Глава 5. Тени во тьме

Жители Западного селения, или как называли его алметинцы, Крайнего, потому, что сразу за ним начиналась цепь неприступных, непроходимых для человека гор, на праздник «сватовства» к своим ближайшим Северным соседям не поехали. Заранее отвезли подарки для молодых и выразили свою искреннюю радость по поводу предстоящего события. После исчезновения Ругора и Сабилы прошло два месяца. В селении все еще был траур. Не дело ехать веселиться, после того, как произошла такая страшная трагедия.

К вечеру воздух стал таким морозным, что Дамира, навещавшая несчастную мать пропавших детей, пустилась к дому чуть не бегом. Холод проникал даже сквозь толстый мех шубы из горного быка. Дамира потерла лицо, а то можно и щеки и нос обморозить. Холодный воздух был наполнен острыми кружащимися снежинками. Вроде вечер был такой ясный. Все, хоть на праздник и не поехали, порадовались, что «сватам» досталась легкая дорога, ясная, безветренная и не слишком морозная. А потом поднялся ветер, небо заволокло тучами, и пошел снег. Не иначе, ночью разыграется метель. Дамира побежала еще быстрее. Лицо уже горело и руки, даже сквозь рукавицы начинали подмерзать. Видно мороз-то усилился не на шутку, просто невозможно терпеть. Сзади, сквозь завывание ветра послышался звук, как будто ломается замерзший снежный наст. Дамира оглянулась, пытаясь, сквозь снежную, кружащуюся муть, разглядеть, чтобы это могло быть. Может, один из быков бродит? Как он умудрился проломить снег-то в такой лютый холод? Снег смерзся как камень, ему даже копыта быка нипочем. В темноте, да еще во время метели разглядеть, что то почти невозможно. Если это бык, то уж он-то не пропадет, главное, чтобы ногу не повредил, если и впрямь в снег провалился. Умное животное найдет дорогу в любую метель и не замерзнет, какой бы мороз не ударил. Когда Дамира уже начала поворачивать голову в сторону дома, ей показалось, что мелькнула какая-то тень. Снова что-то хрустнуло.

– Тикай! Тикай! – стараясь перекричать ветер, крикнула женщина. Бык не отозвался.

Дамира побежала к дому. Она была уже у самой двери, когда снова послышался хруст снега.

– Тикай! – позвала она.

В ответ слышно было только завывание вьюги. Дамира постояла в нерешительности. Пальцы рук и ног начинали неметь. На таком морозе невозможно стоять, даже несколько секунд. Руки и ноги моментально замерзают.

– Тикай!

Снова почудилась мелькнувшая тень. Хотя, какая тень может быть ночью во время вьюги, когда на расстоянии вытянутой руки ничего не видно? Дамира вошла в дом.

– Где ты ходишь? – сердито проворчал муж, но во взгляде его читалось волнение. – Метель и мороз страшный. Я уж думал идти тебя искать.

– Арид, там, кажется, бык бродит, наверное выбрался из загона. Я видела какую-то тень и слышала, как снег хрустит…

Муж махнул рукой.

– Не болтай. Какая тень? Какой снег хрустит? Метель. Ветер воет. Снег твердый, что его только топором и прорубишь. Тебе все показалось. А если и впрямь бык, так ничего страшного. Они любую бурю спокойно переносят, сама знаешь. Ничего с ним не случится. В другой раз будет знать, как уходить из-под крыши и от еды, – муж улыбнулся. Он и впрямь волновался за жену и обрадовался, что она, наконец, пришла. После пропажи Ругора и Сабилы, всякие мысли в голову лезут…

Дамира кивнула и пошла к очагу, разогревать ужин. Но, почему-то она никак не могла выкинуть из головы то, что как считает муж, ей почудилось и послышалось. Арид прав. Услышать или увидеть, что-то во время вьюги, почти что невозможно. Но она была уверена – она видела и слышала.

Глава 6. Свадебный караван

Караван, уехавших мужчин, а заодно и караван гостей, которые приедут на свадьбу, ожидали назад на третий-четвертый день, после отъезда.

За подготовкой к важному событию время пролетело незаметно. Женщины занимались готовкой, украшением домов. Замир и Орчи, после случившейся в ночь после отъезда каравана метели, два дня расчищали снег, которого навалило чуть не на метр в высоту. Сбрасывали снег с крыш, расчищали тропинки между домами. К вечеру руки отваливались от махания топором и работы деревянными скребками для расчистки снега. Следующие два дня мальчишек заставили помогать на кухне. Носить дрова, таскать припасы из погребов и из амбара, где хранились запасы муки, круп, вяленого и мороженого мяса. Девушки, занятые готовкой, чувствуя свою власть в данный момент, со смехом гоняли молодых ребят по делу и без дела – принеси то, унеси это. Замир и Орчи совсем умаялись и уже не знали, что хуже: убирать мерзлый снег или быть на побегушках у разошедшихся, шаловливых девчонок, то и дело придумывавших совсем бессмысленные и бесполезные поручения, просто из озорства. На четвертый день все было готово к встрече гостей. Начиная с обеда праздничный караван ждали с минуты на минуту, но наступила ночь, а гости так и не приехали. Конечно, все испытали некоторое разочарование. Но никто особенно не удивился. Загуляли в Северном селении. Пир по случаю сватовства затянулся. Видно двух дней показалось мало и решили и прихватить и третий. Значит веселый праздник. А там еще день на сборы, значит, свадебная процессия пребудет завтра.

– Ну, ничего, – улыбнулась мать. – Зато, мы все как следует подготовили. Сегодня отдохнем, а завтра с новыми силами встретим гостей, и тоже будем праздновать. – Она засмеялась. – Они-то приедут уставшие, квелые. А мы будем свежие, повеселимся от души. – Мать потрепала темные кудри сына.

Замир был не согласен с подобным утверждением. Он и сейчас был полон сил и готов гулять и веселиться. Ему не терпелось поскорее встретиться с товарищами. Хотелось, чтобы праздник уже побыстрее начался. А то они там все гуляют, уже целых три дня, а он здесь целыми днями снег чистит, да выполняет глупые поручения по хозяйству, половина из которых просто выдумка вредных девчонок, вообразивших себя невесть кем.

Первую половину дня накрывали столы – сегодня-то уж мужчины и гости точно приедут. Женщины и тут не упустили своего, пользуясь временной властью обретенной над мужчинами – отправили Замира и Орчи выколачивать шкуры. «Займитесь делом, а то только под ногами путаетесь. Мешаетесь только», – с важным видом заявила шестнадцатилетняя Тамлу, указывая ребятам на ворох шкур, которые нужно было выбить. Замир и Орчи одарили разважничавшуюся девчонку хмурыми взглядами. Ничего, праздник закончится, они ей устроят. Командирша нашлась!

После обеда Замир то и дело выскакивал на улицу, посмотреть, не показался ли вдали, возле гор караван. Еши выскакивал вслед за старшим братом и, в конце концов, мать прикрикнула, что они оба и сами наглотаются ледяного воздуха, выскакивая раздетые, и выстудят весь дом, постоянно открывая дверь.

– А ну уймитесь! Замир! Такие страшные морозы! О чем ты думаешь?! Ты же старший!

Замир показал младшему брату кулак – из-за него он теперь даже не может посмотреть, когда же появится караван. Он бы с радостью отправился навстречу, несмотря на и впрямь лютый мороз, но не положено ехать встречать караван, везущий невесту. Примета плохая. Хотя Замир считал, что примета глупая. Чем это может повредить будущей семье? Или он не видел невесту раньше? Сто раз видел, а тут вдруг нельзя. Чушь, а не примета.

Он уселся у очага вырезать новую фигурку из дерева. Когда они ездили в низовья, хоть туда-то его, слава Оилу, уже брали, Замир видел красивую черную, переливающуюся синим и зеленым птицу. Вот такую птицу он и решил вырезать. Подарит сестре с братом, Аните обожает слушать рассказы про птичек, которые живут в низовьях, ей кажется, что это самые прекрасные создания. Вот пусть и порадуется. Замир так увлекся вырезанием, что даже забыл ненадолго о предстоящей свадьбе. Время незаметно приближалось к закату.

– Может, случилось что в пути? – с легким беспокойством в голосе, сказала мать, и накинув шубу, сама выглянула за дверь. На улице уже начало темнеть. Каравана не было.

На следующий день, и в наступивший за ним еще один день, караван так и не приехал. Никто, из оставшихся в Южном селении не знал, что и думать. Никакого объяснения такому долгому отсутствию не было. Всех одолевали тревожные мысли. Что-то случилось. Только вот что?

Мать ходила туда и обратно по комнате, в которой уже два дня как должны были пировать гости. Взгляд прекрасных глаз был тревожным, растерянным. На бледном лице застыл страх, который она пыталась скрыть от детей.

– Не знаю даже, что и подумать, – вполголоса, чтобы не услышали младшие, сказала она Замиру.

– Завтра утром мы с Орчи поедем в Северное селение, – сказал Замир, твердо глядя матери в глаза. Пусть он не достиг возраста взрослого мужчины, но сейчас он старший мужчина в их селении, и вправе принимать решения. Мать в отчаянии протянула руки к сыну.

– Замир!… – в ее голосе слышались мольба и отчаяние.

– Он прав. Они должны поехать, узнать, что произошло, – сказала Аирим, с хмурым видом, сидевшая возле очага. Она как и остальные терялась в догадках по поводу случившегося, но в том, что произошло что-то дурное она была уверена. Мать обессиленно опустила руки и молча пошла к себе. На глазах у нее дрожали слезы.

–

– Как ты думаешь, что могло случиться? – вглядываясь в ровную белую поверхность долины, простирающуюся до едва видных впереди голубовато-серых гор, спросил Орчи, легонько направляя поводьями движение быков.

– Я не знаю, – честно признался Замир. На душе было тяжело. Что-то нехорошее случилось. – Я боюсь, что случилось что-то… плохое…

Орчи кивнул. Что-то и впрямь произошло, раз мужчины их селения, их отцы, старшие братья, родные и соседи, а заодно и жители Северного селения не приехали на свадьбу. Один, даже два дня задержки, еще можно было как-то объяснить. Но четыре. Что-то произошло, и вероятно, какая-то беда. Орчи был на одну зиму младше Замира. По хорошему, им обоим полагалось сидеть дома, но в селении остались только женщины, дети, старики и они – одному семнадцать зим, другому шестнадцать.

Спустя два часа они достигли гор, казавшихся, когда они только въехали в долину, крошечными бугорками на горизонте. На самом деле, гряда, опоясывающая соседнюю с их селением долину, по которой они сейчас ехали, возвышалась, чуть не до самого неба. Горы были огромны. Если бы не удобный широкий проход, образованный, вероятно сотни, а может быть и тысячи лет назад, их невозможно было бы преодолеть.

За горами располагалась еще одна долина поменьше, а за ней Северное селение. Оставив позади дорогу пролегающую между гор, быки вновь помчали сани по твердому сверкающему насту снежной равнины быстро и резво.

Замир подумывал о том, не дать ли животным отдых, когда Орчи, заметив, что-то в стороне от саней, притормозил, натянув кожаные ремни упряжи.

– Смотри! – он показал, на то, что торчало из снега, в нескольких десятках метров от остановившихся саней. Из ровной белой поверхности примерно на полметра в длину из снега выступало что-то тонкое и вытянутое, покрытое заледеневшей белой коркой.

Ребята спрыгнули с саней и, попробовав наст на прочность, исключительно по привычке, даже быки не проваливались, настолько сильно все подморозило, резво побежали к находке.

Замир, не в силах оторвать взгляд, от торчавшего из снега предмета, ухватился за него и с немалым трудом вытащил из снега. Это было охотничье копье. Орчи посмотрел на приятеля. В глазах его была тоска и осознание чего-то неотвратимого и страшного. Ни один охотник не оставит свое копье торчать в снегу. Слишком ценятся здесь в горах, где нет ни единого деревца, такие вещи как стрелы, луки и копья. Вообще все, что сделано из дерева.

Замир не отрываясь смотрел на копье. Тело у него застыло, отказываясь двигаться. И мысли в голове застыли, противясь осознанию напрашивающегося вывода, что тот, кому принадлежит копье, оставил его здесь потому, что сам он уже мертв. Это единственное объяснение, того, что копье торчит из снега посреди горной долины. Еще одна метель скрыла бы древко копья полностью, и они бы уже не нашли его. И даже не догадались бы, что что-то произошло на этом самом месте. Выйдя из состояния оцепенения, ребята вновь переглянулись и оба, разом, бросились к саням. Схватив скребки и топоры, побежали обратно. Ловкие, сильные руки заработали с невероятной быстротой. Топоры взлетали и опускались на промерзший снег. Тут же снова взлетали и опускались. Уже через несколько минут обоим стало жарко. Пот стекал со лба из-под толстых капюшонов, спины под шубами взмокли. Оба тяжело дышали, оба не останавливались ни на минуту. Когда снег стал чуть податливее, в ход пошли скребки. Мальчишки наклонялись, и через секунду в сторону летел полный скребок снега. И так раз за разом. Бессчетное множество раз. Кровь тяжело стучала в висках. Сердце бухало. Внезапно скребок Замира наткнулся на что-то твердое. Он свесился в выкопанную ими яму и заработал руками, пригоршнями выгребая снег. Орчи вовсю помогал.

Невидящими, побелевшими, превратившимися в две застывших льдинки глазами, в небо смотрел Периг. Шутник и весельчак, всеобщий любимец, лучший певец на все три селения, знавший множество шуток и еще больше историй смешных и страшных, сказочных и случившихся в действительности. Замир застыл над покрытой кристалликами льда, как будто поседевшей головой друга. Он хотел закричать, но не мог. Легкие, как будто сжались, превратились в крошечный комок. Орчи всхлипнул и отшатнулся от ямы. Замир услышал, что он дышит часто-часто и тяжело, как уставший от долгого быстрого бега бык. Минуту спустя Орчи снова нырнул в яму и заработал скребком еще яростнее и быстрее чем прежде. По щекам его катились слезы и тут же замерзали, а из глаз уже выкатывались новые, застывая поверх предыдущих. Замир тоже заработал скребком, отчего-то повторяя, то ли вслух, то ли мысленно, он и сам не знал: «Великий Оил, Великий Оил…».

Рядом с Перигом был Волар. У него было разорвано горло. Рана была страшная. Шуба и снег вокруг потемнели от замерзшей крови. Застывшее лицо казалось удивленным.

Замир и Орчи, не останавливаясь, копали до темноты. Быки жалобно начали мычать, сообщая о том, что проголодались, но ребята не обращали внимания на призывы животных. Они продолжали копать. Когда Орчи наткнулся на отца, он всхлипнул и заплакал во весь голос, но не остановился, а продолжил все дальше и дальше перекапывать замерзший снег. Здесь были и Карам, так и не доехавший к своей красавице Зареме. И Бернил – теперь в их селении нет больше «старшего» из мужчин. Теперь у них вообще нет мужчин. Есть только вдовы, сироты и старые, немощные старики. Когда уже совсем стемнело, мальчишки нашли отца Замира. Отчего-то Замир подумал о матери, как потемнеет ее прекрасное лицо от горя. Как погаснут глаза. Уйдет с губ улыбка… Замир закричал. Его крик разнесся над долиной. А потом прокатился эхом, вторя ему, повторяя… Замир повернул голову и увидел, что это Орчи также как и он кричит во весь голос.

Они откопали всех. Все пятнадцать, уехавших сватать невесту соплеменников были здесь. Замерзшие, неподвижные. Со страшными белыми глазами. Со страшными ранами на телах.

Покачиваясь от усталости, мальчишки побрели к саням. Нужно было доехать до следующей долины. Жители Северного селения, помогут отвезти тела погибших. Нельзя оставлять их здесь. Вьюга заметет их, и тогда их уже не найдешь. Странно, что за столько дней жители Северного селения не начали беспокоиться, что гости, о приезде которых они знали, и естественно готовились к встрече, так и не появились. Но мальчишки были настолько потрясены и так сильно устали, что эта мысль просто мелькнула в их головах, не вызвав особого интереса или тревоги.

Почти ничего не соображая и не чувствуя они проделали остаток дороги.