Скандал в мясной лавке

Однажды утром в мясную лавку крестьянина Луки Чистякова, что на углу Прачечного и Максимилиановского переулков, зашла купить мясо жена ремесленника с 13-летней дочкой Машей. Глазастая девчонка заметила, что предлагавшееся к покупке мясо имело с нижней стороны темный цвет и попыталась его перевернуть. Однако продавец ударил её по руке, заявив, что «товар всегда продается лицом и его незачем ворочать». Оскорблённая такой дерзостью покупательница учинила скандал. Нагрянувшая в лавку инспекция обнаружила, что заведение содержится неудовлетворительно в санитарном состоянии и закрыла его до выплаты штрафа в 100 рублей.

Трудовые будни аптекаря

У провизора Харитонова выдался тяжёлый день. Осень в Петербурге – пора болезней. У каждого первого посетителя инфлуэнца, всем нужны порошки, пилюли и микстуры. Одному подавай карамель из грудных трав «Кетти Босс», другому сироп из лесной малины и вишни, третьему горчичники и грелку и так без конца. Нарасхват были также противохолерные карманные и дорожные аптечки. Дверь в аптеку не закрывалась целый день.

Помимо страждущих излечиться от простуды приходили и другие покупатели. Почтенные дамы спрашивали пилюли «Пинк» – средство, обновляющее кровь и укрепляющее нервы. Они придавали бледным лицам нормальный цвет и восстанавливали силы расслабленных (во всяком случае так утверждала реклама). Смущавшиеся барышни интересовались кремами «Угрин» и «Иллюзион». И в самом деле, как можно жить на этом свете с безобразными прыщами, угрями, экземой, веснушками и краснотой, когда есть такие прекрасные средства, вылечивающие всё и сразу? Плохо питавшиеся холостяки являлись за пилюлями «Ара» и таблетками «Иогурт» Трайнера, которые доктора советовали принимать для очищения крови и правильного пищеварения, при пучении живота, изжоге и запорах. Заботливые мамаши требовали молочную муку Нестле (суррогат женского молока) и испытанное укрепляющее средство для детей – гематоген доктора Гоммеля; седые и лысые пожилые господа – электрическую гребенку и хинное мыло; молодые – французское вино «Сен-Рафаэль», превосходного вкуса питательное и укрепляющее силы средство, кухарки – ванилин доктора Гармана и мясной экстракт компании Либих, пряности и так далее и тому подобное… А вот ещё потупила новинка из Норвегии, – провизор снял с полки аккуратную жестяную банку с надписью «Viking», – стерилизованное сгущенное молоко для путешественников, охотников, моряков и детей.

Снова звякнул дверной колокольчик – в аптеку вошла чья-то горничная и протянула рецепт, выписанный для барыни. Харитонов узнал хорошо знакомый почерк доктора. Как это было заведено, доктора посылали пациентов в определённую аптеку, потому что за качество лекарств в других «не ручались», ну а провизоры тоже не оставались в долгу – при первой возможности расхваливали покупателям «своего» доктора как лучшего специалиста по всем болезням и любезно предоставляли его визитную карточку. Посмотрев рецепт, Харитонов машинально произнес вслух «belladonna». Посетительница вдруг вспыхнула и взвизгнула:

– Стыдитесь, сударь!

– Что случилось? – не понял Харитонов.

– Я девушка честная, с образованием, со своей госпожой два раза в Париже и в Италии была…я, может, и хороша, и bella donna, да не для вас! – Я всяких глупостев не потерплю, ноги моей больше в эфтой аптеке не будет!

И вырвав из рук обомлевшего аптекаря рецепт, горничная умчалась, громко хлопнув дверью…

Наконец, ближе к ночи поток посетителей иссяк. Усталый провизор запер входную дверь, наскоро поужинал, выпил чаю и отправился спать в свою комнатку, находившуюся тут же при аптеке. Только он смежил веки, раздался громкий и настойчивый стук. Харитонов подскочил на кровати и бросился открывать. Ворвалась прислуга и с порога заголосила:

– Нет ли у вас почтовых марок? Барин за марками послал, а лавки все уже заперты!

Тут уж провизор не выдержал.

– Убирайся, у нас не лавочка! – завопил он.

– Всячески аптека. А в аптеке всё должно быть, – упиралась девица.

– Вон, убирайся, нет у меня никаких марок!

Кое-как выпроводив непрошенную посетительницу, Харитонов снова лёг спать.

Утро в благородном семействе

Первыми в семье Кульчицких по необходимости всегда поднимались младшие – гимназистка Верочка и гимназист Петя. Позавтракав и напившись чаю, приготовленного горничной Настасьей, дети начинали будить маменьку и папеньку: Верочке срочно был нужен чистый носовой платок, Петеньке – деньги на подписку в пользу бедных учеников.

Родители были очень недовольны, ведь маменька только в час ночи вернулась из театра, а папенька – в три часа ночи из клуба. Но делать нечего – приходилось вставать.

Закончив клянчить деньги у отца, Петя принялся теребить старшего брата – студента Технологического института, только под утро вернувшегося с гуляний на Крестовском острове.

– Антон, Антон, ну помоги мне, послушай мой перевод Гомера! – Меня сегодня определённо учитель на уроке спросит!

Антон, с трудом оторвав голову от подушки, истошно завопил:

– Иди к чёрту со своим Гомером! Мне в гимназии этого добра хватило! Не хочу ничего слушать, убирайся!

Петя, надувшись, ушёл и начал нехотя собираться в школу.

Тем временем разбуженные родители явились в столовую завтракать.

– Сегодня опять придет дворник спрашивать деньги за квартиру, а ты, небось, опять в клубе проигрался, – язвительно сказала маменька.

– Мне завтра деньги за лекции надо вносить, последний срок, иначе выгонят! – прокричал из своей комнаты Антон, услышав, о чём говорят родители.

– Надо что-нибудь заложить, – задумчиво произнёс отец. – Может быть, твою брошь? – обратился он к супруге.

– Что, что ты сказал? Мою брошь?! – взвизгнула она.

Начался очередной семейный концерт…

Как Анфиса Петровна боролась с грибком и медицинским сословием

В один прекрасный день у жены конторского служащего Н. покраснела и зачесалась рука. Обнаружив на руке подозрительное пятнышко, она обратилась в ближайшую, Пушкинскую, аптеку с просьбой указать время приёма в ближайших больницах. Предупредительный аптекарь указал на доктора Ф., живущего, по счастью, в одном с ней доме.