Глава 2

За стенкой храпел Павел. Антон в очередной раз подумал, когда и как друг успел так опуститься. С тех пор, как Шереметев осел в Лондоне, они нечасто общались. Но даже год назад Пашка не выглядел таким безнадёжно пропитым. Он практически забросил бизнес, не интересовался ничем, кроме клубов и шеренги бутылок элитного алкоголя. Женщины его тоже не интересовали. Хорошо, что в его фирме были отличные управленцы, иначе пить бы ему было не на что.

Огромная двухсотметровая квартира в новом доме на Петроградке была полупустой. Из-за практически отсутствующей мебели, эхо тут гуляло потрясающее. Вот и сейчас, пока Паша выводил рулады в своей комнате, Антону дико захотелось поколошматить в стену. Глядишь, проснулся бы друг и заткнулся на какое-то время.

Можно, конечно, было снять жильё или номер в отеле. С деньгами проблем не было. Но Шереметеву жутко не хотелось оставаться одному, вот он и бежал от одиночества, как мог.

Вот такая у него была новая реальность. Без семьи. И сколько бы он не продолжал притворяться перед родителями, что всё в порядке, настанет час, когда они перестанут ему верить. Он уже однажды надорвал их доверие, женившись на Ире, не послушав ни мать, ни отца, ни сестру. С Ольгой, сестрой, они когда-то были близки, даже сейчас он чувствовал теплоту в душе, думая о ней. Только у неё самой теперь своя семья, дом, две маленькие дочки, и расстраивать её плохими новостями – было для Антона последним делом.

Можно было, конечно, побеспокоить остальных членов его семьи и друзей. Не всех он растерял за время своего отсутствия в России.

Уже созванивался с Лёшкой – школьным другом. Тот к своим тридцати так и остался одиноким волком. О роде деятельности отвечал витиевато, но легко шёл на контакт и даже вроде обрадовался его звонку.

А ещё был Кирюха, брат его бывшей, Софьи, с которой он встречался до брака. Если что, можно связаться с ним.

Вита – сводная сестра его отца. Между ней и батей была огромная разница в возрасте, больше двадцати лет, и бездна непонимания. Она, вроде, тоже была вовлечена в семейный бизнес их родни, от которого он давно открестился, предпочитая вести дела самостоятельно.

Оставались Даниил и Роман – старшие братья матери. Их он до возвращения не видел довольно давно, но последний являлся его крёстным, и воспоминания из детства о дяде Роме сохранились у Антона самые что ни на есть тёплые. Он уже приезжал к нему и тот не отказал в помощи своему крестнику. Антон как можно деликатнее рассказал о своей «небольшой» проблеме, и Роман Сергеевич сразу предложил переехать к нему на это время. Антону эта идея отчасти понравилась, дом у дяди был огромным, а территория вокруг – ещё больше. От Питера не так уж далеко, минут двадцать на машине до КАДа. К тому же с домом у него ассоциировался какой-то кусочек детства, когда они всей семьёй собирались у дяди на праздники.

Уставший от храпа Пашки, Антон принялся собирать свои вещи.

– Может передумаешь? – несколькими часам позже заспанный друг нарисовался на пороге его спальни. Он нещадно зевал и тёр красные от недосыпа и пьянства глаза. – Я уже привык к твоей компании.

– Будем на созвоне, – проигнорировал его предложение Антон. Он не был уверен, что Павлу так уж нужна его компания, а сам он устал от одиночества некогда родного города.

У друга была дурная привычка – входить без стука. Словно он забывал про рамки личного пространства других людей. Это тоже несколько напрягало. В очередной раз Антон подумал, что идея переехать к семье, не так уж плоха.

– Как с Иркой? – спросил Паша, прислоняясь плечом к дверному косяку.

– Никак.

Бывшая по-прежнему избегала разговоров, это тоже подбешивало.

– Ладно, решай свои проблемы. Заходи, если что надо.

Шерметев кивнул и направился к выходу.

***

Дом его детства оставался почти таким же, как он его помнил. Огромный, просторный, увитый цветущим клематисом. Охрана беспрепятственно пропустила его на территорию, а один из работников, подхватил небольшой чемодан Антона и унёс в дом. Шереметев прошёл следом, пытаясь вспомнить, когда же он был здесь в последний раз. Возможно, подростком. Позже семейные вылазки представляли для него меньший интерес. В институте у него была своя тусовка, и проводить время на семейных посиделках представлялось малопривлекательным занятием.

– Кто вы? – в огромный прохладный холл вышла молоденькая девушка в униформе горничной. Небольшого роста, с короткой стрижкой, на вид – не старше восемнадцати.

Антон усмехнулся. Ничего не менялось. Дядя Рома по-прежнему предпочитал официальный стиль общения и юных барышень в услужении. Бизнес Романа Сергеевича Ерохина был связан с модельной индустрией, также он являлся владельцем бутиков высокой моды в Питере и Москве, поэтому некрасивыми людьми не окружал себя принципиально.

– А вам не передали? – ответил он вопросом на вопрос.

На лице горничной практически проступил огромный знак вопроса.

– Антон Шереметев, блудный племянник, – он попытался разрядить атмосферу шуткой, видя, что девчонке стало совсем неловко.

– А! – воскликнула она ошеломлённо. – Господи, простите, пожалуйста, извините за недоразумение, как я сразу не догадалась.

Девчонку будто заклинило, она разве что в реверансах не приседала и в поклонах не расшаркивалась.

– Да без проблем. Где Роман Сергеевич?

– Он будет чуть позже. А вам нужна помощь с багажом? Ой, простите, я что-то слишком много болтаю. А это запрещено вообще-то, – немного растерянно добавила она.

– И это тоже без проблем. И нет, помощь с багажом мне не нужна, его уже унесли. Спасибо большое. Может, покажете мне мою комнату?

– Да-да, сейчас-сейчас.

Внезапно входные двери распахнулись, и на пороге появился Роман Сергеевич Ерохин собственной персоной. С распростёртыми объятьями и лучезарной улыбкой он шёл к своему племяннику.

– Антоша, мальчик мой, ну наконец-то!

– Дядя.

Мужчины обменялись рукопожатиями, а затем Ерохин покачал головой и рассмеялся.

– Какой ещё дядя. Тебе не пять лет, а мне… даже думать не хочу сколько. Давай уже просто по имени. Мы же одна кровь, одна семья.

Он обнял племянника и похлопал по плечу.

Ерохин явно прибеднялся. Его волосы до плеч по-прежнему были густыми и тёмными, как ночь. Крепкое поджарое тело – результат часов работы в тренажёрном зале – привлекало взгляды женщин. Хищные взгляд глубоких карих глаз – завораживал, словно гипнотический взор ящера.

– Думал, что больше тебя здесь не увижу, – продолжал он тем временем. – Почти как в старые-добрые времена.

– Господин Ерохин, вам что-нибудь нужно. Может, на стол накры…

– Можешь идти, Алиса. Спасибо. – Взмахом руки он отослал девушку.

Крёстный отец Антона всё ещё жил со своими взрослыми детьми и со своей второй женой Полиной. Отлично – полный дом людей – то, что нужно было Антону, чтобы убежать от одиночества и снять тяжесть с сердца. Они пошли в гостиную, попутно делясь последними новостями.

В какой-то момент в комнату заглянула Алиса.

– Господин Ерохин.

Роман, сидящий в широком удобном кресле, закатил глаза.

– Алиса, перестань вести себя, как горничная принцессы Дианы. Тут не Букингемский дворец, а я не Елизавета Вторая. Вот упрямая, я, конечно, люблю формальности, но не до такой степени, и не в своём доме.

Он посмотрел на Алису, и хоть слова его говорили обратное, было видно, как ему приятно такое обхождение.

– Хорошо, я только хотела сказать, что буду накрывать на обед. Выбранные напитки принесены, вы сами будете одобрять или…

Роман Сергеевич подавил улыбку.

– Я сам, а ты покажи Антону его комнату. Пусть он немного отдохнёт до обеда. Поэтому накрывай всё же чуть позже.

Девушка согласно закивала.

– Тогда, если позволите, я занесу лекарства госпоже Виктории?

Антон хотел спросить у дяди, кто такая «госпожа Виктория», но тот уже удалился, чтобы одобрить вино.

Салатовый цвет стен комнаты, которую отвели Антону, прибавлял тому спокойствия и оптимизма. Ему не нравилась, ужасно не нравилась та уязвимость, которую он чувствовал, после отъезда Ирины. Чуть ли не впервые в жизни его будущее было не в его руках, а дальнейшие события напрямую зависели от капризов бывшей жены. Антон потёр лоб ладонью, присел на кровать, позволяя себе немного расслабиться.

Из-за двери до него долетали голоса: кто-то неистово шептал, другой, более молодой и звонкий голос, вторил первому, шаги отмерили коридор в обе стороны от его комнаты не меньше десяти раз. Он ещё помнил, каким ему казался этот дом, когда сам Шереметев был в подростковом возрасте. Суетливым и весёлым. По-прежнему ли это так?

В дверь постучали, на пороге нарисовалась Алиса с горой полотенец, словно Шереметев был грязным до ужаса и грозился извести весь уже имеющийся в ванной запас белья.

– Извините, я быстро, – напевая что-то себе под нос, Алиса подошла к комоду и принялась запихивать полотенца в верхний ящик, время от времени поглядывая в сторону Антона. – Простите, вы же сын сестры господина Ерохина? Анны Сергеевны? Верно?

– Да, ты её видела, наверное.

– Нет, не видела.

– А как давно ты в доме работаешь?

– Месяц. – Алиса задвинула ящик комода и повернулась на низких каблуках чёрных лаковых туфель.

– Моя мать месяц не приезжала к Роману Сергеевичу?

Алиса пожала плечами.

В общем ситуация по мнению Антона складывалась странная. Анна с Романом с детства были дружны и поддерживали друг друга всю жизнь. И если Анна не появлялась в доме брата целый месяц, причины на то были. Антон только не понял, начинать ли ему беспокоиться и по этому поводу тоже. Одно то, что он остановился у дяди, а не в доме родителей, породит волну вопросов. Пока он не лгал, просто не договаривал. Причин на то было много. Одна из которых – Шереметев боялся жалости.

– Обед почти готов, – маленькая брюнетка Алиса вырвала его из размышлений.

После его кивка она вышла из комнаты, а Антон вскочил и принялся мерить шагами комнату, думая, как же поступить с наименьшими потерями для себя. Но в конце концов, голод и аппетитные ароматы мяса и брусничного соуса гнали его к столу. Как давно он не ел домашней пищи. Ресторанная еда – даже приготовленная в самом престижном заведении, ни в какое сравнение с ней не шла.

Прежде чем выйти из комнаты, он забежал в ванную и брызнул водой себе на лицо и волосы, чтобы освежиться. Антон оценил усталость, отпечатавшуюся во взгляде, и тёмные тени, залегшие под глазами из-за недостатка сна.

Выглянув в коридор, он чуть дверью не сшиб долговязого парня, проходящего мимо.

– Прости.

– Ага, – протянул подросток, во все глаза смотря на него.

Антон напряг память, но так и не смог выудить из неё лицо пацана. Однако представление о его возрасте позволило произвести некоторые подсчёты.

– Ты, должно быть, Лёва?

– Не Лёва, а Лео, – поправил его парень, одним движением руки зачёсывая длинную чёлку набок. – А ты Антон, племянник отца, да?

Шереметев усмехнулся на простого в общении Лёву, то есть Лео, и подумал, что его

Ваня уже совсем скоро станет таким же бодрым на разговоры подростком, не терпящим формализма.

– И племянник, и крестник. Так что твой папа и мой папа в каком-то смысле. А ты вымахал. Сколько тебе?

Антон никогда лично не видел «Льва Романовича». Он был сыном покойной сестры Тины, и она уже заботилась о нём, когда дядя её встретил. Очень призрачная кривая прочертила в его голове зыбкую аналогию с Ваней и им самим.

– Вымахал, не вымахал. Мама думает, я ещё маленький.

– Мамы – они такие, так сколько тебе? Одиннадцать?

– Двенадцать.

– Ого! Двенадцать – это серьёзно.

Они вместе направились в столовую, болтая о разном, словно старые приятели. Алиса как раз принесла огромное блюдо только из духовки.

– Так, все уже за столом, где вы ходите, господа, – проворчала девушка. – Ай, какое горячее!

Вся семья была в сборе за обеденным столом, Роман Сергеевич разливал вино. Антон сразу узнал озорное лицо Юли, своей двоюродной сестры, которая, заметив его, тут же устремилась навстречу с объятьями.

– Антоша! Как давно не виделись. Совсем в своих Лондонах пропал.

– Дочка, – кинул на неё взгляд Ерохин, – ты сейчас бедного Антона задушишь, хватит висеть на его шее.

Дядя вновь взял на себя роль радушного хозяина и принялся представлять Антона некоторым новым для него лицам.

– А Виктор где? – спросил Шереметев.

Виктор был сыном от первого брака Романа Сергеевича и братом-близнецом Юли, конечно, его отсутствие не прошло незамеченным.

– В Милане по работе. На пару недель, – пояснила Тина. – Он часто в разъездах.

Юля мягко улыбнулась Антону и, взяв того за руку, повела к дивану, так как отец не отдал прямого приказа садиться за стол, хотя Алиса уже раскладывала порционное мясо и расставляла корзинки с хлебом.

– Где Виктория, Алиса? Мы без неё не начнём, – обратился к брюнетке хозяин дома.

– Ей нездоровится, мой господин. – Алиса вытерла руки о передник, а Ерохин нахмурился.

В глазах его зажегся неприятный огонёк, отчего-то ему казалось, что это не простое недомогание, а акт неповиновения со стороны девушки.

– Я лично несколько раз упоминал, – со сталью в голосе начал он, – чтобы все собрались. Все, Алиса, это значит – ВСЕ.

– Я помню, но ей было нехорошо.

– Давайте я схожу, посмотрю, что с ней, – подскочила Юля, но звук шагов на лестнице остановил её. – А… вот она.

Алиса закатила глаза и принялась начищать полотенцем и без того чистые бокалы.

На пороге комнаты появилась женщина с тёмными волосами в элегантном красном обтягивающем её тонкую фигуру платье. Свои изящные руки она сложила перед собой, словно в защитном жесте, обхватывая предплечья. Высокие каблуки туфель чуть покачнулись, когда она прошла вперёд и остановилась, не дойдя до хозяина дома пары метров.

– Как всегда непреклонны и нетерпеливы, Роман Сергеевич.

– Ты знаешь, какой я, девочка, – ответил он и быстро обернулся к Антону. – Виктория Ерохина, Антоша, познакомься. Моя невестка.

Антон, однако, во все глаза смотрел на неё. Потому что перед ним сейчас стояла та самая девушка, которой он помог добраться до больницы. Та самая, которая упала в обморок средь бела дня. Та самая, которая перенесла выкидыш и сбежала из медицинского центра. Как её звали? Вика, вроде? Сейчас она выглядела более здоровой. По крайней мере, цвет лица был не бледным, впрочем, это могло быть лишь умело нанесённым макияжем.

Когда их взгляды встретились, Антон заметил, как перехватило у неё дыхание, а в глазах промелькнула паника. Сам не зная отчего, он понял, что сердце его ходит ходуном, бьётся о рёбра с неимоверной скоростью, таблетки от головной боли, которые он принял с утра, совсем не помогли, потому что противная пульсация в висках вернулась. Она… это же не плод его воображения? Какая-то шутка? Жестокая и неправильная?

Пока Антон размышлял, как ему поступить, девушка вернула себе безупречно-притворное выражение лица, на которое повесила полнейшее равнодушие. Уголки её губ приподнялись в холодной искусственной улыбке. Отрепетированной до идеала. Она знала, что многим её улыбка казалась чувственной и приятной, но для неё она была лишь результатом многочасовых упражнений перед зеркалом.

– Антон Шереметев мой племянник и крёстный сын по совместительству, – не прекращал знакомить их хозяин дома, пока Антон пытался выкинуть образ бледной дрожащей, истекающей крови девушки, которую он вёз в больницу. В горле сформировался непонятный ком.

– Не знал, что у Вити есть жена.

– Вот – это основной минус жизни вдали от семьи. Все новости проходят мимо тебя, – усмехнулся Ерохин.

– Виктор и Виктория, как мило. Специально подбирали?

Все присутствующие в комнате разразились громким смехом, хотя, наверное, шутка не была такой уж новой.

Виктория, однако, даже не вздрогнула. Антон не отводил от неё взгляда, смотрел и ждал какого-то знака, очевидного, который подтвердил бы, что она узнала его. Но всё, что получил в ответ – взгляд: холодный, хоть и привлекательный. Впрочем, он не знал, что Виктория в данный момент сама была на грани обморока.