Глава 3

* * *

Наталья

– В моём офисе не решаются вопросы жизни и смерти, – заявил он надменно и едва ухмыльнулся, видимо, всё-таки считал себя кем-то вроде Бога. – По всем вопросам благотворительности и помощи детям и малоимущим, прошу, обратитесь в мой фонд…

– Нет! – воскликнула я, обрывая поток его бесстрастных слов. – В моём вопросе можете помочь только вы, Макар Демидович. Лично. Прошу вас, уделите мне немного времени… Пожалуйста…

Диана, словно поддерживая мою просьбу, радостно взвизгнула и потянулась ручками в сторону своего папаши. У него на галстуке сверкал в свете ламп такой красивый зажим, что Диане всенепременно нужно было взять его в свои ручки, чтобы потрогать, а затем, обязательно опробовать на вкус.

Севастьянов поджал губы, испытывая явное недовольство. Он был из того типа мужчин, которые непреклонны в своих суждениях и выводах – мне либо удастся воззвать к его половине, в которой быть может, живёт добро, либо он выставит меня отсюда со скандалом.

Мужчина ещё раз оценивающе посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на извивающуюся в моих руках Диану и, как-то горестно выдохнув, произнёс:

– Личные вопросы я решаю по пятницам и после четырёх часов. И вы мне абсолютно незнакомы… Наталья, чтобы решать с вами личное. Так что, увы, прошу меня извинить.

– Но вам придётся меня выслушать! – воскликнула я и перегородила ему дорогу. Затем глубоко вздохнула, и смело произнесла: – Макар Демидович, мой вопрос действительно очень важный и касается он и вас тоже. Если вы сейчас не уделите мне своего драгоценного времени, то поверьте, случится страшное… И тогда… Тогда я вас никогда не прощу!

Он изумлённо на меня уставился, словно не верил, что кто-то может не просто говорить с ним в таком тоне, но и заявлять о не прощении.

Секретарша, явно напуганная тем, как напрягся и подобрался Севастьянов, что сгорбилась и голову втянула в плечи, лишь бы оказаться незаметной.

– Сколько нахальства в ваших словах, – произнёс он и неожиданно, улыбнулся. Правда, улыбка вышла больше зловещей и не обещала ничего хорошего.

– Я могу быть очень настойчивой, Макар Демидович, – сказала уверенным тоном, а на деле, я вся дрожала от страха.

Да, этот человек меня реально пугал.

Он усмехнулся и вдруг сказал:

– Пойдёмте, у вас будет ровно пять минут, чтобы изложить суть своего вопроса, который касается, как вы сказали, жизни и смерти, и почему-то, меня.

Нервно сглотнула и облегчённо кивнула.

«Ну вот, первый этап пройден – я попала к нему на приём. Осталась самая-самая малость, можно сказать, так ерунда – рассказать Севастьянову, что он отец Дианы и попросить у него денежной поддержки для операции моей малышки».

* * *

Его кабинет оказался таким же стильным и роскошным, как и весь его офис.

Диане уже откровенно надоело сидеть у меня на руках, и она захныкала, пытаясь, наконец, получить свободу.

– Простите, – улыбнулась ему извиняюще. – Диана очень подвижный ребёнок и не любит долго сидеть на руках.

– Тогда отпустите её, – небрежным тоном сказал мужчина.

– Ну-у-у… – оглядела его интерьер.

Диана уже плакала, кулачками упиралась мне в грудь и сучила ножками.

Вздохнула и отпустила её на пол, достала из сумки её любимые игрушки и она тут же прекратила плакать.

Малышка просто устала, после этой встречи нам обязательно нужно покушать и лечь спать.

Севастьянов указал мне на кресло. Я села на самый краешек, и всё время следила за своей девочкой. Пока всё было в порядке – Диана никуда не уползала, а играла со своими игрушками.

– У меня не так много свободного времени… Наталья, – кажется, Севастьянов терял терпение.

– Да, конечно. Простите, – пролепетала я и, облизнув губы, набравшись храбрости, начала говорить: – Причина, которая вынудила меня к вам прийти, непростая – Диана, ей всего год, но она уже серьёзно больна. Моей малышке нужна срочная трансплантация почки. Подходящая почка есть, но только в платной клинике и стоит орган и сама операция сумасшедших денег, которых у меня нет и взять совершенно негде и я…

– Вы что, заявились ко мне, чтобы попросить у меня денег для своего ребёнка? Вы издеваетесь? Я же вам сказал, что у меня есть фонд, который помогает, таким, как вы! – его слова так и сочились ядом и презрением.

Он резко поднялся с кресла и кивнул мне на дверь.

– Уходите, Наталья. И немедленно, либо вас и вашего больного ребёнка выведет охрана.

«Ну и козёл!!!»

Я тоже вскочила с кресла, прижимая к груди объёмную сумку с вещами для Дианы.

– Вы не дослушали меня! Это ещё не всё! Диана, она моя племянница! Моя сестра сказала, что вы и она…

– Я же сказал вам – убирайтесь… – процедил он.

И тут меня словно прорвало. Гнев и страх, поселившиеся у меня в груди, выплеснулись, наконец, наружу, и обрушились на этого бессердечного монстра!

– Диана – ваша дочь! – воскликнула я. – И вы, как отец, должны ей помочь! Моя сестра была с вами и забеременела! Она приходила к вам, но вы её прогнали! Я бы никогда, слышите, никогда бы к вам не пришла, если бы не беда, что случилась с нами!

Севастьянов, неожиданно, захохотал. Отсмеявшись, посмотрел на меня, как на безумную. Его улыбка сошла на нет и её место заняла холодная и жестокая маска беспринципного мерзавца.

– Последнее предупреждение – пошла вон, иначе я подам на тебя в суд. Истеричка.

«Что? Это я истеричка?!»

– Вы мне не верите, но генетический тест скажет вам всю правду! Я…

Он вдруг нажал кнопку на своём рабочем телефоне и приказным тоном сказал:

– Охрана, быстро ко мне!

Я не могу уйти просто так! Мне негде взять денег! Севастьянов – единственный шанс для Дианы!

– Если вы меня сейчас прогоните, то я тут же пойду на телевидение! – заявила я. – Вам придётся принудительно сдать тест ДНК. А потом ещё подам на алименты!

– Послушайте, Наталья, – процедил он. – Возвращайтесь к своей сестре и скажите ей, что она просчиталась. У вас, идиоток, ничего не выйдет. Эта девочка, – он пальцем указал на Диану, – не моя и никак не может быть моей.

– Светы больше нет, она умерла от рака, – сказала я сдавленным голосом. – Она просила меня никогда к вам не приходить, но Диана… Если бы не её болезнь, то я никогда бы к вам не пришла. Света не лгала мне. Вы – отец Дианы.

– Повторяю, твоя сестра ошиблась, – категорично заявил он и с какой-то ненавистью в голосе, добавил: – Я не могу иметь детей.

* * *

– А теперь, уходите, – сказал он и открыл дверь.

«Что? Не может иметь детей? Но… Этого не может быть! А как же Диана? Сестра не стала бы мне лгать… Никогда. В этом я уверена на миллионы процентов».

– Уходите… – повторил он каким-то страшным, злым, отчаянным и ненавидящим тоном.

Диана вдруг встала на ножки, прижала к себе своего любимого зайца сливочного цвета и посеменила в сторону Севастьянова.

Взгляд мужчины ожесточился при виде того, как малышка с серьёзным выражением на детском личике, приблизилась к нему и, посмотрев снизу вверх, протянула большому и грозному дядьке свою самую любимую игрушку.

– Ня! – воскликнула она и добавила что-то на своём детском.

Диана словно почувствовала дикую боль этого мужчины и решила отдать ему свою любимую игрушку, чтобы он больше не ругался и не страдал. Такая маленькая девочка, но уже с огромным сердцем, не любила, когда взрослые ругаются, кричат и создают негативную атмосферу вокруг.

– Ня! – повторила Диана, продолжая протягивать ему зайца, и даже, нетерпеливо притопнула ножкой.

– Мне не нужен твой заяц, – сказал Севастьянов и отошёл от двери или, сбежал от моей Дианы.

А я вдруг по-другому взглянула на этого хмурого мужчину. Подошла к своей малышке и взяла её на руки, а ногой закрыла дверь, чтобы любопытная секретарша, которая уже от усердия и любопытства чуть не растянула себе шею, не услышала того, что её не касается.

– Макар Демидович, то, что вы сказали – ещё не доказывает того факта, что вы не отец Дианы. Вот она, перед вами. Прошу вас, давайте сделаем тест ДНК, и вы сами убедитесь в правдивости моих слов, – нервно пожала плечами и шёпотом добавила: – А быть может, вы здоровы…

Вдруг, в кабинет Севастьянова влетела грозная охрана. Три амбала выглядели устрашающе. Неужели, он и правда, выкинет меня с ребёнком при помощи этих троих монстров?

– Макар Демидович, – произнёс один из них. – Нужна наша помощь?

Он сложил руки на груди и многозначительно на меня взглянул.

– У вас последний шанс уйти отсюда на своих двоих, – произнёс он зловещим тоном.

«Он меня совершенно не слушал и не услышал».

Я подхватила свою сумку, теснее прижала к себе уставшую малышку и почувствовала, как по щекам потекли обжигающие слёзы.

Прошла мимо отошедших с моего пути амбалов, и у дверей, немного замявшись, обернулась, и сказала:

– Вы сказали, что не можете… – запнулась на этом слове и увидела, как у Севастьянова сжались руки в кулаки. – А я верю, что кто-то там наверху не просто так подарил Диану. Беременность моей сестре стоила жизни – так сказали доктора. Сказали, что именно беременность спровоцировала рак. Моя красивая сестра, которой было всего двадцать семь, умирая, выглядела на все пятьдесят…

– Вы мне надоели! – прорычал Севастьянов и, подлетев ко мне, схватил за руку и потащил прочь из своего кабинета.

Охрана не лезла к нам, секретарша от изумления ещё сильнее выпучила свои рыбьи глаза.

– Вам придётся дослушать! – воскликнула я, не имея возможности упираться. Он тянул меня по коридорам, к лифту.

Диана заплакала, я сама уже чуть не рыдала, а эта бесчувственная сволочь плевать хотела.

– Вы думаете, что я охотница? Вы, наверное, думаете, что моя сестра специально сказала про вас, думаете, что она солгала? – он не смотрел на меня, а втолкнул в лифт и нажал кнопку первого этажа.

Склонился над нами, уперев свои могучие руки по бокам от моего лица, и зловеще заговорил:

– Мне плевать, что у вас за жизнь. Мне не плевать только на то, что меня пытаются развести и использовать в собственных целях. Знаете, я даже не удивлюсь, что вы этого ребёнка взяли напрокат. Были уже такие актрисы и тоже рыдали, да ещё хлеще вашего. Я не верю ни единому вашему слову, Наталья. Сейчас вы выйдете из этого здания и начинайте молиться, чтобы никогда не попасться мне на глаза, иначе я вас уничтожу. Поняла меня?

Я нервно сглотнула, продолжая укачивать на руках плачущую Диану. Я задрожала от его слов и тона, которым он бросил эти страшные слова мне в лицо.

Мне вдруг стало холодно.

– Сестра попросила, чтобы я воспитала её дочь как свою собственную, – произнесла я помертвевшим голосом. – Моя сестра к вам не пришла после рождения Дианы не потому, что, как вы говорите, это не ваш ребёнок. Она знала правду, она знала, что это вы. Света просто не хотела вас волновать. И она меня просила никогда к вам не приходить, как бы трудно мне не пришлось. Вы – чудовище, Макар Демидович. И не будь Диана больна, я бы сейчас развернулась и больше никогда бы вас не побеспокоила, но… не могу. Ради этой крошки, я пойду на всё, что угодно. На всё.

Я упрямо вздёрнула подбородок и уставилась в его чёрные глаза, которые зловещей тьмой буравили меня, и, глядели, казалось, в самую душу.

– Я пойду на телевидение, обращусь во все газеты, журналы… – подалась чуть вперёд, чуть не коснувшись губами его гладковыбритого подбородка, и прошептала: – Весь мир узнает, насколько вы чудовищны, Макар Демидович. Вашей репутации наступит конец и…

Он вдруг сжал меня за горло и впечатал в металлическую стену лифта.

Диана завертелась в моих задрожавших руках и заревела во всю силу своих лёгких. Она запустила своего зайца в Севастьянова и тот, моргнув, резко отпустил меня, прекратив душить.

Я сделала вдох и с ужасом посмотрела на этого мужчину. Красивый, статный, богатый… МОНСТР!

– Вы… и правда, чудовище… – просипела я, боясь даже шелохнуться.

Лифт дёрнулся и остановился. Двери с шелестом разъехались в стороны, выпуская своих пассажиров.

Севастьянов не выходил, он тяжело дышал и смотрел на меня немигающим и очень страшным взглядом.

А я даже пошевелиться не могла. Ноги, словно приросли к полу. В груди бешено колотилось сердце. Диана дико орала и тянулась ручками вниз, туда, где лежал её заяц.

– Хорошо, – сказал он вдруг. Наклонился и поднял игрушку, протянул зайца моей Диане. Малышка икнула, забрала игрушку. Дрожащими руками кое-как достала бутылочку с водой из сумки и дала её своей малышке.

– Что, хорошо? – испуганно переспросила у него, так как он молчал, а лишь следил за мной, за Дианой и за нашими действиями.

– У меня есть друг в больнице, – сказал он. – Он быстро проведёт тест. Я позвоню ему прямо сейчас и… назначу встречу.

Не поверила своим ушам.

Он снова нажал кнопку лифта, и мы поехали наверх.

– Когда вы сами убедитесь, что этот ребёнок не от меня, то вы будете вынуждены…

– Что? – напряглась от его слов.

Его взгляд заскользил по моему телу, он криво ухмыльнулся и произнёс:

– Впрочем, нет. Вы совершенно не в моём вкусе.

От его гадких слов вспыхнула как спичка и почувствовала, что густо покраснела.

– Когда вы узнаете, что Диана – ваша дочь, то прошу вас сделать только одно – оплатите ей операцию. Потом мы навсегда исчезнем из вашей жизни.

– Если это так, то исчезнуть придётся только вам, – произнёс он с коварной улыбкой.

Я похолодела.