Роман обрисовал ситуацию, сестра слушала его с бесстрастным лицом. Наташа напоминала тех моделей, что позировали в старых, еще советских времен журналах моды из Германии. Ах, нет, из ГДР даже… У Натальи была несколько массивная фигура, аккуратная короткая стрижка, высветленные волосы, широкое, ничем не запоминающееся лицо. Глаза прятались за стеклами очков в золотой оправе. Женщина без возраста, по внешности которой нельзя определить ни ее настроение, ни ее мысли, ни то, счастлива ли она… Приветливая, но абсолютно закрытая дама.

Меньше всего Роман хотел, чтобы его будущая избранница была похожа на сестру.

– На ком жениться? У тебя кто-то есть? – все с тем же бесстрастным выражением лица спросила Наталья.

– Нет пока.

– Так ты это из страха хочешь сделать! Какие же вы, мужчины, неженки. Чуть в боку кольнуло – уже думаете помирать. Послушай, ты от женитьбы больше потеряешь – и здоровья, и всего… Не сходи с ума, Рома. Брак – это серьезно. Это обязательства. Ты хочешь сюда кого-то привести?

Роман вдруг подумал, что его женитьба будет невыгодна в первую очередь именно сестре. Пока брат холост – она единственная его наследница. Она и Виталька. И все накопления Романа (не олигарх он, но накопления приличные, чего уж, экономил и не кутил, много пахал), и эта квартира в центре Москвы тоже… Все достанется жене, если Роман все-таки уйдет из жизни.

Наталья никогда не отличалась корыстью, но… Она уже не так молода, да и зарплата преподавателя, пусть и известного вуза, невелика. Да, она еще пишет статьи в финансовые журналы, берет учеников, ведет какую-то научную работу, – но все это не самые большие деньги. А уж какое разорение ей от Витальки…

– Я напишу завещание на тебя, – серьезно произнес Роман. – Все мои накопления достанутся вам с Виталием. И квартирный вопрос тоже продумаю, чтобы вас, опять же, не обделить.

– Это хорошо. Не в том смысле, что я зарюсь на твои богатства… – усмехнулась сестра. – Просто это нормальное желание – обезопасить себя от предприимчивых хищниц. Но, с другой стороны, какая тогда выгода жениться на тебе? Из большой любви?

– Ой, перестань… – В первый раз за последние дни неожиданно рассмеялся Роман. – Какая любовь? Но ты права. В самом деле, чем тогда должен привлекать женщину брак со мной? А что, если так: все наследство – тебе, сестричка, но жену свою я обещаюсь содержать, пока она со мной живет. Еда, одежда, коммунальные услуги, походы в кафе, прочие расходы – все на мне. К ее финансам, ее собственности я не собираюсь иметь отношения. И ей, получается, при таком раскладе спокойнее! Разумный, взвешенный союз двух людей… Господи, ну да, точно! Вот он что имел в виду.

– Кто – «он»?

– А, неважно. Один тип. Слушай, а ты не можешь порекомендовать кого-нибудь на роль моей невесты?

– Могу, – кивнула сестра. – Полно незамужних, одиноких подруг. Да, еще вопрос. Ты как… относишься к детям? Ты хочешь детей? Потому что, если у тебя появятся отпрыски, это, сам понимаешь, получится совсем другая история.

– Я не хочу детей! – испугался Роман. – И чтобы у моей жены были дети от предыдущих браков – тоже не хочу… – Он замолчал. Потом добавил нехотя: – Ну ладно, если только уже взрослые и живут отдельно. Значит, молоденькая мне не нужна. Да! И еще я желал бы, чтобы моя жена была красивой. Я же эстет тот еще, ты знаешь… Так что круг сужается.

– Это уже сложнее… Хотя выбор все равно большой, – подумав, заключила сестра и обещала в ближайшее время устроить ему свидания со своими приятельницами.

Фотографии подруг Наталья сначала показала Роману в социальной сети. Большинство претенденток он отбраковал. Ну это же ужас, серьезно… Либо дамы, либо тетки. Ни тот, ни другой типаж Роман терпеть не мог. Он хотел видеть возле себя женщину, пусть и не юную, пусть и не совершенную в чем-то, но именно Женщину. С которой хочется лечь в одну постель, на которую приятно смотреть и которая не раздражает…

С несколькими претендентками, которые показались ему более-менее симпатичными, Роман встретился лично. Сидели в кафе, болтали, приглядывались друг к другу. И опять все не то. Одна особа, пришедшая на свидание, оказалась откровенно глупой. Буквально – курица какая-то, даже поговорить не о чем. И взгляд у нее остолбенелый, бессмысленный.

Другая внешне выглядела ничего, и умна вроде, но зато звуки, которые она издавала… Такой неприятный, резкий, шамкающий голос. Старушечий. На десятой минуте общения захотелось выключить звук. Не то, словом.

Третья – стриженая, в очках, тощая, с торчащими ключицами и глубокими носогубными складками – большая умница, да и еще с чувством юмора, ему вроде бы понравилась. Ну просто потому, что с ней интересно. Однако, выпив немного вина, собеседница вдруг превратилась в плаксу, и из нее полезли какие-то комплексы, обиды, жалобы, тоска, страдания… И вот как с такой жить? Она ж навечно раненная и обиженная, отдувайся потом до конца жизни за всех тех, кто ее когда-то задел и унизил! Ну ее тоже.

После этих неудач Роман опять вспомнил об Иде. А что, если она изменилась? Конечно, полгода, последовавшие после расставания с ней, – не срок для кардинальных внутренних перемен, но кто знает… Возможно, Ида одумалась. Пересмотрела многое в отношениях с Романом. И потом, вполне вероятно, уже успела сравнить его с кем-то… Такие женщины, как Ида, долго в одиночестве не остаются. Наверняка у нее после Романа были другие поклонники. И она (как и он сейчас, после всех этих неудачных свиданий) вдруг осознала, что лучше Романа ей никого не найти? А если нашла? Ладно, нашла так нашла, но все равно надо позвонить Иде, встретиться с ней.

Они расстались в ссоре, после очередного скандала. Из-за чего спорили? А уже не вспомнить даже… Набрал ее номер:

– Алло. Узнала?

– Ой. Катаев, ты? Чего надо? Соскучился? – захохотала Ида.

– Представь себе. Вот, решил узнать, как ты поживаешь.

– А ты заходи, посмотришь…

– Когда?

– Да хоть сейчас! – опять рассмеялась бывшая возлюбленная.

При всех своих недостатках и скверном характере Ида обладала одним несомненным достоинством – она являлась настоящей Женщиной. В ней не было ничего чопорного, дамского. И ничего суетливого, приземленного, «теткинского» в ней тоже не было…

Роман купил вина, готовых закусок и поехал к бывшей возлюбленной.

Ида открыла дверь – она стояла в коротких шортиках, босиком, сверху накинула полупрозрачную шелковую рубашку. Темные длинные волосы были убраны назад в небрежный хвост, вдоль щек висели кольца кудрей. Вид задорный и соблазнительный.

Роман, когда увидел Иду, сразу почувствовал желание.

– Катаев, скотина… вспомнил! – Она чмокнула его в щеку. – Проходи.

– Как ты поживаешь?

– Ой, ну как… Вчера вечером мать вот уехала, пилила меня почем зря. Я такая, я сякая, жизнь профукала, несерьезная… Да, с той работы я уволилась, новую еще не нашла, представляешь? Нет, я пыталась устроиться в одну фирму, но тамошний начальник как начал меня за сиськи щипать…

– А я его понимаю… Тебя нельзя не ущипнуть, – засмеялся Роман. – Штопор где?

– Ты же знаешь где. Или забы-ыл? – приблизив лицо, игриво спросила Ида.

Роман открыл бутылку, разлил вино по бокалам. Чокнулись. Роман отпил только глоток, отставил бокал.

Ида теперь жадно ела, прямо руками, выхватывая с лотков ломтики нарезанной семги. Затем принялась за сыр.

– Налей еще. Уф. При матери совсем не пила. Она же старая ханжа. И курить мне не давала.

– И правильно делала.

– И ты туда же! Иди-ка сюда, иди… – Ида потянула Романа к себе, принялась быстро, дрожащими руками расстегивать ему ремень.

И тут Роман вспомнил, почему они расстались. Ида – прорва. Жадная прорва. Ей всего мало – еды, секса, денег, любви, слов, обещаний, солнца, счастья, покоя… Да, она искренна в своих желаниях, но несдержанна, точно первобытный человек. Туземка из дебрей Амазонки, не знающая о цивилизации.

– Ида… Погоди.

– Нет, не хочу! – Она выхватила у него из рук квадратик блестящей фольги, отшвырнула в сторону. – Быстрее!

Села прямо на стол – бутылка полетела на пол, бокалы тоже.

– Давай. Давай-давай. А-а… А-а! – закричала она во весь голос. С одной стороны, это ужасно заводило Романа. С другой стороны, надоело. У Иды всегда было состояние, называемое словом «приспичило». Во всех областях жизни. У этой девушки не существовало ни режима, ни распорядка – ничего, ни в еде, ни в сексе, ни в чем другом. Все спонтанно и внезапно. И всегда с жадностью и дикими криками.

Вот и сейчас она орала, точно безумная, вцепившись в полы расстегнутой рубашки Романа.

Интересно, почему она вела себя подобным образом – неужели испытывала наиострейшие ощущения или у нее просто такая манера поведения в эти моменты? Это живая реакция или привычный спектакль?

– Куда… Стой! Нет, нет… А-а-а! – не отпуская своего любовника, Ида забилась в конвульсиях, и Роман – вынужденно – синхронно с ней.

Он отстранился чуть погодя, опустошенный и почему-то несчастный.

– Фух… Ой, а вино-то… – Ида провела ладонью по лицу, засмеялась.

– Ты не права.

– В смысле? А, ты об этом. – Она кивнула на квадратик фольги, валявшийся на полу. – Ну перестань, иначе бы я ничего не почувствовала.

– Ты это себе внушила. Послушай, нехорошо вот так, – настойчиво повторил Роман.

– Господи, Катаев, какой ты скучный! – с раздражением воскликнула Ида. Затем вскочила и быстро принялась убираться – сгребла шваброй осколки и неиспользованный презерватив в совок, затем вытерла с пола лужу вина. – Вспомни, мы же никогда этой фигней не пользовались, и обходилось. Да, а ты вообще зачем приходил?

Роман не ответил. Ушел в ванную, там привел себя в порядок. Мельком взглянул на полочки – никакого присутствия мужчины в доме не наблюдалось. Хотя это еще ни о чем не говорит. Возможно, Ида ездит к кому-то в гости… Да и вообще, какая разница! – с раздражением одернул он себя.

– Катаев… Ты чего такой загадочный? – позвала Ида.

Роман вышел из ванной, посмотрел на девушку. Она нервничала, явно чего-то ожидая.

А он не мог ей ничего сказать. И дать ей он тоже ничего не мог. Одна холодная пустота в сердце.

Он зря сюда приходил, зря все это делал. Ида – не та, с кем Роман согласился бы жить. Он устал от нее. Испытывал теперь пресыщение, отвращение, почти ненависть. Хотя, если подумать, Ида тут ни при чем, в этом бесполезном визите нужно винить только себя.

– Ты меня любишь? Ты скучал по мне? У тебя кто-то есть? – Ида подошла, обняла его. Роман ничего не ощутил, когда она прижималась к нему. Чужая, совершенно чужая.

– Все не так. Я не должен был… – Он отвел ее руки от себя. – А разве ты этого не чувствуешь?

– Что я должна чувствовать, Катаев?

– Прости. Прости и забудь. Все, все, я сам дурак, сам виноват.

– Ты куда? Уходишь? Вот так вот? Слушай, да ты просто скотина…

– А разве ты нет?! – оглянувшись, взорвался он. – Тоже ведь как животное себя ведешь.

– Ненавижу тебя! – дрожа от бешенства, закричала Ида. – Убирайся! Чтобы я больше тебя никогда не видела! Вон!

Роман схватил свое пальто с вешалки, шагнул на лестничную клетку и вздрогнул – за его спиной с грохотом закрылась дверь.

Спускаясь в лифте, он анализировал свои ощущения. В области сердца вроде не колет и с шеей тоже все в порядке… Может, напрасно он паникует из-за здоровья? Ну, прихватило разок, но ведь это еще ничего не значит…

На улице было темно, хлопьями падал снег. Падал и не таял на асфальте.

Уже конец ноября, скоро этот год закончится. Нет, надо кого-то найти, обязательно. Стоит заранее подумать о своем будущем…

До середины декабря Роман ходил на занятия лечебной физкультурой. Поначалу, когда в первый раз оказался в огромном кабинете, невольно опешил: не кабинет, а самый настоящий спортивный зал!

На полу – специальное ковровое покрытие. Большая шведская стенка. Повсюду обручи, палки, мячи, какие-то загадочные аппараты, как потом выяснилось, для массажа, разработки позвоночника, суставов голеностопа, предплечья…

«Докторша, специалист по ЛФК, – совершенно невзрачная особа, – отметил про себя Роман, – и внешне похожа на серую мышь, и голос у нее тусклый, лишенный интонаций». Хотя, наверное, оно и хорошо, что он совсем не реагировал на нее как на женщину. Да что там, как на человека вообще! Иначе ему было бы неудобно. А так – врач, просто врач. Не живое существо, а некая ходячая функция.

Докторша по фамилии Мусатова вертела Романом как хотела, в том плане что и так нагибала, и сяк разгибала, и ложиться на кушетку заставляла, и руки-ноги выкручивала. И живот зачем-то щупала, и рукой прямо чуть не кишки вытягивала.

– У меня ведь ничего не болело, – в одно из первых занятий пожаловался Мусатовой Роман. – Обычно многие жалуются – спина ноет, шея болит, а у меня – ничего…

– О формировании у себя некоторых недугов некоторые пациенты не подозревают много лет, – прошелестела Мусатова. – Но такое положение сохраняется лишь до определенного момента. И да, при запущенном остеохондрозе, когда заболевание переходит в хроническую стадию, боль действительно сильная.

– Значит, у меня еще не запущенный случай? – с надеждой спросил Роман.

– Нет. Головокружения, потемнение в глазах бывает?

– В общем… Вроде нет.

– Шум в ушах, напряжение шейных мышц в утренние часы?

– В утренние? Не замечал. Но, правда, шея иногда какая-то скованная, напряженная! – с тревогой воскликнул Роман.

– Не надо уходить в болезнь, не надо концентрироваться на симптомах. Все поправимо, все у нас под контролем, – мягко произнесла Мусатова. – Разучим гимнастику, освоим специальные дыхательные упражнения… Фастфудом злоупотребляете?

– Что? А, бывает. Часто. Гамбургеры, пицца на дом.

– Исключить, – непререкаемым тоном произнесла Мусатова. – Нечего засорять сосуды. Только здоровая, домашняя пища. Так, смотрим на меня… Медленно, с максимальной амплитудой, выполняем повороты головы вправо-влево…

– Голова вроде закружилась, – где-то в середине занятия пропыхтел Роман. – Ой! – с ужасом воскликнул он.

– Да что же вы так паникуете, мужчина! – рассмеялась докторша. Заглянула в карту: – Роман Петрович, да? Если страшно упасть – делайте эти упражнения сидя на стуле, спину только не забывайте держать прямо. Вестибулярные нарушения со временем корректируются, и лечебная физкультура не доставит неприятных ощущений. Да, вот еще что важно. Сон на хорошей ортопедической подушке, на ортопедическом матрасе, не забывайте о контрастном душе и о постоянных прогулках на свежем воздухе. Очень рекомендую плавание.

– О, я раньше плаванием занимался! – обрадовался Роман. – Потом чего-то забросил. А вы, доктор, наверное, спортсменка, любите плавать? – Зачем он это спросил, Роман сам не знал. Просто почувствовал, что доктор сейчас – близкий человек, буквально его спаситель. Не чужой… Вернее, не чужая она в эти минуты, Мусатова…

Но докторша отреагировала странно. Нахмурилась, ничего не ответила.

Наверное, она была хорошим специалистом. Назначения делала только изучив все анализы Романа, результаты его КТ и МРТ. Она обладала и навыками мануальной терапии, и массажа, и много еще чего знала, судя по всему. Вся стена над ее столом была завешана дипломами. И когда она все это успела освоить, ведь не старая еще?

Однажды Роман услышал, как она строго разговаривает с каким-то парнем в коридоре. Парень опирался на палку, а Мусатова выговаривала: «Не смей привыкать! Выбрось ты этот посох. Не выбросишь, так и будешь с ним всю жизнь ходить. Вот же лентяй какой!» Со всеми старушками, что ходили к ней, она беседовала с той же настойчивой интонацией, не уставая втолковывать одно и то же…

Занятия с Мусатовой пошли Роману на пользу. Он успокоился, и шея его не беспокоила совсем. Исчезли напряжение и тяжесть в спине. «Словом, зря нашу медицину ругают, – подумал он, – есть же замечательные специалисты!»

– Мне голос ваш знакомым кажется, – как-то отметила Мусатова. – Как будто мы встречались…

– Все мне так говорят, Алиса Николаевна. – К этому моменту Роман уже хорошенько запомнил имя своего лечащего врача. – Я же актер дубляжа. Занимаюсь озвучкой фильмов, передач. Вот помните рекламу чипсов? – Он своим «фирменным» голосом произнес заученную фразу из рекламного ролика. – Это моя работа.

С Мусатовой ему хотелось быть максимально откровенным, он ощущал к этой женщине приязнь.

– Ах да! – поразилась докторша и широко раскрыла серые глаза, на миг даже показавшись совсем юной девушкой. – Точно! Так это вы?!

* * *

– Тук-тук! У тебя сейчас никого? – В кабинет к Алисе заглянул Анатолий. Анатолий Карташов – известный психотерапевт, гипнотизер, любимец женщин, мечтающих похудеть, он же гордость и слава поликлиники восстановительного лечения, а также бывший одноклассник, однокурсник, а ныне – коллега Алисы. Ее старый приятель, с годами ставший для нее почти братом…

– Следующий прием только через полчаса, – улыбнулась Алиса.

– Идем в столовку, чаю попьем. Мне такие пироженки подарили – закачаешься. Из какого-то неимоверно крутого ресторана.

– Это все тебя твои пациентки балуют? Как же они думают похудеть, если у них есть доступ к таким лакомствам?

– И не говори!

Алиса заперла кабинет, и они с Анатолием прошли в столовую – небольшую комнатку на первом этаже поликлиники. Сейчас там никого не было.

Анатолий приготовил чай, поставил на стол коробку с пирожными, которые и в самом деле выглядели заманчиво. «Рыжику бы парочку отнесла, он любит…» – подумала Алиса, но тут же себя одернула – не вспоминать чуть что о сыне. Сын, Максим, Макс, он же Рыжик, уже полгода жил с отцом – бывшим мужем Алисы – в другом городе.

– Ты представляешь, у меня сейчас один известный человек лечится, – сказала Алиса. – Который озвучиванием занимается. То-то мне его голос знакомым показался. И такой приятный голос, правда. – Она произнесла вслух фразу из рекламного ролика про чипсы. – Но я не об этом… Бывает, иногда сначала слышишь голос, а потом видишь человека, и так странно… Словно ты его иначе представлял. Я думала, это какой-то необыкновенный красавец-мачо, с кубиками на животе, а это обычный мужчина, совсем не спортивный.

– Я ревную! – обиженно воскликнул Анатолий. – Красавец-мачо – это я!

Он скинул халат, оказался в майке с короткими рукавами и принялся демонстрировать свои бицепсы. Мускулатура у Анатолия Карташова и в самом деле была отменная – хоть анатомию по ней изу-чай. Если вспомнить, раньше Анатолий выглядел совсем иначе. Чахлый, низенький, тощенький заморыш. Его все дразнили в школе. Потом, позже, уже во время учебы в институте Анатолий пусть и не сильно вытянулся, зато стал обладателем настоящей борцовской фигуры.

– Перестань… – засмеялась Алиса.

– Хочешь, я тебя загипнотизирую? – дурачился ее друг. – Внушу тебе необыкновенную любовь к себе? Сразу забудешь всех этих актеришек!

– Толик!

– Ну что ты все смеешься… Вот скажи честно – ты ведь не веришь в гипноз? – Анатолий посерьезнел, сел напротив Алисы.

– Верю.

– Ну вот, опять эта скептическая мордочка…

– Толик, давай не будем. Это твоя работа, дело твоей жизни, я не имею права…

– Ты не веришь!

– Верю, – сердито произнесла Алиса. – Я о другом. Гипноз – это такая темная материя, еще не изученная… Это область таинственного. Я боюсь его. Для меня гипноз – это нечто мистическое, это магия. И, что хуже всего, воля человека при этом не учитывается, можно внушить что угодно.