"Ну как ты могла?!…" Кое-что из особенностей писательской деятельности

Политика, военные действия, сошедший с ума враждебный мир с его происками и нападками… И периодически хочется, на фоне всего этого, о чем-то не очень серьезном. Чтобы как-то отвлечься. А то, даже и о чем-то совсем несерьезном и даже дурацком. И вот, как раз совсем несерьезное и вполне дурацкое – из «писательских будней», так сказать. «Издержки», особенности и нюансы «профессии».

К нам в гости приехал друг мужа. У всех работа, дела, семья. Вечная нехватка времени, встретиться получается редко. Мужчины пообщались, потом и я ненадолго присоединилась к ним, поболтать. Обсудили, естественно, политику, внешнюю и внутреннюю обстановку, куда же сейчас без них. Поговорили немного о детях, о том, о сем. И тут приятель мужа, видимо, решил сделать мне приятное и сообщил, что прочитал мою последнюю книгу. А он, нужно сказать, очень тактичный человек и даже, если и бывают у него какие-то критические замечания, он всегда выражает их очень вежливо и как бы так в очень мягкой форме, чтобы ни в коем случае не обидеть. Идеальный поклонник творчества, так сказать. И вот он заверил меня, что вообще книга ему понравилась, а потом почти робко добавил: «Только вот зачем ты его убила (в смысле одного из героев)?» – и уже с легким упреком и даже некоторой обидой в голосе – «Ну как ты могла, вот именно его ?! Я до самой последней страницы ждал, что он каким-то чудом все же выживет». Ну мы посмеялись. Я вспомнила, как мне недавно позвонила подруга и строгим голосом, без каких-либо предисловий заявила: «Таня, ну как ты могла!!!» Я судорожно начала соображать, что же такое я «могла». Ничего страшного и предосудительного на ум не пришло. Пришлось уточнить, в чем же, собственно я провинилась – осуждать и обвинять этой моей подруге вообще не свойственно, и потому это ее заявление показалось еще более странным, даже пугающим. Что такое страшное я натворила, и даже не помню об этом?… «Как ты могла его убить?!» – все так же возмущенно говорит подруга. И сообщает, что уже неделю назад прочитала мою книгу, но была занята и времени не было позвонить. Но все эти дни она продолжала пребывать в возмущении. И как только нашлось время, так сразу решила, значит, предьявить мне обвинение в моем тяжком злодеянии. «Так и знала, что ты, как обычно, кого-нибудь грохнешь» – добавила она уже со смехом. Ей книга тоже понравилась, но это не отменяет того, что я – убийца. И пока я рассказывала мужу и его приятелю про подругу с ее аналогичной претензией, вспомнила, что ведь и мой муж (весело смеющийся в данный момент), и, вообще-то читающий не все мои книги, но эту он как раз прочел, тоже не обошелся без предьявления обвинения. Зная, что я жду рецензии, книга-то новая, а он был первым читателем, даже не дожидаясь возвращения домой, прислал мне сообщение, как только дочитал: «Книга огонь. Понравилось. Все здорово. Молодец. Несмотря даже на то, что ты безжалостная убийца! » И смайлик рыдающий, а рядом с ним смеющийся. Шутник, в общем… Вот, значит как… дело-то уже не шуточное получается))). Прямо целый суд присяжных по мою душу собрался… В общем, покопавшись в памяти, я поняла, что вообще все, кто прочитал и поделился со мной впечатлениями, всенепременно выдвигали одно и то же обвинение – «ну как ты могла?! »… Да теперь уже сама не знаю. Как-то, вот, могла… прямо «преступление и наказание» какое-то. И преступница, расстроившая всех – я… И правда, как я так могла-то?… Прямо уже даже неловко. Чувствую вину, чем дальше тем сильнее чувствую…

Вообще мне нравится, чтобы на фоне даже самых драматических событий, в книгах обязательно присутствовали какие-то забавные моменты, как бы разбавляя драму-драму. Иначе, все как-то слишком мрачно и безрадостно. А жизнь она, по большей части, не такая. В ней, практически всегда, много красок, оттенков и совсем уж темнота и полная безысходность – это крайность и это уже когда совсем все нехорошо, и ни какой надежды. Полный фниш. И обычно функцию такого «разбавления» драмы и мрачности долей юмора и чего-то дающего «передышку» от трагизма , выполняет какой-нибудь забавный персонаж. И либо он сам по себе такой шутник и балагур, неунывающий оптимист и пофигист, который веселит всех, даже когда от него этого совсем и не ждут, либо это такой немного трогательный недотепа, то и дело влипающий в дурацкие ситуации. И вот именно этот персонаж, как правило, всегда всем очень симпатичен. И в той самой книге, о которой идет речь, как раз тоже присутствует такой «всеобщий любимец». Смешной, даже трогательный инопланетный житель. И вся его жизнь просто сплошная череда недоразумений и дурацких ситуаций. Обычно я таких героев-милашей «не трогаю». По сюжету этого не требуется, а я, все же, не маньячка, только и мечтающая, как бы кого порешить, как меня все мои друзья, знакомые и даже близкие родственники тут представили (Вот же люди!))) хотят чтобы интересно и логично-правдоподобно было, и в то же время, пусть все будут целы и невредимы. И непременно хеппи энд подавай. Гуманные все такие, кроме меня ))) ). Но на этот раз повествование было и приключенческо-фантастическим, и в то же время, достаточно драматичным. Добро против зла. Противостояние. Естественно, это вечная драма, борьба. И так получалось, что все просто не может быть хорошо. В борьбе добра со злом всегда есть жертвы. И вот, одной из жертв стал этот милый всеобщий любимчик, за которого мне теперь все и предьявляют…

Наш гость уехал. Я начала убирать со стола, занялась посудой. И под эти мирно-бытовые и очень женские занятия, далекие от «борьбы и от драмы», в голову мне пришла дурацкая, но тем не менее, даже немного пугающая мысль – вот я совершенно честно не питаю иллюзий и не думаю, что мне суждено прямо уж сильно прославиться как автору, написавшему хорошие книги. И, точно также, не думаю я, что мне суждено прославиться и как автору, написавшему плохие книги. Потому что прославиться как автору, в принципе, сейчас можно либо, если ты уже известная личность, и тогда даже не важно, что и как ты там пишешь. Имя у тебя уже есть. Другой вариант добиться широкой известности, если есть некая «двигающая сила» пожелавшая вложить средства и раскрутить за счет них имя писателя, превратив его в «брэнд», для дальнейшего получения еще больших, чем вложенные до того, средств, за счет этого брэнда. И на сегодняшний день, по крайней мере, дело обстоит именно так. Других вариантов, практически, нет. Но вот вдруг, вот всякое же бывает, вдруг я все же запомнюсь читательской аудитории, как писатель. Но ни хороших или плохих книг, а как та, кто взяла и убила полюбившегося всем героя. Безжалостная убийца! … Ужас!!! )))

Нужно впредь быть поаккуратнее. А то один неверный, необдуманный шаг и все, получаешь со всех сторон возмущенное «ну как ты могла!!!». Буду исправляться. Обещаю).

С огромной благодарностью всем моим читателям. Всем кто поддерживает меня в творчестве.

С любовью, автор)))

Юность, романтика, экстрим....

Бывают такие дни, а иногда даже и целые периоды жизни, когда, что ни шаг – то катастрофа. И именно такой период катастроф и сплошного экстрима, протяженностью почти в месяц, случился у меня в далекой юности, когда я была увлечена водным туризмом.

ЧАСТЬ 1.

Красота природы, романтика, молодость. Веселая компания, достаточная порция адреналина. Что еще нужно, особенно когда ты еще не обременена обязательствами перед кем-либо, и жизнь прекрасна в каждое свое мгновение просто так, без каких-то поводов и причин.

Мне едва исполнилось 18 и я только окончила техникум, когда наша дружная компания отправилась, на этот раз, на целый месяц в поход по сибирским рекам. В красивейшие и прекраснейшие места. В Саяны.

К месту предстоящего приключения добирались на поезде. Плацкартный вагон, 3,5 суток пути. Надо сказать, что для замкнутого и очень ограниченного пространства, даже в хорошей компании, и невзирая на юношескую бесшабашность, три с лишним дня пути, это достаточно утомительно. Ни удобств, ни особого комфорта. Но так или иначе, добрались мы до славного города Абакана. Оттуда к месту, где запланировано было начало сплава по реке, нас должен был доставить вертолет. Как-то там, через турклуб удалось договориться насчет такого необычного транспортного средства в виде вертолета. Но никак иначе там было бы и не добраться. Абсолютное отсутствие дорог. Тайга, сопки.

Пока старшие товарищи решали на вокзале, как, в свою очередь, добираться до вертолетной площадки, которая, естественно, тоже находилась не прямо рядом с жд путями, я решила посетить местный, пардон, туалет. Видимо засидевшись в поезде, и не имея возможности расходовать бьющую через край, в силу возраста, энергию, я влетела в довольно симпатичное и очень чистенькое строение, похожее на небольшой деревенский дом, и вся такая порывистая так хлопнула за собой входной дверью, чтобы никто, значит, не дай бог, в нее не заглянул, что дверь эта, добротная, сделанная из натурального дерева, как шарахнет мне по пальцам другой руки, которую я с косяка не успела убрать. Удивительно, что пальцы вообще целы остались. В общем, от боли поплыли у меня круги, посыпались искры и звездочки. А дальше «шел, упал, проснулся – гипс». Гипса не было. Был каменный пол, незнакомое помещение и полное непонимание происходящего. Подняла голову, осмотрелась и, по определенным характерным признакам, поняла где я. Сильного провала в памяти не случилось, вспомнила кто я, где я и что произошло. Ну и пошла к своим. Только я подошла, а старшая сестра, которая тогда тоже походно-экстримальными видами отдыха увлекалась, как набросится на меня, мол где меня носит. И гневно сообщает, что меня сорок минут не было. Я-то не знаю сколько меня не было. Для меня время быстро прошло. Дверь – пол – перезагрузка памяти – свои. Пять минут, не больше. Отчехвостила меня сестрица, вся такая из себя строгая. Она же старшая. Ну я ей сообщила про свое «туалетное приключение» и даже намекнула, что вообще-то за такое долгое время моего отсутствия, могла бы сходить проверить где я, раз уж так беспокоилась. Тут все же не Москва, деться особенно некуда. Вокзал, домик с пальцедробильной дверью. И все. Ну потом я даже пожалела, что рассказала, как я «чуть не убилась и не покалечилась», потому как моя старшенькая, не хуже героини «Покровских ворот» заявила – с этого момента «будешь у нас на глазах». И стала и впрямь за мной присматривать 24 часа в сутки. Ужас! Прямо, чуть ли ни в сиамских близнецов превратились, по крайней мере, в первые дни. Правда, от напастей, приготовленных мне тогда судьбой, эта сверхопека не слишком помогла…

На вертолете нас подбросили почти до берега реки. Почти, потому что сесть прямо у реки не представлялось возможным. Тайга. Так что оставшиеся пару-тройку километров шли на своих двоих. Так как отправились на месяц, рюкзаки были непреподьемные, размером чуть не с меня ростом. Мой вид сзади представлял собой рюкзак и торчащие из под него тоненькие ножки. Мужчины еще и плавсредства тащили. Когда топали по тайге, как-то так получилось, что мы с сестрой оказались «в хвосте» нашего навьюченного предметами цивилизации каравана. На пути попался горный ручей, переходить который нужно было по перекинутому через него бревну. На середине этого самого бревна я слегка потеряла равновесие и вместе с гигантским рюкзаком нырнула в прозрачную, как слеза, воду. Ручей был неглубокий, по пояс. Но вода такая ледяная, что в первый момент казалось, что просто сердце остановилось. Сестра кричит: «Вылезай скорее, застудишься в холодной воде!» А я как представила, как сейчас наши мужики, которым только повод дай поржать, увидят меня такую мокрую курицу, и до возвращения в Москву, так и будут потом, при каждом удобном случае, вспоминать мой заплыв и издеваться. Сестра видит, что я застыла, как статуя, и никуда двигаться не собираюсь, и уже всерьез психует, что такая дура младшая сестра ей досталась. То чуть руки себя не лишила, то с бревен падает и потом сидит в воде. И понимая, что я не в себе, уже с таким явным раздражением, но замаскированным интонацией ласкового увещевания умственноотсталого создания, просит, чтобы я переставала «вести себя как идиотка» и вылезала. А я стою, зубами стучу от холода, реву крокодильими слезами и завываю на всю тайгу : «Не вылезу! Они смеяться будут!…». В конце концов, я окончательно замерзла, а сестра окончательно убедилась, что я того, совсем спятила. Уже и снова поорала на меня, и опять ласково меня выманивала. Обьясняла, почти нежно, что в любом случае, ведь оставаться навсегда в ручье не вариант… Когда пригрозила, что сейчас позовет «наших» и меня хочу я или нет достанут из моего нового места обитания, пришлось вылезти и отправиться навстречу своему позору.

Конечно посмеялись наши мужчины. Порадовала я их, после тяжелого марш броска. Но достаточно по-доброму посмеялись, даже с сочувствием, я ожидала худшего. Я была почти самая младшая из всех, не считая еще двух мальчишек, и естественно, вечной мишенью для упражнения в остроумии взрослых дядек. А вечером у костра, разведенного на берегу небольшого очень красивого горного озера у нас состоялось настоящее шоу. Все дружно сушили мои вещи. Сушили на себе. Развешивать «белье для просушки» в тайге особо не на чем. Да и ночи прохладные и воздух влажный. А с утра уже, по плану, начинался сплав по реке. Так что каждый надел что-то из моего подмоченного гардероба на себя и, улыбаясь до ушей, красовался в таком виде возле специально разведенного большого костра. Учитывая мой 42 размер, видок у моделей, дефелирующих на фоне яркого пламени, в окружившей лагерь со всех сторон темноте, был еще тот. Мужички были, в основном, крепкие и плечистые. Насмеялись все и даже я, уже окончательно отойдя от своей истерики в ручье. Продукты, которые были в моем рюкзаке и которые можно было реанимировать, тоже пришлось сушить. Каждый нес запас еды на 1-2 дня на всю компанию, так что голодать пару дней никому не хотелось. И даже туалетную бумагу наша заботливая и очень хозяйственная и бережливая «завхоз» аккуратно размотала и развесила на ветках деревьев. В разгар нашего веселого бала-маскарада, к костру забрел местный лесничий. Судя по выражению лица, он испытал некоторый культурный шок, при виде здоровенных, и, в основном бородатых мужиков облаченных в крошечные, явно женские шмотки. Доходившие в верхней части до области выше пупка, а в нижней, сильно не доходивших до щиколоток. А уж когда его озадаченный и обеспокоенный взор обратился к развешанной на дереве туалетной бумаге, эффектно подсвеченной отсветами костра, бывалый таежник и вовсе впал в ступор. Один из наших шутников, естественно, неприминул сообщить, что мы бумагу специально стираем , чтобы потом снова можно было использовать.

В общем, завершение травмаопасного и насыщенного, сплошь нелепым драматизмом дня получилось веселое и очень даже романтичное. Но на этом мои злоключения вовсе не кончились. На самом деле, они только начинались…

ЧАСТЬ 2.