Цитаты из книги «Чудны дела твои, Господи!»

Татьяна Устинова Чудны дела твои, Господи! © Устинова Т., 2015 © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015 * * * Красная площадь, дом один, – такой адрес был указан на бумажке, и Боголюбов очень веселился, адрес ему нравился. К навигатору решил не обращаться, интересней ехать по бумажке. Ухая поочередно всеми колесами в самые что ни на есть настоящие, подлинные «миргородские» лужи, Боголюбов объехал двухэтажные торговые ряды – облупившиеся колонны подпирали римский портик, меж колонн бабки в платках продавали семечки, резиновые сапоги, камуфляжные штаны и дымковскую игрушку, носились на велосипедах дети и лежали, свернувшись, ничейные собаки – и покатил по указателю с гордой надписью «Центр». Красная площадь – это, должно быть, самый центр, а как же иначе!.. Дом номер один он увидел сразу – на зеленоватом от времени и плесени жидком штакетнике выделялась новехонькая ядовито-синяя табличка с белой единицей. За штакетником был садик, бедный, весенний, серый, а за садиком угадывался домик. Боголюбов притормозил возле покосившихся ворот и посмотрел в лобовое стекло. …Ну что же! Начнем?.. Он вышел из машины, сильно хлопнул дверью. Звук резко прозвучал

– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал Боголюбов вслед, когда они вышли на площадку. Веруська улыбалась и переступала длинными совершенными ногами, а Паша крутился и вертелся, как веретено.

– В Таиланд и летал, пап. – Там тоже красиво, да, Петь? Один разок поглядеть можно, а краше русской природы все равно ничего не найти! Покойный директор музея мне говаривал: эх, Модест Петрович, не умеем мы свое ценить да беречь, нам все заграничное подавай, непременно чтоб как в Европах!.. А ведь чего лучше, вот так вечерком на реку отправиться. Куда там Европам, когда лес наш на столько верст тянется. Можно день идти и ни одного человека не встретить. А в покосы на озерах воздух какой!.. Хоть ножом отрезай и ешь, такой духовитый и чистый. И травы все цветут, клевером пахнет, медуницей. Только вам, московским, это все ни к чему. Вам бы только портить и гадить…

А может, и поговорю. Я тоже хитрый. Наша хитрость в рогоже да при глупой роже, а ничего тоже…

– Ну, теперь-то можно? Хоть один разок? – сам у себя громко спросил Боголюбов, вздохнул и завопил изо всех сил: – Горько-о-о! Горько-о-о!.. На колокольне зазвонили пять часов, со всех крыш вспорхнули голуби, и Лера дернула его за рукав.

– Смело, товарищи, в ногу, – пропел Боголюбов себе под нос, – духом окрепнем в борьбе. Счастью, свободе дорогу грудью проложим себе.