Глава 9. Как прокатиться на машине своей мечты

К общежитию Аленка подошла где-то без трех минут в семь часов. Макса еще не было видно, и Аленка юркнула в вестибюль. На вахте сидела не просто вахтерша, а сама комендантша, и настроение у нее было сумрачное. Увидев Аленку, она помрачнела еще больше, видимо все-таки запомнив девушку, на которую так сурово сорвалась. А Аленка вспомнила, что утром, второпях, она не уведомила "комендру" о своем выезде, и значит, та еще считает ее своей подопечной.

– Комната 215, кажется? – комендантша буркнула еле слышно, и сняла ключ с доски, на которой висели ключи от всех комнат. – Что не заходишь? С соседкой не хочешь контактировать? Так нет ее еще. А нарядная-то ты какая, будто на свидание собралась.

Аленка поняла, что это комендантша так пытается оправдаться за свой срыв. Она улыбнулась и отрицательно покачала головой:

– Не надо ключа, я сейчас снова уйду. Спасибо. И сегодня меня не будет – у родственников буду ночевать. Так что не теряйте меня.

В этот момент входная дверь открылась и в вестибюль влетела Софья в развевающейся синей юбке и пестрой блузке с широкими рукавами, и с распущенными огненными локонами, а за ней степенно прошествовал Макс в светлом классическом костюме, из-под которого виднелась белая рубашка. Причем, Аленка на уровне подсознания заметила, что, хотя движения у мужчины казались нарочито медленными, а Софья двигалась резко и быстро, у стойки с ключами они оказались одновременно. Ни один из них еще пока Аленку не заметил.

Макс спросил:

– А в 215-ю комнату можно подняться вместе с сестрой? Я ненадолго.

Вахтерша хмыкнула:

– Если вы за ней, то вот она, уже готова. – И кивнула головой, показывая в направлении Аленки, оказавшейся сидевшей в кресле за их спиной. – А если ты, дорогуша, ЭТИХ родственников имела в виду, то очень не рекомендую начинать так рано.

Макс с Софьей синхронно оглянулись, и увидели покрасневшую чуть не до слез Аленку.

Мужчина на несколько мгновений оторопел, потом в его глазах мелькнуло узнавание.

– Аленка? Ого! Вот это вид! – вокруг Аленки уже мельтешил "ураган Софи" – Я тебя еле узнала! Ты выглядишь просто отпадно! Прикид – самый ништяк!

Макс поморщился на слова сестры:

– Софья, что за жаргон? Аленка, перевожу ее слова: ты прелестна как веточка сирени в мае, такая же нежная и хрупкая. – Он уже подошел к девушке, и, неожиданно для нее, взял ее руку и легонько коснулся губами запястья.

Аленка почувствовала, словно он не поцеловал, а обжег ее своими губами. Кровь в месте поцелуя, кажется, вскипела. И девушка, не успев отойти от слов комендантши, вновь зарделась.

– Ути-пути, какие мы галантные. – Раздался насмешливый голос комендантши. – Забирайте свою красавицу, и чтобы доставили в целости и сохранности, где взяли! И не поздно – мы в 23 закрываемся. Ясно? – Женщина грозно посмотрела на Макса, и тот вдруг усмехнулся и сказал:

– Понял, верну в целости и сохранности.

После чего согнул руку в локте, и галантно предложил её Аленке. Она уцепилась за предложенный локоть, и пошла на негнущихся ногах, вся смущенная от того, что оказалась в центре внимания и гиперопеки.

Выйдя из общежития, девушка спохватилась:

– Ой, сумочку забыла! – и упорхнула обратно в вестибюль.

Софьи уже не было – наверное, умчалась наверх.

А комендантша, завидев её, проворчала:

– Что вернулась-то? Голову забыла? Знаешь же: возвращаться – плохая примета! Ну ладно, в зеркало посмотрись на обратном пути, глядишь, и не сбудется.

– Сумочку забыла! – Аленка подскочила к креслу, схватила клатч, но, вместо того, чтобы выйти сразу на улицу, подбежала к стойке, и громко зашептала:

– Я действительно пойду ночевать к тете на квартиру, а от него сбегу, чтобы не нашел. Так что не теряйте, и не пугайтесь, если что. Ладно? И предупредите тех, кто ночью дежурить будет.

– Ох, девка, не знаю, что ты задумала, но давай, дерзай. Нельзя мужикам сразу сдаваться, это точно. Им охота нужна, а не легкая добыча. Так что я тебя поняла. А ночью я тут сама буду дежурить. Так что шоу устрою, если искать придет. – Женщина расплылась в предвкушающей улыбке, и, заговорщически подмигнув, сказала: – Беги давай, пока не уехал. И оторвись там и за себя, и за меня, и за всю общагу.

Девушка засмеялась и выскочила на крыльцо.

Макс уже нетерпеливо топтался, не зная, то ли идти за ней обратно, то ли идти к машине, и медленно закипал. Около него, как по волшебству, уже образовалось несколько стаек общажных красавиц, которые за эти полминуты, пока Аленка возвращалась за клатчем, уже успели узреть одинокого мужчину на крыльце общежития, и каким-то образом на том крыльце образоваться. Аленке оставалось только понимающе кивнуть увиденному – никак по-другому, как особой женской магией, это объяснить было нельзя.

Девушки были все, как на подбор, в топиках и коротких юбках, и старались принять соблазнительные позы, делая при этом вид, что увлечены только беседой с подружками, и заразительно хохочут на всё крыльцо только потому, что они такие остроумные и веселые. Когда Аленка выпорхнула в своем вечернем платье на крыльцо, и смех, и позы тут же прекратились. Всем малолетним охотницам стало понятно, что в этой схватке победили не короткая юбка и безудержное веселье, а длинное платье и элегантная скромность.

* * *

Макс облегченно просиял ей навстречу и, подхватив под локоток, практически потащил подальше от крыльца. Аленка усмехнулась про себя: "Оставь среди женской компании мужчину буквально на 30 секунд, и он через эти полминуты будет несказанно счастлив тебя увидеть. Главное, чтобы женщин было много, и они соперничали друг с дружкой". Длинное платье приходилось приподнимать, чтобы спуститься по ступенькам, и Аленка шла, как хрустальная, стараясь изо всех сил не споткнуться, не растянуться, выдержать осанку принцессы, потому что спину истыкали злые и обиженные взгляды проигравших прелестниц. Если бы взгляды были материальны, юная красавица давно лежала бы бездыханная, исполосованная и отравленная этими энергетическими ножами, кинжалами и копьями. Так что и Аленка облегченно выдохнула, когда они зашли за угол общежития.

Стоявший около бордюра двухдверный автомобиль-купе темно-зеленого цвета приветливо замигал габаритами, когда Макс, достав из кармана ключи, нажал брелок сигнализации. Аленка почти не понимала в автотехнике: для нее все автомобили делились на отечественные, импортные и "джипы". Причем, УАЗ "Патриот", российский внедорожник, у нее кочевал из разряда "отечественный" в "джип" и обратно", в зависимости от настроения Аленки и окраса машины.

Но вот именно ЭТОТ автомобиль Аленка знала: был у нее одноклассник Лешенька, совершенно домашний мальчик, с которым она приятельствовала, и который помогал ей делать уроки по физике, и геометрии, а она ему, взаимозачетом, помогала с русским, биологией и литературой. Так вот у этого Лешеньки была страсть – автомобили. Аленка не очень вникала в его увлечение, как мальчик ни пытался её приобщить, но вот уже перед самым отъездом в институт, когда девушка пришла к нему попрощаться, она увидела у него на компьютере фото машины, которая её зацепила. Скорей всего, понравился ей цвет машины – изумрудно-зеленый металлик. Ну конечно – ее любимый цвет. Достаточно редкий цвет у машин, как сказал Лешенька. А еще машина на фото напомнила ей собравшегося перед прыжком хищного зверя. Она так и представила красавца-ягуара, замершего на ветке дерева в джунглях перед прыжком на жертву. А потом представила, как машина срывается с места с такой же грацией и скоростью. Очень похоже. Тогда она долго разглядывала фото машины, даже попросила Лешеньку скинуть ей на ноутбук эту картинку. Даже помечтала вслух: "Покататься бы на такой!" На что одноклассник ей снисходительно поведал, что это новый Шевроле Камаро, только еще концепт, в таком цвете он еще только планируется выпускаться, да еще и ограниченным выпуском, так что если и покатается, то не скоро, так как машинка крутая и достаточно уникальная, и носит предварительное название "Весна".

И сейчас эта самая "Весна" стояла перед Аленкой и приветливо помигивала свей сигнализацией.

Девушка так резко затормозила, что Макс чуть рукав ей не оторвал. Он-то развил приличную скорость, торопясь покинуть чересчур гостеприимное крылечко общежития.

– Что? – встревожился он. – Что-то опять забыла? Я тогда в машине подожду! – с испуганным лицом произнес он.

Аленка только и смогла, что замотать отрицательно головой, мол нет, не забыла, и засмеялась. Не так уж сильно она поверила в его страх перед девушками. Но выглядело это забавно, и она почувствовала, что со смехом с нее скатывается напряжение, которое накопилось при "царственном спуске с крыльца". От её заразительного смеха Макс и сам заулыбался, а потом захохотал в голос.

Оба они уже опирались на машину, слегка ослабев от смеха, когда Аленка, похлопав по капоту, спросила:

– Я про машинку спросить хотела. Это Шевроле Камаро? Изумрудно-зеленая "Весна"? Или я обозналась?

От такой богатой палитры эмоций, какая мелькнула у мужчины на лице, сметя его обычное снисходительно-спокойное выражение, Аленка испытала глубочайшее удовлетворение. Внимание, с которым выслушал вопрос. Осознание информации, содержащейся в вопросе. Недоумение от того, что юная блондинка знает такие слова. Растерянность, что слова она употребила не абы как, а с пониманием того, что говорит. Полное изумление.

В общем, вытаращенные глаза и открытый рот (хоть это и было всего на долю секунды, но было же!) Аленка восприняла как ответ "Да! Это Камаро Весна".

И продолжила дальше светским тоном:

– А мне говорили, что это еще только концепт, и вот такой изумрудно-зеленый металлик – это редкость. А у тебя уже такая машина есть. Ну надо же!

Мужчина, который еще от первого вопроса юной собеседницы упавшую челюсть на место не поставил, снова ее уронил.

Глава 10. Зачем люди ходят в рестораны?

Помычав пару секунд для поддержания разговора, и немного придя в себя, Макс снова захохотал:

– Ну ты и фруктина! – весело, посмеиваясь, он открыл пассажирскую дверцу, помог девушке заправить подол платья и закрыть дверцу. Обошел машину, сел за руль, и повернувшись к ней. – Откуда ты такие слова-то такие знаешь? "Камаро", "Весна", "концепт"…

– А! – Аленка легкомысленно махнула ручкой. – Приятель один просветил.

И тут же почувствовала, что в машине словно похолодало на несколько градусов. Даже мурашки побежали по открытым рукам.

Она бросила короткий взгляд на Макса. Он сидел с ледяным выражением лица и смотрел прямо на дорогу. Девушка поняла, что ляпнула – ну кто же говорит про приятелей и других мужчин? Только полные дуры! И, чувствуя себя вот такой полной дурой, начала торопливо рассказывать про одноклассника Лешеньку, переименовав его в "Лешку" для верности, и пообещав показать фото на своем ноутбуке как доказательство.

Как подъехали к ресторану, Аленка не заметила, так как все её внимание было направлено на напряженно вцепившегося в руль мужчину, и ее речь была направлена на то, чтобы мужчина хоть немного оттаял к концу поездки. Он-то вроде бы оттаял, а Аленка аж вспотела, так пыталась сохранить беззаботный тон, рассказывая про "ничегонезначащегодлянееприятеляЛешку", и уже почувствовала усталость. А вечер только начинался.

"Мда, как говорит бабушка, вечер не обещает быть томным. С ним что, вообще расслабляться нельзя?" – мелькнула у нее мысль, пока Макс обходил машину, чтобы открыть ей дверцу и помочь выбраться. Интуиция вдруг проснулась, и начала беспокоиться, и Аленка уже на входе в ресторан категорически сожалела, что согласилась на это свидание. Но отступать было некуда: сбоку Макс, впереди швейцар, который уже открыл дверь ресторана, сзади следующие подъехавшие гости. Она мило улыбнулась Максу, который внезапно посмотрел на нее с тревогой – наверное, почувствовал изменения в эмоциональном фоне девушки. Глубоко вздохнула, и, выпрямив спину, грациозно пошла в помещение, держа своего спутника под руку.

На первый взгляд Аленке в этом заведении понравилось – не было подавляющей вычурности, тяжелых стульев, темных громоздких столов, бархатных портьер. Обстановка, несмотря на новомодный стиль "хай-тек", была достаточно уютной. Два зала – один с широкими панорамными окнами с одной стороны и барной стойкой у противоположной стены, был сейчас залит закатным солнышком – вечер планировал вступить в права совсем скоро, и второй, в котором был танцпол – под ярким искусственным освещением, которое, как догадалась Аленка, на период бурных танцев уменьшалось или выключалось вовсе. В светлом зале столики были отделены друг от друга металлическими конструкциями, на которых висели полупрозрачные тюлевые занавеси. Получалось, если задернуть такие занавеси со всех сторон, столик будет визуально отгорожен от всех. Можно было задернуть только с какой-то одной стороны, можно с трех – от соседей и от зала. Заграждение, конечно, номинальное, и, например, в одной такой задернутой кабинке девушка рассмотрела силуэты парочки, но, по крайней мере, остальному народу было понятно, что той паре лучше не мешать, да и силуэты были различимы еле-еле, подробностей особо не рассмотришь. А вообще, заведение было, по-видимому, достаточно популярно, потому что народу присутствовало изрядно – почти все столики были заняты.

Администратор заведения, женщина лет 35, моментом оказалась около вошедшей парочки.

– Макс, добрый вечер! Добрый день, милая гостья! – она приветливо кивнула мужчину и вежливо поприветствовала его спутницу. – Для вас столик оставлен. Прошу следовать за мной.

Она привела их к столику, который находился в самом дальнем от входа углу светлого зала.

– Это самый удобный столик, – громким шепотом сказала она Аленке с заговорщицким видом. – Отсюда виден весь зал, а на вас взгляд не падает, если специально не смотреть. Это у нас самый популярный столик.

И с широкой улыбкой удалилась, пообещав тут же прислать официанта. Макс приглашающе махнул рукой:

– Где хочешь сесть?

– Конечно же, у стены, заняв наблюдательную позицию! – выпалила Аленка.

– Реклама в действии. – мужчина понятливо усмехнулся. – Тогда давай я не напротив сяду, а сбоку, тоже буду наблюдать, и о самых интересных личностях рассказывать.

Аленка заинтересованно подняла бровку: – Так мы будем сплетничать сегодня?

Макс нисколько не смутился, а невозмутимо заметил: – Не сплетничать, а знакомиться с городским бомондом. Когда-то надо начинать.

У Аленки в голове промелькнуло: "Да мне бы на сегодня знакомства с тобой одним хватило за глаза и за уши, куда уж тут бомонд осилить, на второй день приезда в город!", но вслух произнесено это не было, поэтому мужчина счел, что его программа вечера приняла единогласно.