– Как ты смеешь, – охнула я. У меня появилось ощущение, что на меня пытаются вылить ведро с дерьмом. – Да между нами просто дружеские отношения. Да если хочешь знать, я общаюсь с ним, потому что с тобой общаться просто невозможно.

– Это еще почему? – возмутился супруг. – Я что, настолько плох, что ты не можешь со мной общаться?

– Да это ты живешь, слова мне не скажешь! – кричала я.

К сожалению, когда двое кричат, смысл их речей теряется, остается только сам крик. Если бы мы поговорили спокойно, возможно, слова были бы другими. Но мы кричали. Оба. И я, и он. Поэтому никакого понимания мы не нашли.

– Хватит кормить меня сказками! – отвернулся от меня муж. Его рука нервно теребила брелок ключей, а красивое лицо было перекошено яростью. Я испугалась.

– Клянусь, между нами не было даже слова сказано. Надо же мне хоть с кем-то общаться. Тебе до меня и дела нет…

– Как же вы, дамы, легко оправдываете свое пустоголовое поведение.

– Что? Да ты меня вообще слышишь? Я тебе не повод обобщать и анализировать! Ты хоть понимаешь, что мне с ним просто хорошо. А с тобой плохо! – заорала я. Меня трясло, как в ознобе.

– Плохо? А мне наплевать, с кем тебе хорошо, а с кем плохо. Мне надо, чтобы ты меня не позорила, – выдохнул Костя и вышел на кухню.

Я осталась стоять, как парализованная. Позорить?

– Позорить? И это все, что тебя волнует? Чтобы я вела себя прилично? А тебя не интересует, люблю ли я тебя? – давилась я слезами.

– Да какая у тебя может быть любовь? Поманили тебя пальчиком, ты и побежала, – презрительно выдавил из себя мой дорогой любимый принц, который когда-то обещал беречь меня и заботиться обо мне всю жизнь.

– Хватит, – еле-еле шепнула я.

– Да ради бога. В общем, имей в виду, что эти твои приходы домой в двенадцать ночи я не потерплю. Будь любезна возвращаться в пристойное время. И, пожалуйста, сотри с лица это влюбленное выражение, – лаконично и исчерпывающе выдал рекомендации он.

Я уткнулась в ладони. Это же надо!

– Это все, чего ты от меня хочешь?

– Это минимум. О максимуме я уже и не говорю. Я надеюсь, что ты не опустишься окончательно и не забудешь, что ты все-таки замужняя женщина.

– Знаешь, рядом с тобой у меня совершенно пропадает ощущение замужней женщины, – устало высказалась я. Потом развернулась, схватила сумку и побежала прочь, сама не зная куда. Не выбирая направления, не думая ни о чем, кроме того, что мужчина, с которым, как я думала, меня связывают семейные узы, хочет только, чтобы я вела себя прилично и не выпячивала чувства наружу. Чтобы соблюдала приличия и вовремя приходила домой. Неважно откуда.

– Алло, Динка? – судорожно набрала я номер на все случаи жизни.

– Абонент временно недоступен.

– Почему, почему, почему? – Я чувствовала, что еще немного, и у меня начнется истерика.

– Алло, Денис? – попытавшись скрыть слезы, спросила я. Я позвонила ему, потому что на всем свете было только два человека, с которыми я могла говорить о том, что чувствовала. И первый в списке оказался недоступен.

– Поля? Ты где? Почему у тебя такой голос?! – моментально вычислил меня Денис. Забавно, а Костик бы не заметил, даже если бы я рыдала у него под носом. Решил бы, что у меня аллергия.

– Скажи, ты можешь со мной поговорить? – не отвечая на вопрос, спросила я. Он замолчал, видимо, поняв, что произошло что-то… что-то произошло.

– Где ты? – посерьезнев, уточнил он. Через час мы сидели на Тверском бульваре и молчали, пиная ногами гальку. Я совершенно не представляла, что делать и говорить в такой ситуации. Единственное, что пришло мне в голову, что как ни крути, а надо поставить во всем этом точки над «i». Как настоящая представительница слабого пола, я выбрала нетипичный способ излить наболевшее.

– Я думаю, нам лучше не встречаться, – сказала я после долгой паузы. – Мой муж все это неправильно понимает.

– Я не знаю, что сказать, – растерялся Денис. – Что он понимает? Чего мы делаем предосудительного?

– Я поздно прихожу домой. Я сама не своя. Он строит неверные предположения.

– Мне очень жаль, но я-то чем виноват? Я не хотел бы тебя потерять. Со мной не было ничего такого вот уже много лет, – взъерошил волосы Денис.

Все-таки как он красив, уму непостижимо!

– Со мной тоже. И я не хочу тебя терять, но что делать? Я очень сильно страдаю из-за всего этого. – Я посмотрела на Дениса.

Он был смущен, подавлен. Я рассказала ему о неприличной сцене, устроенной мне мужем. Я ждала реакции. Конечно, я тоже не хотела, чтобы все кончилось вот так.

– Я думаю, что твой муж прав. Он все понял правильно, – кивнул самому себе, будто определившись в чем-то, Денис и поднял на меня свои синие глаза.

– Тогда нам тем более нельзя больше видеться, – продолжила я, а сама затрепетала. Интересно, как порой отличается то, что мы говорим, от того, что хотим сказать. Я говорила правильные слова, но чувствовала только огонь в сердце и желание прикоснуться к Денисовым рукам, губам. В его глазах была та томительная слабость, которая появляется только у мужчины, помешанного на женщине. Слабость, дающая женщине власть. Слабость, которой уже не было в Костиных глазах.

– Ну уж нет, – покачал он головой. И пристально посмотрел на меня, пытаясь угадать мои истинные мотивы. Действительно, их сложно было распознать. Ведь они сплелись из желания отомстить и просто желания быть женщиной, на которую смотрят ТАК.

– Что ты имеешь в виду? – сделала я вид, что не понимаю, о чем он.

– Ты знаешь.

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Да. – Он прикоснулся к моей руке.

Я задрожала. Потому что вдруг поняла, что именно для этого я и позвала его сегодня. А вовсе не для того, чтобы сообщить, что мы не будем больше видеться. Да-да. Именно для того, чтобы он прикоснулся ко мне, а я прикоснулась к нему. И как только я могла обходиться без этого столько времени! Возможно, единственное, что меня держало, – это страх потерять мужа. А теперь, после всего того, что Костя мне наговорил, после того, как он фактически сказал, чтобы я делала что пожелаю, только потихоньку, аккуратненько, у меня отказали все тормоза.

– Почему все так? – ахнула я, пытаясь сохранить хоть немного трезвости.

– Как «так»? – тихо шептал Денис, целуя меня в шею.

– Почему любовь уходит? – всхлипнула я.

– Почему уходит? – еле слышно засмеялся Денис. – Приходит. По-моему, так.

– Это неправильно, – отозвалась я и замерла от восторга, когда мои глаза встречались с горящей синевой его глаз. – Получается, что он, мой муж, прав и все именно так, как он сказал.

– Он не прав уже потому, что сидит и разглагольствует там, в то время как ты сидишь здесь, со мной. Но в таком случае я рад, что он не прав, – сказал Денис и жестом собственника притянул меня к себе.

И, глядя в его красивые влюбленные глаза, я поняла, что у меня нет ни шанса. Он хочет меня, это да. Но и я хочу его до дрожи. Так, словно передо мной сидит мой последний шанс. Хочу именно потому, что с первым же его поцелуем разорвется весь этот замкнутый круг, по которому я, как белка в колесе, бегу уже много лет.

– Я тоже… тоже рада, – прошептала я. Денис улыбнулся и приблизил свои губы к моим.

Я не возражала. Возбуждение, такое, какого я не испытывала уже целую вечность, охватило меня, и мы поцеловались. У него были теплые мягкие губы. Я была удивлена тем, как странно ощущать на своих губах чьи-то еще губы. Оказывается, я вообще забыла, что такое поцелуй. Что это такое, когда мужчина смотрит на тебя, на твои губы, как на вожделенный приз. Мы с Костей не целовались уже много месяцев, лет. Зачем? Мы же и так спали вместе и были друг для друга абсолютно доступны. Брачные удовольствия напоминали деревенскую еду. Очень сытно. Никаких изысков. А ведь в поцелуях кроется столько чувств, что очень быстро я забыла обо всем и погрузилась в страсть, как пловец в темную гладь быстрой горной реки. Вода приняла меня в себя и понесла туда, где я не была и о чем не имела ни малейшего представления. И после этого я вдруг почувствовала, что снова живу.

– Как же хорошо, что я тебя встретил, – ласково поправляя выбившуюся прядку, сказал Денис, глядя на меня. Да, именно ради таких взглядов женщина и живет.

– Что же дальше? – спросила я.

– Дальше? А что бы ты хотела? – оторвался от меня на секунду Денис.

– Не знаю. Мне кажется, это прекрасно, сидеть на лавочке и целоваться, словно мы студенты. Давай вообще отсюда не уйдем? – улыбнулась я.

– Давай, – легко согласился он. – Правда, в августе ночи значительно холоднее, и это станет не так приятно, но если ты хочешь…

– Да ну тебя. – Я махнула на него рукой и встала.

Денис поднял сумку, которая упала на землю, и встал рядом со мной. Впереди был весь день, суббота. Угораздило же меня полезть к Косте с разговорами именно в субботу. Хотя, с другой стороны, а когда еще. В будни у моего умного и занятого супруга расписана каждая минута драгоценного времени. Зато теперь не надо ждать понедельника, чтобы услышать голос Дениса.

– Может, пойдем в кино? – предложил Денис.

На его лице также было написано раздумье. Куда нам деваться теперь, когда все признания сделаны и уже нет смысла ходить по улицам, целомудренно держась за руки. Мне внезапно стало интересно, как Денис объяснит нашу субботнюю прогулку супруге. Я не была ребенком и понимала, что мужчина, который столь яростно любит меня в этот солнечный день, женат. И что обстоятельства, которые свели нас вместе, вовсе не означают долгого безоблачного счастья на всю жизнь. И меня, как ни странно, это очень даже устраивало.

– Пойдем. Скажи, а что думает обо всем этом твоя жена?

– Она ничего не думает, – буркнул Денис.

– Лопотомия? – съехидничала я.

– Она уехала с подругами на пикник. У нее бурная жизнь, в которую она не считает нужным задействовать меня.

– Почему? – удивилась я. – Если бы у меня был такой красивый синеглазый муж, я бы повсюду таскала его с собой.

– Она так не считает, – угрюмо ответил Денис.

У меня возникло ощущение, что ему не хочется продолжать разговор о жене. Я же не настаивала. Интересное чувство охватило меня. Наверное, такое бывает только в зрелом возрасте, потому что, когда влюбляешься в двадцать, ты любишь всей своей натурой, всей душой, и кажется, что будущее имеет только один сияющий всеми красками счастья вариант. Но в тридцать лет где-то в глубине сохраняется кто-то равнодушный, трезвый. Этот кто-то наблюдает за твоими безумствами и ведет им счет, зная, что все когда-нибудь кончится и не имеет по большому счету такого уж значения.

– Знаешь, я все-таки не хочу в кино, – уверенно сказала я.

– Да? А чего ты хочешь?

– Тебя, – исчерпывающе продекламировала я одними губами.

Денис замер, потом медленно обвел меня обжигающим мужским взглядом «сверху вниз и обратно», уверенно взял за талию, и мы молча, как заговорщики, произнесшие пароль «славянский шкаф», пошли вниз по бульвару.