Глава 6

1998г. май

Леля сердито нажимала кнопку лифта. Огонек не загорался, уже окончательно было ясно, что лифт не работает. Придется топать с восьмого этажа пешком. А потом, опять же пешком, топать обратно. Леля начала спускаться по лестнице, повторяя про себя, что нужно купить в магазине.

– Ну, что соседка, пешком приходится идти, – поднимаясь навстречу Леле, расплылся в улыбке сосед с девятого этажа, Николай Борисович.

– Здравствуйте, – оставив без внимания комментарий соседа, буркнула Леля. Николай Борисович, маленький, сухонький человечек лет пятидесяти, ей не слишком нравился. Он всегда улыбался, говорил что-нибудь шутливое, но Леле, по непонятной причине, чудилась какая-то неискренность и в его улыбке, и в словах. Казалось, что на самом деле, он совсем другой. Она не знала какой, но не такой, каким хочет казаться. К тому же сосед явно был нудноват, да к тому же несколько навязчив, что ли. Одним словом, Леля старалась, по возможности, избегать общения со стариканом, коим, в ее юношеском представлении, являлся Николай Борисович.

– Ты-то вниз бежишь. А я вот вверх поднимаюсь, – снова расплылся в улыбке Николай Борисович. – А мне-то уж, в отличие от тебя, лет-то дай бог сколько. Еле ползу, прямо как черепаха, – Николай Борисович хихикнул.

Леля попыталась протиснуться мимо него по лестнице, но сосед не намерен был так быстро закончить разговор.

– Как у тебя учеба, Леля? Мама твоя говорила у тебя в этом году экзамены.

– Да, – снова буркнула Леля. Черт бы побрал этот лифт. И угораздило же ее пойти в магазин именно в то время, когда Николай Борисович будет подниматься по лестнице.

– Молодость, – мечтательно протянул сосед. – Вот, помню, когда я был такой как ты…

Леля похолодела. Неужели сейчас старик начнет мучить ее историями о своей молодости? Может соврать, что ей срочно нужно в аптеку, за лекарством? Врать Леля не любила, да и не умела, поэтому, настроившись на то, что это некое испытание, которые время от времени подкидывает нам жизнь, она приготовилась слушать нудные, совершенно не интересные ей рассказы соседа о днях его молодости. В это время со стороны лифта послышалось мерное гудение. Где-то хлопнули двери.

– О, лифт, наконец, заработал, – обрадовался Николай Борисович, забыв о том, что собирался посвятить Лелю в свои воспоминания. Леля тоже обрадовалась, что лифт так вовремя включился, спас ее, можно сказать.

– Леля, а ты не интересуешься марками, – Николай Борисович внимательно смотрел на юную соседку.

Леля неопределенно пожала плечами.

– Да нет…

– А то, я ведь страстный коллекционер, – Николай Борисович засмеялся. Смех у него был странный, похожий на шелест сухой травы или на щелканье крыльев насекомого. – У меня целая коллекция. Несколько тысяч экземпляров. Я уж лет двадцать увлекаюсь. Думал, может тебе интересно, – он немного грустно улыбнулся. – Коллекционерам всегда хочется кому-нибудь похвастать своими сокровищами. А мне вроде как некому, вот хотел показать тебе…

Николай Борисович махнул маленькой костлявой ручкой.

– Ну, ничего. Не бери в голову… Ну, беги, Леля. Беги. И так ведь задержал тебя. Хочется иногда поговорить. Я-то один живу…

Леля уже сделала шаг вперед и остановилась. Ей стало жаль одинокого смешного человечка. Это ведь и впрямь ужасно, когда ты совсем один и даже поговорить не с кем. Совсем недавно, она и сама ощущала подобное одиночество, страшно страдая из-за него. Это при том, что у нее есть семья. Люди, которые любят ее, стараются поддержать. А сосед совсем один. Он готов даже разговаривать с соседской девочкой подростком, лишь бы хоть ненадолго избавиться от ощущения одиночества и ненужности никому.

– Николай Борисович, я, если можно, с удовольствием взгляну на Вашу коллекцию. Я еще ни разу не видела ни одной настоящей коллекции. Я имею в виду, серьезной, – она улыбнулась, – не календарики и не вкладыши от жвачки.

Николай Борисович буквально просиял от радости.

– Конечно Леля. Я с радостью, поверь, с огромной радостью покажу тебе. – Он засмеялся и замахал маленькими ручками. – Ты не бойся, я покажу тебе только самую интересную часть коллекции, так что не задержу тебя надолго. Я же понимаю, молодежи со стариками скучно.

–

– А вот это – дореволюционные российские марки. Видишь, вот на этой, – тощенький палец ткнул в маленькую, на Лелин взгляд, довольно невзрачную марку, – нет штампа, то есть, марка не погашена. Таких непогашенных экземпляров всего тринадцать, – Николай Борисович радостно улыбнулся. – Представляешь, всего тринадцать штук! И одна из них у меня.

Он засмеялся. Леля, хоть и не понимала, как можно восторгаться этими крошечными клочками бумаги, тоже улыбнулась. Было довольно забавно видеть, как взрослый человек так радуется из-за подобной ерунды. Но, важно ведь, чтобы человек чувствовал себя счастливым, неважно из-за чего. Пусть даже и из-за обладания маленькими кажущимися большинству людей бесполезными кусочками бумаги.

Коллекция у Николая Борисовича была весьма обширная. Целых две полки в книжном шкафу были заставлены альбомами с марками. Кляссерами, как назвал их Николай Борисович.

Квартира у соседа была любопытная. Старинная тяжеловесная мебель, с затейливой резьбой. Несколько настоящих картин в золоченых тяжелых рамах. И очень много книг. Причем художественной литературы было мало. В основном были книги по филателии, на разных языках. Много книг по искусству, по истории. Всевозможные словари. Были еще книги по психологии и даже книги по колдовству и магии. Очень старые. Николай Борисович, посмеиваясь, сказал, что не использует их по назначению. Просто старые книги это тоже его страсть, хоть и не такая большая как марки. Когда попадается, что-то любопытное, по доступной цене, он покупает. Во всей квартире был идеальный порядок. Ни пылинки. Все вещи аккуратно разложены. Алла Сергеевна тоже была поборницей чистоты и вечно гоняла мужа и дочерей, заставляя все раскладывать по своим местам, но у Николая Борисовича все, буквально сверкало. Очевидно, это было какой-то причудой старика. Даже, показав Леле какую-нибудь из книг, он потом ставил ее на место и аккуратно выравнивал корешки всех стоящих рядом с ней книг.

Взглянув на часы, Леля удивилась. Она провела в квартире чудаковатого, не симпатичного ей до сегодняшнего дня соседа, полтора часа и даже не заметила, как пролетело время, а она-то, идя к нему в гости, не сомневалась, что сойдет с ума от скуки и больше десяти-пятнадцати минут не выдержит.

– Спасибо, Николай Борисович, – искренне поблагодарила Леля. – Мне очень понравилось. Было очень интересно. Честное слово!

– Да это тебе спасибо, Леля, – радостно улыбнулся сосед. – Порадовала меня, старика. Надеюсь, теперь мы подружились, будет желание, приходи. Всегда рад.

Глава 7

Дина стремительной походкой подошла к подъезду. Тонкие брови нахмурены. Красивое лицо сердитое, даже злое. Подумать только! И она и впрямь считала, что этот… этот, Дина даже не могла подобрать подходящего слова, для того, чтобы поточнее охарактеризовать отставленного ею, не далее как сорок минут назад, поклонника. Этот жадный, мелочный, недостойный слизняк! Вот он кто. А она и впрямь даже было подумала, что, возможно, он – тот самый! Дина брезгливо поморщилась. Какой же она была дурой! Самой настоящей дурой. Даже предыдущий поклонник, студент консерватории, тихонький, до тошноты интеллигентный Женя, который только тяжко вздыхал и нерешительно дышал в затылок, и занудством превосходил всех, кого Дина вообще знала в своей жизни, и то был в сто, нет в тысячу раз лучше и уж точно достойнее этого ничтожества. Нынешний воздыхатель, теперь уже перешедший в разряд бывших, Костик, был, как, по крайней мере, казалось, пока он не открыл свое истинное лицо, хорош во всем. Внешность, фигура вполне атлетическая, накачанная. Костик за собой следил, посещал спортзал, даже на массаж ходил. И поговорить умел, и чувство юмора имел вполне приличное. Престижная работа, хороший заработок. Костику было уже двадцать восемь – состоявшийся, взрослый мужчина. Одежда всегда отлично сидит, подобрана со вкусом, дорогая, хорошего качества. Ухаживал красиво – цветы, конфеты, прогулки по ночной Москве на собственной машине, между прочим, недешевой иномарке. Кино, кафе, даже в театр один раз сходили. Правда Костик, явно скучал во время спектакля, но это ничего – Дина и сама не была такой уж ярой поклонницей этого вида искусства. Вон отец, так театр просто терпеть не может, а ведь умнейший человек, чуть ли не гений в своей области медицины. Одним словом, Костик был практически мечтой для юной, еще вполне романтичной девушки. До сегодняшнего дня. Да! Именно сегодня он пал в глазах возлюбленной, что называется, ниже плинтуса.

Встретив Дину из института, естественно на машине, что приносило ему дополнительные очки как поклоннику, так как сокурсницы смотрели с нескрываемой завистью на Дину, и с не менее нескрываемым восхищением на ее красавчика бойфренда, Костик галантно помог Дине сесть в автомобиль и сверкнув ослепительной улыбкой, объявил, что сегодня они едут в ресторан. Не в кафешку и даже не в маленький уютный, но простенький ресторанчик, а в дорогой, французский. Где можно попробовать самые изысканные блюда и обслуживание не хуже чем в парижском Максиме.

Дина чувствовала себя на седьмом небе. Костик казался ей сегодня, как никогда привлекательным, остроумным и прекрасным. Все его достоинства, как грани бриллианта в лучах света, проявились сегодня еще более ярко и отчетливо. Именно в тот момент, когда они сидели за столиком и официант, с почтительным видом, как в фильмах, наливал в бокалы по глотку вина на пробу, Дина окончательно, ну почти окончательно, уверилась, что мужчина, сидящий напротив нее – ее судьба.

Закончив обед, Дина отправилась «попудрить носик». Вернувшись в зал, она с некоторым удивлением обнаружила Костика, сидящего за столиком с калькулятором в руках. Рядом, с непроницаемым лицом, стоял гарсон. Костик с сосредоточенным видом нажимал кнопочки калькулятора. Лицо у него было злое. Перед ним, на столе лежал счет за обед.

– Что случилось? – взволнованно спросила Дина. Костик выдавил улыбку.

– Да ничего. Все нормально. Сейчас поедем. Эти придурки решили меня нагреть. – В этот момент брови его приподнялись вверх, и он с торжествующим видом ткнул пальцем в счет. – Вот! Я же говорю! Салат с мясом краба. Девушка, – Костик бросил нежный взгляд на Дину, – заказывала половину порции, а тут, – он снова потыкал пальцем в счет, – целая. А?! Нормально?!

Глаза Костика злобно уставились на официанта.

– Дурака из меня сделать хотели? Поживиться? Конечно, небось, думали клиент дурак, не заметит. – Костик сложил пальцы в кукиш и ткнул им в лицо официанта, который, как показалось Дине, поглядывал на разошедшегося гостя насмешливо. Отвесив легкий поклон, официант совершенно спокойно сказал:

– Приношу свои извинения. Вышла ошибка, сейчас Вам все пересчитают и я принесу новый счет.

– Да в жопу засунь свои извинения, – рявкнул, забывшийся от переполнявшего его чувства возмущения, Костик. Дина вытаращила глаза. Вернее глаза она вытаращила еще тогда, когда услышала про половину порции салата. А сейчас они просто почти вылезли из орбит.

– Я сейчас остальное проверю, – зыркнув недобрым взглядом на официанта, сказал Костик. – А то ты ж в школе не учился, считать не умеешь. Еще там где-нибудь ошибся, а денежки из моего кармана. Сейчас пойдем, не волнуйся, – последние слова, были произнесены совсем другим тоном и предназначались Дине.

Уголки губ официанта едва заметно дрогнули. Во взгляде сквозила уже даже не насмешка, а явное презрение. Хотя весь его внешний вид, по-прежнему, выражал почтительность – клиент всегда прав, даже если клиент настоящий козел или жмот, или и то и другое сразу.

Дина чувствовала, как ее лицо заливает краска стыда, а внутри все сжимается. Конечно, возможно случайно, а скорее всего, намеренно, официант смухлевал со счетом. Поступок бесчестный, не заслуживающий восхищения и одобрения. Но Костик каков! Устроить такую сцену из-за лишней пары сотен, в присутствии девушки, которую хотел поразить, пригласив в дорогой ресторан. Дина видела все вокруг себя как в тумане. Наконец, Костик закончил подсчеты, явно сожалея, что больше ничего лишнего в счет не включено, расплатился, потребовав вернуть всю сдачу до копейки, так как «воровская рожа» официант, по его мнению, не заслуживает ни рубля чаевых. Дине показалось, что официант посмотрел на нее с некоторым сочувствием.

– Нет, видела какие козлы! С каждого так снимут денег и жизнь в шоколаде. Уроды! – возмущенно сказал Костик, подходя к машине. И с сокрушенным видом добавил. – Эх, вот я лоханулся. Нужно было еще потребовать скидку за моральный ущерб. Можно, конечно вернуться… Да, ладно, пусть подавятся, – махнув рукой, сказал он великодушно.

Улыбнувшись Дине, он попытался обнять ее за плечи.

– Извини, что так вышло, ладно? Кто ж знал…

Дина увернулась от руки ухажера.

– В жопу себе засунь свои извинения, – отчеканила она. На этот раз глаза из орбит вылезли у Костика, а заодно отвисла челюсть. Дина развернулась и пошла прочь от машины. – Не звони мне больше, – крикнула она, не оборачиваясь.

– Дина!…

Дина быстро шла в сторону метро. Через несколько секунд до нее донесся наполненный злобой и обидой голос напрасно потратившегося на обед кавалера:

– Да пошла ты, сука!…

Дина судорожно сглотнула, и гордо вскинув вверх подбородок, ускорила шаг.

–

Обуреваемая эмоциями, Дина резко распахнула дверь подъезда, после чего захлопнула ее с таким грохотом, как будто разорвалась небольшая граната. Перед содрогнувшейся дверью, со стороны улицы, на асфальте остался лежать тонкий шелковый шарфик, слетевший с шеи девушки. Яркая ткань выглядела похожей на прекрасный экзотический цветок.