Пролог

Машина горела.

Яркий столб пламени взвился вверх, оставляя после себя лишь покорёженный металл, пепел и клубы огня.

Из особняка выбежали люди, Маги, вызвали Стражей, но сделать уже ничего нельзя было. Слишком сильный был взрыв.

Там в красном пламени сгорал Феникс.

Смуглый мужчина замер в нескольких метрах от бушующего пожара, как и остальные пытался усмирить его, погасить, но силы были слишком не равны.

Ещё один взрыв от лопнувшей покрышки и мужчина был вынужден отступить в сторону, прикрывая глаза рукой.

Огонь ревел и бушевал, трещал и угрожающе шипел, будто стремясь уничтожить всё на своём пути. И даже магия была тут бессильна.

Но внезапно пошёл на спад. Медленно опускаясь, он сосредотачивался в самой глубине, где раньше было пассажирское сидение.

Прищурившись мужчина смотрел как прямо на его глазах пламя принимает форму человеческого тела.

Феникс…

Огненная птица, держащая в своих объятьях самое дорогое, что только возможно.

Очередной небольшой взрыв, но уже иного магического характера, скрежет разрывающегося металла, когда столб пламени вновь взвился в небо и на зелёную траву упало два тела. Красивый светловолосый мужчина и хрупкая темноволосая девушка. Ни единого следа ожога, даже одежда не обгорела, лишь слегка закоптилась.

Но различие между ними всё-таки было. Девушка была жива, а вот её спутник… Мужчине не надо было даже подходить, чтобы понять, что Дмитрий Соколов погиб.

Глава 1

Красное на чёрном.

Красиво. Роскошно. И очень сексуально.

Всё-таки хорошо, что он сменил алые простыни на чёрные. На красных её непокорная грива так эффектно не смотрелась бы.

Колдун даже залюбовался яркими огненными бликами, которые заискрились в рыжих волосах любовницы, когда на них упали первые лучи восходящего солнца. Никогда не считал себя романтиком, а тут что-то вдруг накатило.

И ведь этот её цвет волос был любезно подарен самой природой. Феникс был точно уверен в этом, потому как видел такую же вызывающую яркость волос в несколько другом, более интимном месте. Там бы она точно красить не решилась. Хотя, кто этих ведьм знает. Не то чтобы он специально высматривал, так, лишь как факт отметил во время любовных игр.

Но стоило признать, что этот цвет волос по-настоящему отражал её вспыльчивую, страстную натуру. Ей бы огненной ведьмой быть, а не энергетической.

Девушка вздохнула, лениво завозилась, и плавно повела плечом, отчего чёрный шёлк простыни медленно соскользнул вниз, обнажая молочную кожу с нежно-коралловой вершинкой на груди.

Ленивая улыбка сама собой возникла на лице. Ведь не собирался её будить, вот совсем не собирался. Но что теперь поделаешь, Судьба, видимо, решила по-другому.

Осторожно коснулся округлых плеч, спустился ниже и очертил пальцами грудь. После этого начал вырисовывать спиральку вокруг вершинки, в которую было вдето колечко-пирсинг (кто бы мог подумать, что проколотый сосок может быть таким сексуальным). И спустившись пониже, слегка пощекотал пупок. Параллельно наблюдая, как просыпается её тело в ответ на его прикосновения – твердеют соски, покрывается мурашками нежная кожа, начинает всё быстрее пульсировать вена на шее.

– Ты дашь мне поспать или как? – хрипло прошептала Николь и приоткрыла глаза.

Два ярких бирюзовых омута.

Будь Соколов поэтом, то непременно воспел бы их в стихах.

Будь он способен хотя бы на малую толику чувств, то…

Она же действительно красива, сексуальна, умна, самодостаточна. В общем – ведьма во всём своём великолепии. А ещё, Николь абсолютно были не свойственны какие бы то ни были комплексы. Такое в постели творила, что Дима несмотря на свой огромный опыт только диву давался. Можно сказать, что они были созданы друг для друга. Но Соколов был слишком прагматик и слишком колдун, чтобы так думать. Но даже он не мог не признать, что эта Ведьма просто идеальна для Контракта. Но… при всей своей схожести в интересах, при идеальной совместимости в постели, всё было как-то не так. Неправильно, что ли.

Николь, ведь, не ОНА.

Мужчина слегка тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, что могли увлечь его слишком далеко в глубины памяти, туда, куда он старался не заглядывать, и не оживлять столь дорогие его сердцу образы. Сейчас не время заниматься самокопанием и плакать над тем, что уже никогда не станет его. В кровати сейчас лежала сексуальная обнажённая ведьма, вот на неё и стоило бы перенести всю свою горячность и огненный темперамент.

– Ты осталась у меня на ночь, чтобы выспаться или для чего-то другого?

Его рука уже была меж её округлых бёдер, а пальцы требовательно раздвинули влажные складки, стремясь найти средоточие жгучего наслаждения ведьмы.

– Поговорить, – прошептала она едва слышно.

Её бедра уже жили своей жизнью, чутко отвечая на каждое движение любовника.

– Разговоры – это скучно, – улыбнулся он, аккуратно подхватил губами колечко в соске и слегка потянул на себя, совсем чуть-чуть оттягивая нежную кожу. Совершенно не больно, но её стон был очень протяжным и таким возбуждающим. Колдун отлично знал, что ей нравится грубый, даже немного жёсткий секс. Никакого БДСМ, а лишь возбуждающая, непритязательная ролёвка, с использованием наручников. – Я предлагаю тебе более увеселительную программу.

– Соколов, ты – чудо, – вскинув руку, Николь схватила его за шею и притянула к себе, для того чтобы жарко и очень сладко поцеловать.

Медлить больше Дима не стал, а ведьма и так уже была готова принять его.

Плавное скольжение и он едва смог сдержать стон, когда внутренние мышцы лона крепко обхватили его плоть. Захотелось сделать парочку резких толчков и как можно быстрее достигнуть пика наслаждения, но рано. Николь хоть и была необычайно чувственной и страстной ведьмочкой, спешить не стоило.

Колдун немного сбавил обороты и усмирил огонь желания. Его движения стали плавными и тягуче медленными.

Вспышки электрических разрядов наполнили спальню, резко запахло озоном, острые коготки впились в плечи, потом спустились по спине, оставляя борозды, и замерли на упругих ягодицах Феникса, впиваясь в них. Но он всё равно почти ничего не замечал, сконцентрировавшись на древнем, как мир, движении, яростно, мощно, с неистовым замахом, врываясь в податливое тело. Девушка закинула ноги ему на бёдра, стремясь прижаться ещё сильнее. Её тело напряглось, уже находясь на грани такой желанной разрядки, что вспыхивала внизу живота всё ярче и ярче.

Его самого уже засасывало в этот водоворот чувственного блаженства. Дыхание с хрипом вырывалось из лёгких, внутри всё замерло в ожидании взрыва, а сердце билось, как ошалелое. Вся его сущность стремилась к сладкому и такому желанному пику, ускоряя толчки до максимума.

Ещё чуть-чуть…

Оглушительная вспышка наслаждения… искры силы… слабый вскрик Николь, которая выгибалась под ним, сотрясаясь в слабых конвульсиях. Её горячее, трепещущее лоно, крепко сжало мужское естество, усиливая ощущения взрыва в десятки раз. Неповторимый вкус чужой страсти, что до отвала наполнил его резерв. Сладкий нектар с освежающими нотками цитруса и ягодной кислинки, дополненный ароматом леса после дождя. Всё-таки страсть у неё вкусная и запоминающаяся.

Первой пришла в себя Николь.

Девушка сладко потянулась, вздохнула и резко встала с постели.

Дима слегка приподнялся на локте, наблюдая, как она уверенно, и достаточно бодро, вышагивает по комнате, методично собирая свои вещи, что они вчера в пылу страсти раскидали по всему периметру. Надо же, другая бы после такого марафона, ещё минут двадцать приходила в себя.

– Помочь?

Она проворно натянула трусики, те самые, что ему так нравились, в виде кружевного треугольника телесного цвета и пары верёвочек по бокам, и повернулась к нему. Взлохмаченные, и чуть влажные у корней локоны, красиво обрамляли её кукольное личико. Николь сдула непокорную прядь и взглянула прямо ему в глаза.

– Нет, спасибо. Это опять закончится постелью. А нам надо поговорить.

– Рыжик, не пугай меня, – мужчина хмыкнул, упал на подушки и сладко потянулся всем телом, при этом несколько театрально и призывно поигрывая мускулатурой.

Накаченные кубики красиво забугрились на его загорелом животе. Девушка великолепную картину не оценила – снисходительно хмыкнув, покачала головой и отвернулась, продолжая методично собирать вещи с пола, бросив через плечо:

– Я серьёзно, Дим.

– Уже страшно, – поняв, что возвращаться в кроватку она не собирается, Феникс сел. – Ники, детка, разговоры, а тем более серьёзные, это не про нас. Мы созданы для другого.

Она вдруг замерла на мгновение, всё ещё стоя спиной к колдуну, провела кончиками пальцев по лбу, словно стараясь стереть морщинки, что сами собой возникли от его слов. Ведь ничего обидного он не сказал, лишь сухая констатация факта, но Ведьма напряглась и приняла фразу слишком близко к сердцу. Слишком бесцеремонно Дима обрисовал границы их взаимоотношений.

Дима, почувствовав смену настроя партнёрши, встал с постели, сделал к ней шаг и застыл, не понимая, где его хвалённая, выверенная тактика, дала сбой. Мужчина просто не мог найти причину столь странной реакции. Ведь раньше ведьма с лёгкостью принимала все его шуточки и подколы. Что-то изменилось, но что?

Прошла секунда, другая и по её резкому выдоху, и по тому, как она расправила плечи, Соколов понял, что контроль над непонятной для него и напряжённой ситуацией, опять возвращается к нему. Когда Николь повернулась к нему, и на её фарфоровом личике вновь сияла солнечная улыбка, мужчина облегчённо выдохнул.

– Пора собираться. На работу через час. Скоро твоя горилла приедет.

– Не называй Владимира гориллой. Он может расстроиться.

– Ты ещё скажи, расплачется, – фыркнула она и натянула на стройное, гибкое тело тоненькое кружевное платье. После чего поправила лямки и чуть-чуть повертелась перед зеркалом, выискивая возможные недочёты.

– Ты ничего не забыла? – Соколов подошёл к кровати и достал из вороха простыней полупрозрачный кружевной бюстгальтер. Он свободно раскачивался на указательном пальце мужчины.

– Дьявол, – выдохнула Николь сквозь зубы и из неё словно выпустили весь воздух. Девушка села на краешек кровати и запустила пальцы в огненно-рыжую гриву. – Почему всё так, а?

А Феникс в это время был уже у шкафа, хмуро разглядывая стопку красных шёлковых боксёров, и делая в уме заметку на сегодня, чтобы не забыть обстоятельно поговорить с секретаршей. Какого чёрта? Если он огненный птах, восстающий из пепла, это ещё не значит, что его надо одевать в красное нижнее бельё. Со стилем и вкусом у неё, наверное, большие проблемы.

И поэтому следующий вопрос Николь он задал несколько рассеяно, между делом. Просто потому что надо было что-то спросить. А совсем не для того чтобы услышать ответ:

– Как?

– Дим, я вообще-то пришла попрощаться. Я улетаю сегодня вечером.

Чёрные боксёры, купленные ещё в той другой жизни, нашлись на одной из полок, в самом дальнем углу. Он бы никогда их не нашёл, если бы не искал так тщательно… Старая коллекция, из тех, что ещё ОНА покупала. Мысли о Тане радости не прибавляли, наоборот вызвали глухое раздражение.

– Когда вернёшься?

– Когда исполню Контракт.

– Какой Контракт? – молодой человек всё-таки выглянул из шкафа и недоуменно взглянул на девушку, которая меланхолично запихивала бюстик в крохотный клатч.

– Дима, я улетаю в Париж. Мне предложили весьма выгодный Контракт…

Димка на мгновение прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями и осознать смысл фразы, которая никак не хотела укладываться в его голове.

– А как же я? – наконец выдал он спустя пару долгих минут.

– Что значит – «ты»? – Николь вскинула голову, отчего огненно-рыжие кудряшки красиво подпрыгнули и небрежно, но как-то обречённо пожала плечами. – У нас же с тобой просто секс. Классный, страстный, незабываемый, насыщенный, даже не знаю какие ещё эпитеты подобрать. Но это просто секс.

– Глава твоего Клана ранее настаивала на нашем Контракте.

– Это было полгода назад.

– И что изменилось? – Димка нахмурился, всё ещё не понимая причины происходящего.

– Мои предпочтения. Дима, я, конечно, серая ведьма и так далее, но как оказалось я не настолько бесчувственна, как бы тебе и остальным не казалось… и как бы мне не хотелось. Повторюсь, у нас с тобой было всё просто восхитительно. Мы действительно идеально подходим друг другу – упоительная близость и страстное слияние, довольно частые встречи – то у тебя, то у меня, свободные отношения без лишних обязательств и обременений, общие интересы, схожесть во взглядах, – она замолчала на мгновение, устремив взгляд в окно. Будто именно там могла найти ответ на все мучащие её вопросы.

Но ответа в окне не было.

Дима знал это очень хорошо. В последние месяцы он так же часто смотрел туда, пытаясь разобраться в своей, ставшей такой сложной, жизни.

– И?… Ведь я уже практически настроился на наш с тобой Контракт. Пару месяцев и все были бы счастливы.

– Я знаю, поэтому и иду на попятную, – Николь мягко и даже как-то грустно улыбнулась.

– Всё равно не понимаю.

Резкий поворот головы и два бездонных бирюзовых омута, посмотрели прямо на него, так пристально и внимательно, словно стремясь заглянуть в самую душу. Его сущность ощетинилась и слабо зашипела, словно чувствуя его тревогу и недовольство, готовая в любой момент отразить или нанести удар.

– Дима, Контракт – это ответственность и обязательства.

– Только не говори, что я не создан для серьёзных отношений, – Соколов скривился словно от зубной боли.

– Создан. Даже несмотря на то, что сущность у тебя тёмная, на твой вредный характер и кобелиный образ жизни, ты действительно оказался способен на чувства…. Вот только не ко мне.

Колдун вздрогнул, чётко понимая, о чём не договаривает девушка, и о ком хочет сказать, тут же отвернулся. А внутри всё горело от боли и какого-то стыда. А ведь ему действительно было стыдно. За свою слабость, за чувства к невесте родного брата, за то, что упустил ЕЁ и не смог завоевать и удержать, за то, что даже спустя столько времени ОНА не выходит у него из головы и сердца… за то, что просто не хочет жить так, как раньше. Семь лет назад ему казалось, что его жизнь кончена, но Фениксу удалось выбраться из депрессии и снова неудача, на которую уже не хватает сил.

Сущность уже громко и яростно рычала. Ей не нравилось, как реагирует хозяин на слова этой рыжей самки. Димке даже пришлось слегка надавить на пакостницу, чтобы она лишний раз голос не подавала. Пользуется тем, что хозяин в последнее время немного не в форме и вякает. Никогда нельзя допускать превосходства сущности над разумом.

– Дим, я честно думала, что у нас может что-то получиться… Чёрт, было бы намного проще и лучше, если бы ты был простой Колдун, не способный на чувства. Но ты влюбился… но, не в меня.

– Николь, – рыкнул Дима, и уже совершенно теряя контроль над своими эмоциями.

Это раньше он мог всё свести к шутке, посмеяться над собой и над всеми, когда с лёгкостью мог любую патовую ситуацию превратить в забавный фарс. Это в какой-то другой жизни, Соколов был мистер Обаяние. Теперь всё было иначе.

Ведьма вздрогнула, но взгляда не отвела.

– Думал, что я и остальные не видим, как ты смотришь на Таню украдкой, как пожираешь её голодным взглядом, ловишь ответный взгляд?

ЕЁ имя в устах Николь стало последней каплей, что переполнила чашу терпения. В один прыжок, мужчина преодолел разделяющее их расстояние и схватил девушку за плечи, до боли и синяков сжав их пальцами.

– Не смей!

– Да ты сам на себя не похож в последнее время. С того самого момента как узнал, что они решили заключить Брак с Сергеем, ты изменился до невозможности. Неужели ты сам не видишь, как эти чувства медленно рвут тебя на части? – прошептала она. – Дима, ты же сам себя сжигаешь дотла.

Последняя фраза заставила его резко опустить руки и отшатнуться от Ведьмы, как от прокаженной.

А Николь ахнула, прижимая руку ко рту, озарённая внезапной и страшной догадкой.

– Ты этого добиваешься? Хочешь убить себя в истинном пламени Феникса? Пройти Перерождение? И всё это только для того, чтобы очиститься от воспоминаний и забыть её и свои чувства?

– Замолчи! – рыкнул он, подстёгнутый взбешенной сущностью.

Но девушку было уже не остановить.

– Ты – безумец. Ты же можешь не выжить! Это же невероятно опасно, – теперь уже она крепко схватила его за руку.

– Это не твоё дело, Рыжая, – криво усмехнулся он, палец за пальцем выбираясь из её захвата. – Ты же улетаешь в Париж, так лети. Я удерживать не стану. Скатертью дорога. И вот ещё что. Не смей ни с кем даже делиться своими догадками, ты поняла меня? В противном случае я тебя из-под земли достану.

Девушка лишь кивнула, разглядывая его таким жалостливым взглядом, что Соколова затошнило от ещё большего отвращения к себе. Дожил, его уже ведьма жалеет.

Эта мысль заставила его успокоиться и остыть.

– Ты ненормальный. Вместо того, чтобы просто попытаться влюбиться в кого-то другого, ты решил тупо умереть, медленно сжигая себя изнутри.

Весь гнев давно исчез из его синих глаз, осталась лишь невероятная усталость и щемящая душу грусть.