Глава 2

Маша лежала в своей спальне на даче с закрытыми глазами, но сон не шел. Адреналин зашкаливал, казалось, Маша сейчас захлебнется им. После ресторана Женька сообщил Маше, что она завтра уезжает учиться в Лондон. Он крепко обнял ее, прижав к своей груди, и долго не отпускал. А Маша от отвращения к нему еле-еле сдерживалась, чтобы не закричать. Женька ей стал противен. Она никогда и не думала, что ее любимый, старший брат будет ей так отвратителен. После ресторана гости всей толпой отправились к ним на дачу, продолжать веселье. Берестов, конечно же, тоже. Он был хмур и как-то напряжен. На Машу не смотрел, с гостями не веселился, сидел со стаканом виски вдали от всех и смотрел в одну точку. Лицо у него было очень грустное. Маша даже удивилась.

– Что же это он впал в печаль? – с ненавистью думала она. – Совершил такую удачную сделку, купил себе новую игрушку, красивую куклу, но почему-то решил отправить ее в Лондон. Может быть, ему захотелось, чтобы игрушка имела заграничное образование? А зачем? Игрушка нужна для того, чтобы ею пользоваться, когда захочется! Очевидно, для любовных утех у него есть другая игрушка, более опытная, более сексуальная. Тогда зачем ему Маша? Вопросов больше, чем ответов.

От этих мыслей у Маши пухла голова, она ничего не понимала, но ненавидела Берестова также сильно, как и Женьку. Два старых друга – мерзавцы! Одному нужны деньги, и он, не задумываясь, продает родную сестру. А у другого их некуда девать, вот он и покупает себе для утех шестнадцатилетнею девочку.

– Как противно! Утопиться, что ли? – безразлично подумала Маша. – И не страшно совсем! Нужно только решиться. Река здесь недалеко. Это очень просто. Заплыть подальше, нырнуть и постараться не вынырнуть! Сейчас, сейчас. Нужно только встать и пойти. И все будет кончено! Тихо скрипнула дверь. Маша испуганно открыла глаза, щелкнула выключателем, но свет почему-то не зажегся. В комнате было очень темно, шторы плотно задернуты. Кроме того, сегодня не видно луны, она спряталась за тучами. Маша почувствовала, видеть она не могла, что кто-то вошел в комнату и сел в кресло. Она видела только мужской силуэт.

– Кто вы? – испуганно спросила Маша и натянула одеяло до подбородка.

– Тише, Маша, – скорее прошелестел, а не прошептал голос. – Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Ты спи. Я просто посижу рядом с тобой, покараулю твой сон.

– Зачем? – Машин голос предательски дрожал. Руки сразу вспотели. Хотелось закричать и бежать за помощью. – Интересно к кому? – с грустью промелькнуло у Маши в голове. – К любимому братцу, который благополучно продал меня?

В ответ помолчали.

– Ты завтра уезжаешь, – наконец прошептал незнакомец. – Мне сказали это твой брат и Берестов. Тебя не будет пять лет, я хотел попрощаться. Для меня это очень важно! Мне необходимо было увидеть тебя на прощание.

– Я вас знаю? – удивилась Маша. Страх потихоньку отступал.

– Ты? Нет. А я тебя знаю, – тихо ответил голос.

Маша усмехнулась.

– Значит, вы друг моего брата и Берестова. Два старых друга! Сладкая парочка подлецов!

– Почему ты так говоришь? – изумился голос.

– Потому, что один продал меня, а второй купил, но почему-то решил отправить в Лондон, – зло проговорила Маша. – Я случайно слышала их разговор, как Берестов сказал брату, что покупает меня, если тот продает! Как будто я какая-то вещь, товар или проститутка!

Маша тихо заплакала, всхлипывая, как ребенок. А я еще влюбилась в него, думала, что и он. А он… – Маша горько зарыдала, размазывая по щекам слезы.

Неизвестный подошел к ней и сел на кровать.

– Маш, – тихо сказал он. – Ну ты же ничего не знаешь! Ты слышала только отрывок разговора. У твоего брата большие неприятности. Он проиграл огромную сумму денег. И тебе угрожает реальная опасность. Единственный выход сейчас отослать тебя подальше от Москвы. Это сделать можно было только так. И Берестов взялся это сделать. Он не такой уж и плохой. Честное слово! Я его знаю много лет. Он конечно не ангел небесный, но подлецом никогда не был. Кстати, он передал тебе кредитные карточки, золотую и платиновую. Я положил на стол конверт, там карточки и коды к ним. Еще там номер его электронной почты. Берестов попросил, чтобы ты писала ему иногда. Он хочет знать о тебе все, когда ты будешь в Лондоне.

– Он купил меня как продажную девку, и тут же поспешил избавиться. Конечно, у него же девок, как грязи. Наверное, каждый день новая! Что ему какая-то малолетняя Матрешка! – вспыхнула Маша. – Чтобы оказывать ему секс услуги меня еще нужно обучать! Я ведь в этом вопросе полная дурочка, у меня даже парня никогда не было. А Берестову видать не до учебы, он кует деньги! Он, наверное, надеется, что я в Лондоне постигну все премудрости любви. Вот тогда он мною и займется! – она от обиды неожиданно перестала плакать.

Незнакомец тихо засмеялся.

– Что ты смеешься? – рассердилась Маша. – Я сказала что-то смешное?

– Да! Ужасно смешное, – весело сказал он. – Ты даже не можешь представить себе насколько! Глупая, моя маленькая Матрешка! – он немного помолчал. – Маш, можно я тебя поцелую на прощание? – неожиданно спросил он, не дождавшись ответа, склонился нал ней и крепко поцеловал ее в губы.

Маша охнула. Никто никогда ее так еще не целовал. Поцелуи мальчиков ровесников не шли ни в какое сравнение! Он, не отрываясь от нее, заставил приоткрыться ее девичьи, неумелые губы, и она почувствовала во рту его язык. Он был страстный, дерзкий, необыкновенный, пытался объяснить ей азбуку любви, своей любви! И Маша ее кажется, поняла. Дрожь охватила все ее тело, но оно дрожало вовсе не от страха, а от страсти и непреодолимого желания. Сильные, мужские руки пробрались под ее ночную рубашку. Он страстно гладил ее ноги, и его руки непроизвольно продвигались вверх.

– Зорюшка моя ясная! – шептал он, целуя ее грудь. – Матрешка моя маленькая! Как же я люблю тебя! Расти быстрее, пожалуйста. Я так тебя буду ждать!

Маша почти теряла сознание от его поцелуев, и хотела, чтобы он целовал еще и еще. Неожиданно она почувствовала, как он напрягся и быстро отстранился от нее.

– Нет! – Маша обхватила его за шею. – Не уходи! Я хочу, чтобы это было сейчас, чтобы ты стал моим первым мужчиной. Меня купил Берестов, но он не получит меня. Я хочу быть только твоей! Слышишь?

Незнакомец поцеловал ее в макушку. И это поцелуй был какой-то братский. А Маша хотела от него уже совсем других поцелуев.

– Ты и будешь только моей, – абсолютно уверенно проговорил он, – но не сейчас, когда вернешься в Москву, через пять лет. Я буду очень ждать тебя! А ты пока расти, и учись хорошо. Расти, пожалуйста, быстрее, а еще жди меня! Ладно? – он тихо засмеялся.

Маша уткнулась лицом ему в грудь.

– Скажи мне, кто ты? Как тебя зовут? Я ведь не смогу найти тебя! – слезы ужу катились у нее по щекам.

– Я найду тебя сам, любовь моя! – он не мог оторваться от ее губ. – Мне нужно идти, правда. Александр Вадимович может хватиться меня и подумать бог знает, что! А мне бы этого не хотелось.

– Ненавижу твоего Берестова! – заплакала Маша. – Он и мой брат сломали мне жизнь!

– Машка, – укоризненно проговорил незнакомец, продолжая целовать ее. – Не говори так. Ладно? Берестов очень порядочный человек и желает тебе добра. Он обещал мне что, когда ты вернешься в Москву, ты не будешь ему ничем обязана, сама построишь свою жизнь с кем пожелаешь. Он просто хочет тебе помочь. Но мне кажется, Берестов влюбился в тебя, поэтому и отправляет в Лондон, боится за тебя, – голос прозвучал как-то особенно тихо.

– Бред! – отмахнулась Маша. – Такие, как Берестов не могут влюбиться. Зачем? Ведь он может все купить! Берестов купил мое тело, но душу мою не получит никогда! Только мне непонятно, зачем новую игрушку отправлять за тридевять земель, так и не поиграв с ней ни разу? Даже ни разу не трахнув меня? – удивленно спросила она.

– Маша, – грустно проговорил незнакомец. – Ты не права! Ты представляешь Берестова, как какого-то монстра, чудовище. Но это не так! Он действительно боится за тебя, потому, что очень любит и знает, что тебе может грозить опасность. А в Лондоне ты будешь в полной безопасности. Ради этого он даже готов на расставание с тобой. Ты даже не представляешь сейчас его состояние! Самому отправить любимую девушку за тридевять земель, подальше от себя! Он, между прочим, в отчаянье.

– Почему ты его защищаешь? – возмутилась Маша.

– Потому, что я очень хорошо его знаю, так же как себя! – он тихо засмеялся. – Давай закроем эту тему, любимая. У меня есть только пять минут, чтобы еще раз поцеловать тебя. И я думаю сейчас только об этом! Ни о чем другом думать не могу!

Он прильнул к ее губам и надолго остался там, не мог оторваться. Маша от наслаждения закрыла глаза. Он коснулся языком ее уха, взял губами мочку с маленькой сережкой и прошептал:

– Машка, твои губы такие вкусные, пахнут малиной, а сама ты, как душистая карамелька! Мне не хочется отпускать тебя от себя никогда. Веришь? Наверное, это безумие, но я страшно люблю тебя, Зорюшка моя ясная, я ничего не могу с этим поделать! И если Берестов любит тебя также, мне тяжело будет тягаться с ним. Он ведь красавец, кроме того, богат, не чета мне! Такие мужчины всегда нравятся женщинам. И ты можешь выбрать его, а не меня. Маш! Признайся мне, только правду. Для меня это очень важно! Он тебе нравится? – как-то с особым интересом спросил он, как будто совсем не ревнуя ее к Берестову.

Маша вспомнила черные, пронзительные глаза Берестова, его фактурную внешность, его сильные руки, свою непонятную дрожь, охватившую тело, когда он прижимал ее в танце, и покраснела. Она не смогла соврать.

– Нравится, – смущенно пробормотала она, – ну и что? Для меня это не важно, я люблю тебя! Мало ли красивых мужчин на свете! По-твоему, нужно любить только красивых? А то, что он богат, мне абсолютно наплевать! Лучше бы он был беден, у него было бы больше шансов, чтобы я его выбрала. Я удовлетворила твое любопытство?

– Удовлетворила! К сожалению, только любопытство, а не мое желание! – довольно рассмеялся он. – Кстати, пожалуйста, отвечай Берестову на электронные письма. Считай, что это пишу тебе я. Только так я смогу что-то о тебе узнать. Обещаешь?

– Обещаю! А ты будешь мне писать? – с надеждой прошептала Маша.

– Нет, Зорюшка моя! Это невозможно. Не спрашивай меня почему. Ладно? Когда ты вернешься, ты все поймешь. Я все, все расскажу тебе. А сейчас мне пора! – он еще раз крепко поцеловал ее и хотел отстраниться.

Но Маша вцепилась в него мертвой хваткой, залезла под пояс джинсов и потянула за молнию.

– Я хочу, чтобы моим первым мужчиной был ты! – заревела она. – Не могу я ждать целых пять лет. Я хочу тебя сейчас, иначе я просто умру! Вот, так!

Он быстро встал.

– Машка! – его голос хрипел от волнения и показался каким-то очень знакомым. – Что же ты творишь, Зорюшка моя? Я же не железный, могу и не выдержать. А ты у меня еще совсем маленькая девочка. Тебе только шестнадцать лет! – он погладил ее по голове и крепко прижал к своей груди. – Обещай мне, Солнышко, что дождешься меня. Ладно? Все у нас с тобой будет, и первый раз и много, много раз после этого, всю жизнь. Я не отпущу тебя от себя никуда!

– Обещаю! – прошептала Маша, вытирая слезы. – Мне кроме тебя никто не нужен, и твой Берестов – тоже. Это я сначала думала, что влюбилась в него, теперь я люблю тебя. А Берестов все равно меня не любит. Я ему не нужна!

– А если все-таки любит? – тихо спросил он. – Недаром он принял такое деятельное участие в твоей судьбе! Если бы он не любил тебя, ему было бы плевать, что с тобой произойдет, – незнакомец глубоко вздохнул. – Берестов любит тебя больше своей жизни, это я знаю абсолютно точно, он сказал мне! А если он сказал, так оно и есть!

– Не знаю, может быть, ты и прав, – задумчиво проговорила Маша. – Но все равно, ему придется смириться с моим выбором, – твердо добавила она, крепче прижимаясь к нему. От него так приятно пахло дорогим, мужским одеколоном и сигаретами. – Кажется, Берестов пользуется этим же одеколоном, – подумала Маша, вспоминая, как ей понравился этот запах, когда она танцевала с Берестовым.

– Мне нравится твой запах, – заявила она, уткнувшись лицом ему в грудь. – Запах настоящего мужчины.

– Если бы знала, Солнышко, как мне нравится твой, – тихо засмеялся он. – Зорюшка моя ясная, Матрешка моя маленькая, мне нужно идти, – он еще раз крепко поцеловал Машу, отпустил ее и быстро вышел. Маша бросилась за ним вслед, но в коридоре было тихо и темно. Он как будто растворился в темноте. Как будто бы его никогда и не было!