Цитаты из книги «Ждите неожиданного»

верит! – Что значит – не верит?! Ты что, программа ВКП (б) по построению коммунизма, чтоб тебе верить или не верить? Говорю же, он потерял голову. С мужчинами это бывает.

ать, прикрыть ухо подушкой и забыть обо всём вязком и липком. Но до теплохода ещё далеко! Она зачем

Итак: жирная девица в цветастом сарафане до полу – чтоб не было видно ног. Скорее всего, когда она встречает в журнале слово «эпиляция», думает, что это название модной гимнастики. Сидит в шезлонге и с упоением читает роман. Так упивается, что ничего не видит и не слышит, а теплоход вот-вот отойдёт. Можно даже на обложку не смотреть, и так понятно, что роман любовный, и там, в романе, загорелый красавец вот-вот положит мускулистую руку на «естество» героини или уже положил. За ней нелепая старуха с ридикюлем образца девятисотых годов. Кажется, тогда такие носили – из жатой ткани, с длинной полукруглой ручкой. Ридикюль слегка трачен молью и обшит бахромой, неровно. При старухе нелепое существо, по всему видно – прислуга или нянька. Тоже как будто неровно обшитое бахромой, и, кажется, от них нафталином несёт. Следом лысый мужик в трениках, жуткой футболке

посмотреть, что за теплоходы, в каком состоянии, а то просят за них миллионы, а мы их в глаза не видели!.. – Посмотрели? – осведомилась Розалия Карловна. Степан кивнул. – Убедились? Степан опять кивнул. – Хорошие теплоходы! – мечтательно произнесла Розалия. – Берите, не прогадаете!.. Отдых на воде отлично успокаивает нервы! Ну а теперь кофе с коньяком за наш дальнейший прекрасный путь. Никто не возражает? Все согласны? Никто не возражал, и все были согласны.

что происходит на теплоходе, который вдруг странным образом грозно и надсадно загудел, не видела тоже. Ей было

голову непременно нужно «массировать», тогда к ней приливает кровь и уходят все ненужные мысли!

Наталья Павловна, закрыв глаза и запрокинув голову, подставила лицо солнцу. – Я её откуда-то знаю, – сказала Таша про девушку. – Совершенно точно знаю! – Конечно, знаете, – не открывая глаз, пробормотала Наталья Павловна. – И я знаю. Её все знают. Это Ксения Новицкая. – Ведущая?! – Она специалист широкого профиля, – пояснила Наталья Павловна серьёзно. – Она и ведущая, и писательница, и блогер, и, кажется, ещё и кулинар!.. Печенье без глютена, неужели не слышали? Таша пожала плечами.

Он потянулся к собачке с намерением сделать ей «козу» или пощекотать шейку, но дрожащее существо вдруг зарычало, выкатило глаза, поджало крысиный хвост, несколько раз тявкнуло отвратительно писклявым голосом и попыталось схватить Владислава за палец. – Нет-нет, не нужно трогать, его светлость этого не любит! – развлекаясь, сказала Наталья Павловна, а старуха в тюрбане вытянула шею и посмотрела. – Он у нас голубых кровей. К нему нельзя прикасаться, как и к английской королеве. – Милая, – громко сказала старуха, и все разом на неё оглянулись. Даже бородач поднял голову от своего планшета. – Милая, вы предполагаете, что животное будет с нами кушать? – Вы ко мне обращаетесь? – после небольшой паузы осведомилась Наталья Павловна. – К вам, милая, к вам.

В уху позволительно влить немного водки, да и то вполне можно обойтись, а водку влить в себя! Ну, девочки?.. За нашу красоту и бешеный успех!

Татьяна Устинова © Устинова Т., 2016 © Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016 * * * Юлии Яниной с благодарностью за талант и волшебство Итак: жирная девица в цветастом сарафане до полу – чтоб не было видно ног. Скорее всего, когда она встречает в журнале слово «эпиляция», думает, что это название модной гимнастики. Сидит в шезлонге и с упоением читает роман. Так упивается, что ничего не видит и не слышит, а теплоход вот-вот отойдёт. Можно даже на обложку не смотреть, и так понятно, что роман любовный, и там, в романе, загорелый красавец вот-вот положит мускулистую руку на «естество» героини или уже положил. За ней нелепая старуха с ридикюлем образца девятисотых годов. Кажется, тогда такие носили – из жатой ткани, с длинной полукруглой ручкой. Ридикюль слегка трачен молью и обшит бахромой, неровно. При старухе нелепое существо, по всему видно – прислуга или нянька. Тоже как будто неровно обшитое бахромой, и, кажется, от них нафталином несёт. Следом лысый мужик в трениках, жуткой футболке с надписями и рожами и в капитанской фуражке, с ним дружбан, точно такой же, но в тесноватой тенниске и расписных семейных труселях – наверное, думает, что так выглядят гавайские шорты. Или супруга так думает, раз нарядила его подобным образом. Эти двинули «культурно отдыхать». Как пить дать у обоих каюты третьего класса, коечки одна над другой, на нижней по супруге, под супругой – но в секрете от неё! – припасён ящик «беленькой». У каждого по ящику. Затем дама. Даму Ксения изучила боковым зрением – чуть более пристально, чем остальных питекантропов. Дама хоть и в возрасте, но очень хороша, почти Мэрил Стрип, и одета в полном соответствии с моментом – в синие льняные брюки, коротенькую широкую матроску и маленькую шапочку, кажется, даже с вуалькой. Шапочка ей очень идёт, удивительно просто. Дама здесь, на палубе, была существом инородным, из другого мира, как и сама Ксения, и она повспоминала немного, не знакомы ли они, но ничего не вспоминалось. Потом опереточный мужчина, тип пароходного бонвивана – белые брючата, китель в «морском духе», сандалии, обутые на носки, на