– Ты чего. Нет, все не так. Главное – оценить в первую очередь температуру, вязкость и плотность продукта. Это основные показатели. Если ты будешь возиться с остальными, то тебе дня не хватит и ты упустишь возможный сбой… А, количество сахара тоже смотри, его должно быть ни больше ни меньше. То есть если меньше, это еще ничего, но вот если больше, то катастрофа – потус забродит, его потом только на помойку… Ты поняла?

– Нет, – ответила Васса. – Давай ты немного походишь со мной и на практике объяснишь, что к чему.

– Еще за тобой ходить, объяснять? – искренне удивилась Света. – А мне за это платят? Нет уж, я контролер, а не наставница.

– И что мне делать? – в отчаянии спросила Васса.

– Что я тебе сказала, то и делай. И разве Рэм тебе не объяснил, что ты, в случае чего, по рабочим вопросам должна обратиться к Миланке?

– Какой Миланке? – растерялась Васса.

– Вон там за дверью сидит Милана. И ни хрена не делает, пасьянсы собирает, тоже задницу себе отращивает. Вот ее и спрашивай, – весело произнесла Света, развернулась и направилась обратно к лестнице. Узкая прямая спина, длинная шея, танцующие движения…

Глядя Свете вслед, Васса окончательно убедилась в том, что зря она согласилась на предложение Демьяна Демьяновича и Алекса. Наверное, уборщицам в Фудкорте и то меньше хамят.

Васса постучала в дверь.

– Войдите! – крикнули с той стороны.

Васса не без робости отворила дверь и оказалась в небольшой комнате. За столом, уставленным мониторами, сидела девушка.

– Привет. Я Васса, новенькая.

– А, вот ты какая! – улыбнулась девушка. – Привет. Я Милана, ты ко мне беги, если что. От Рэма и Светки никакого толку.

Милана вышла из-за стола. Была она невысокая, движения – женственные, томные, немного замедленные, словно она только что проснулась, а выражение круглого лица – добродушное и веселое. Пожалуй, Милана чем-то напоминала кошечку… Она сразу понравилась Вассе, не особо умеющей общаться с людьми в реале, не в сети.

Да и в сети, кстати, Васса особо не общалась, тетя Поля с детства внушила, что нельзя доверять «френдам» и принимать их всерьез.

– Я немного запуталась с этими показаниями, – призналась Васса. – Света сказала, что какие-то надо сверять обязательно, а какие-то – нет.

– Конечно, покажу тебе все. Идем.

Они вдвоем вернулись в зал с танками, и Милана очень подробно объяснила Вассе ее обязанности.

– Спасибо. Теперь поняла! – с облегчением выдохнула она.

– Да, тут все просто.

– Рэм, мне кажется, был недоволен мной, – не выдержала, призналась Васса. – Тем, что я тут вообще появилась…

– Рэм никем не доволен, – понизив голос, охотно сообщила Милана. – Он очень высокомерный. Никого за людей не считает. Выпендрежник. У него крутой мотоцикл, он над ним трясется. Наверное, он только свой мотоцикл и любит. А, и еще Светку…

– Свету?

– У них роман, – зашептала Милана на ухо. – Это не приветствуется, такие отношения у сотрудников, но мы вынуждены делать вид, что никто ничего не знает. Как тебе Светка?

– Ну-у… – неопределенно повела рукой Васса.

– Понятно. Не бери в голову. Светка та еще штучка. У нее тут есть свои прихлебатели, но я не в их числе. Я так понимаю, она из тех людей, которые любят собирать вокруг себя стаю… Люди-то у нас неплохие, но некоторые прямо так и рвутся под чье-то начало. Им надо быть в стае и все повторять за своим вожаком. Понимаешь?

Васса неожиданно вспомнила давешнюю Ильиничну из трамвая.

– Да, понимаю, – горячо согласилась Васса. – Встречалась даже с такими персонажами в реальности. То же самое думала об этом!

– Было бы у нас хорошее руководство, то живо бы весь этот гадюшник разогнало. Ведь даже пожаловаться никому нельзя! Эта Светка только так костерит меня и прочих, кто ей не подпевает, не хочет к ней в «стаю». Я сижу и трясусь за свое место. Тут хорошо платят, и сама работа очень чистая, что ли… У нас в Кострове не так много контор, где можно работать. А в свободные профессии я не стремлюсь, это очень все нестабильно. Хватит уже в семье фрилансеров. Муж вон есть…

– Так ты замужем?

– Да. Детей нет. И какие дети, ты что… – словно предвидя следующий вопрос от Вассы, который она, кстати, и не собиралась задавать, печально пожала плечами Милана. – Нам бы с Колей самим выжить. Вообще, если честно, то в нашей семье это я деньги зарабатываю. А Коля ведет какие-то онлайн-курсы, но у него не слишком много слушателей. Он больше на диване лежит. Думаю, это депрессия.

– Он обращался к доктору? – с сочувствием спросила Васса.

– Несколько раз, все те же онлайн-консультации… Но, мне кажется, эти психологи в сети – такие же неприкаянные фрилансеры, как и мой Коля. Ты знаешь, я бы даже готова найти дорогого специалиста, лишь бы Коле помочь!

– Я знаю одного хорошего психолога. То есть психотерапевта. У него есть основная работа, и вроде он еще принимает за деньги отдельно, к нему можно записаться.

– Да? – обрадовалась Милана. – Потом его координаты мне скинь, только не забудь, пожалуйста. А сейчас не обед ли? – Она взглянула на большие часы, висевшие на стене. – Полвторого! Идем в столовую.

– Идем!

Васса уже забыла о своих переживаниях, о том, сколь нелегко общаться с Рэмом и Светой, она теперь радовалась тому, что, кажется, нашла подругу. Настоящую, живую. Милана – не какой-то там «френд» из социальной сети.

Они спустились на нижний ярус по лестнице, затем в лифте поднялись и по длинному коридору направились в другой корпус. По пути к ним присоединялись другие сотрудники, Милана некоторым кивала как знакомым.

Столовая – огромный просторный зал с далеко стоящими друг от друга столами.

– А обеды дорогие? – спросила Васса.

– Бесплатные. Хотя как бесплатные, все из зарплаты вычитается…

По конвейеру ездили один за другим подносы с едой. Сотрудники брали их и уходили, садились за столы в зале.

– Можно любой поднос взять?

– Любой. Все абсолютно одинаковое, но завтра – уже другое меню.

– В Фудкорте есть выбор… – заметила Васса.

– Так то в Фудкорте! – засмеялась Милана. – Зато там и недешево.

Они взяли по подносу с тарелками и расположились за свободным столиком у окна, которое и здесь растянулось во всю стену. За ним – все то же бесприютное и бесконечное поле до горизонта.

– Тут можно халат снять и платок. – Милана скинула с себя рабочую одежду, повесила ее на спинку стула. Под халатом у Миланы – серые брюки да джемпер. Волосы у новой подруги Вассы – темные, до плеч, прямые и блестящие.

Васса тоже сняла с себя халат с косынкой.

– Да ты рыженькая! – улыбнулась Милана. – С ума сойти. Я бы тебя не узнала. Эта форма очень меняет людей.

– Ой, ты тоже какая-то другая! – засмеялась Васса.

Обед – густой суп-пюре, тарелка брокколи с котлетой и компот.

– А вкусно, ты знаешь! – удивилась Васса, пробуя заводское угощение.

За соседний столик уселась пара – девушка и юноша. Не сразу Васса узнала в них Свету и Рэма. Рабочая одежда и правда сильно меняла людей.

У Светы оказались длинные, светлые и прямые волосы. Очень негустые. Да просто-напросто жидкие. Сквозь них определенно просвечивал череп. Настоящая Света неожиданно напугала Вассу.

Да и Рэм выглядел иначе – его темные волосы торчали в разные стороны, и этот «художественный беспорядок» на голове делал его моложе и как-то проще, что ли. Он уже не казался высокомерным зазнайкой, скорее обычным юношей, старательно изображающим из себя строгое начальство.

Васса отвернулась к окну.

– …я иногда думаю – может, мне развестись с Колей? Он ведь почти ничего не делает, только на диване лежит… – болтала тем временем Милана. – Но смысл расходиться? Ну буду я жить одна, и все то же самое… Скучно. Лучше уж я попробую вылечить его от депрессии. Это ведь депрессия у него. У многих сейчас так. И что теперь, людьми бросаться? К тому же я не могу одна. Вот ты легко переносишь одиночество?

– Не знаю, – пожала плечами Васса. – Я сирота.

– Сирота?! Ах, я не знала, прости! И… как же ты?

– Нормально, меня тетя вырастила. Тетя Поля. Я с ней сейчас живу.

Васса подумала – признаваться ли новой подруге в том, что она, ко всему прочему, еще и очень больной человек? Потом решила – нет. Не стоит. Куда эту жалость потом девать… И так зря про свое сиротство сболтнула.

– Знаешь что? Пойдем в выходные в Фудкорт? – вдохновенно произнесла Милана. – Ты и я. Коля – не знаю, сможет ли присоединиться, он человек настроения.

– А что, отличная мысль, – оживилась Васса. – Обожаю Фудкорт. Причем, ты знаешь, у меня тетя – знатный кулинар, но я люблю общепит, ничего не могу с собой поделать… Или дело не в еде, а в чем-то другом? Мне нравится, когда вокруг движение, что ли. Скоро обещают развлекательный центр у нас в Кострове открыть, я туда обязательно пойду.

– И я! Вместе пойдем, ладно? – захлопала в ладоши Милана.

Этим вечером Васса и Милана возвращались в город на одном автобусе. Милана болтала не переставая. Болтала она и на другой день, и на третий… Уже сама выбегала из своего кабинета и ходила следом за Вассой. Поначалу болтовня новой подруги отвлекала Вассу, но очень быстро она приноровилась – можно же делать вид, что слушаешь, а самой считать цифры. И кивать время от времени. Или же изрекать короткие, ничего не значащие фразы: «Да ты что? Неужели? Не может быть… Ничего себе!»

Приходил Рэм иногда, брал пробы из танков. Для этого лез по специальной лестнице, что располагалась сбоку каждой емкости, открывал сверху небольшой люк и специальным ковшиком черпал оттуда содержимое танка.

Раз в день, в основном в первой половине дня, появлялась Света. Она быстро-быстро сверяла показания в планшете с теми, что высвечивались на дисплее танка, и если все было хорошо, то изрекала что-то о том, что некоторым людям хорошо бы похудеть. Огрызалась на Милану, что та бездельница и штаны просиживает. Один раз, сверяя показания, пришла в ярость, накричала на Вассу:

– Ты, работница хренова… ты что, не видишь, тут плотность не соответствует… Миланку срочно зови!

Прибежала Милана, принялась колдовать над рычагами, что располагались сбоку танка.

Васса так и не поняла, как именно производят потус. С одной стороны – да, вроде бы все ясно: из скважины берут воду, ее фильтруют, затем добавляют какие-то концентраты, настаивают, разливают получившийся состав в тару в специальном цеху, закупоривают и везут на склад, откуда его развозят потом по магазинам. Но вот что это за концентраты?

Загадка. Три сухих концентрата («с» № 1, «с» № 2, «с» № 3) и три жидких, тоже под номерами («ж» № 1, «ж» № 2», «ж» № 3). Все в разных пропорциях добавляются в воду.

Однажды Васса спросила Милану, что это за концентраты. Милана удивленно ответила, что понятия не имеет. Какая разница? Кто в этой химии разберется… Ее, Миланино, дело – следить за работой системы. И за цифрами на экране!

– Один концентрат к нам приходит из Франции, другие из Аргентины, Узбекистана, еще из Азии откуда-то… Настойки трав, сушеный имбирь, другие компоненты… Но что именно там – да кто ж его знает, – простодушно пояснила Милана. – Все засекречено, работники не в курсе. Но ты не пугайся, это не потому, что в концентратах какие-то запрещенные вещества. Просто конкуренция… Потус до сих пор очень модный напиток, хотя его выпускают давно. От него никто не умер и не заболел, шерстью не оброс.

Васса была вынуждена согласиться с подругой. Больше вопросы производства потуса ее не интересовали.

Однажды случилось вот что. Явилась Света и приказала Вассе бросить все дела и бежать в цех розлива. Там вышел из строя один из упаковочных конвейеров, и потому всех работников завода временно перебрасывали на тот участок.

– Минутку… – пробормотала Васса. – Что мне придется делать?

– Что-что… Какая тебе разница! Упаковать несколько банок в коробку и отнести их на склад. Там уже машины ждут.

Васса задумалась.

– Ну что ты тянешь-то! – с тоской закричала Света. – Давай быстрее. И тебе же на пользу – побегаешь туда-сюда и, глядишь, свой жирок растрясешь.

– Мне нельзя бегать, – подумав, заявила Васса. – И тяжести тоже нельзя таскать.

– Это еще почему? – изумилась Света. – Да на тебе ж пахать надо…

– Я уже столько раз эти слова слышала… А, так ты не в курсе? – набравшись решимости, произнесла Васса. – У меня проблемы со здоровьем.

– Ты что, больная? – Кажется, Света была готова задохнуться от возмущения.

– Да.

Света помолчала некоторое время. Потом едва выговорила:

– И какого ты тогда сюда приперлась, больная… Ты уволена.

– А ты имеешь право меня увольнять? – дрогнувшим голосом спросила Васса.

– Я? Да я как захочу, так и будет… тоже мне… – Света не договорила, умчалась куда-то.

«Может быть, стоило послушать ее и пойти поработать вместо сломавшегося конвейера? – подумала Васса. – А то что же получается… Работу я себе выбила, а сама ее не тяну? Но нет, нет, дело не в этом. Дело в Свете. Я не хочу выполнять ее требования, да еще высказанные таким тоном… Вот как та тетка в трамвае требовала, чтобы я встала, а я не встала…»

Васса походила от танка к танку, сверила показатели. Никто больше не появлялся в зале. Так уволена она или нет?

Васса спустилась, затем отправилась в цех упаковки. Там все бегали с ящиками, Рэм руководил процессом.

– Рэм… можно тебя на минутку?

Тот оглянулся недовольно, потом обратился к одному из работников:

– Петь, побудь пока за меня…

– Окей, Рэм.

Рэм развернулся к Вассе, повел ее из цеха, цепкими железными пальцами придерживая за локоть:

– Итак, чего тебе?

– Рэм, я хочу знать. Я уволена? – спросила Васса, отступив, лишь бы не чувствовать на себе его пальцы. Пожалуй, теперь синяки останутся…

Тот вздрогнул:

– С чего ты взяла, что ты уволена?

– Света сказала. Когда я отказалась идти сюда. Но ты-то в курсе, что мне нельзя бегать и таскать тяжести.

– Я в курсе, – нахмурился Рэм. В платке, завязанном концами назад, вернее, в этой бандане, он напоминал пирата. Черты его лица – резкие и тяжелые. Точно пират!

Васса не выдержала и улыбнулась.

– Почему ты улыбаешься? Что смешного?

– Ничего. Я просто. Это нервы.

– А, понятно. Ладно. Иди. Делай, что можешь, больше никто ничего лишнего от тебя не потребует.

– Рэм, погоди.

– Что еще? – недовольно хмурясь, обернулся он.

– Я хочу пожаловаться на Свету, – словно не замечая его реакции, упрямо продолжила Васса. – Она ведет себя по-хамски. Оскорбляет меня. А я из-за этого нервничаю. Но мне нельзя нервничать, ты знаешь, у меня слабое сердце.

– Не обращай внимания. Все?

– Нет, не все. Ты что, не собираешься реагировать на мою жалобу?

– Васса, разбирайся с ней сама. Блин, ну вот только не хватало еще мне во все эти бабские склоки влезать…

– Так и не допускай этих склок. Ты же начальник. Ты отвечаешь за атмосферу в коллективе, – ехидно произнесла Васса.

Она сама себя не узнавала. Но быть прежней – безответной и пугливой мямлей – она больше не желала.

Рэм смотрел на нее не моргая. Кажется, даже глаза у него побелели от бешенства. А Васса уже окончательно перестала себя сдерживать. Ей даже интересно стало, сколько еще этот человек сможет ее терпеть? Что он сделает? И правда уволит ее? Или он тоже не может это сделать? А велика ли тут власть Демьяна Демьяновича и Алекса?

– Разбирайся со Светой сама, – сквозь зубы повторил Рэм.

– Если я начну отвечать на ее хамские выходки, ничего хорошего не выйдет. Ты должен поставить ее на место.

– На нее никто не жалуется, кроме тебя!

– Конечно, никто… – Васса перевела дыхание и закончила фразу: – Потому что все в курсе того, что у Светы есть покровитель.

– Ты на что намекаешь?

– Я не намекаю, – простодушно произнесла Васса. И с каким-то диким, мстительным, злым удовольствием, уже ничего не боясь, продолжила: – Вы любовники со Светой, и ты ее покрываешь. А она, между прочим, окончательно совесть потеряла. Милану задирает, я слышала, и других. Ну и меня заодно…

Кажется, Рэм захотел ее ударить, потому что как-то странно повел плечом, чтобы размахнуться… Но не сделал этого, просто повертел подбородком из стороны в сторону, словно разминая шею.

Васса стояла и молчала, скромно глядя в сторону.

Пауза тянулась и тянулась.

– Ладно, – наконец сдержанно произнес Рэм. – Я поговорю со Светой. А ты иди на свое рабочее место.

– Спасибо, Рэм.

Васса развернулась и пошла назад, стараясь двигаться ровно и не спотыкаться. Но никакой радости ей эта маленькая победа не принесла. Наоборот, почему-то стало вдруг противно. Может быть, есть смысл уволиться самой? Сказать потом в кардиодиспансере Демьяну Демьяновичу, что не справилась, что он был прав, отговаривая Вассу от работы…

Света появилась в зале с танками на следующее утро. Молча сверила показатели, но не ушла потом, а осталась у лестницы, чтобы поболтать с одной из работниц из цеха фильтрации, которую звали Ладой. Лада была одной из тех, кто входил в Светину «стаю».

Васса не собиралась слушать их разговор, но в цеху, несмотря на его огромные размеры, все слова доносились отчетливо.

– Лада, отлично выглядишь… Молодец. Ни жиринки, такая подтянутая!

– Спасибо, Свет. Соблюдаю диету, каждый день бегаю на тренажере. В наше время приходится за собой следить! – с гордостью произнесла Лада.

– Учти, потолстеешь – вычеркну тебя из подруг.

– Ну Све-ет… – смущенно засмеялась Лада.

– Ты не думай, я не шучу. У меня принцип – не водить знакомства с теми, кто лишние килограммы себе наел. Растолстела? Значит, пора нам распрощаться. Я даже предупреждать не стану. А почему вычеркну, знаешь? Потому что толстые всегда чувствуют дискомфорт. Физический и душевный. У них куча комплексов. Раз изменилось тело, значит, изменилась и психика.

– Поведение уже другое, да, Свет, замечала за некоторыми такое… – согласилась Лада.

– А все потому, что бытие определяет сознание! Толстый человек – это ленивый и безвольный. Порочный. Чревоугодие – грех, – жестко продолжила Света. – Предал себя, свое тело – значит, предашь и других людей вокруг. Толстый – значит, слабый.

– Свет, а если болезнь? Диабет или щитовидка… Что-то гормональное, словом? – неуверенно спросила Лада. – Всякое ж бывает… иногда и возраст все-таки сказывается…

– Пожилым еще можно полноту простить, они, быть может, устали со своей болезнью бороться. Молодым – нет. Кто знает, Лад, что первично, а что вторично. Я понимаю, если ребенок уже больным родился, какой с него спрос. Тут никаких претензий. А если человек сам себе свою болезнь наел? Лежал в четырех стенах, двигаться не хотел, только страдал, страдал душевно, нюни распускал… Вот такая полнота – это изначально болезнь души. А потом она на тело переходит.

– Ты жестокая, Света…

– А так и надо. Если потакать толстым, по головке их гладить, утешать, лгать им в глаза – ты красивая! – то это только загонять проблему вглубь. Добивать толстуху, пока у нее остальное здоровье не посыпалось…

У Вассы, слушавшей этот разговор, даже руки затряслись. В словах Светы, с одной стороны, была своя логика – странная, жестокая, но она была, да. С другой стороны… Все же понятно и очевидно, к чему сейчас эти речи. Чтобы ранить Вассу.

Света знала, что Васса здесь и она все слышит. Ей хотелось сделать больно Вассе, нажаловавшейся начальству, то есть Рэму. Света думала, что она тут главная, раз она подружка Рэма, а не вышло. Рэм отказался увольнять Вассу, знал, что это невозможно, и неважно почему – закон запрещал увольнять просто так больного человека, или Рэм обязан был подчиняться руководству… Светино обличение толстых сейчас – чистой воды лицемерие. Ложь, спрятанная в одежды правды. В белое пальто, вернее, в белый халат.

И, самое главное, Света не могла никого судить. Это было не ее дело.

Когда Васса об этом подумала, то ее неожиданно отпустило. Смысл реагировать на подобные речи?

Она вышла из-за танков и направилась прямо к лестнице, где стояли Света с Ладой.

– Привет, Лада! – безмятежно улыбнулась Васса и помахала той ладонью.

– Привет… – пробормотала Лада в ответ машинально. Света же ничего не сказала, она проводила Вассу странным и каким-то растерянным взглядом.