Осень только-только вступила в свои права, и днем солнце грело еще совершенно по-летнему. Однако в темное время суток смена сезона была очевидна. Ориентируясь во мгле только по звуку шагов, Лина спешила за напарником, куталась в плащ и с тоской думала о том, что в столице сейчас должно быть еще совсем тепло. И не так влажно. Да, безусловно, не так влажно…
Шаги впереди идущего зазвучали тише, удаляясь, и Линетта пошла быстрее. Уличные фонари в этой части города, как всегда, вовремя не зарядили, и приходилось идти довольствуясь маленьким магическим светлячком, повешенным перед собой. К сожалению, его света хватало лишь на то, чтобы не свернуть себе шею, споткнувшись о выщербленные камни мостовой, но никак не любоваться окрестностями.
Звук шагов резко стих – поняв, что спутница отстала, Ренье остановился.
– Деверо, чтоб тебя! Мне долго ждать?! – донеслось из темноты, после чего черный маг переместил собственный светлячок в ее сторону и даже добавил в него энергии, так что Лина смогла рассмотреть закутанную в плащ худощавую фигуру, застывшую посреди улицы не иначе как немым укором. – Пошевеливайся!
Лучше бы немым.
Линетта прибавила шагу, но стоило ей приблизиться, как Ренье снова приглушил свой «светляк» и поспешил в одном ему известном направлении. Правда, на этот раз Лина отставала всего на несколько шагов – идти вровень с женщиной, да еще и с белой, Джоэль Ренье считал недостойным своей важной персоны.
Два года, напомнила себе Линетта, всего два года, и она сможет уехать из Прибрежья и вернуться в столицу. Первый год пролетел быстро, осталось два раза по столько и…
Ночную тишину пронзил крик чайки, и Лина только сейчас поняла, куда они не так давно свернули – этот короткий путь она не знала.
– Мы идем на пристань? – уточнила, преодолев разделяющее их с напарником расстояние, но не заслужила от того даже поворота головы.
– Почти, – буркнул Ренье.
Напарники – как бы не так. Если в документах гильдии они и значились равными единицами, то в понимании пожилого темного Линетта была в лучшем случае его бездарным подмастерьем. Рассуждать о ее возрасте и неопытности Ренье любил едва ли не больше, чем уничтожать нечисть.
Лина в очередной раз сцепила зубы и стерпела. Отсутствие конфликтов на службе – одно из главных условий ее возвращения в столицу. А там ее ждет Центральный госпиталь и по-настоящему любимая работа, а не вот эта ночная беготня, недовольные заказчики и постоянные придирки напарника.
Когда впереди показался всегда ярко освещенный причал, Ренье уверенно свернул в сторону, туда, где снова не нашлось ни единого фонаря. Под ногами заскрипели старые доски, к уже привычному запаху моря добавилась вонь тухлой рыбы и сгнивших водорослей.
Доки спали. Если здесь и имелась охрана, то она предпочитала обретаться где-то внутри и даже не подумала выйти, чтобы поинтересоваться, что тут забыли незваные гости.
Доски заскрипели сильнее. В какой-то момент нога не нашла под собой опоры, и Лина, чудом удержав равновесие, решила наплевать на правила и добавила энергии в светлячка.
Ренье тоже замедлил шаг. Пользуясь заминкой, Линетта взмахнула рукой, веля «светляку» взлететь вверх, и попыталась осмотреться.
Они оказались на самой окраине доков. Лина передернула плечами: поговаривали, в этом месте совершались незаконные сделки, промышляли контрабандисты и прочие преступные элементы.
Луч «светляка» выхватил странный полустертый от времени знак на покосившейся деревянной двери – будто кто-то проводил здесь черный ритуал. Бурая краска (а Лина очень надеялась, что это была именно краска) неприятно напоминала засохшую кровь.
– Деверо! – прикрикнул на нее ушедший вперед Ренье. Если он и видел художество на дверях, то его это не впечатлило. – Нас ждут!
Стыдно признать, но на сей раз, догнав напарника, Линетта испытала настоящее облегчение. Не хотела бы она оказаться в подобном месте в одиночестве.
Кто бы их ни ждал, забрался этот кто-то в самый злачный уголок Прибрежья.
***
Когда магический взгляд выхватил из темноты целое скопление энергетических точек, в первое мгновение Линетта подумала, что ей мерещится. Когда смогла увидеть присутствующих на берегу людей обычным зрением, поняла: не показалось. А когда к запаху гнилых водорослей добавился запах гниения другого рода, подумала: лучше бы показалось.
Их было шестеро. Все обычные люди без магического дара. Шестеро живых…
Труп лежал навзничь у самой воды и был хорошо виден в свете расставленных прямо на земле магических фонарей. Темное до черноты море лениво лизало босые ноги умершего и отступало, открывая вид на обглоданные морскими обитателями стопы. Часть пальцев рук отсутствовала вовсе. Одежда от долгого пребывания тела в воде и, вероятно, столкновения со скалами пришла в негодность и зияла рваными дырами, сквозь которые проглядывала серая кожа усопшего. Лицо…
Лина прижала рукав своего плаща к лицу, борясь с рвотным позывом и радуясь, что ела только прошлым утром.
– Не позорь гильдию, – шикнул на нее Ренье, беспардонно толкнув в плечо своим плечом, и бодрой походкой направился к шагнувшему к нему мужчине в коричневой кожаной куртке.
Линетта тяжело сглотнула, не убирая рукава от лица.
«Послужишь три года в провинции», – говорили ей в академии, отправляя по распределению в далекое от столицы Прибрежье. «Постоишь возле черного, пока он работает», – обещали ей. «Будешь подписывать бумажки. Не служба, а подарок», – утешали ее…
Лина закусила нижнюю губу до крови, с усилием беря себя в руки.
Она и раньше видела мертвые тела – в морге академии во время обучения, – чистые, обработанные магией против разложения. И теперь перед ней лежало всего лишь тело. Этому человеку уже не помочь, все, что от нее требуется, – постоять рядом, а затем запротоколировать работу Ренье, как и всегда. Каждое задание без нареканий со стороны старшего напарника и начальства приближает ее к мечте – работе в столичном госпитале. Так что не время киснуть.
Черный маг тем временем скинул капюшон на плечи и извлек из-за пазухи документы.
– Джоэль Ренье, – представился по уставу.
Однако подошедший к нему молодой темноволосый мужчина в коричневой куртке, чуть поморщившись, отмахнулся, мол, не до бумажек.
– Андер Ферд, Королевский сыск, – представился сам, протянув пожилому магу руку.
Лина удивленно приподняла брови и даже наконец убрала рукав от лица.
После Магической реформы, уравнявшей в правах светлых и темных магов, прошло двадцать лет. И в более прогрессивной столице почти привыкли к тому, что черные не представляют опасности и больше не нуждаются в ношении ограничивающих артефактов. В провинции же равноправие светлых и темных было признано лишь на бумаге – люди не желали прощаться с суевериями, которые им вбивали в головы с детства.
Впервые за год, проведенный в Прибрежье, Линетта увидела, как человек без дара подал руку черному магу.
Ренье ответил на рукопожатие, правда, с вполне понятной заминкой.
– Так-с… Что тут у нас? – Насупился, вновь принимая привычный ему суровый вид.
– Как видите. – Сыскарь отступил в сторону, пропуская темного мага к телу. – Пока никто не подходил. Проверяйте, нам нужно осмотреть тело…
Ренье что-то ответил, Лина не вслушивалась. Стандартная процедура при смерти, причины которой не установлены, либо были насильственными, – проверить, упокоился ли дух усопшего, и упокоить, если этого не произошло. В данном случае работа белого мага действительно состояла в составлении отчета и подтверждении, что черный не занимался некромантией или еще какими-то запрещенными ритуалами.
Но сейчас Линетту интересовал вовсе не напарник. В отдалении, у самого края периметра огороженной фонарями территории, спиной к ней стояли двое мужчин. Их широкие спины перекрывали обзор для обычного зрения, но магическое четко улавливало еще одну ауру – слабую, маленькую, истощенную.
И Лина, тоже скинув с головы капюшон, решительно зашагала в ту сторону. Раз уж сам старший сыскарь решил, что сейчас не до бюрократии и официальных приветствий, то кто она такая, чтобы с ним спорить? Всего лишь штатный белый маг в гильдии небольшого провинциального городка. И все, что она умеет, это исцелять. Так что каждому следует заняться своим делом. Повторить, подобно дрессированной птице: «Злоупотребления черной магией не зафиксировано», – она сможет и позже.
Услышав шорох гальки, оба мужчины, одетые в такие же кожаные куртки, как и на том, кто вышел встречать Ренье, как по команде, обернулись. Один, тот, что был постарше и покрупнее, нахмурился. Второй, помоложе и похудее, совершенно неуместно в данных обстоятельствах улыбнулся и, не таясь, принялся ее разглядывать.
Старший же, явно намеренно, встал именно так, чтобы закрыть собой того, кого Линетта все еще видела лишь магическим зрением.
– Кто вы и что?..
Неизвестно, за кого ее приняли, однако, судя по взгляду молодого сыскаря, продолжающему довольно откровенно шарить по ее фигуре, мнение у мужчин было далеким от лестного. Еще бы: окраина, появляющаяся из темноты одинокая девушка… В нарядном платье – чтоб его! – край которого выглядывает из-под полы плаща…
– Линетта Деверо. Гильдия магов, – представилась она, пока никто не сказал того, за что в последствии всем стало бы неловко. Молодой подавился воздухом и стушевался, а тот, что постарше, наоборот, просветлел лицом. – Могу я осмотреть ребенка?..
– Могу я осмотреть ребенка?
Мужчина кивнул и отступил, после чего Лина наконец смогла увидеть того, чья аура привлекла ее внимание еще издалека.
Это действительно был ребенок – мальчик, совсем маленький и щуплый. Сначала ей показалось, что ему от силы лет пять, но, когда юный обладатель худенькой фигурки поднял на нее глаза, поняла, что ошиблась, – семь-восемь, не меньше. Просто очень тоненький, вероятно, из-за плохого питания. Отросшие несвежие волосы, слишком большая куртка явно с чужого плеча, с неаккуратно пришитыми заплатками из ткани другого цвета и фактуры на локтях и на том месте, где должен быть карман.
Мальчик сидел на вынесенной волной коряге, обняв руками худенькие плечи, и дрожал крупной дрожью. Бросил на вновь прибывшую затравленный взгляд, словно волчонок, загнанный в угол, и, кажется, затрясся еще сильнее.
Линетта мысленно содрогнулась: как можно довести ребенка до такого состояния? И почему никому до этого нет дела? Куда смотрит магистрат?
– Привет. – Лина улыбнулась и сделала еще один осторожный шаг по направлению к мальчишке. Тот ощутимо напрягся, убрал руки с плеч и сжал обе ладони между колен. Смотрел на нее пристально и настороженно.
Лина мысленно выругалась, но улыбнулась шире и опустилась перед мальчишкой на корточки прямо там, где стояла, так, чтобы их глаза находились на одном уровне, но и не приближаясь.
– Меня зовут Лина, а тебя? – Заглянула в широко распахнутые глаза, слишком большие для маленького личика с впалыми щеками и острым подбородком.
Ребенок бросил вопросительный и удивительно взрослый взгляд поверх ее плеча, чтобы, вероятно, получить одобрение от все еще стоящего неподалеку от них сыскаря. Линетта оборачиваться не стала, продолжая смотреть на юного собеседника прямо и открыто.
– Моррен, – шевельнулись бледные губы.
– Очень приятно, Моррен, – подхватила Лина, немного воспрянув духом. – Дашь мне руку? – И первой протянула раскрытую ладонь.
Аура мальчишки была тусклой и рваной то ли от физического, то ли от морального истощения, а в районе поясницы притаилось что-то бурое и нехорошее, но о большем без прикосновения к пациенту Линетта сказать не могла.
Моррен снова с сомнением покосился в сторону мужчины, которого, видимо, уже признал для себя главным.
– Моррен, делай что говорит леди, – тот на сей раз ответил вслух, и Лина с трудом сдержала горькую усмешку: буквально только что ее приняли за женщину легкого поведения и вот уже величают леди. Однако одергивать не стала – мальчишке не до титулов и сословий.
Моррен поколебался еще несколько секунд и все же протянул ей маленькую чумазую ладонь, которую Лина тут же сжала в своих – одной подхватила снизу, а второй накрыла сверху. Прикрыла глаза, сосредотачиваясь.
– Не шевелись, пожалуйста.
Мальчик и не шевелился, только по-прежнему дрожал в своей куртке не по сезону.
Лина не ошиблась: истощение общее, частое недоедание и – пришлось глубоко вздохнуть, притупляя мгновенно вспыхнувший гнев – побои. Затемнение в районе спины, к счастью, оказалось ничем иным, как обычной гематомой, при прикосновении дара к которой мальчишка вздрогнул.
– Ш-ш-ш, – попросила Линетта, не открывая глаз, чтобы не потерять концентрацию. – Еще немного.
Дар целителя продолжал исследовать маленького пациента: тут подлечить, там подпитать… А это что? Трещина в ребре?!
Чтобы ничем не выдать свои эмоции, Линетта зажмурилась крепче и послала в хрупкую ладошку новую волну исцеляющей магии. Много, она не ожидала, что понадобится так много…
– Ну вот и все! – провозгласила Лина, на сей раз глядя в порозовевшее лицо ребенка с искренней улыбкой.
Мальчик смотрел в ответ недоверчиво, но вроде бы уже не так враждебно. Приоткрыл рот и тут же, словно одернув себя, захлопнул, крепко сжав губы.
– Спрашивай, – разрешила Линетта.
Сыскарь за ее спиной красноречиво кашлянул, намекая на то, что свою функцию она уже выполнила, пора и честь знать и не мешать следствию. Но Лина его проигнорировала.
Впрочем, как и мальчишка, чье внимание после лечения теперь полностью принадлежало ей.
– Вы белый маг? – Моррен все-таки решился задать свой вопрос. – Всамделишный?
– Всамделишный, – заверила Линетта с самым серьезным выражением лица, на которое была способна, и раздумывая о том, как мальчик отреагирует, если она задаст несколько вопросов в ответ: где и с кем он живет и как оказался здесь ночью – для начала.
Однако Лина не успела ни определиться, ни расспросить сидящего напротив нее ребенка. Сверкая совершенно неуместной в данных обстоятельствах улыбкой, к ним подскочил молоденький сыскарь.
– Спасибо, госпожа, он важный свидетель! – выпалил радостно и громко, отчего Моррен снова вздрогнул и втянул голову в плечи. – Теперь-то мы его допросим! – не замечая, какой эффект его слова производят на мальчика, продолжил молодой человек, разве что не потирая в предвкушении ладонью о ладонь.
Лина вздохнула и поднялась в полный рост. Возвышаться над мальчиком не хотелось, но и смотреть снизу вверх на этого великовозрастного болвана не было ни малейшего желания.
– Все будет хорошо, – пообещала она Моррену, проследившему за ней взглядом.
Хотела сделать сыскарю замечание, но опоздала и тут. Не успела она и рта раскрыть, как молодой человек охнул, получив увесистую затрещину по шее, и даже согнулся, потирая ушибленное место.
Лина заметила, что его взрослый коллега спрятал улыбку в усы. А из темноты вынырнул начальник отряда, тот самый, который несколько минут назад приветствовал Ренье. Что ж, надо признать, он пришел очень вовремя.
– За что? – заныл получивший оплеуху подчиненный.
– За длинный язык, – отрезал подошедший таким тоном, что у парня напрочь отпало желание спорить. Старший сыскарь тем временем обвел взглядом представшую перед ним картину и почему-то остановил взгляд не на своих людях, а на Лине. – Что тут у нас? – спросил спокойно и очень по-деловому, будто они были знакомы тысячу лет. Во всяком случае, уже не раз на пару находили ночью трупы и истощенных детей.
Линетта откровенно растерялась от такого подхода и, только когда заговорил все еще стоящий у ее плеча усатый мужчина, поняла, что адресовался вопрос вовсе не ей.
– Да вот, – пробасил тот, – поймали мальчонку. Прятался в кустах. Леди-маг его подлатала.
Взгляд старшего сыскаря сделался еще более пронзительным, и Лина прямо-таки физически ощутила, как он прошелся по всей ее фигуре с головы до ног, особенно задержавшись на вызывающе нарядном подоле платья, из-за своей пышности вновь высунувшегося между полами плаща.
– Я не леди, – пришлось внести ясность, пока ей не приписали присвоение чужого титула. – Линетта Деверо, Гильдия магов.
– Андер Ферд, – также представился сыскарь и протянул ей руку.
Лина аккуратно вложила свою кисть в крупную мужскую ладонь. Ферд чуть сжал ее и тут же выпустил.
Точно неместный, окончательно постановила Линетта. Местные не жали руки ни темным магам, ни женщинам – предпочитали касаться губами тыльной стороны ладони, как было принято еще сто лет назад, или просто кивали.
Сыскарь подарил Лине еще один пристальный взгляд и, сцепив руки за спиной, повернулся к все еще сидящему на коряге Моррену.
– Привет, расскажешь, что видел? – его голос прозвучал мягко, и Лина немного расслабилась – хоть кто-то тут умеет общаться с детьми.
Потопталась рядом, не зная, уйти или остаться. Ей непременно хотелось узнать у ребенка о семье и о том, как он оказался здесь ночью, да еще и в таком состоянии. Но нависать над сыскарем и мешать было чревато – Королевский сыск мог доставить проблем кому угодно. К тому же Ренье что-то делал у трупа один, а это являлось прямым нарушением правил гильдии.
– Деверо! – как по заказу, рявкнули из-за спины, и под грохот вминаемой во влажную почву гальки к их компании присоединился пышущий раздражением напарник. – О чем ты думаешь, Деверо?!
Главный сыскарь, успевший, как и она до этого, присесть напротив мальчика, мгновенно поднялся. Однако Ренье не остановили ни взрослые свидетели его негодования, ни маленький, который тут же сжался и спрятался в слишком широком вороте куртки.
– Господин Ренье, можно потише? – голос самого Ферда прозвучал не громко, но с ощутимой угрозой, которую черный маг с легкостью проигнорировал.
О проекте
О подписке