Глава 5

Паша

Эта долбанная автосигнализация будит меня на самом интересном месте. Она воет всё громче и громче, и образ Ники из моего сна становится с каждой секундой призрачнее.

Чёрт, а так всё прекрасно развивалось: мы как раз были посреди моего кабинета на рабочем столе. Бумаги сброшены к чёрту под ноги, клавиатура отодвинута в сторону, мышь улетела в неизвестном направлении. Ника из моих фантазий как раз обхватила меня ногами за талию, а её пальчики расстёгивали пуговицы на моей рубашке, пока я подбирался к манящему алому рту. Такому сладкому и сочному.

А теперь… приходится возвращаться в реальное серое утро с нереальным стояком.

Хотя, если бы не вопли сигналки, я б спустил во сне, как какой-то зелёный подросток.

С разочарованным вздохом открываю глаза. Вопли, наконец, прерываются, и всё, что я слышу – обычные звуки улицы ранним утром. Окно нараспашку, и свежий ветер гуляет по спальне.

Лежу, пялюсь в потолок и приказываю себе успокоиться. Член категорически с этим не согласен, но, в конце концов, мы договариваемся.

Ника из сна машет мне ручкой и растворяется в небытие. Потому что… потому что в реальности всё намного кошмарнее, чем я могу себе представить.

Мозг быстро заполняется картинками вечера накануне, они будто грёбанная автопрезентация на экране компьютера шлёпаются одна поверх другой.

В висках стучит – второй день пьянки моя бедная голова не выдерживает; плюс я опять намешал всего, чего только можно намешать. Ещё и эти проклятые бабские коктейли. Не зря я их всегда избегал. А подшучивающей надо мной Нике не смог отказать.

Ника…

Не понимаю, как докатился до такой жизни. Что вообще это было? В одну минуту мы стоим и болтаем, а в другую – мой рот пытается поглотить её губы.

Сочные, нежные, податливые… Она же ответила, она откликалась, я всё чувствовал.

А какая у неё текстура кожи: бархатная. Шея пахнет просто потрясающе – это её природный аромат и лёгкие духи.

Вот блин… член снова оживает.

Остаётся вспомнить, как Ника меня отталкивает, и это работает. Чувствую себя полным ничтожеством. Я не какой-то там босс-который-юбки-не-пропустит. Секса в моей жизни достаточно, и я не стремлюсь трахать всё, что движется. Но… к Нике меня тянет, как магнитом.

Блин, Кирилл также себя чувствовал, когда у них с Лизой завертелось?

Хотя… как я могу сравнивать себя и брата? Там теперь всё серьёзно, мать очарована Лизой и уже о внуках мечтает.

Но к Нике меня влечёт… Влечёт же? По крайней мере, я так считал. Весь вчерашний вечер я ловил её взгляды на себе, а когда застукал Нику за чересчур пристальным разглядыванием, она так очаровательно покраснела, что мне захотелось её обнять и попробовать на вкус этот розовый оттенок, ползущий со щек по шее и груди. Нас же тянуло друг к другу, мне ведь это не привиделось?

Помимо прочего я помню, что она мне сказала, как рассердилась, как оттолкнула. Это естественно, такая нежная и порядочная девушка, как Ника, должна держаться подальше от офисного негодяя вроде меня. Она ведь дала понять, кем меня считает на самом деле. Своим боссом, упрямым холостяком, неисправимым бабником. И ведь она права… Я и есть сын владельца, холостяк и бабник. И вчера мне действительно хотелось её трахнуть. Одними поцелуями в шею дело бы не ограничилось. А утром мы бы встретились на работе, а там… Неловкость… неудобство… ожидания… Продолжения бы всё равно не было. Её бы ждало сплошное разочарование, а меня – ненужные женские претензии. Потому что с такой девушкой, как Ника, сделать вид, что ничего особенного не случилось – не получится.

Думая, что хватит уже заниматься самоанализом, я встаю с кровати и потягиваюсь. Видимо, всю ночь продрых в одной позе, мышцы жаждут разминки. Надо в зал заглянуть, а то всю прошлую неделю было некогда.

Взгляд скользит к часам на стене. Спасибо орущей сигналке. Хоть не проспал.

Пока привожу себя в порядок и завтракаю, не могу отделаться от чувства вины. Мысли так и крутятся, не переставая, вокруг моей ассистентки. Ника только переехала в Нижний, как и я. Но у неё здесь никого нет. А я, вместо того чтобы стать ей другом или просто вежливым и понимающим начальником, попытался воспользоваться её доверием. Вероятно, я заслуживаю все не особо лестные слова, которые она выдала в мой адрес.

К моменту выхода из дома осознаю, что всё предельно просто: она мой ассистент, а значит – не та женщина, которую я могу трахнуть и забыть о ней. Вот об этом мне стоит вспоминать каждый раз, когда член захочет со мной поспорить.

Тогда почему её аромат, волосы и бездонные глаза – всё, о чём я могу сейчас думать?

Ника

Я закрываю дверь старой родительской квартиры, выхожу из подъезда и замедляю шаг, потому что взгляд утыкается в высокий мужской силуэт, стоящий в тени сиреневого куста.

– Ты сбежала! – обвиняет меня его грубый голос.

Конечно, я сбежала. После того, что произошло между нами, разве могла я оставаться рядом с ним? Я не была ни сильной, ни храброй, ни отчаянной.

– Я с тобой разговариваю! Посмотри на меня! – он злится, выходит под тусклый свет фонаря, хватает меня за плечо и дёргает на себя, потому что у меня нет желания даже просто смотреть на него. От его касания я вздрагиваю.

– А чего ты ждал, Денис? – голос у меня совсем жалкий, притихший.

Он, словно гора, возвышается надо мной, и тихо нагнетает гнев, как огромный вулкан перед извержением.

– Я ожидал, что моя жена будет меня слушаться! – рычит он, и я забываю, что не видела его почти год. Один яростный выпад в мою сторону, и все усилия по работе над собой, которые я проделала, летят к чертовой матери. – Я не думал, что ты сбежишь!

Кажется, я сейчас начну плакать, приходится стиснуть зубы, чтобы не впасть в истерические рыдания. Я напугана, очень напугана.

Словно мантру я повторяю про себя: «Ты ничего ему не должна. Тут нет твоей вины».

Денис смотрит на меня, а я ёжусь и хочу стать невидимой. Судя по тому, что он пошатывается, а ещё по его расширенным зрачкам, из-за которых глаза кажутся чёрными, – он пил и, видимо, немало. Его некогда густые тёмные волосы подстрижены почти под ноль, под глазами тени, удивительно, что когда-то я считала его красивым, а теперь единственное чувство, которое он во мне вызывает – страх!

– Ты сбежала, а я как дурак…

– Хватит! – не знаю, где я нахожу силы на этот протест. – Сегодня похороны моей матери, Денис. Оставь меня в покое!

Он потрясённо смотрит на меня, будто бы не ожидал, что я посмею противостоять ему.

– Ты моя жена, и я у меня есть право с тобой разговаривать.

– Какая жена? Я больше не твоя жена. Нас развели. Ты никто… мы никто друг другу.

Я отворачиваюсь и ухожу.

– Опять бежишь?

Я оглядываюсь через плечо.

– Не бегу. А ухожу. Навсегда. Я никогда сюда не вернусь.

Когда делаю шаг, меня опять грубо хватают за плечо, и…

Я просыпаюсь. В этом месте я всегда просыпаюсь. Но знаю, что ничего ещё не закончено.

Потому что после того дня Денис приезжал во Владивосток искать меня. И наша новая встреча не была мирной. А потом… потом я сбежала в Нижний. Как только подвернулась возможность, без сожаления покидала вещи в чемодан и улетела.

Почему же у меня ощущение, что даже расстояние от края до края нашей страны его не остановит?

Я порвала все связи с Мирным – маленьким городком на Дальнем Востоке, где родилась, выросла, вышла замуж и пережила самый огромный позор в своей жизни. Теперь, когда я осталась одна на всём белом свете, меня с этим местом больше ничего не связывало. Кроме могил родителей, которые придётся навещать время от времени. Но пока там живёт Денис, не знаю, хватит ли у меня силы духа приехать туда снова.

Квартиру я продала по самой минимальной цене, только бы быстрее. Хлам раздала, забрав себе лишь несколько вещей, хранивших память о детстве и счастливом невинном времени.

А потом убежала… под покровом ночи как какой-то преступник. Чтобы не встречаться с прошлым больше никогда.

Во Владивостоке мне жилось намного спокойнее. Он большой – не миллионик, конечно, но достаточно просторный, чтобы неприметная девчонка смогла затеряться среди улиц и строений. Постепенно я обросла знакомыми и друзьями, с работой тоже повезло. Решила продолжить обучение на заочном, потому что, как ни крути, образование важно. Не столько для карьеры, сколько для расширения кругозора, а мне было необходимо впитывать новое, потому что последнее время жила я, словно за железным щитом.

Но даже Владивосток оказался недостаточно крупным, чтобы избежать встречи с прошлым, особенно когда оно влияло на жизнь тихим эхом, то и дело настигающим тебя. От него не убежать: это эхо поднимается из самой глубины памяти и, боюсь, даже Павла Варганова недостаточно, чтобы оно заткнулось.

Хотя бы на одну ночь.

Паша

На подходах к офису моя нервозность зашкаливает. Потряхивает так, будто я иду на экзамен, да ещё плохо подготовившись. Подобных ощущений у меня, наверное, со времен студенчества и не было. Что со мной происходит? И почему? Точно, веду себя, как школьник какой-то. Но от мысли, что встречусь с Никой лицом к лицу, сердцебиение некомфортно ускоряется, а ладони потеют.

Обычно я к женщинам таких странных чувств не испытываю. Между мной и девушкой либо сексуальное притяжение, либо она меня раздражает. В первом случае – я беру своё. Мы оказываемся в одной постели. Во втором – просто прекращаю общение.

Мои чувства к Нике никакому определению не поддаются. По какой-то причине она опрокидывает меня на лопатки. С моей-то самоуверенностью. Так что я не чувствую себя Варгановым, который привык брать своё.

Я так потешался над её румянцем, а теперь, глядите, сам могу зардеться, как девственник какой-то.

Зайдя в холл и ожидая лифт, думаю, что скажу Нике, когда увижу. Притворюсь, что ничего не произошло? А она тоже сделает вид, что вчерашнего вечера не было? Может, бросит в лицо, что я гад, каких мало? Что мои поползновения ей противны? Что всем расскажет, чего я стою?

Умом я осознаю, что от Ники такого можно не ждать, она не похожа на большинство девушек. Тут же возникает вопрос: она вообще в офисе сегодня появится? Может, уже пакует чемоданы и едет в аэропорт?

От подобной перспективы мне становится не по себе. Мне не хочется думать, что мои действия могут ранить Нику. Я, чёрт меня дери, не какой-то офисный злодей-сластолюбец. Очень надеюсь, что она на своём привычном месте – за столом и разгребает дела.

У двери своей приёмной я слышу тихий смех. Её смех. Никин. Вхожу и вижу её и Сергея. Мой друг стоит рядом с её столом, а Ника хихикает, словно Серёга стэндапер какой-то из «Камеди Клаба». Она выглядит свежей и отдохнувшей и, по всей видимости, не озабоченна переживаниями, вроде моих.

Чувствую неприятную волну гнева и подхожу к столу Ники, ожидая, что смеющаяся парочка меня заметит. И Ника замечает. А дальше… выражение её лица меняется молниеносно. С беззаботного на неуверенное.

Чёрт… гнев сменяется ревностью. Хочется сжать кулаки и ударить что-нибудь или… кого-нибудь. Вернее, Серёгу. Какого дранного лешего он тут делает?

– Доброе утро, Павел, – опустив взгляд, бормочет Ника.

Бумаги на столе вдруг срочно требуют сортировки. Ника собирает их в аккуратную стопочку и глаз не смеет поднять.

Мне очень хочется понять, что она чувствует. Только не глядя в глаза – это сложно сделать.

Сергей усмехается и оборачивается.

– О, Варганов, привет, как ты?

«Чего это Серый такой весёлый?» – подозрительно оцениваю.

– Здравствуй, Сергей Анатольевич. Я в порядке. А ты? – бормочу сквозь стиснутые зубы.

Мать его… мне следует быть сдержаннее.

Серёга улавливает моё настроение и вопросительно приподнимает брови.

– Вероятно, более чем в порядке.

Приходится посчитать про себя до десяти и сделать глубокий вдох.

– Пошли ко мне.

Это даже не приглашение. Серый кивает и идёт к кабинету.

– Ника, сделайте нам, пожалуйста, чай. Буду очень благодарен, – даже не взглянув в её сторону, кидаю я.

Серёга закрывает за собой дверь и уже, нахмурившись, смотрит на меня.

– Пашка, чего с тобой?

Я ничего не отвечаю, прохожу к столу. Бухаю на него папку с документами, которую притащил из дома. Я раздражён. Потому что догадываюсь, что выгляжу нелепо. И чувствую себя не лучше. Вчерашний стояк и чувство вины никак не сочетаются. Ещё и шёл сюда, думал, что эта застенчивая малышка может даже в офис не прийти, а она сидит на своём месте и хихикает над шуточками Серого. Моего хорошего друга, которого она даже не видела до этого.

Значит, не так уж она застенчива.

А Серёга тем временем ждёт моего ответа, только вместо него, я спрашиваю:

– О чём вы там шушукались с моей ассистентской?

Пока жду ответа от Серого, сканирую того взглядом на предмет жгучего интереса к Нике. Серый, конечно, женат, но там такие токсичные отношения, что ими можно озоновую дыру в атмосфере проделать. Я знаю, что этот брак уже дышит, что называется, на ладан. И не удивлюсь, если Серёга ищет пути к отступлению. Нет, он классный мужик, я бы пожелал ему встретить хорошую девушку, но… не Нику.

На этой мысли я осекаюсь… и торможу, впадая во временный ступор.

Серега же усмехается и пытается отмахнуться, будто бы не замечая моего состояния:

– Паш, по какому поводу паранойя?

– Что за анекдоты ты ей травил?

Ничего не могу поделать. Глаза сами собой сужаются до подозрительно смотрящих на друга щёлочек.

– Да ничего особенного. Ну типа… офисный стёб. – Серый хмурится не менее подозрительно. – А что не так? Какие-то проблемы?

– Вы меня обсуждали?

Серега уже ржёт в голос.

– Господи… точно паранойя! Что с тобой, Паш? Ну серьёзно, ведёшь себя, как псих. Или это признаки нарастающей мании величия? Да, все вокруг только и делают, что тебя обсуждают… ага, заняться им больше нечем.

Прежде чем я успеваю хоть что-то ответить, открывается дверь и входит Ника с чаем. На ней сегодня чудесное белое платье и голубой пиджак под цвет её небесных глаз. Господи… я так в поэты подамся.

Она подходит к столу и наклоняется, чтобы расставить приборы. Её тёмные волосы скользят на плечо, а в нос мне ударяет запах её духов. Он моментально оживляет картинки вечера накануне. Взгляд сам собой перемещается ей на шею и щёку, я помню, как они восхитительны на вкус. Её кожа мягкая и бархатная. И я отдал бы всё, что угодно, чтобы ещё раз коснуться её.

– Спасибо, – с трудом бормочу и замечаю, что Ника рассержена.

Её короткое «не за что» брошено быстро и почти через плечо. Малышка торопливо убегает из кабинета.

Когда поднимаю взгляд на Серёгу, он смотрит на меня с большим пониманием и самодовольством.

– Теперь мне всё понятно, – ехидство друга не знает границ. – Кто-то метит территорию.

– Не мели ерунды.

– Ты уже её трахнул?

– Серый!

Наверное, мои глаза мечут молнии, но на друга это не действует. Мне прямо хочется стереть ухмылку с его лица, но Серёга доверительно понижает голос и снова уточняет:

– Ну как? Трахнул, а?

– Слушай, заткнись! Она моя помощница…

– Как будто тебя это останавливало хоть раз… – фыркает Серый.

Мне надо как-то взять себя в руки, иначе этот гад будет подкалывать меня по поводу Ники ни одну неделю, пока шутка не истреплется.

– Между мной и Никой ничего нет. И не будет. Я просто почему-то решил, что вы говорили обо мне. Знаешь, она уже достаточно наслушалась сплетен про своего шефа, то есть про меня. А мне осточертели эти слухи, которые тянутся ещё из Питера. Ника хороший специалист, мне бы не хотелось, чтобы она сбежала, – я махаю рукой, демонстрируя крайнюю степень раздражения.

– Ну, ладно-ладно. Я понял. – Сергей берёт кружку с чаем, и я следую его примеру. – Я ей просто про прошлогодний корпоратив рассказывал и про выходки сотрудников. Кажется, её это позабавило.

– Да всё, проехали, – чувствуя себя идиотом, меняю тему. – А ты чего пришёл?

– Бумаги вот завёз, – Серёга ставит кружку обратно на стол и лезет в папку за документами.

Ерошу волосы и настраиваю себя на рабочий лад.

– Спасибо, Серёг, я… слушай, извини… не с той ноги встал.

– Да, забей. А настроение надо улучшать. Может, сходим куда-нибудь вечером? Выпьем?

Мысленно оцениваю свою выносливость – третья пьянка подряд как-то слишком. Потом ведь не обязательно напиваться. Просто посидим, поболтаем.

– Давай, почему нет, – соглашаюсь. – В семь?

– Давай в семь. До вечера, Паш.

Серый выходит из моего кабинета, и я слышу, как он прощается с Никой.

Его голос такой елейный, такой… агрх… злюсь на самого себя за эту… ревность?