Если тебе что-то кажется, это не значит, что это так и есть, – учил меня отец и наставлял проверять все на зуб. Медленными шагами я приближалась к неотвратимому и наконец укусила краешек бокового зеркала. Невкусное, но настоящее. Заглянула под днище, а потом ковырнула ногтями бампер и покрышку в надежде нащупать хоть какие-то признаки моей машины. Белая краска крыши, словно расплавленная под солнцем, застыла на красных дверях и капоте потеками и разводами.

– Но какой негодяй тебя так изуродовал? – дрожащими руками я поглаживала холодное железо.«Может, все же это не мой автомобиль?» – мелькнула вдруг мысль. Заглянула в окно. Да вроде мой, и внутри все так знакомо: ароматизатор, ручка, салфетки.

Я шустро проскользнула в машину. Руль на зуб не стала пробовать и сразу завела. Номера мои и ключи подходят, а с цветом потом разберусь. Так и работа в лес убежит, ждать не будет. Работа моя – она такая. Она может.

Прикрутила громкость радио и попыталась сосредоточиться. Слишком много событий за одно утро. Меня душили во сне, оглушили цветами, подменили машину. Странная была попытка покушения на мою жизнь. Скорее, просто смешная и мистическая.Хотя желающих убрать меня хватало с головой. Моим вторым хобби была защита несправедливо обвиненных в преступлениях. Тех, кого заманили в ловушку и силой выбили признания или кого осудили по ошибке. Я не отказалась полностью от увлечения юриспруденцией, а просто нашла другой способ реализовать свои мечты.

Так вот. После окончания юрфака я инкогнито предложила Олегу Савицкому создать адвокатское бюро по подпольной борьбе за справедливость. Талантливого студента с диагнозом обостренного чувства справедливости я заприметила, когда он учился еще на третьем курсе. Этот птиц Говорун отличался не только сообразительностью, но и холодным умом. Моему уму ужасно не хватало такого трезвого холода. Немного понаблюдав за ним, я поняла, что со своей справедливостью в систему он не впишется и министром юстиции ему явно не стать. Но не пропадать же таланту.

Он тоже так подумал и согласился. Теперь Олег Савицкий – самый авторитетный адвокат в городе. И хочу заметить – бесплатный. Общаемся мы с ним виртуально. В основном Олег выбирал дела сам, но мои были в приоритете. Как довольно состоятельная женщина я могу позволить себе оплачивать все его расходы по нашим делам, а также его адвокатские услуги. Такое вот у меня благотворительное хобби.

Мы с моим адвокатом-аватаром не проиграли ни одного дела. Так что в городе масса как довольных, так и недовольных нашими действиями. И, если я с Савицким никогда не встречалась лично, это еще не значит, что разгневанные силовики не отследят меня по IP-адресу. Но даже самому отбитому на всю голову полицаю не пришло бы в голову завалить вход в квартиру цветами и расписать автомобиль. Методы у них совсем другие: подбросили бы мне, как журналисту Голунову, наркоты, а потом доказывала бы всем, что «я/мы Алиса Карницкая». Хотя о чем это я?

И всё-таки не похоже, что меня собирались сегодня убить. Как-то не клеилось одно с другим. В моей жизни иногда происходили странности. Может, поэтому моя лучшая подруга – психолог. И дело не в изменении объектов вокруг меня, а в моем внутреннем мире. Хорошо, пусть будут звуковые галлюцинации, слуховые. Но запахи откуда? И кто привязал к потолку куст орхидеи? И главное – зачем? Удивить меня? А про машину даже думать не хочу.

От мыслей меня отвлек звонок. Я нажала чудо-кнопку на руле – самая удобная и мною по достоинству оцененная функция в автомобиле. В салоне раздался мягкий голос Дашуты.

– Привет, дорогая! Завтра у нас будет мальчик, – выдала она.

Совершенно забыла про будущего крестника со своими смертельными снами.

– Поздравляю, моя хорошая. Во сколько операция?

– В десять. С утра сразу отстреляюсь, и вот тогда готова буду принимать поздравления, – рассмеялась подруга своим фирменным заразительным смехом.

Я безумно за нее рада. Наконец, маленькое счастье килограмма так на три-четыре ей улыбнется. Дашута – прекрасный светлый человечек, всегда улыбающийся и не только губами – глазами, сердцем, руками. Ее располагающий взгляд сканировал, как рентгеновский луч, выявляя боли и ахиллесовы пяты пациентов, друзей и родственников. Психолог от бога считала, что душевные раны нужно лечить вселенской любовью. Поэтому при каждой нашей встрече сватала меня. Только вот я не хотела разрушить жизнь еще одного мужчины.

Моя подружка умная, привлекательная и обаятельная, окруженная любовью брата, родителей, мужа. Пятнадцать лет в браке, а детей у них все не было.

Она всё трещала и трещала о своих планах и ощущениях. А я угукала в ответ.

Ну конечно, дети – это же естественное желание для женщины. Однако для меня оно оказалось несбыточной мечтой. Одной из причин моих неудачных дружеских браков было отсутствие детей. Больше всего меня расстраивало то, что у меня не было никаких проблем со здоровьем. Но почему бесплодие? Я даже никогда ничем не болела. В наше-то время у меня было слишком хорошее здоровье. Да и у партнеров серьезных проблем не было с репродуктивностью. В остальном не могу утверждать, пусть земля им будет пухом. Впрочем, как показала жизнь, кроме генетики, есть пути, которые неисповедимы.

На сегодняшний день у меня ни детей, ни отношений. Признаю, на то были и другие причины. Моя увлеченность работой, мой жизненный график. Так что после неудачного опыта (хотя почему неудачного, очень даже прогнозируемого опыта) я решила, что отношения не для меня. В них столько сложностей. В том числе и любовь. Чувство, где нет никакой свободы. Постоянная ответственность и забота – слишком это утомительно. От этого хочется сбежать. К примеру, на остров.

– Забегалась по врачам и совсем выпала из жизни. Что у тебя случилось? Не отнекивайся, – прервала саму себя Дашута, да и мои мысли тоже. – Я по голосу слышу, что-то случилось.

Ничего не скроешь от чуткого уха психолога. Вздохнув, я вкратце рассказала про утренний сюрприз с цветами.

– Какая ты глупая, Алиса. Чего расстроилась? Чего злишься? Может, мужчина – флорист?

Я прыснула со смеха. Флорист? Нет-нет. Мужчина и флорист – два несовместимых понятия для меня.

– Я же тебе говорила: все у тебя будет хорошо. Пора сжечь мосты прошлого и идти дальше. Проанализировать все, что было, сделать выводы и начинать новую жизнь.

Как я люблю это ее «проанализировать и сделать выводы». Какие выводы я могу сделать после того, как два моих мужа скончались сразу же после развода? Не иссохли же оба от тоски? Хорошо, что мои дорогие и горячо любимые не отдали богу душу в первую же брачную ночь, а хотя бы на какое-то время скрасили мою одинокую жизнь. И после чего умерли от внезапной остановки сердца. Это вообще что за диагноз такой, да еще и у мужчин до сорока лет? И кого мне в этом винить, если не себя? Я – самая настоящая черная вдова.

Психологу такое сказать, как приговор себе подписать. Это хорошо, если из-за навязчивых мыслей поставят диагноз обсессивно-компульсивное расстройство. А если бредовое расстройство? Это же почти паранойя. Получу приговор в виде пожизненного лечения. Поэтому лучше играть в феминистку. Тем более это сейчас в тренде. К тому же мне действительно комфортно быть одной.

– Знаешь, моя милая, я развелась из-за отсутствия терпения, а вот потом снова вышла замуж из-за плохой памяти.

– Таки что, дорогая моя?

– Да, так. Память у меня с годами стала лучше, а терпения все меньше, – я нервно постучала коготками по рулю.

Психологи они как танки, если наметили цель, то прут до конца. И тут нужно выкрутиться, как уж на сковородке.

– Понимаешь, хочу восхищаться своим мужчиной, уважать его. Такого вот не регионального масштаба, а прямо-таки вселенского. К примеру, хочу такого, как Путин! Он, кстати, в разводе.

– Не сыпь мне соль, – застонала в трубку Дашута.

Было время, когда она так увлеклась президентом, что муж начал ревновать ее к телевизору. Но влюбленность быстро прошла: муж-то рядом, а Путин – он далеко.

– Разочаровавшись в одном человеке, не наказывай всех. Просто полюби и вернешь свою способность доверять, – завела любимую мантру психолог.

– Я тебя умоляю, о чем ты? Доверять и любить – две разные вещи.

Влюбляться я могла, сколько угодно. Но доверять? Вряд ли я на это способна. В мире нет такого существа, кому я могу доверять. Сомневаюсь во всем и во всех.

– Ты слишком серьезно подходишь к выбору. И чего там годами перебирать: все мужики – эгоистичные козлы, – убедительно выдала Дашута.

– И твой муж – козел? Тогда чего вышла замуж за него? – люблю я подругу за ее откровения.

– Мой муж – эгоист, самоуверенный придурок, заноза, но, к сожалению, он мужчина моей жизни. А вот теперь мы плавно подошли к теме, что все бабы – дуры, – и мы обе рассмеялись.

Действительно, смешно. Откуда в этом мире появится эгоист, который смирится с эгоизмом другого? Впрочем, это возможно, но ненадолго.

Переведя дыхание, Дашута продолжила.

– Тем не менее, во всех правилах всегда есть исключения. Такие, как ты. Ты у нас бездонный космос и неразгаданная тайна.

– Ой, спасибо, что так высоко оценила мой интеллект, – хихикала я. – Дашута, как же тебя люблю!

– Я себя тоже, – без излишней скромности ответила Дашута. – Каждый раз смотрю на себя в зеркало и еще больше влюбляюсь.

– Эй, красотка, легче на поворотах. Не ровен час сменю ориентацию и отобью такую прелесть у твоего мужа, – пошутила я. – Слушай, может, среди подвидов мужчин есть другие существа, не только козлы? Львы, тигры или даже драконы? – и дальше наш разговор перешел на всякую ерунду. – Скажем так, очень хочу мужчину… как облако. Пушистый, мягкий, полный релааакс, – мечтательно протянула я.

– Под твое описание подходит только кот. Короче, бог любит троицу. Так что в третий раз уже точно встретишь подходящего мужчину, – не сдавалась Дашута.

– Вот-вот. Бог не дурак, любит пятак.

Диву даюсь, почему подруга пошла в психологи, а не в брачное агентство.

И я отключилась. И почему она упорно пытается меня снова выдать замуж? Что-то здесь нечисто. Это какой-то научный эксперимент? Узнать бы, на какую тему она сейчас очередную работу пишет. А то было уже дело. Как-то она настояла на том, чтобы я заменила гели-шампуни в ванной на те, которые без отдушки. Потом оказалось, что подружка работает над темой «Психология запахов».

– Мы влюбляемся благодаря запахам и гормонам. Чужие запахи тебе мешают найти свое счастье, – резюмировала Дашута, отобрав у меня десяток пластиковых флаконов.

Пришлось неделю ерундой какой-то мыться. И это было летом! От того эксперимента осталось одно воспоминание: мухи ко мне липли намного сильнее, чем мужчины.

Дался ей этот брак. Что в нем хорошего? В мире столько пар причиняют друг другу такую боль, что убить было бы милосерднее.

Загорелся красный свет на светофоре, я остановилась. Пешеходы неспеша шли мимо. На встречной полосе торопливый водитель на «Жигули» выехал на зебру. Смотрю, а номер у него блатной – Х347ХХ. Прямо Вин Дизель на «семерке». Три икса и 007 – фишки заигравшихся в суперменов мужчин. Видимо, денег только на номер и хватило, а машина – это так… аксессуар к номеру.

Может, от моего пристального внимания или еще от чего-то, но цифры на номере стали двоиться. Потом и вовсе исчезли. В тот же момент у меня резко запекла кисть. Я отпустила руль и повернула руку. Родимое пятно на запястье побагровело. Оттуда вдруг заструилась легкая серебристая дымка. Мама дорогая, что с моим телом? Моя душа уходит в небо?

Глава 5

Пятно было у меня с рождения и до сих пор никогда не беспокоило. Я нервно прикоснулась к нему – неприятные симптомы тут же прошли. Дымиться я тоже перестала. Что это было? Снова галлюцинации?

Я любила свое оригинальное пятнышко в форме сердца. На фоне всех моих шрамов оно смотрелась как красивое тату. Порой природа при особо страстной поддержке наших родителей играет с нашими телами крайне интересные шутки. Несмотря на это, мое «художественное» тело не создавало ощутимых проблем в повседневной и сексуальной жизни. Еще бы! Мужчины просто не обращали внимания на шрамчики, ведь в отличие от некоторых женщин у меня есть мозги. Много мозгов… Иногда даже слишком.

Среди массы положительных черт моей натуры была и ложка дегтя. Иногда, хоть и крайне редко, я была слишком эмоциональна. Особенно когда периодически обуревают сильные чувства. Такие, как месть. Однажды я с ней столкнулась.

До семи лет других друзей, кроме книг, у меня не было. Хотя в школе я была популярна. Отличница с яркой внешностью, наряженная, как кукла, в форму с рюшами и кружевами и к тому же очень общительная. Но после школы лимит моего социального терпения заканчивался. И я уходила к морю. Часто за мной увязывалась маленькая, но очень яркая рыжеволосая девочка. Я часами сидела, болтая ногами в воде, под шепот волн, а маленькая рыжая сталкерша на расстоянии от меня делала то же самое.

Со Златой мы стали дружить с первого класса. Две красивые девочки с редкими в то время именами. Среди Наташ, Свет и Тань мы были как белые вороны. Алиса и Злата. Я смуглая, с большими черными глазами и яркими пухлыми губами. Она – полная противоположность. Васильковые глаза на худеньком остроносом фарфоровом личике. Мои длинные волосы цвета воронова крыла струились крупными волнами по спине. Правда, в школу по настоянию мамы приходилось делать хвост. А густые огненно-рыжие волосы Златы вились мелкими кудряшками.

Как-то я сидела на пирсе одна и уже было собиралась уходить, когда увидела вдалеке бегущую мне навстречу Злату. Она так спешила, что я испугалась за нее. И интуиция меня не обманула. Мгновение – и девочка поскользнулась, упала с пирса в воду и угодила прямо в воронку водоворота. Из-за них это место считалось крайне опасным и купаться здесь было запрещено. Когда я вытащила ее на берег, она уже не дышала. Я делала ей искусственное дыхание и массаж сердца – все, чему учил меня отец. Те страшные минуты мне показались вечностью. Она пугающе долго не подавала признаков жизни, пока наконец мелкими, тяжелыми вдохами не начала дышать, постепенно выплевывая воду. Когда она немного пришла в себя, я обняла ее и прижала к себе.

Со временем я привыкла к моему маленькому вечному спутнику и даже стала рассказывать ей истории, о чем шепчет море. На самом деле я не знала языка моря, хотя с удовольствием бы изучила. Поэтому пересказывала то, что читала ранее о морских боях, пиратах, – страшные и красивые романтичные истории Черного моря. Злата была тихая и замкнутая. Однако очень милая. Она редко улыбалась, но, когда ее губы расплывались в улыбке, она была похожа на ангела. Мне казалось, все так думали, не только я. Но почему-то ангел часто болел, пропадая в больнице.

Самое страшное произошло в десятом классе. Пока мы были на уроке физкультуры, у одноклассника Сережки Игнатова из портфеля пропали часы. Его отец, судовой механик, часто из зарубежных поездок привозил сыну подарки. В тот день Сережка принес часы с кожаным плетеным ремешком. Все хотели померить, но он разрешил только Злате. Хотя она стояла в сторонке и не просила об этом. Но не в этом суть. Так вот, часы пропали, когда все ушли в зал, а раздевалки оставались открытыми. Классная пригрозила обыскать всех, если не признаемся. Мне было наплевать. Пусть делают, что хотят. Хотелось быстрее к морю. Но когда конопатая Наташка обвинила Злату, я готова была ее придушить собственноручно. Да как ей такое в голову пришло? Эта зараза убеждала всех, что мой ангел пошла по кривой дорожке вслед за своим папочкой, которой сидит в тюрьме. А ведь негодяйка знала, что отца Златы подставили. Бывают моменты, когда лучший аргумент зажат у тебя в кулаке. Вот его я и предъявила этой стерве, когда за спиной услышала истошные голоса.

– Злата… Злата, что с тобой? – услышала я крик девчонок.

Обернувшись, увидела, что подруга потеряла сознание, уронив голову на парту, а из носа текла кровь. Все кинулись к девочке, а я впала в ступор. Вокруг Златы образовался ореол из красных искр. Мелкие мошки роились над этим прекрасным ангелом.

Не понимаю, что это? Она умирает? Что мне делать? Как заставить исчезнуть убивающих подругу красных мошек? Я была уверена, что дело в них. Почему я такая беспомощная? Кому нужны сейчас мои уникальные способности, когда я не могу их применить? Думай, Алиса, думай. Ты сверхспособная, значит, есть что-то еще, чем ты могла бы воспользоваться. Только понять бы что.

Голоса вокруг так раздражали и мешали сосредоточиться. Люди мешали. Эти дети, эта учительница. В голове пульсировала мысль: «Исчезните!» Я вытянула руку. Визг противной Наташки стал громче, когда я схватила ее за волосы. Через секунду она перестала сопротивляться и застыла как истукан. Все. Она мне больше не мешает. Пальцы отпустили седой клок волос. Странно, почему Наташка поседела? Но сейчас не до нее, пусть седеет, сколько ей влезет. Правая рука потянулась к мерцающим искрам вокруг Златы.

Что это? Кто это? Жрец смерти? Я должна его остановить. Стены задрожали. Пол поехал. Одноклассники истошно заорали, с ужасом смотря на меня. Я шла вперед, а они как-то нелепо падали. Наконец, рука нащупала объект и ухватилась.

– Вот оно! – обрадовалась я. – Я смогу заставить его уйти.

Но вместо решительных действий я вдруг стала проваливаться, цепляясь за чью-то сильную, явно мужскую руку.

Открыла глаза я уже в своей спальне. Рядом была бабуля. После смерти дедушки, которого мне не удалось застать при жизни, она постоянно путешествовала. Последнее путешествие затянулось аж на десять долгих лет. Я зачитывалась ее письмами, в которых она делилась впечатлениями о местах и событиях. Мне казалось, я путешествую вместе с ней. Хорошо, что иногда она приезжала навестить нас. Вот и сейчас ее что-то привело.

– Ох, малышка моя, – гладила меня бабуля. – С твоим идеальным здоровьем падать в обморок – это не дело.

– Бабушка, что со мной произошло? – прошептала я, боясь, что родители услышат.

– А что-то было? – спросила бабушка с искренним удивлением. – Абсолютно ничего страшного. Ты просто сильно расстроилась и упала в обморок. Ваш завуч принес тебя на руках домой.

– А почему он меня в больницу не отвез? – меня не оставляли сомнения, что все не так просто, как говорит бабушка.

– В больницу? Кто тут болен? – рассмеялась бабушка с еще большим удивлением. – Зачем какая-то больница, когда у тебя дома два дипломированных врача? Давай-ка вставай.

– Бабуль, а со мной точно все в порядке?

– Оставь эти глупости, – бабушка поднялась и потянула меня за руку с кровати. – Эмоции – твой бич, мое золотце. Учись держать их под контролем, не позволяй им вырываться, как пар из чайника.

– Ба, я такая… – я не знала, как сказать.

– Какая такая?

– Такая бессильная, – голос дрожал.

– Просто будь собой, – бабушка обняла меня. – Поверь, нет никого лучше тебя, малышка. Ты одна у меня такая во всей Вселенной.

– Во Вселенной? Ба, ну ты загнула, – невольно улыбнувшись, я уткнулась носом в бабушку. – Просто ты меня очень любишь.