День катился к вечеру. Аристархов слышал, как в коридоре, прощаясь, расходились по домам коллеги. Он снова задерживался, но надеялся, что ненадолго, хотя спешить некуда, всё равно ждать, когда закончится тренировка у сына. Он обещал забрать его возле спортивной школы после восьми. Степан Евгеньевич глянул на круглые часы, висящие над дверью, и подумал, что время имеет удивительные, эластичные свойства, оно может растягиваться, как резина, а может сжаться, как пружина, а потом выстрелить, да так что ни мозг, ни глаз не в состоянии оценить происходящие перемены. В начале расследования время приобретает характеристики жевательной резинки, оно тянется во все стороны, надувается в мутный шар, а когда достигает информационной наполненности, лопается, показывая ясный результат. Главное терпение и настойчивость. Следователь ждал главного и единственного свидетеля, который обнаружил труп. Выудит из него что-то толковое и полезное, неизвестно, но только он мог заметить важные мелочи, потому что первым попал на место преступления. Игорь Миниханов после окончания Национального исследовательского Университета продолжил обучение в аспирантуре, а чтобы поддержать себя материально, подрабатывал тьютером, а по-русски репетитором или частным преподавателем английского языка.

«Похвально, – рассуждал про себя следователь, просматривая сведения о свидетеле. – Парню всего двадцать пять лет, а уже учится в аспирантуре, сам зарабатывает себе на жизнь и обучение, занимается спортом, владеет языками. Моему бы Петьке такие мозги и целеустремлённость».

В дверь кто-то постучал и, не дожидаясь приглашения, в кабинет почти влетел невысокий парень спортивного телосложения.

– Извините, я немного задержался. Я Игорь Миниханов.

Парень стянул трикотажную шапку с головы и остановился на пороге, не зная, куда двигаться дальше.

– Присаживайтесь, – полицейский указал на стул. – Следователь Аристархов, долго вас не задержу. Расскажите про то утро, когда обнаружили труп мужчины. Вы всегда бегаете одним маршрутом в одно и то же время?

– Именно так! Но я хотел бы начать свой рассказ со времён более чем столетней давности, непосредственно связанной с историей города и того места, где лежал несчастный.

– Вот как? – Степан удивился такой словоохотливости свидетеля. – Вы думаете это как-то связано с сегодняшним днём?

– Уверен! – горячо воскликнул Игорь. – Я окончил Национальный исследовательский Университет, и краеведение моя профессия. Знаете, почему для пробежек я выбрал именно это место? – Миниханов расстегнул куртку. – Хотел проверить некоторые гипотезы.

– Так, так и в чём они заключаются? – Степан незаметно кинул взгляд на круглые часы. Торопиться некуда, до окончания тренировки сына почти два часа. – Насколько я в курсе, парк на окраине старого города, ничем особенным не примечателен.

– Но вы должны знать, что несколько лет назад там уже находили мертвяков.

– Я недавно переехал и ещё не вникал в историю города, – крякнул, немного растерявшись, Степан Евгеньевич.

– Тогда понятно. Трупы находились вроде бы не криминальные, почему-то облюбовали это место самоубийцы. В парке свели счёты с жизнью пара наркоманов, они загнулись от передозировки, как-то случился один повешенный, и скончалась на скамейке девушка. Говорили, что от криминального аборта, вроде вышла от шарлатанки, а до дома так и не добралась. Жители считают это место проклятым.

– Вот даже как!

Не то удивился, не то усмехнулся Аристархов, но свидетель счёл реплику за поощрение и с пылом продолжил:

– Вы знаете, отдельно взятых проклятых мест не существует. Все проклятия связаны именно с вольными или невольными действиями человека. Мы же не считаем лес проклятым или речку, но если в этой речке периодически утопают люди, то место нарекают тёмным. В какой-то степени это суеверие, но зачастую страхи оправданы. Одними из первых «проклинателей» считаются древнегреческие боги. Их страшные пожелания всегда исполнялись. Богиня Гея рожала от Урана настолько ужасных детей, что сама содрогалась от их вида. Помните, наверное, одноглазого Циклопа? Вот и остальные родились под стать ему – пятидесяти головые и сторукие. Несмотря на уродливость, Гея любила своих отпрысков, а вот папаша Уран ненавидел детей-великанов и ссылал в недра Земли, не разрешая выходить к свету. Гея страдала от такой несправедливости и уговаривала великанов затеять бунт против отца, но никто не осмелился подняться против воли бога. Только самый младший Кронос вызвал Урана на поединок и оскопил его серпом, – неожиданно рассказчик хихикнул, – теперь вы знаете откуда выражение «серпом по яйцам»! Так вот, Уран в гневе проклял Кроноса и предсказал, что он найдёт свою кончину от рук собственного сына! Кронос, помня проклятия, всячески пытался избежать предсказаний. Когда его жена Рея рожала очередного ребёнка, он проглатывал новорожденного. Богиня решила спасти хоть одно дитя. Она спряталась в пещере и родила Зевса. Вместо новорожденного, Рея дала проглотить мужу камень. Зевс вырос сильным воином и восстал против отца Кроноса. Началась война богов между старшим и младшим поколением за власть над миром. Победили, конечно, молодость и сила.

– Всё это очень интересно, но может, мы перейдём ближе ко дню сегодняшнему?

– Займу ваше внимание ещё несколько минут. Ещё в прошлом веке землю, на которой сейчас расположился парк, пытались использовать с толком. Места здесь красивые, недалеко речка с ивовыми кустами, с другой стороны живописное озеро с кувшинками, а главное старый дом купца Овчинникова. Кстати сказать, парковая территория на старых картах значится, как усадебные угодья, прилегающие к дому. В пятидесятых годах прошлого века, старинное здание хотели снести, но вступились представители городского общества охраны памятников архитектуры. Комиссия забрала дом под свою опеку и зафиксировала, как объект культурного наследия. Периодически выделялись средства на реставрацию. Здание содержалось в относительном порядке до нового века. Что с ним делать никто не знал, то ли устраивать музей быта прошлого века, на что нужны дополнительные затраты, то ли запустить какую-нибудь контору, на что тоже требовались вложения для дополнительных коммуникаций. В новом веке здание постепенно приходило в упадок. Городские власти не решались разрушить, но и содержать уже отказывались. Как в той поговорке: «и нести тяжело, и бросить жалко»! Решили продать какому-нибудь ценителю старины или нуворишу, реставратору или на худой конец ресторатору, лишь бы сохранить историческое наследие. Однако с таким мрачным багажом на усадьбу с домом купца Овчинникова желающих не нашлось. Когда в мэрию пришёл новый руководитель, с перспективными целями, зелёную зону облагородили, разбили клумбы, поставили скамейки, проложили вдоль реки беговые дорожки и постригли газоны. Однако дурная слава купца Овчинникова не сделала парк популярным местом. Вот и приходят сюда личности, сводящие счёты с жизнью, а сейчас вот и насильственно убитый появился.

– Вы бегаете здесь, значит, не боитесь?

– Во-первых, я живу совсем рядом, во-вторых, на себе проверяю, существует ли негативная энергетика у этого места.

– Почувствовали?

– Пока не знаю, прислушиваюсь.

– Интересно это всё, но вернёмся к нашим баранам.

– О чём вы хотите спросить? – Миниханов так увлёкся собственными рассказами, что почти забыл, зачем он на самом деле в управлении полиции.

– Вы всегда выходите на пробежку в шесть утра?

– Обычно не раньше восьми, но в это утро появилась подработка, поэтому вышел в шесть, чтобы после принять душ и поесть. Я уже всё рассказывал вашим коллегам. Бежал утром, ещё затемно, на дорожке чуть не споткнулся о тело. Сначала подумал, что мужик пьяный или с сердечным приступом свалился. Наклонился, потолкал, ударил по щекам пару раз, пощупал пульс на руке. Сразу вызвал скорую. К телу больше не подходил.

– Вы знакомы с этим человеком?

– Нет, я видел его впервые.

– Разглядели его?

– В смысле?

– Говорите, что не знаете мужчину, значит, успели рассмотреть лицо? С собой носите фонарик?

– Вон, в каком смысле. На пробежку кроме телефона из дома с собой ничего не беру, лишняя мелочь в карманах мешает движению, зачастую и тот отключаю, чтобы не отвлекаться. А рассмотрел, потому что аллея освещена фонарями.

– Но в том месте, где лежал труп, достаточно темно, – полицейский внимательно смотрел на краеведа.

Миниханов смутился:

– Я его двигал. Понимаете, в какой-то момент показалось, что он жив, я оттащил тело ближе к свету, буквально на три метра. Когда понял, что уже поздно, вернул назад, знал, что это важно для полиции.

– Н-да, – качнул укоризненно головой полицейский, – для следствия действительно важно, если место преступления никто не трогал.

– Понимаете, какая штука, мы же все люди со своими недостатками. Мог мужик хорошо выпить в гостях, по дороге домой в потёмках, поскользнуться, ударится затылком, потерять сознание и замёрзнуть? – краевед сник. – Так умер мой дядя. Он, конечно, крепко выпивал. Его нашли в двух кварталах от дома, примерно в такой же ситуации. Поэтому я попытался оказать хоть какую-то помощь.

– От него несло алкоголем?

– Отдалённое амбре чувствовалось.

– Вспоминайте, что вы видели на месте преступления? Например, брошенный окурок, выпавшая вещица? Какие вещи были при покойном?

Аристархов знал, что криминалисты ничего не обнаружили при убитом. Протоколы с осмотра места преступления он ещё не читал, а вот свидетель мог увидеть то, что не заметили или пропустили специалисты, недаром же трупом елозил по парковой дорожке.

– Я по карманам не шарил и на то, что лежит вокруг, не обратил внимания. Сами же говорите, что в том месте темно.

– Хорошо, – примирительно произнёс полицейский. – Не нервничайте.

– Да я спокоен, – Миниханов неожиданно разозлился, словно его поймали с поличным.

– Мы можем завтра с вами при свете дня проехать на место преступления. Всё же хочется понять, куда вы двигали труп и как потом вернули назад. Покойный мужик довольно крупный.

– Да и я не из хлюпиков. А показать можно. Правда, пока не знаю завтрашний распорядок, утром можем договориться о времени. Я ведь даю частные уроки, мне сидеть некогда, а тем более обивать полицейские пороги. Пока пишу докторскую диссертацию, на постоянную работу не устраиваюсь, нужен гибкий график. Спасает только репетиторство. Жить как-то надо.

– Отлично! Вот мой номер телефона, – Аристархов снова глянул на часы. До встречи с сыном оставалось больше получаса. – А что за история с проклятьем?

Игорь Миниханов уже поднялся и натянул трикотажную шапку, но услышав вопрос, оживился, вернулся на место и стянул головной убор.

– Купец Овчинников фигура историческая и противоречивая. Осип Федотыч сделал немало полезного для города. С его подачи и солидных инвестиций открылась первая общественная больница для граждан. Это здание находится в старом городе, на сегодняшний день там функционирует станция переливания крови. Медицинское оборудование, по тому времени, не уступало столичным клиникам. Лечили всех, невзирая на сословия и достаток. Докторов купец выписывал учёных из самого, Петербурга, содержание предлагал серьёзное, поэтому многие врачи соглашались переехать на периферию. Так же Овчинников организовал губернский попечительский совет. По содержанию организация напоминала гуманитарный фонд. В дальние и ближние поселения раз в месяц отправлялся библиотечный обоз. Вместе с книгами доставлялись медикаменты, обувь и одежда. В общем, идея купца предвосхитила появление революционных форм просвещения, таких как «красная изба» и «красная яранга». Его благотворительность распространялась во многие сферы – открылась бесплатная начальная школа, привокзальная ночлежка и столовая для малоимущих.

Историк перевёл дух. Аристархов слушал его с большим интересом, не забывая поглядывать на часы.

– И всё же благотворителя кто-то проклял? – полицейский подтолкнул рассказчика к завершению истории.

– Именно так! – спохватился краевед. – Для многих купец являлся образцом для подражания. Владелец крупной мануфактуры, трудолюбив, целеустремлён и далеко не скуп. Единственное, что смущало горожан во внешнем поведении, это холодное отношение к церкви. На службах Овчинников не появлялся, нищим у паперти не подавал, в крестных ходах не участвовал. Только потом стали просачиваться разные кривотолки, но в них предпочитали не верить, пока в усадьбе не вспыхнул настоящий бунт. Однажды многочисленная разъярённая челядь собралась возле особняка с факелами, в жестоком намерении сжечь адское гнездо вместе с хозяином. Тогда и вскрылась правда о городском благотворителе. Многие удивлялись потом, как в одном человеке уживались монстр и человеколюб. Оказывается при свете дня, Овчинников управлял мануфактурой, председательствовал на многочисленных заседаниях, им же организованных фондов, проводил благотворительные мероприятия и аукционы для сбора средств. Зато с приходом ночи, купец предавался разврату, блуду и бесчинствам. Молодые девушки с фабрики боялись его как огня, опасались попадаться в поле зрение ненасытного Сатира. Именно он владел правом первой ночи и не гнушался совсем юными, непорочными созданиями. А уже в пределах собственной усадьбы он и вовсе не знал удержу. Тех, кто восставал против или намеревался сообщить властям про насилия и издевательства, находили утопленным в реке или люди пропадали бесследно. Овчинников мог лично лишить зрения, отрезать ухо, палец, даже отрубить руку, и его не страшило наказание. Купец считал себя неуязвимым, прикрываясь благими делами. После того, как в поле нашли изнасилованную, истерзанную девочку двенадцати лет, народ не выдержал и пошёл с факелами на купеческий дом. Как великий Пушкин написал в «Капитанской дочке»:

«Не дай бог, увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».

Озверевший люд уже подпалил пристроенный к зданию флигель, но кто-то вызвал жандармов. Бунтовщиков силой оттеснили от особняка, пламя потушили, а хозяина забрали в участок для сохранения жизни. У жителей города в голове не укладывались жуткие факты, которые обнародовала местная газетёнка. Юркие репортёры собрали множество душераздирающих историй. Буквально через два дня купец превратился в арестанта и всё же до суда дело не дошло. Во многие детали невозможно было поверить, а тем более выносить на смакование судебного разбирательства. Легче всего, сделать монстра сумасшедшим, закормить таблетками до такой степени, чтобы он безвольно пускал слюни и продержать до конца дней в больничном заточении. Так и сделали. Общественное возмущение постепенно погасло. Все бесчинства списали на тяжёлый душевный недуг, что не отменяло тех благих деяний, которыми Овчинников был славен. С душевно больного и спроса нет.

Миниханов замолк на печальной ноте. Следователь поднялся:

– Спасибо за интересную историю, – он закрыл сейф и взял из шкафа куртку. – Вас подвезти? Нам по дороге.

– Было бы отлично! Благодарю.

У же в машине Аристархов, впечатлённый повествованием, спросил:

– Почему в дом так никто не заехал после?

– Дело в том, что Овчинникова мёртвым никто не видел, люди боялись, что купец сам или его дух скитается по особняку и усадьбе. Участок определили под парк, а вот заезжать в здание, желающих нет до сих пор. Люди легко верят в проклятия, страшные истории и таинственность.