Глава 4

Другая жизнь Веры

Жизнь понемногу набирала обороты. Вера придала своим великолепным золотисто-каштановым волосам безупречную форму у дорогого стилиста, приобрела себе, пусть и на распродаже, приличные туфли и облеклась в безукоризненно сидящий на ней жемчужный костюм.

Да, и еще: она теперь использовала парфюм от Dior. Несбыточная, казалось, мечта ее юности осуществилась. Как мало надо скромной провинциальной девушке без особых запросов для счастья.

Она не превратилась, конечно, в знойную красавицу, в обольстительную женщину-вамп с обложки глянцевого журнала, но хотя бы стала немного соответствовать стандартам того офиса, в котором работала.

А стандарты были такие. Каждый день – новый костюм. Всю неделю ходить в одном и том же было негласно запрещено. Вернее, не запрещено, а неуютно.

Но у Веры не было даже одного костюма, и ей приходилось ходить в том, что у нее было. Средства не позволяли ей сразу обновить свой скудный провинциальный гардероб.

Москвички, наряженные фифы, благоухающие дорогим парфюмом, смотрели на нее с пренебрежительным достоинством. Опять повторялась студенческая история, Она снова попала не в свой круг людей. Но Вера стойко держала удар.

Оказаться здесь было для нее своего рода крупным успехом, и она не обращала внимания на мелочи. Старалась не обращать. Так вернее.

Она считала, что ей повезло с непосредственной начальницей. Уже неплохо. Ирина Анатольевна сразу разглядела в ней ценного сотрудника и успешно заваливала ее различного рода задачами, с которыми Вера успешно справлялась. Небольшая помощь в лице Томочки Кляревич оказалась ей очень кстати.

Эту темноволосую с живыми карими глазами девушку Ирина Анатольевна сразу прикрепили к молодому специалисту Вере Игнатовой в качестве наставника. Или Веру к ней. Это с какой стороны посмотреть.

Пожалуй, Тома была единственным человеком, с которым Вера общалась на работе по-дружески. Кроме начальницы, с которой она просто общалась.

– Замечательные у тебя таблички получаются, – восторгалась Ирина Анатольевна, разглядывая в очки от Версаче очередной Верин креативный шедевр.

Потом брала выполненные Верой расчеты и, выпорхнув из своего объемного светлой кожи кресла грациозной газелью, деловито спешила на очередную планерку с начальством, блестя Вериными таблицами и белозубой улыбкой.

Вера, в душе – истинный трудоголик, с усердным рвением рыла землю, уже выкопав носом в твердом грунте колодец. Она была рада оказаться полезной начальству.

Другие сотрудники их коллектива не проявляли такого усердия к работе. Да и вообще работать не очень хотели. Стремились найти возможность свинтить от поручаемой им работы, да подальше. Спускали выполнение на глубоких тормозах, перевешивая задачи с крючочка на крючочек.

Поэтому Вера в этом питомнике изнеженных орхидей была долгожданным глупым колокольчиком, готовым работать не только сверхурочно, но и без обеда.

И вот случайное совпадение обстоятельств вывело Веру на новый уровень.

Ирина Анатольевна позвонила лично ей и попросила сходить на «небольшой междусобойчик» – так она это назвала, который был назначен на три часа дня. Ирина Анатольевна еще в двенадцать уехала по личным делам, планируя вернуться после обеда. Но планам ее, видимо, что-то помешало.

Вера, услышав ее просьбу (или распоряжение?) в трубке, почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло куда-то к горлу, да так там и осталось, бешено колотясь и пульсируя. Живот обожгло кипятком.

– Там на повестке как раз те расчеты, что ты готовила. Не беспокойся. Справишься. Распечатай в пяти экземплярах. И ступай, – пропела соловушкой Ирина Анатольевна в трубке и закончила разговор.

Легко сказать: справишься. Труднее справиться…

Но она должна, конечно, должна. Просто обязана справиться.

Вера послушно отправила на принтер, как было и велено, пять копий своих цветных шедевров. Посмотрела на часы в углу монитора: без четверти три. Оставалось пятнадцать минут.

Сердце гнало по венам ядовитую смесь страха, тревоги, беспокойства и еще чего-то. Жуткий коктейль.

Барабанная дробь пульса стучала в висках, мешая собрать панически разбегающиеся в разные стороны умные мысли.

Вера на деревянных ногах подошла к зеркалу, висевшему на дверце шкафа, и увидела свое отражение, с которым она еще не очень освоилась. Ведь у дорогого имиджмейкера она не только стильно постриглась, но и выкрасилась по его совету в медно-рыжий цвет. Цвет получился слишком ярким, на ее взгляд, и она еще не понимала, идет ли он ей на самом деле, как живописал стилист, или все же нет.

Из зеркала на нее смотрела практически незнакомка.

О ее прежней внешности только напоминала темная родинка на когда-то пухлой щечке и наивный блеск голубых глаз.

Но незнакомка, по мнению Веры, была все же хороша, с каким-то пусть небольшим, но все-таки лоском, штучка.

Девушка подкрасила губы поярче, причесала волосы, мягким каскадом обрамлявшие ее лицо, натянула на губы фальшивую улыбку. Нет, так дело не пойдет. Улыбка должна быть искренней. Но где уж там до искренней улыбки, если желудок завязался узлом.

Посмотрела на свое отражение сбоку, расправила складку на юбке. Еще раз оглядела себя и осталась довольна.

Вера посмотрела на незатейливые часы на своей руке: до трех часов оставалось десять минут.

Время двигалось исключительно медленно, а сердце стучало слишком быстро.

Едкий коктейль жег ей все внутренности, бурля адреналиновой смесью в животе.

Осталось пять минут.

Вера сгребла подготовленные таблички, ежедневник и шариковую ручку и, гордо расправив плечи, посвистала в сторону дирекции.

Ее ноги в новых туфлях бойко шагали по мягкому ковролину, который заглушал ее шаги, но не заглушал стук ее сердца.

Она знала, где проходят эти «небольшие междусобойчики». Да и большие -тоже. В его кабинете.

И от осознания того, что Денис Викторович Свердловский будет там, кипящая смесь в ее животе начала булькать.

Она поняла, что ей хочется еще раз увидеть его (и не раз). Понять, действительно ли он так хорош, как ей помнилось. Хотя, с другой стороны, зачем ей это?

Со дня их первой и последней встречи прошло чуть больше месяца. Встретить его где-нибудь в коридоре ей не удавалось, хотя очень хотелось. Она не сомневалась, что он не помнит ее. А она, глупая, никак забыть не могла его теплые руки на своих плечах, зеленые искорки в его глазах.

«Он совершенно в другой ценовой категории», – укоряла она себя постоянно, но с мыслями, беспокойно суетившимися в ее голове помимо ее желания, поделать ничего не могла.

Вера зашла в приемную.

Модельных стандартов девушка, его помощница, просканировала Веру взглядом из-под аккуратно прокрашенных ресниц и произнесла:

– Ирина Анатольевна предупредила, что у нее сегодня замена. Заходите.

Вера сделала робкий шаг по направлению к двери, сама открыла небольшую щелочку, которой хватило исключительно для того, чтобы протиснуть ее хрупкое тело внутрь.

На нее хлынул поток света, изливающийся из окон.

Она еще ни разу здесь не была и поразилась большому, прямо скажем, огромному помещению.

Похоже, Денис Викторович сильно себя любил, баловал и ни в чем себе не отказывал. А почему бы и нет? В этом не было ничего удивительного. Казалось бы наоборот странным, если бы было по-другому.

Как в лучших традициях голливудских фильмов на стене висела мишень для дротиков. Или в фильмах не мишень? Ах, да. Там в гольф все играют. В кабинетах своих. А здесь вот дротики. Тоже неплохо.

Вера поймала на себе сосредоточенно-цепкий взгляд глаз цвета полыни. Зеленых искр она сейчас не увидела. Может, все дело в освещении?

Она снова подумала, до чего же он все-таки хорош. Она и забыла практически, как он великолепен. Какое-то теневидное воспоминание, вроде призрака, даже не подкрепленного цветом, время от времени мелькало перед ее мысленным взором. Все на уровне ощущений и глупых фантазий.

А вот теперь она с придыханием созерцала его: воплощение красоты и девичьих грез. Но теперь перед ней находился реальный персонаж из плоти и крови.

Могу вам сказать, что Денис Свердловский по типажу был очень близок к Лиаму Хемсворту. Но в 2001 году будущему актеру было всего лишь одиннадцать лет, и его звезда еще не сияла на небосклоне, поэтому Вере сравнить Дениса было не с кем.

Вера прошмыгнула в безупречно сидящем на ней жемчужном костюме (как удачно, что она сегодня его надела) на незанятое место. Таких мест, впрочем, здесь было много.

Стол был длинный, мраморного цвета, с двух сторон стояли обычные офисные стулья. Денис Викторович сидел не во главе, как этого можно было ожидать, а с правой стороны, в самом начале стола.

Так он, видимо, хотел быть ближе к народу?

Вера решила сесть спиной к окну, подумав, что так меньше возможности будет у присутствующих увидеть красные пятна на ее лице, которые, она чувствовала, уже начали отвоевывать территорию на ее бледном личике.

Потом, вспомнив, что не отдала раздаточный материал, вскочила, громко стукнувшись о стол коленкой, поймала на себе насмешливые зеленые искорки, от чего еще больше покраснела, и раздала всем присутствующим свои выкладки.

Она никого здесь не знала. Только Дениса Викторовича. Да и его тоже, собственно, разве она знала?

Представляться никто ей не собирался.

Денис Викторович призвал всех собравшихся внимательно рассмотреть материал, потому что они собрались здесь, чтобы обсудить его.

Вера, сама себе удивившись, вдруг бодро произнесла:

– Я за Ирину Анатольевну. Если будут вопросы, спрашивайте, я все расскажу.

Те пять человек, что сидели за столом, лениво перебирали ее листочки, рассматривая с явной неохотой предоставленные выкладки.

– Так что там с предложением для партнеров? Что Вы нам хотели рассказать? Разъясните более подробно, – услышала она низкие бархатные частоты, глушащие все другие звуки вокруг, и глаза цвета полыни задумчиво уставились на нее с вопросительной интонацией.

Стрессовое состояние, видимо, вмиг обострило все функции организма, о существовании которых Верочка и не подозревала, налив ее тело чрезвычайными возможностями.

Девушка открыла рот, и из ее губ быстро и плавно потекли слова, превращаясь в шикарный доклад. Вера сама от себя такого не ожидала: она ведь даже не готовилась и, зайдя сюда, даже не знала, что будет говорить, когда вдруг ее о чем-то спросят.

И вот ее спросили, а она не подкачала

Говорила Вера уверенно, с небольшой улыбкой в уголках накрашенных яркой вишневой помадой губ, старалась произвести эмоционально приятное впечатление от своей личности и от того, что она сейчас говорила.

Вера видела, как по мере ее продвижения в словесных экзерсисах преображался взгляд Дениса Свердловского, становясь все более заинтересованным. Зеленые искорки, когда-то покоящиеся на самом дне его глаз, теперь сверкали в доминирующем количестве, превращая серое сияние практически в изумрудный блеск малахита, озаренного солнцем из окна.

– Очень интересно докладываете, – одобрительно кивнул он, елозя вдоль линии темной брови указательным пальцем, и его губы тронула слабая улыбка.

Когда она закончила свое небольшое выступление, она поняла, что произвела на него, да и на всех остальных, блестящее впечатление. Но на других ей было наплевать.

Раскрасневшись от неожиданного успеха, заинтересованных взглядов собравшихся мужчин, а главное – от зеленых искорок в серой бездне, она села на свое место и опустила вниз глаза, пытаясь унять разбушевавшуюся мелкую дрожь. Но это плохо у нее получалось.

Она подняла глаза и встретилась с внимательным изучающим взглядом цвета полыни, расцвеченным коварно блуждающими зелеными огоньками.

Денис смотрел на нее в задумчивости, явно о чем-то размышляя. Освещенное светом из окна его лицо было божественно красиво.

«Как так ему повезло в жизни? – думала Вера. – И красавец, и богач. Какие курсы надо пройти, чтобы родиться так удачно? И в каком месте проводят подобные курсы?»

Знойные губы чуть приоткрылись, и его голос, тягучий и теплый, как стекающий жидкий шоколад, донесся до Веры откуда-то издалека, мгновенно выводя ее из задумчивости о странностях бытия.

– Я думаю, ваше сообщение всех приятно удивило, – он обвел взглядом окружающих. – Не знал, что в отделе у Ирины Анатольевны запрятаны такие интересные сотрудники.

Последнее предложение он говорил, не сводя с нее странно туманного взгляда.

Он был как киви в шоколаде, изысканный, вкусный и манящий, с медленно стекающей пеной.

В этом месте она готова была услышать аплодисменты, но их не последовало.

Она нервно сглотнула пересохшим горлом.

– Я думаю, мы можем перейти к следующим вопросам. Здесь все предельно понятно и ясно, благодаря … – полынь впилась в нее взглядом.

Вера не поняла, чего он от нее хочет.

Сидевший рядом с ней молодой перспективный, в дорогом костюме с не менее дорогим галстуком, человек, шепнул ей:

– Представьтесь.

Вот оно что.

– Вера, – произнесла девушка.

– Просто Вера? – чувственные губы сложились в тонкую насмешку. – А фамилия у Веры есть?

– Игнатова, – механически ответила Вера, поднимая подбородок и смело встречаясь с зелеными огоньками.

– Отлично, Вера Игнатова. Будем знакомы.