В душе поднималась паника. К нам приближался главный дознаватель Верховии, а я расслабилась, пригрелась на солнышке. Потеряла нюх, как говорится. С кем я собираюсь играть? Кошка с мышкой дружбы не заведут.

Асанна метнула на стол плошку с конфетами, прошептала:

– Синие можешь есть.

Подхватила братца под руку и бегом в сторону левады. Вовремя они. Очки возвращаются на место, выполняя заградительную функцию. Хоржак приближается, накрывая меня своей тенью.

– Рад познакомится с героиней гонок. Меня зовут – Верг Хоржак, глава службы безопасности Тирольда Активного. – Верг слегка кланяется, отдавая дань обычаям, растягивая губы в кривой улыбке без участия глаз. Я сдержано икаю в ответ одновременно с наклоном головы. Каша суховата.

– Старые усадьбы обладают неизъяснимой атмосферой. Их земля помнит столько событий и людей.

На правах гостя он осматривается по сторонам, не скрывая любопытства. Что его так вдохновило? Неужели горелые руины?

– Извините, мы не можем принять вас с полагающимися почестями, – говорит Добромир, – дом сгорел.

– Не волнуйтесь, у вас такая милая деревенская атмосфера, как в моем далеком детстве, – безопасник бравирует манерами и приятностью в общении. – О таком цветнике, как у вас, можно только мечтать, – произносит он гораздо развязнее и глядит на меня.

От сомнительного комплимента я чуть не скривилась, в последний момент, удержав себя в рамках дозволенного «этикета».

Верг садится напротив меня, прожигая взглядом мои непроницаемые очки.

Дышать можно? Чуть вслух не спросила.

– Как себя чувствуешь, Соня? Я прибыл специально из-за тебя.

Визит вежливости? А почему такой бесцеремонный тон? Имя у него, кстати, тоже противное.

Тирольд Активный мог приглашать к беседе, как на тур вальса. Верг в отличие от своего начальника обошелся «цветником», поэтому я коротко кивнула в ответ, продолжая работать ложкой.

– Я знаю, ты восстанавливаешься после происшествия в Светозаре. Мы могли бы поговорить наедине?

Предложение Верга мне не нравится, как и его вывернутые ноздри.

– Эм, – я откладываю ложку и смотрю на безопасника, к беседе готова.

– Доедай. Я подожду.

– Присоединяйтесь, – Добромир указывает на плошку с конфетами, я тяну синюю «Честную Лялю», с лёгкой руки, названную так белым китайцем. Асанна не одобрила второе слово в названии, намекающее на её детское прозвище, но её недовольство только усилило желание называть Лялей создательницу правдивой болтушки, иногда для крепости выражения добавляя «честная».

– Голодное брюхо ушей не имеет, – пытается шутить Добромир, в то время как я тщательно пережевываю тягучую конфету, слегка похрустывающую на зубах. Слова граничат с дерзостью, но хозяину усадьбы она простительна, он вроде как шутить изволит, придает беседе непринужденный тон.

– Голодный волк сильнее сытой собаки, – отвечает важный гость и пристально глядит в мои черные очки.

Один черт, ничего не увидит.

– Ей нельзя пропускать прием пищи, – говорит чемпион, я киваю с видом отличницы, – лекарь сказал, – чтобы не потерять душевного равновесия.

– Угощайтесь. – Добромир ставит перед Вергом большую чашку с отбитым краем, из которой никто пить не желал, а выбросить рука не поднялась. Хозяйское гостеприимство зашкаливает. Я давлюсь смешком, а Добромир разливает чай по кружкам, чинно садится на скамью. Подчиненный Верга остается стоять позади начальника.

В молчании продолжаю уплетать свою немаленькую порцию, хотя прекрасно вижу, как безопасник внимательно наблюдает за мной. Аппетит у меня хороший, чего скрывать. Беру чашку, тянусь к конфеткам Асанны и громко отхлебываю чаек.

– Как вы там говорили-то? – подаю голос, и Верг глядит на меня, словно глас с неба услышал, – голодный волк – зубами щелк?

Думается, мне позволительна такая вольность, я знаю, как за глаза называют Верга. Тут главное не переборщить.

– Мм, – безопасник слегка прищуривается, – я утром плотно позавтракал.

– Возьмите, – я пододвигаю к Вергу правдивую болтушку, – вкусные.

Бомбическое средство Асанны не находит отклика, хотя Верг изображает улыбку, я бы сказала, оскал, жестом подзывая стража, который, почти выхватывает из вазочки конфету, и торопливо жует ее.

Травленный волк не прокололся.

Надо отдать должное, безопасник, не выказывал нетерпения. Под его пристальным взглядом мне пришлось съесть еще одну «Честную Лялю». Добромир осмелился поддержать меня, наверное, подумав, что к нему с вопросами приставать не будут. Когда он проглотил конфету (не синюю), я сказала ему самым елейным голосом, на который только была способна.

– Добромир, важный гость ждёт, а ты чаи гоняешь.

Чемпион, как по команде «отбой» за минуту закончил чаепитие раскланялся и удалился, а я приготовилась к беседе, то бишь к допросу.

Разговор был не предназначен для чужих ушей, поэтому охранник тоже отошел на некоторое расстояние от стола.

Перед охотником за головами я чувствовала себя недостаточно уверенно, поэтому загородилась кружкой, она служила защитой, закрывая пол лица. Верга моя кружка не смущала, наметанный глаз отмечал все нюансы моего настроения. Волк внимательно следил за своей жертвой.

– Как тебе удалось выбраться из зала старейшин, когда напал Андрон Радич?

Продолжая прихлёбывать травяной чай, я честно задумалась нал вопросом, пытаясь вытащить на свет хоть какие-нибудь воспоминания.

– Ты видела алую драконицу?

Вот тут я быстро очнулась.

– Не помню, – сказала я, снимая очки, – лекарь считает, это защитная реакция мозга.

Мой ясный взор должен был символизировать чистоту моих намерений, поэтому безопасник молча воззрился на меня. Невинный взгляд (с моей стороны великолепно простодушный) я отвела в сторону, а глава службы безопасности стряхнул минутное замешательство.

– Вы её поймали? – я распахнула глаза максимально широко и с неподдельным интересом уставилась на Верга, хотя меня потряхивало от нервного напряжения. Внимание к моей особе главного охотника страны заставляло контролировать каждое слово и каждую эмоцию. Представь, что это не ты, говаривала Асанна, уча меня искусству перевоплощения, я пыталась следовать её совету.

Верг Хоржак проявил удивительное спокойствие, глядя на меня – глупую мышку. Он выдержал эффектную паузу и выдал невероятную, сногсшибательную новость.

– Она несколько раз появлялась над Светозаром.

Я забыла об актерской игре. Всё-таки не справилась с ролью.

– О-о-о! – только и смогла произнести, подняла чашку и отхлебнула большой глоток, чтобы подчеркнуть (или скрыть) удивление.

– Это была иллюзия, голограмма, – произнес Верг, не сводя с меня пристального взгляда.

– О-о-о, – просипела я повторно, вновь отхлебывая остывший чай. Дохлый дракон! Вчера Добромир прибыл из Светозара и ничего не сказал. Или он тоже не в теме? Оказалось, мне очень далеко до Аси Идепиус, которая блестяще владела искусством преображения. Подняв брови в немом изумлении, глядя в глаза противника, я отставила чашку. На миг появилось желание выйти из-за стола, по маленькой нужде, но я вовремя одумалась.

Кошка на порог, мышка в уголок, как говорила бабушка.

– Невероятно, – кивнула задумчиво, не отрывая взгляд от запонки на манжете рубашки Верга. Как она блеснула странно. Глаз Саурона?

– В искусстве голограмм светозарцам нет равных, – заговорил безопасник. – Ты ведь знаешь, Огненная змея, как живая. Драконы, участвующие в гонке, приходят в ужас, когда она появляется над полем.

– Огненная змея не только голограмма, её стенки бьют разрядом, испытано на себе.

Взгляд на стол в поисках съестного и небольшая передышка, чтобы собраться с мыслями. Вроде надо что-то спросить, а я только и делаю, что прикрываюсь кружкой.

– Очевидцы утверждают, драконица в зале заседания была из плоти и крови, хотя я сам не видел, – говорит Хоржак.

Ступая на тонкий лёд, надо быть осторожной. За каждое слово придётся отвечать головой.

– Даже не представляю, как она выглядит, – взгляд на Верга, глаза в глаза.

На самом деле не представляю, зеркала мне не предоставили.

– Непонятно, как голограмма убила Радича, – говорит Верг, – что ты думаешь на этот счет?

От его вопроса по телу скользит холодок, я мысленно даю себе пинка. Драконья пустошь. Осторожно!

– Может Радич понял, что натворил и …

– Выпилился из жизни? – говорит Верг, наблюдая за мной, сверлит якобы задумчивым взглядом, – но откуда голограмма появилась?

Глава службы безопасности смотрит так, что хочется вернуться в детство и скрыться под столом «в домике». Надеюсь, моя натуральная бледность убедит его, что я пострадала больше всех, бедная девушка, пережившая столько потрясений. Меня пожалеть надо, а не вопросами бомбардировать.

– Действительно, откуда?

– Могу предположить, – говорит Верг, аккуратно подбирая слова, – слухи об алой драконице поползли по Светозару сразу после…, – многозначительная пауза, – смерти Иоланы Радич, какой-то умелец сделал голограмму драконицы и воспроизвел её в зале старейшин в самый напряженный момент.

Рассуждения Верга звучат убедительно, сочиняет он складно. Под моим внимательным взглядом Хоржак решает добавить драйва.

– Похоже на правду?

Сейчас мой ход. Пауза. Интересно, дракон может отличить голограмму от живого соплеменника? А люди?

– Там была живая драконица, найти её – ваша обязанность, – говорю, внутренне сжимаясь от своей смелости. Дура!

– Моя обязанность?

Волна ярости, идущая от Хоржака, накрывает меня с головой.

– Но ведь опасно, если она на свободе, – говорю твёрдо, нарываясь на неприятности. – От взгляда безопасника мороз по коже.

– Неужели у чемпионки такая ранимая психика?

Плевать, что он думает. Верг постукивает ногой под столом, я молчу.

– Ты права. Сейчас накопилось уйма нераскрытых дел. У нас нет Высотомера, и замены ему нет. Чтобы найти виновных, надо как можно быстрее восстановить Высотомер. Рад был увидеть тебя в полном здравии, – Верг поднимается, – и с хорошим аппетитом, – добавляет язвительно.

– До свидания, – говорю равнодушно, мысленно добавив: « К драконьей бабушке такие свидания!»

Наблюдаю, как по широкой аллее к воротам уверенно идет глава службы безопасности в сопровождении охранника. Делаю пару глубоких вдохов. Смотрю вслед удаляющемуся врагу и твержу свою мантру – всё будет хорошо.

Не успел безопасник сгинуть с глаз, как к столу подтягивается вся наша компания. Является озабоченный Мечислав, Асанна ставит на огонь чайник, но "Честную Лялю" незаметно убирает со стола, чтобы не испытывать судьбу напрасно. Мы, не спеша продолжаем завтрак, плавно перетекший в обед, а я шутливо пересказываю беседу с Вергом. Мирная атмосфера за столом не в состоянии развеять тяжелого предчувствия. Ощущение катастрофы ржавыми шестеренками ворочается у меня в груди.

Главу службы безопасности ждали дела в столице, а он собственной персоной прилетел в отдаленный хутор.

Зачем?

Серый или, как его называли поклонники, лунный волк оставил после себя паутину липкого страха, которая оплела и просочилась под кожу.

– Высотомер восстановят, чего бы это им не стоило, а потом всех допросят, – подводит итог беседы Эрвин, – осталось понять, как скоро это случится.

И нам конец, такими словами Вышнев мог бы завершить речь. Вслух он этого не произносит, но всем всё понятно. Воцаряется тишина. Я бы сказала – напряженная тишина. Страхи неслись впереди нас, мешая успокоить разбушевавшуюся фантазию.

К нашей притихшей компании возвратился Добромир. После отъезда гостей он ставил защитный купол над усадьбой и задержался. После того, как Светозаров забыл поставить защиту, и дракон Иоланы сжег поместье, чемпион проверял защиту по нескольку раз, перестраховываясь и нервничая. Обжегшись на молоке, дул на воду.

– Верг знает, что Соня была у кругляшей, – сказал чемпион.

– Откуда ты…, – я не успела договорить.

– Охранник проговорился… нечаянно, – выдал Добромир.

Чемпион обратился к человеку, находившемуся под действием «Честной Ляли», собственно как и он сам. Возможно, Добромир поделился своей тайной, но и страж взаимно разоткровенничался.

– Он мог соврать, – предположил Мечислав, и мы дружно посмотрели на него.

– Не мог.

Мы не рассказывали Мечиславу о правдивой болтушке, законспирировав её «Честной Лялей». Ожидать от Княжича особенной проницательности причин не было, но на самом деле они были. Подспудно все чувствовали, Мечислав среди нас самый мудрый. Даже при круговой поруке, которую мы негласно соблюдали, он должен был догадаться о «правдивой болтушке».

– Почему тебя не было? – спрашиваю Мечислава, подозревая, что неспроста он утром даже не показался.

– Это личное, – говорит Княжич, – для Высотомера нужны антраксы, они есть только у кругляшей. Теперь мы, без сомнения, под колпаком.