Глава 7

Самое лучшее ожерелье для женщины – это руки ребёнка обнимающие её шею…

© Хелен Роуленд

* * *

Аврора

– Простите меня… Я не сделала ничего плохого ребёнку. Он плакал… Ему неудобно здесь лежать… – заблеяла я. От взгляда мужчины мне стало очень неуютно. Он смотрел на меня словно я противное и надоедливое насекомое, которое нужно, по-хорошему, раздавить, но отчего-то он не решался это сделать.

– Я. Сказал. Положи. Моего. Ребёнка. На место. Немедленно!

От его рыка я вздрогнула и вопреки приказу (а это был именно приказ), прижала малыша к себе ещё крепче.

– Не могу… – прошептала с отчаянием в голосе.

Я не знаю, почему, но взяв на руки эту кроху, уже не могла оторвать его от себя. Создалось ощущение, что я обрела свою душу и сердце. Как такое возможно?

Я не понимаю, что со мной происходит, но этого ребёнка не могу отпустить от себя. Не могу и не хочу.

Мужчина в мгновение ока оказался рядом со мной и натурально вырвал ребёнка из моих рук, вместе с пледом.

Я тут же прикрылась руками и свела вместе ноги. Оказаться полностью обнажённой перед мужчиной, которому ты неприятна, было безумно стыдно и не просто некомфортно, а ужасно! Я быстро присела и ухватила упавший плед, чтобы тут же укрыть своё тело от нахмурившегося взгляда этого человека. Судя по всему, моё тело вызвало у него ещё больше негатива и раздражения.

А ребёнок, тем временем, потеряв моё тепло и нежность рук, громко заплакал, задёргал ручками и ножками.

– Тише, тише… – растерянно произнёс мужчина и, оттолкнув меня плечом, положил ребёнка обратно в жуткую люльку.

Мне захотелось разрыдаться.

Плач малыша был мучительным и полным безысходности; то взлетал до невероятной высоты, то затихал на мгновенье, чтобы снова усилиться в своих горьких переливах и всхлипываниях.

Мужчина стоял рядом и раскачивал люльку, надеясь, что таким образом, ребёнок успокоится.

Это было невыносимо.

– Простите… Я не знаю вашего имени… Но позвольте мне успокоить вашего… – я даже не успела закончить свою речь!

– Нет! – рявкнул он. – Уйди и жди в коридоре. За тобой скоро приедут. Мало ли кто ты такая. Может ты носитель неизлечимых болезней. Я уже жалею, что принёс тебя в свой дом…

Его слова вызвали протест в моей душе и молчаливый крик, который вторил крикам ребёнка.

– Пожалуйста… – всхлипнула. – Я не могу объяснить, но меня тянет к вашему сыну, будто… Будто он мой. Наверное, у меня тоже есть дети и я тоскую… Я не знаю, кто я, но уверена, что ничем не болею и уж точно не причиню вреда вашему ребёнку!

Мужчина обернулся и скептически на меня взглянул.

– Ты его впервые видишь. Зачем тебе успокаивать чужого ребёнка?

Слова пришли сами собой. Я не знаю, откуда их взяла, но они сами сорвались с моего языка.

– Говорят, что когда дикие звери встречают в лесу покинутого младенца, то они не только не убивают его, но стараются спасти его жизнь. Если это самка, то она кормит его своим молоком. Люди удивляются, что волки вскармливали брошенных детей, а волки, если бы знали, то удивились бы и ужаснулись, что люди убивают собственных младенцев.

Он мрачно на меня глянул и процедил:

– Как видишь, мой сын жив и здоров. И у него есть отец. Уходи, пока я окончательно не разозлился и не заявил на тебя в соответствующую службу, что ты пыталась навредить моему ребёнку.

Меня ошарашили его слова.

– Но это неправда! – воскликнула пылко. – Вы не знаете меня…

– Мне плевать на тебя. Если ты сейчас же не уберёшься в коридор, то немедленно окажешься на улице!

Я нехотя кивнула и поплелась в коридор.

Почему мне так больно?

По щекам полились слёзы, а душа распадалась на части. Ребёнок вдруг стал мне так нужен, что воздуха в груди не хватало, и я задыхалась…

Села на диван в коридоре и я отчётливо слышала голос ребёнка. Он плачет, кричит и эти звуки складываются в зов. Он будто зовёт меня! Я закрыла уши руками, чтобы не слышать его голос! Что со мной случилось? Почему я чувствую себя так, словно меня вывернули наизнанку, перемололи все мои кости, а потом, с садистским удовольствием, собрали меня обратно?

В мои безрадостные мысли ворвался стук в дверь.

Наверное, это пришли за мной.

Я больше не увижу и не услышу этого малыша.

Эта мысль пронзила отравленной иглой моё сердце. Стало больно в груди…

Мужчина вышел из комнаты с кричащим ребёнком на руках и распахнул дверь.

Я лишь краем глаза увидела нескольких людей, одетых во всё чёрное, с непроницаемыми лицами. От таких людей на уровне инстинктов, хочется держаться подальше.

– Как хорошо, что вы приехали быстро, – произнёс мужчина, который совсем скоро передаст меня в руки этих «страшных» людей.

Я не хочу уходить отсюда. Не хочу…

* * *

Аврора

Глядя на этих жутких людей, я ощутила в себе ужасную пустоту.

– Мистер Варго, от вас поступила информация о найденной вами женщине, потерявшей память, – сухо произнёс один из мрачной троицы.

– Всё верно, – кивнул мистер Варго. – Проходите.

Когда представители непонятной мне службы вошли в дом, я ощутила себя маленькой и совсем-совсем беззащитной. Захотелось укрыться пледом с головой, и чтобы меня никто не увидел и не нашёл.

Ко мне подошёл мужчина, возвышаясь надо мной гигантской горой перекаченных мышц. Его безразличное выражение лица и пустые глаза рождали во мне панику. Язык словно прилип к нёбу. Я почувствовала животный страх и желание бежать отсюда, прихватив с собой малыша. Только я такого поступка никогда бы не совершила.

– Мисс, назовите ваше имя, – произнёс он приказным тоном.

Я взглянула на мистера Варго, пытаясь в нём найти поддержку, так как кроме него из знакомых у меня сейчас никого не было. Но мужчина рассказывал о том, как нашёл меня, двум другим представителям какой-то там службы, а они записывали его показания.

– Я… – во рту было сухо и горько. Сглотнув вязкую и неприятную слюну, произнесла хрипло: – Я не знаю… не помню ничего о себе.

Я не стала называть своё имя этому страшному амбалу. Тем более, я помнила только имя, что меня зовут Аврора. И больше ничего.

Мужчина кивнул и вернулся к своим коллегам.

– Дэн, проверь её. – Кивнул он на меня.

Мужчина, названный Дэном, что-то вынул из металлического чемоданчика и, приблизившись к дивану, на который я взобралась вместе с ногами, присел на корточки напротив меня.

Моё сознание находилось в ужасе и фиксировало какие-то незначительные мелочи; я увидела, как лакированные туфли этого мужчины чуть сморщились у носков; идеально отглаженные чёрные брюки приподнялись у щиколоток, обнажив небольшую полоску его светлой кожи, покрытой тёмными волосками.

– Мисс, посмотрите на меня, – произнёс Дэн. В его глазах чётко проглядывалось любопытство. В отличие от его коллег, его лицо располагало к себе. От него не исходила опасность, как например, от первого, у которого мышц было больше, чем у всех остальных присутствующих мужчин, вместе взятых. И лицо было приятным и довольно симпатичным.

Я наблюдала, как он включил какую-то тонкую палочку, и её острый кончик загорелся голубоватым светом.

– Смотрите на этот луч и не моргайте. И прошу вас, не задерживайте дыхание, это будет совсем не больно. Не бойтесь, – успокоил он меня и даже улыбнулся кончиками своих полных губ.

Я сделала, как мне сказали.

Действительно, не больно.

Голубой луч на мгновение ослепил меня, но стоило ему исчезнуть, как зрение тут же вернулось.

– Сотрясения нет, – заключил Дэн, поднимаясь. – Мисс, у вас имеются ушибы, ссадины, порезы или синяки?

Я замотала головой.

Мужчина кивнул и вернулся к коллегам.

– У девушки что-то было при себе? – поинтересовался он у мистера Варго.

– Она была одета только в то платье, что валяется на полу, – ответил он и указал пальцем на мокрую тряпочку невнятного бурого цвета.

Дэн вынул из чемоданчика белый пакет и щипцы. Надел чёрные перчатки.

Приблизился к моему мокрому одеянию и приподнял платье щипцами, ворочая его в разные стороны, и в задумчивости поместил его в пакет.

Мне было очень неприятно от его манипуляций, словно я объект, представляющий опасность.

– Необычный состав ткани. Такое даже в музеях уже не найти, – произнёс Дэн, убирая пакет обратно в чемодан, а за ним щипцы и перчатки.

– Мистер Варго, благодарим вас за содействие и помощь попавшему в беду человеку. Распишитесь здесь и здесь, – произнёс третий тип в чёрном.

– Мисс, мы забираем вас с собой для обследования и выявления вашей личности, а также поиска родственников, – «обрадовал» меня Дэн.

Я сглотнула. Ответить мне было нечего. Но так не хотелось отсюда уходить!

Дэн положил руку мне на плечо. Я вздрогнула от неожиданности, и он тут же убрал руку.

– Мистер Варго, – обратился Дэн к моему «спасителю». – Доброй ночи. Если у нас будут к вам вопросы, мы свяжемся с вами.

– Надеюсь, не будет, – мрачно заметил Варго.

– Вы можете идти самостоятельно? – сухо поинтересовалась у меня гора мышц.

На глаза набежали слёзы, я неотрывно смотрела на мистера Варго, пытаясь своим громким молчанием и взглядом выразить своё отчаяние.

Но он опускал глаза и старался не смотреть на меня.

– Я могу идти сама, – прошептала я будто не своим голосом.

Мужчины, увидев, что я босиком, выделили мне из того же чемоданчика резиновые чехлы для ног.

Они меня окружили и увели из дома, где жил ребёнок, которого я, кажется, полюбила всем своим сердцем и душой, увидев его впервые в жизни. Никогда не забуду его синие глаза и улыбку, которые на несколько минут сделали меня самой счастливой.

Шёл дождь, но я будто не ощущала холодной воды. Страх и неизвестность сковали моё тело в глыбу льда.

Я обернулась в последний раз и увидела хмурое лицо мистера Варго. Наши взгляды встретились, и мне отчаянно захотелось закричать «Не отдавайте меня им! Умоляю!» но я молчала и покорно шла под конвоем, будто овца на заклание.

Меня посадили в странную и необычную штуку, которую в другой ситуации я бы с удовольствием разглядела, а сейчас мне было всё равно. Я сосредоточилась на своих ощущениях. Мне было больно. Не физически, нет. Болела душа. Невыносимо болела, что хотелось просто исчезнуть и оказаться в пустоте, где нет никого и ничего, а главное, нет никаких чувств.

– Мисс, не плачьте, – обратился ко мне Дэн. – Скоро мы найдём ваших родных и узнаем, кто же вы на самом деле. И вы больше не будете под статусом потеряшки.

Я слабо улыбнулась и согласно кивнула в ответ на его слова.

* * *

Эрик

Женщина смотрела на меня, уходя. Её взгляд задержался на пару секунд дольше необходимого, и я почувствовал, как ускорился мой пульс.

Проклятье! – выругался про себя, наблюдая, как все четыре фигуры скрылись в аэромобиле. – Вот только чувства сожаления мне сейчас не хватало. Не понимаю, почему она смотрела на меня так, будто я отдал её не сотрудникам службы поиска, а по меньшей мере, службе исполнения наказания. Столько отчаяния и боли было вложено в этот взгляд, что мне стало не по себе.

Вернувшись в дом, я сразу направился к Артуру. Ребёнок спал, но по нахмурившемуся детскому лицу, можно было подумать, что ему снился не очень приятный сон.

Вздохнул и решил сам лечь спать. Завтра у меня будет трудный день.

Поставил люльку с сыном рядом со своей кроватью.

Едва моя голова коснулась подушки, я моментально провалился в тревожный сон.