– Да что ты, потом же отписки писать. Нет, Фомин, я просто мстительная тварь… Это, кстати, очень обидно, что она меня не узнала, хотя они и в самолете были не слишком трезвы. Прикинь, они там пытались петь хором «Царицу», сидя в разных частях самолета! Веселенькая компания оказалась. Я насчитала шесть таких девиц. Если бы не желание поскорее оказаться в родной квартире, я бы потребовала вынужденной посадки где-нибудь в Монголии и задержания. Пусть бы чапали от Улан-Батора пешком. Их четыре стюардессы не могли успокоить минут двадцать… Что там за шум? Твой опер пришел? Давай его сюда, я как раз в настроении поджарить уроду пятки…

Дежурным опером, устроившим весь этот предновогодний переполох, оказался совсем еще новенький лейтенант Данил Литухин. Я едва успел запомнить, как его зовут, потому что работал он первый месяц. Парень был неопытный, а идиотская ухмылочка, то и дело игравшая на круглой физиономии, позволяла сомневаться в его умственных способностях. Увидев мое злое лицо, Литухин погрустнел, а когда за мной появилась загорелая, темная, как смерть, Агата, ему совсем поплохело.

– Литухин, ты дурак? – грозно спросил я. – Какого… нефритового жезла ты вызвал меня и следователя СК? Хорошо еще, что я экспертов развернул.

– А, может, и не стоило разворачивать, – неожиданно ответил Литухин дрожащим голосом. – Может, как раз надо было всех собрать. Тут дело такое…

– Точно, дурак, – вздохнула Агата, поглядела на меня и спросила: – Ну что? Кастет или заточка?

Литухин, уже представивший собственную казнь, поглядел на нее с отчаянием и затараторил:

– Товарищ капитан… Шеф… Да если бы это просто было по синьке, я разве бы вас вызвал? Я же не совсем с дуба рухнул, не первый день в органах. Когда мне гражданочка про Деда Мороза рассказала, я тоже подумал, все, горячка белая, Лев Маргаритыч. Ну, сказал, разберусь, поржал, вышел во двор, а ко мне пацан подходит и говорит: а вы приехали, потому что Дед Мороз с балкона выпал?

Агата прекратила ухмыляться, я тоже замер. Довольный произведенным эффектом Литухин вытащил телефон.

– Пацан подружку снимал и на заднем плане увидел, как с пятого этажа летит Дед Мороз. Он мне видео скинул. Адрес его я записал, надо только дождаться, пока родители придут, нельзя же без взрослых опрашивать…

Литухин оказался не таким глупым, как мы подумали. Включив видео, он протянул телефон нам. Мы с жадностью уставились на экран. На видео весь передний план занимала девчонка лет тринадцати, что крутилась перед кавалером. Запись длилась почти две минуты и, когда мы уже устали ждать, позади девочки мелькнуло падающее красное пятно. К сожалению, девчонка не стояла на месте и закрыла собой сам момент приземления. Я отмотал видео на несколько секунд назад и дважды пересмотрел его. Сомнений не было. В те пару мгновений, когда был виден дом, вниз действительно летел живой человек в красной шубе и отчаянно махал руками. Агата поглядела на балкон, а затем, не выдержав, бросилась туда и свесилась вниз.

– Я под окнами посмотрел, – сказал Литухин. – Крови ни капельки. Даже если дедусе невероятно повезло, какая бы вмятина на снегу осталась, верно? А там ничего, даже с кустов снег не сбит. Он что, вознесся? Или срикошетил?

– Срикошетил он… Всё-таки твой опер идиот, – констатировала Агата вполголоса. – Так, Литухин, быстро осознаем, что Дед Мороз – это языческие предрассудки, и – на поквартирный обход. Помним закон Ньютона: все, что падает вниз, рано или поздно упадет. Фомин – за мной!

– А подозреваемая? – спросил Литухин.

Агата с сомнением поглядела на болтающиеся на его ремне наручники, и, явно подавив желание приковать Мусю к батарее, нехотя произнесла:

– Ладно, побудь пока с ней. Фомин, пошли.

Внизу мы бросились к сугробику под окнами и вынужденно констатировали: ничего тяжелого сюда не падало, Литухин был прав. Дед Мороз, свалившись с балкона, до земли не долетел, что физически было невозможно. Задрав головы, мы оглядели балконы нижних этажей. Все застеклены и закрыты. Деревьев рядом нет, как и пожарной лестницы или водосточной трубы. Мистика какая-то. Вздохнув, Агата сгребла горсть снега и подбросила. Ветерок сдул мятые снежинки вправо. Агата двинулась в том же направлении, рыская взором по земле.

– Думаешь, что его ветром унесло? – усмехнулся я.

Агата не ответила, очень скоро нагнулась и подобрала с обледенелого тротуара небольшой темный прямоугольник. Я заинтересовался и подошел.

– Что это?

– Визитка, – ответила Агата, поморщилась и навела на картонный прямоугольник свет фонарика мобильного. – Смотри, свеженькая, не мятая, буквы не размазаны. И содержание интересное.

На визитке красовался полуобнаженный мужчина, номер телефона и имя, а может, псевдоним: «Синдбад». Ниже, чуть мельче, разъяснялось: «стриптизер». Мы переглянулись.

– Муся сказала: Дед Мороз внезапно начал раздеваться и под шубой оказался совсем голым, – припомнил я. – Она испугалась и столкнула его. Но стриптизер – не Карлсон, он бы не улетел.

Агата вновь подняла голову к балконам, а затем, забрав у меня визитку, решительно набрала указанный на ней номер телефона. Выждав пару гудков, она сощурилась и неожиданно томным голосом произнесла:

– Добрый вечер. Это Синдбад?.. Да, я бы хотела заказать досуг на вечер… Нет, нет, три девушки, нас интересует только культурная программа… Ах, как жаль, но вдруг вы сможете? Вы сейчас где находитесь?.. О, да мы совсем рядом, в соседнем доме… Может, вас забрать? Мы на машине…

Отключившись, Агата повернулась ко мне и усмехнулась.

– Пошли, наш герой сидит на втором этаже.

Мы поднялись, позвонили в квартиру и ждали чуть дольше обычного, слыша, как за стеной что-то странно шаркает и стучит. Затем дверь открыла девочка лет восьми на костылях, одна нога которой была в гипсе.

– Здрасьте, – сказала она без всякого испуга. – А вы к кому?

– А мы за Дедом Морозом, – ответила Агата. – Ему уже пора ехать к другим детишкам.

Девочка вздохнула.

– Я так и знала, что подарка не получу. А ведь все условия выполнила, когда он на мой балкон залез: и стихотворение рассказала, и песню спела… Дедушка, это за вами!

В квартире послышался шум, а затем в подъезд вывалился Дед Мороз в красной блестящей шубе на голое тело, со съехавшей набок бородой. Жуликоватые глаза смотрели из-под наклеенных бровей с подозрением. Обогнув девочку, Дед Мороз попытался спуститься, но я придержал его за руку.

– Дедуль, одну минутку. Вы не забыли вашей спасительнице отдать подарок?

Фальшивый волшебник наклонился к моему уху и прошептал:

– Командир, мои подарки для девочек чуть старше, уж прости. Не могу я их девчонке ни дарить, ни даже показывать.

Ни девочка, ни Агата признания ряженого не слышали, но малышка, видимо, догадалась, что подарка ей не видать, и так горестно вздохнула, что даже каменное сердце бы не выдержало. Как на грех, у меня в кармане не завалялось даже жвачки. А Агата вдруг всплеснула руками.

– Какая же я дурочка! Ведь дедушка оставил свой подарок у меня в машине. Погодите, я сейчас!

Она вернулась в рекордное время с пластиковой корзинкой в руке, источавшей сладкий аромат тропических фруктов. Отдавая припасенный для меня подарок из Таиланда задохнувшейся от восторга девочке, Агата чуть заметно повела плечами. Я улыбнулся. Агата порой преувеличивает свою безжалостность. Вот так отдать незнакомому ребенку корзину ананасов и манго, которые везла для друзей, – это поступок.

Когда за девочкой захлопнулась дверь, я сказал:

– Давайте-ка, гражданин Синдбад, поднимемся на пятый этаж, туда, где ваше приключение началось.

– К этой психичке? – испугался стриптизер. – Да ну, на фиг! Я ехал на нормальное мероприятие, а она меня с балкона… Учтите, деньги я не верну.

– Как же вы умудрились не расшибиться? – спросила Агата.

Синдбад приосанился и поглядел на нее снисходительно.

– Слушайте, я же не всегда стриптизер. Это так, подработка. Я вообще-то в цирке работаю, акробатом, мне движущиеся трапеции хватать не привыкать, а тут неподвижные балконные перильца. Хорошо, что у Наташи, так девочку зовут, одна створка была открыта. Я уцепился и внутрь влез, постучал в балконную дверь, а она открыла. Ну не мог же я правду ей рассказать, сделал вид, что настоящий Дед Мороз. А она мне как начала стихотворение за стихотворением… Я хотел сразу уйти, но надо было дух перевести, я, кажется, плечо вывихнул. Сидел, отдыхал, а тут вы… Спасибо, что девочке подарок дали.

– Надо бы ей ремня дать за то, что незнакомца в квартиру впустила, – возразил я. Синдбад поморщился.

– Ну не пыли ты, начальник. Если все вокруг злыми будут даже в Новый год, зачем тогда жить? Новый год же. Время праздников!

– Заявление на гражданку с пятого этажа писать будете? – спросила Агата. Синдбад потряс головой.

– Да ну, зачем оно мне? Можно я уже пойду?

– И все-таки давайте поднимемся, – сварливым голосом возразила она. – Вызов полиции был зафиксирован, напишете, что претензий к хозяйке не имеете.

Синдбад вздохнул и нехотя поплелся наверх. Я посмотрел на Агату.

– Я так понял, ананасов мне не видать?

– У меня дома еще есть, – утешила Агата. – Заставь своего Литухина писать протокол, и поедем ко мне. Кстати, что ты делаешь на Рождество? Я планирую испечь гуся.

– Это приглашение?

– Фомин, не тупи, – рассердилась Агата. – Конечно, приглашение. Стану я тратить целого гуся просто так…