– Да, да, интимные фото того самого, что предыдущий просил показать на камеру, – сказала Оля. – О, а вот он предлагает свои фотки глянуть. Так, сейчас посмотрим.

Я уставилась в монитор и тут же отшатнулась, потому что на весь экран открылась фотография мужских половых органов.

– Мама, ужас какой! – вскрикнула я от неожиданности.

Оля засмеялась, и остальные девушки тоже развеселились, смекнув, что здесь произошло.

– Что, в первый раз, что ли, видишь такой букет? – шутили, смеясь, одни. – Тут ещё не такое увидишь. Там нет фотки, где он в стрингах или в чулках?

– Или с бананом в анусе, и с просьбой: «Отстрапонь меня!!!» – откликались другие.

– Нет, девочки, здесь обычные фото гениталий, и вообще, не пугайте мне новую девочку, – сказала Оля. – Она не будет просматривать всякие такие фото и общаться со всеми вашими извращенцами. Она будет их трахать, а может, и страпонить, там как получится. Да, София?

Она подмигнула мне и снова уставилась в экран.

На несколько секунд в комнате повисла тишина. Я тоже отвернулась к монитору, но ощущала на себе взгляды девушек. Все с любопытством смотрели на меня. Интересно, о чём сейчас думала каждая из них?

Обстановку разрядила Марта, вернувшись обратно в комнату.

– Чего молчим? – спросила она. – Чего замерли?

– А ты знаешь, кем София прибыла к нам работать? – спросила её Вика, сидевшая напротив. – Моделью, сотрудницей.

– Ого, – крякнула Марта и подошла ко мне. – Красотка какая. Да, ты там произведёшь настоящий фурор. Жду, не дождусь твои фотки для анкеты, охота поработать с тобой. Все слыхали? София – моя!

Я улыбнулась в ответ. Я поняла, что никакого напряжения или недоброжелательности от девушек не исходило. Скорее, это было любопытство. Они ведь по сути занимались тем же, только виртуально, отвечая всякие пошлости и откровенности возбуждённым самцам, находящимся по ту сторону экранов компьютеров.

– Ох, – вздохнула Марта, – я бы тоже пошла сейчас поработать. С мужиком своим я рассталась, секса у меня давно не было, так что я бы там задала жару! А то сидишь тут, переписываешься с ними, а под тобой кресло закипает.

– Ну так иди, чего ты сидишь здесь? – пошутила Оля.

– Да я бы пошла, хоть на время, так сказать, пар выпустить. Да только по возрасту не прохожу, – сказала Марта. – Мне вон сорок два уже. Я неликвид.

– Да ладно, – отозвалась Вика. – Неважно, сколько тебе лет. Ты выглядишь отлично, стройная, подтянутая, тебе на вид не больше 35-ти. Ты посмотри на нашу Мелинду, она всего на год старше тебя, а выглядит лет на пятьдесят.

– На какой она год старше Марты? – возразила Оля. – Мелинде сорок восемь. Это в анкете мы указываем 42–43. Иначе ей и двухсот гривен не платили бы. И это она только сейчас стала нормально выглядеть. Вы её не видели, когда она к нам только пришла. Я не представляла себе, где и как она могла дойти до того состояния, в котором мы увидели её впервые. Её привела Инесса, добрая душа, не смогла пройти мимо. С виду, говорит, нормальная женщина средних лет, просто немытая, нечёсаная, ну точно леший. Инесса с Таей отмыли её, отпарили, сводили в салон, где её подстригли, покрасили, сделали маникюр-педикюр. Так что, когда мы увидели её фотки, не поверили, что это та самая грязная, пьяная тётка с вокзала, какой она была первоначально. Как потом выяснилось, её обманули на предыдущей работе, то ли на стройке, то ли ещё где-то. Забрали паспорт, поселили в бараке вместе с полусотней других таких же несчастных, потом через два месяца не заплатили за работу. Когда люди стали возмущаться и требовать обратно паспорта, их выгнали из барака и сказали, чтоб они убирались подальше, пригрозив, чтобы не болтали. Паспорта тоже не вернули. Вот так она оказалась на вокзале, голодная, немытая, без денег и без паспорта.

– И Таисия поверила её рассказу? – недоверчиво спросила Кира, молодая хамоватая девушка, от которой чаще, чем от всех остальных, слышались маты. – Тая, такая прожжённая баба, и вот так легко поверила первой встречной незнакомой тётке?

– Ну, во-первых, ей поверила Инесса, а уже потом привела к Таисии, – уточнила Оля. – А во-вторых, ну что в этой истории такого удивительного или неправдоподобного? Такое случается сплошь и рядом. Людей часто обманывают, особенно приезжих, отбирают паспорта, обдирают до нитки на вокзалах. К тому же Тая с Инессой делали всё это не просто так, по доброте душевной. Инесса предложила Мелинде работать у нас, рассказала условия, и та согласилась. Они потом ещё и приодели Мелинду, купили новую одежду, бельё, обувь, ну и всё самое необходимое на первое время, а старые вещи сожгли. Хозяин восстановил её паспорт, но правда, не отдал, пока Мелинда не отработала потраченные на неё деньги. И она быстро, кстати, всё отработала. Она была очень благодарна нашей Инессе и Таисии, что не оставили её на вокзале, что помогли снова обрести человеческий облик. Она вернула, или вернее, отработала долг меньше чем за полгода, и после этого решила не уходить, а продолжает работать у нас уже два года. Вот только есть одна проблема: Мелинда иногда уходит в запои. И тогда полный аут. Это случается, к счастью, не чаще одного-двух раз в месяц, иначе её уже давно бы выгнали. Но это ужас. Вот сейчас она опять забухала, обмочилась в машине по дороге «домой». Теперь надо менять сиденье, опять выводить её из запоя. Вот Тая и поехала на третью базу, приводить Мелинду в чувства.

– И что ей грозит за это? – спросила я.

– Да ничего, в принципе, не грозит, – спокойно сказала Оля. – Штрафанут за нарушение дисциплины и за испорченное сиденье, и всё. И вообще, это частая проблема среди девочек-сотрудниц. Я имею в виду выпивку. Иногда попадаются наркотики, но в этом случае у руководства однозначный ответ: наркоманкам не место в приличном борделе.

– Да, звучит, как лозунг, – сказала я тихо.

Оля встала и уступила место Марте.

– Можешь посидеть пока здесь, если хочешь, – сказала она мне, – пока Инесса придёт. Или пошли к нам.

– Нет, я здесь ещё побуду, если можно, – сказала я и посмотрела на Марту.

– Ой, да сиди, конечно, – ответила та. – Мне что, жалко, что ли? Познакомишься пока, так сказать, извне.

– Так, пошлячки, не портите нам девочку, – пригрозила Оля с улыбкой. – А то вы ещё тот инструктаж проведёте. Так что придётся её сразу на «восьмёрку» отправлять и вручать плётку и страпон. Вас бы самих хоть на денёк запустить туда, так вы всех мужиков наградили бы и страпоном, и хлыстом, и «золотым дождём». Да, операторы?

– Да, да, иди уже, знаток, – замахали на неё девушки. – Не отвлекай от работы.

Мы снова погрузились в переписку. Марта со скоростью света читала сообщения, отвечала на них, открывала новые анкеты, отправляла прайсы клиентам, брала то один телефон, то другой, куда-то звонила, что-то диктовала, при этом отвечая уже на следующие сообщения. Перед глазами мелькали уже знакомые лица девочек-сотрудниц и десятки, сотни незнакомых мужских лиц, разного возраста, от 16-ти до 60-ти. И все просили одного – секса. И секса тоже всякого, разного. Кто просил виртуального секса на камеру, кто анального, кто «госпожу» и БДСМ (я узнала позже, что это означает), реже просили страпон или «золотой дождь», ещё реже «шоколадные горки» и фут-фетиш.

– Я не знаю всех этих понятий, они мне незнакомы, – сказала я вполголоса.

– Ничего, научишься, – весело ответила Марта. – Ну, страпон – это понятно, фаллоимитатор. «Золотой дождь»…

– Подожди, подожди, – прервала я её. – То есть, ты хочешь сказать, что мужчины просят, чтобы девушки их… того…?

– Да, да, именно это я и хочу сказать, – улыбнулась Марта. – Ну, любят у нас некоторые мужчинки, чтобы их оттрахали хорошенько. А гомосеками себя не считают, мужские волосатые анусы их не заводят. Вот и просят они милых барышень оттарабанить их как следует. Вроде, и кайф словил, и честь свою не запятнал.

Я рассмеялась. Марта так весело всё описывала, немного пошло, конечно, но очень весело.

– Так, с этим понятно, – сказала я, брезгливо скривившись. – А что такое «золотой дождь» и эти, «горки»?

– «Золотой дождь», – начала Марта, – это когда клиент просит, чтобы девочка на него помочилась. А «шоколадные горки», соответственно, это…

– Молчи! – запротестовала я. – Я сама поняла.

Из-за соседних столов раздался дружный смех.

– Всегда и у всех первая реакция именно такая, – сказала Кира своим низким, грубым, почти мужским голосом, – хочется пойти выблеваться.

– Ладно, если не хочешь, не буду уточнять, – сказала с улыбкой Марта, – хотя там много интересных подробностей. Но, не будем тебя слишком шокировать.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Так, что у нас там дальше? – задумалась Марта. – Ага, фут-фетиш. О, это вообще халява. Бедняга извращенец-онанист возбуждается только от женских ножек, точнее, ступней. С таким даже делать ничего не надо. Перед ним не надо раздеваться, ему не нужен массаж или минет, только ноги оголи – и всё. Тебе даже не надо его касаться – он всё сделает сам. Только сиди и наблюдай, как он извивается вокруг твоих ступней, как пускает на них свои слюни, как сам доводит себя до оргазма. Зрелище, конечно, омерзительное. Но, опять же, деньги. Деньги в нашем деле решают всё. Кто готов платить за свои извращённые фантазии, тот и получает их реализацию, какими бы они ни были. Главное – цена вопроса. А желающие отработать хорошие бабки всегда найдутся.

Марта открыла следующую вкладку. На фото была пышная брюнетка, сидевшая на кожаном диване в довольно неприличной позе. Её огромного размера груди были обнажены и тяжело свисали под собственным весом. Низ тоже был обнажён; из одежды на этой девушке были только чулки, врезавшиеся в её толстые ляжки, и кружевной пояс. Она совсем не прятала лицо, как многие другие девушки. Она выставляла напоказ все свои прелести, не стесняясь, что её может узнать кто-то из знакомых.

– О-о, – протянула с улыбкой Марта. – Это Анджела, наша гордость. Ты видишь, какая аппетитная.

– Да уж, – сказала я, – даже слишком. «Знойная женщина, мечта поэта», как сказали классики. Что, даже такие пользуются спросом?

– Что значит «даже такие»? – удивилась Марта. – Ты знаешь, какая она популярная! От неё мужики выползают. А потом возвращаются обратно, за добавкой. Она нимфоманка, без секса и дня прожить не может. А такие габариты и аппетиты «прокормить» непросто. Она делает абсолютно всё, спектр её услуг самый широкий. Благодаря такой бешеной популярности её перевели на шестую базу, где платят шестьсот гривен за час. Но через неделю она попросилась обратно на «четвёрку». Видите ли, на «шестёрке» её стали реже брать клиенты, услуги-то на двести гривен дороже. Таисия говорит ей: «Дура, я же хотела, чтоб ты больше получала за час». А та ей отвечает: «Я и на четвёрке заработаю те же бабки, только трахаться буду в два раза больше». Она вообще со странностями. То просит перевести её обратно на дешёвую базу, то психанёт и вообще уйдёт: видите ли, у нас платят мало, в других борделях отдают 60 и даже 70 процентов. Помы́кается месяц-другой и возвращается. Её, конечно, принимают обратно, под залог. В первый раз это была тысяча долларов, во второй раз – уже две тысячи. Если опять надумает уходить, то по возвращении придётся отрабатывать уже «пятёрку».

– В смысле? – не поняла я.

– Что «в смысле»? Деньги отрабатывать. Штраф. Поняла? А ты как думала? Чтобы не бегала по конкурентам. А то она всё думает, что где-то лучше, а потом поживёт в грязной хате, без паспорта и почти без клиентов, и возвращается: «Возьмите меня обратно, у вас лучше».

Мы так увлеклись, что не услышали, как за дверью раздались голоса. Через минуту дверь открылась, и в комнату вошла женщина лет сорока или около того, с крашеными пережжёнными волосами цвета «красного дерева», с карими глазами, которые впивались в лицо собеседника, словно пиявки, и плотно сжатыми губами. Её глаза напомнили мне глаза-буравчики Михаила Васильевича – такой же цепкий пронизывающий взгляд. Одета эта особа была без всякого вкуса и шика: прямая джинсовая юбка почти до колен, какая-то пёстрая блузка с короткими рукавами, совершенно не гармонировавшая с юбкой, и невзрачные сандалии на плоской подошве. Ну, в общем, дамочка ещё та. Это была Инесса, старшая по офису и помощница Таисии.

Когда Инесса открыла рот и заговорила, я почти мгновенно прониклась к ней симпатией, так весело и смешно она ругала и отчитывала девушек-операторов, так обаятельно сквернословила и беспрестанно употребляла слова-«паразиты».

– Что за балаган? – громко говорила она. – Чем вы тут занимаетесь? Мою девочку новую учите? Идём отсюда, София, не то эти «тихони» тебя ещё втянут в свою секту. А-ну, за работу бегом! Девчонки там на базах уже, наверное, позасыпали без клиентов. Вот придёт Таисия, я ей всё расскажу.

Она забрала меня от компьютера Марты и увела оттуда, погрозив на прощание кулаком. Мы зашли в комнату с баром и кожаным диваном, и прикрыли дверь.

– Ну, садись, София, – сказала она мне. – Будешь кофе?

– Да, спасибо. Буду, – согласилась я.

– Оля, – позвала Инесса, и через пару секунд вошла Оля. – Слушай, приготовь нам, пожалуйста, кофе, а то я так устала, ноги гудят.

– Без проблем, – отозвалась Оля и скрылась за дверью.

– Вижу, тебя уже ввели в курс дела эти похотливые сучки, – сказала Инесса, улыбаясь. Она мимоходом рассматривала меня с головы до ног. – Кстати, ты себе уже выбрала имя?

– Как это? – не поняла я.

– Так, всё понятно, – сказала Инесса, сделав недовольную гримасу, и крикнула: – Ольга, иди сюда, бегом!

– Сейчас, – ответила Оля из кухни, – вторая порция кофе готовится.

– Кофе подождёт, – крикнула Инесса, – иди сюда.

В дверях появилась Оля.

– Ты почему не сказала девочке подбирать пока себе имя? – сдвинув брови, сказала Инесса. – Чёрт знает, чем прозанимались, а главного не сказала! Убью, змеюка!

– Ой, Инусичка, я совсем забыла, – извиняющимся голосом ответила Оля, сложив руки, как в молитве. – Прости, дорогая, это в последний раз, честно.

– Иди с глаз моих, – сказала ей Инесса, и Оля тотчас скрылась за дверью. – И кофе неси, давай.

А затем она обратилась ко мне, как ни в чём не бывало:

– Наши сотрудницы работают под чужими, вымышленными именами. Так что придумывай себе новое имя, а своё настоящее никому не говори. Паспорт будет при тебе, никто у тебя его забирать не будет, в отличие от других контор, где и паспорта отбирают, и зарплату вовремя не выплачивают. У нас же здесь всё иначе – всё чётко, строго и прозрачно. Так, я тебя пока начну ознакамливать с режимом работы и правилами, а ты думай над своим именем.

– Хорошо, – сказала я и отпила горячий ароматный кофе, который нам принесла Оля.