельи, схимник окликнул его:

– Да, только что вспомнил. Мать и младенца готовят к ритуалу пять дней, считая день похищения. Все пять дней женщину держат на наркотиках в невменяемом состоянии, поэтому ваша выжившая ничего не помнит. В ночь с пятого на шестой день совершается жертвоприношение.

Следователь вздрогнул: сегодня пятый день, как произошло седьмое похищение. Перемена в лице посетителя не осталась незамеченной отшельником:

– Делайте, что можете. Не всё в наших силах. Найдите пещеру, спасите восьмых младенца и женщину. Они пока не похищены, но будут, уверяю вас. И… не дайте демону проникнуть в наш мир.

Большая часть республики покрыта хвойными и смешанными лесами, а её рельеф представляет собой холмистую равнину со множеством озёрных котловин, плоских и возвышенных скал, глыб и валунов. Всё это крайне затрудняло поиск пещеры, где обосновались демонопоклонники. Ситуацию усложняли и многочисленные реки и озёра. К тому же, из-за разветвлённой сети катакомб на западе в виде сложного и весьма запутанного лабиринта, производить розыск приходилось не только на поверхности земли, но и под землёй. И делать это нужно было аккуратно, без лишнего шума, чтобы не вызвать панику среди населения и не спугнуть преступников. Правда, по поводу преступников Александр Иванович был уверен, что те ни при каких обстоятельствах не отступятся и сделают всё для завершения призыва.

Задействовали собак. В архивах нашли подробные карты катакомб. Обратились за помощью к лесничим и охотникам.

Снова всё повторилось: мать с младенцем бесследно исчезли. За два-три дня до этого были обнаружены ещё два трупа молодых женщин. А ещё через пару дней поиск пещеры наконец-то увенчался успехом. В ней никого не было. При свете фонарей удалось разглядеть покрытые копотью стены и свод. Фигура истукана в три человеческих роста занимала значительное место. На плечах красовалась клыкастая голова с кривыми рогами. Протянутые вперёд руки нависали над массивной жаровней. Обследование стен показало, что вход в пещеру был только один, наполовину заваленный осыпавшимися камнями и заросший можжевельником.

Оперативники и спецназ окружили пещеру, которая вот уже три дня была под постоянным наблюдением. Александр Иванович и отец Иоанн укрылись в неглубоком овраге. Стемнело. Свет полной луны проникал сквозь кроны деревьев, длинные тени шевелились, когда порывы ветра раскачивали тяжёлые ветви. Послышалось уханье филина. Где-то вдалеке завыл волк, откликнулся другой. Захлопали крылья ночной птицы, взлетевшей с росшей поблизости старой осины. А преступники всё не появлялись. Близилась полночь.

Отец Иоанн закряхтел на своём неудобном лежаке:

– Что-то не так. Они уже должны быть там.

– Но ведь никого не было, – возразил неуверенно следователь.

– А я говорю, нужно идти. Там они. Командуй. Упустим.

После минутного колебания Александр Иванович подал сигнал, и спецназ, а следом и оперативники ворвались в пещеру.

Увешанная блестящими металлическими украшениями женщина с узорами на лице, нанесёнными фосфоресцирующей краской, держала в поднятых руках вопящего младенца. Рядом другая женщина, растрёпанная, в белой рубашке до пят, беспрерывно хохотала, при этом размазывая по щекам бегущие из глаз слёзы. Несколько блестевших от пота тел извивались в ритуальном танце. И над всем этим под сводом пещеры нависало огромное полупрозрачное чудовище, которое, казалось, выползало из истукана, становясь всё больше и плотнее, всасывая воздух и свет вокруг себя. Ворвавшиеся остановились, не в силах сдвинуться с места. Голос схимонаха, начавшего читать молитвы, привёл следователя в чувство.

– Вперёд! – хотел крикнуть он, но губы едва зашевелились, а изо рта вылетело лишь нечленораздельное бормотание. Глубоко вздохнув, с невероятным усилием, всё же закричал:

– Вперёд! Егоров и Kемов, спасайте младенца! Стасов, Лесонен, Демьяненко, тушите огонь! Остальные – задержите жрецов!

Отец Иоанн, не переставая, читал молитвы, окропляя всё вокруг святой водой и осеняя крестным знамением. Рогатое чудовище уставилось на него бездонными глазами, чёрные вихри в которых готовы были поглотить схимника. Но, упав на колени, монах продолжал молиться, внятно и громко.

То ли крик следователя, то ли то, что демон начал слабеть, но полицейские вдруг очнулись и бросились выполнять приказы. Младенец оказался в руках оперативника. Вместе с обезумевшей матерью, у которой уже начались конвульсии, их удалось вынести из пещеры. Подлетевший вертолёт с реанимационным оборудованием ждал их. Жрецов в наручниках одного за другим доставляли на борт другого вертолёта. Верховная жрица визжала и царапалась, что-то выкрикивая на незнакомом языке побледневшему, но всё ещё ужасающему демону.

Александр Иванович заметил, как один из жрецов словно растворился в стене, потом другой.

– За ними! – махнул рукой спецназовцам и побежал сам.

В стене оказалась узкая щель, скрытая от непосвящённых взглядов скальным выступом. За ней открылся длинный коридор. Когда первый из преступников собрался свернуть в боковой проход, один из полицейских выстрелил ему в ногу. Беглец упал. Второй, споткнувшись об него, свалился сверху. Ещё через мгновение на руках обоих застегнулись наручники.

Вернувшись в пещеру, следователь увидел, как последние следы чудовища исчезли в воздухе. Отец Иоанн попытался подняться с колен, но покачнулся и растянулся ничком на полу, потеряв сознание.

– Ну, так как же демонисты попали в пещеру? – спросил схимонах, когда Александр Иванович навестил его в больнице. В окно ярко светило солнце, а возле кровати стояла подставка с капельницей.

– Они хорошо подготовились, – вздохнул следователь, отгоняя образ чудовища, всё ещё часто тревожащий его. – Коридор, который вёл в пещеру, не был указан ни на одной карте, так как жрецы вырыли его полгода назад. Не сами, конечно, нанимали рабочих, но те и понятия не имели, для чего он нужен. Входы в него хорошо замаскировали и со стороны пещеры, и со стороны коридора в катакомбах, откуда было сделано это ответвление. Кроме того, оба входа постоянно обрабатывались специальным составом, не позволявшим собакам почуять что-либо.

Отец Иоанн улыбнулся, вспомнив, как накануне посетил палату, где вместе с младенцем лежала спасённая совсем ещё юная женщина. Её взгляд уже успокоился, а улыбка, казалось, вот-вот тронет губы. Малыш что-то довольно лопотал, будто и не был совсем недавно в эпицентре кошмара. Медицина сегодня всё же не та, что пятьдесят лет назад. Бог даст, у них всё будет хорошо. А он будет молиться об этом.