Тридцать с лишним лет назад кошек в деревне не стерилизовали, поэтому в котятах недостатка не было. В каждом доме жила своя кошка, которая исправно производила на свет потомство.
Однажды по осени мама принесла в дом красивого котенка персикового цвета. Основная масса кошек вокруг были серо-полосатыми либо пятнистыми чёрно-белыми. Рыжие и трёхцветные были редкостью, а уж котят такого оттенка видеть до той поры нам и вовсе не приходилось. Мы назвали кота Тишкой, и он тут же стал любимцем семьи!
Как-то летом, когда Тишка достиг годовалого возраста, я заметила, что он бегает вместе с соседом дядей Пашей на рыбалку.
Это было удивительно, но не сказать, что событие, – всё же мы жили через дом на одной улице. Сосед любил порыбачить вечерком после смены в совхозе и делал это почти ежедневно.
Глядя, как он проходит мимо нашего окна в своём неизменном кепаре и с удочками через плечо, я думала, что кот бежит за ним на рыбный запах, и кошачий расчёт мне примерно был понятен.
За лето такая ситуация случалась не раз. И не раз я видела Тишку, грызущего в траве на берегу очередного окунька.
Однажды, придя на реку, я опять заметила в кустах соседский картуз. Решила подойти поболтать и выразить восхищение хлебосольностью соседа, который почти ежевечерне кормит чужого кота.
После приветствия между мной и дядей Пашей состоялся примерно такой диалог.
– Я и не знала, что наш кот так любит рыбу!
– Это и не ваш кот! А мой!
Я подумала, что это такая странная шутка дяди Паши. Мол, раз кормит нашего кота своей рыбой, то считает его практически своим.
И поскольку была не так воспитана, чтобы указывать взрослым на их глупые шутки, вернулась домой и поведала эту историю маме.
– А, так ты ошиблась, у них просто кот такой же, – сказала мама.
Оказалось, что наш Тишка тоже сын соседской кошки. Она родила котят: двоих – необычного персикового цвета, одного рыжего и парочку трехцветных. Целый выводок редких окрасов! Таких красивых пушистиков расхватали, как горячие пирожки!
Одного «персика» мама принесла домой, а второго соседка тетя Оля решила оставить себе.
На минуту я озадачилась такой новостью, но потом вспомнила, как Тишка только что доверчиво тёрся о мои ноги и не поверила: «Может, у соседа и есть такой же кот, но что я, своего родного Тишку не признаю?! Он это был! И мордочка его!»
Через несколько дней представился случай проверить, кто прав. Тишка нахватал где-то клещей, и мы весь вечер их вытаскивали. А потом смазали ранки зелёнкой. В итоге Тишкина голова оказалась меченой. И стало легко проверить, кто из котов на самом деле ходит с соседом на рыбалку!
Однако вывод, сделанный мной с помощью зелёнки, оказался куда более потрясающим! Выяснилось, что не только наш кот «не тот, за кого себя выдаёт». Васька дяди Паши тоже был не промах – и ходил к нам! В основном спать.
Я сразу вспомнила, что пару раз Тишка вел себя как-то странно: не давал себя гладить и выныривал из-под рук особенно резко, стремясь укусить.
Но я не знала, что персиковых котов двое, и у соседа такой же! Как я могла пойти к родителям и заявить «Наш Тишка какой-то не такой!», только потому, что он не захотел, чтобы я его погладила.
Видимо, даже видя дяди Пашиного кота издали, я считала, что по улице шныряет наш кот! Над таким открытием хохотали не только мы с соседями, но и наши ближайшие друзья.
Парочка ушлых братцев самым наглым образом непонятно сколько времени жила на два дома. Но, даже зная об этом казусе, когда пятна от зелёнки смылись, родители с расстояния так и не научились различать, где чей кот. А вот я быстро сообразила, что наш кот худее и ласковее, а соседский Васька толще и своенравнее. Так их и различала.
Мы с братом постоянно играли с Тишкой – то фантиком на веревочке, то длинной травинкой. Наш кот привык к вниманию и детским объятиям. А ещё научился быстро бегать и уворачиваться, когда мы ему надоедали.
А Васька с детства объедался рыбой и спал сколько хотел. И только летний приезд внуков, еще более громких и шебутных, чем мы с братом, вынудил кота идти по соседям и искать спокойное место для сна.
Так коты и шныряли всё лето туда-сюда. Даже мой отец, любящий порядок и довольно строгий к кошкам, смирился с такой нестандартной ситуацией. И дядя Паша, приняв тот факт, что с ним на рыбалку ходит вовсе не его кот, продолжал баловать нашего «персика» мелкой рыбёшкой.
Побегав лето между домами, к зиме коты свои вояжи прекратили, но с тех пор я всё время вглядывалась в Тишкину мордочку: он или не он?
К следующему лету коты уже заматерели и стали отличаться друг от друга гораздо сильнее. Кот дяди Паши ещё сильнее растолстел, а наш нажил шрамов в борьбе с крысами. И, хотя больше мы их не путали, оба остались в памяти как мои питомцы. Два брата-близнеца: Тишка да Васька.
Кошки в нашем доме не переводились, однако все они жили очень недолго. Я не помню, болели ли они чем-то, – наверняка да. Но, кроме гибели Пушка от отравления крысиным ядом, про большинство кошек и котов, я могу сказать лишь то, что в какой-то из дней они просто исчезали. Возможно, мама с папой не хотели меня огорчать и предъявлять на опознание погибшего от какой-то напасти питомца, но, как правило, если срок отсутствия животного в доме затягивался, они говорили что-то вроде: «Наверное, умирать ушёл».
Я не знаю, почему наши питомцы так рано уходили умирать. Если вспомнить, что кошачий век равен примерно 10–15 годам, и учесть, что по несколько кошек сразу в нашем доме проживало крайне редко, то мне бы запомнилась всего пара кошек в детстве, максимум три. Но их было гораздо больше.
Сейчас, уже взрослая, я вижу этому логичное объяснение.
Известно, что бродячие кошки живут всего около трёх лет. Деревенские, хоть и являются домашними, а значит могут рассчитывать на тёплый уголок и объедки со стола, многие тяготы жизни переносят наравне с бродячими. И причина тому – отсутствие полноценного ветеринарного обслуживания, стерилизации и прививок. Всё это приводит к инфекциям, тяжёлым заболеваниям, частым и изнашивающим организм родам. Драки с соседскими котами, фатальные встречи с собаками, попадание в открытые овощные ямы, колодцы и под колеса автомобилей – это тоже укорачивает кошачий век. Самовыгул животных – огромный риск, даже если где-то там, за забором, у него есть хозяин.
Однажды, когда очередной кот внезапно исчез, мама принесла домой прелестную трёхцветную кошечку. (Наверняка и вы знаете, что трёхцветные коты появляются редко, это аномалия, достойная стать пунктом в особом списке кошачьих уникальностей).
Помнится, перед этим период «бескошья» в нашем доме немного затянулся. Поэтому новому пушистому дружочку я очень обрадовалась. Кошечка была почти полностью беленькой, цветные рыже-чёрные пятнышки лишь венчали её головку, как шапочка, да шли вереницей вдоль позвоночника, заканчивающегося рыжим хвостом.
В то время мы почему-то совсем не озаботились именем для новой питомицы и звали её просто «кис-кис» или Киса.
Мне она очень нравилась. Самое удивительное в Кисе было то, что она проявляла необычные для своих сородичей черты. Например, ей были чужды территориальные посягательства на соседские огороды, и она в основном сидела дома. Очень ласковая и ручная, она часто мурчала рядышком и приходила ко мне спать.
А ещё с раннего возраста она проявляла любовь к нетипичной пище. Киса ела помидоры и огурцы, могла погрызть капусту, не гнушалась корочкой хлеба, любила пряники и кукурузные палочки.
Однажды ради смеха мы угостили её ягодой смородины. Она морщилась, но жевала. Съесть не съела, больше изваляла, но по крайней мере попробовала. Ни один из моих нынешних питомцев такую кислятину и в рот бы не взял, но Киса была очень любопытной и открытой к экспериментам.
К сожалению, в сельской местности кошек не принято стерилизовать, делают это единицы даже сейчас, в наш прогрессивный век. А уж в деревне 90-х годов это точно не было первой необходимостью. Потому Киса очень быстро забеременела. А потом ещё и ещё.
Она оказалась неважной матерью и постоянно сбегала от новорождённых котят. Однажды летом она явилась домой с пустым животом, и мы даже не знали, где её малыши и в каких кустах их искать. Родителям это скорее было на руку, поскольку они, к сожалению, следовали кощунственной деревенской традиции топить котят. И коль случилось так, что баба с возу – то и кобыле легче, окотилась кошка где-то на стороне, то и слава Богу, руки не придётся марать.
Избавляться от котят родители не любили, и, страшно ругались, выясняя, кто будет это делать. Вспоминали, кто топил в прошлый раз, пытаясь выстроить очерёдность, и, не раз нанимали за бутылку местных алкашей. Но и пристраивать котят в деревне, переполненной другими постоянно плодящимися кошками, тоже было задачкой со звёздочкой.
Однажды окот произошёл дома. Кошка родила трёх котят и, как обычно, удрала. Мы с братом Ромкой попытались воздействовать на уже немолодую мать, отловив её во дворе и насильно запихав в коробку с котятами.
Нам было известно почти наверняка, что, скорее всего, этих малышей ждёт печальная участь и в течение недели их не станет. Однако всё равно втайне мечтали, чтобы родители оплошали и за чередой забот забыли совершить своё чёрное дело.
А когда котята откроют глазки, избавиться от них станет невозможно. Сей факт мы выяснили из разговоров взрослых: хладнокровно уничтожать малюток, которые доверчиво смотрят на тебя, уже не так-то просто.
Мы с братом, горевавшие о судьбе каждого несчастного котенка, и, не имея представления, суждено ли этому приплоду увидеть мир, не могли игнорировать пищащие от голода комочки и вступили в неравный бой с кошкой, пытаясь разбудить в ней материнский инстинкт и защитить права её детей.
Бой мы почти проиграли. Ибо в течение нескольких дней двое из трех котят умерли. Может, от голода, а может, по другим причинам. Остался один, к которому кошка продолжала очень небрежно относиться. Ему доставалась от неё буквально пара быстрых кормлений в день, осуществлённых при помощи наших с братом неимоверных усилий, когда мы подкарауливали кошку где-то во дворе, хватали и несли домой.
Однако Киса стала убегать и прятаться при малейшем нашем движении к ней. Чем бы мы ее ни заманивали. Деревенские кошки ходят по нужде на улицу, поэтому совсем запереть питомицу дома мы не могли. Но с каждым днём наша борьба становилась всё изощрённее.
Были дни, когда нам не удавалось ни подманить, ни поймать кошку. И тогда мы кормили этот пищащий комочек, выжимая из ватки в маленький ротик коровье молоко. Потом мама где-то раздобыла для этих целей пипетку.
Видя наши усилия с беготнёй за кошкой и то, что котёнок остался всего один, родители махнули рукой и отменили экзекуцию для последнего из троих. Так этот несчастный «оставшийся в живых» рос сыном полка, состоящего из нас с братом. Котёнок был очень слабым, ему не хватало еды.
О проекте
О подписке