Однажды решили мы с девчонками сходить на дискотеку в местный клуб. Нарядились по последней моде – короткие юбки, высоченные каблуки, обязательно яркий макияж. Настроение отличное. Мы без конца громко хохотали. А со мной по–другому и не получается, иначе не весело. На танцы пришли, натанцевались до одури, а как время поджимать начало, пошли домой тем же путем – через сады заброшенные, да улочки узкие. Темно на улице, луна еще не показалась, и только фонари кое–где тускло освещали клочок земли вокруг столба.
Раззадоренные дискотекой, еще не выветрившимся из крови возбуждением от зажигательной музыки, теплой уютной ночью и классной компанией, мы шли, довольно–таки шумно разговаривая, по поселку в сторону моего дома. Девчонки планировали остаться ночевать у меня.
Конечно же, своей громкой болтовней мы привлекли кое–чье внимание.
К нам прилипли какие–то парни. Много их, наверное, больше десяти. Тоже шумные. Кто–то по возрасту ровесник нам, кто–то постарше. Окружили нас, проходу не дают. Смелые какие. Ну, думаю, или прикалываются и решили нас на понт взять, или они не с нашего района и не знают меня и моих братьев. Девчонки прижались друг к другу, притихли, и только я не привыкла мириться с подобным положением. Выпятив грудь, храбро пошла на первого попавшегося.
– Пройти дай! – и обеими руками в грудь его толкнула. Он отступил на шаг назад и тут же на место вернулся.
– Ага, щас! – ответил, а среди остальных прошелся смешок. Забаву нашли мальчики. По смеху, похоже, пьяные или обдолбанные.
Один из толпы, видимо самый крутой, отделился и приблизился ко мне. Не отступила. Не боюсь никого и не привыкла сдаваться без боя.
– Куришь? – хрипло спросил меня, и тут же вспыхнула зажигалка, осветив нахальное лицо незнакомого парня на полголовы выше меня и довольно–таки крупного в плечах. Не мигая и не отводя от меня глаз с пляшущими в них искрами от пламени, он прикурил и протянул зажженную сигарету мне.
– Не курю и тебе не советую. Дети дебилами вырастут.
Светка охнула на мою дерзость, а парни заржали в голос.
– Пиздец тебе, Фома! Эта дерзкая уделала тебя как надо! Респект девочке! – сквозь смех раздавались реплики друзей Фомы.
Зажигалка погасла, и только тлеющий огонек сигареты и темный силуэт наглого Фомы угадывались в темноте. Он еще приблизился, выпустил дым мне в лицо. Мне пришлось отступить назад и я напоролась на чьи–то руки, подтолкнувшие меня к центру круга чуть ли не в объятия Фомы. Снова смешок.
Этот… паразит аккуратно оттеснил меня подальше от девочек. Почти вывел из круга, как мне показалось.
– Какая заводная штучка. Отчаянная, я бы сказал. А как зовут красавицу? – слащавым голосом прошелестел над ухом, обдавая вонючим запахом дешевых сигарет и алкоголя.
– Эй, руки убери, – недовольно громко зашипела на смельчака, ощутив его пальцы у себя на талии. Треснула со всего маху по руке Фомы. Убрал, но сам не отодвинулся. – Как ты в темноте мог разглядеть красавица я или нет? Я вообще–то от природы крокодил, не позавидуешь!
Знала, что слишком дерзко отвечаю, чересчур нагло. Знала, что могу раздразнить и нарваться на грубость. Парни пьяные или под кайфом, смелые и безбашенные. Но адреналин в крови не давал мне утихомириться. Наоборот, подстегивал, нарывался на неприятности, которые с каждым моим словом приближались. Я могу дать отпор любому человеку, даже если он крупнее меня – братья научили. Но в этой компании неадекватов полно и со всеми я не справилась бы. Девчонки и вовсе не помощницы. Мне было почти страшно, но я ничего с собой поделать не могла.
На крокодила окружающие парни заржали в голос, а Фома недобро рявкнул на них:
– Тихо всем! Я сказал: пасть захлопнули!
– Ой, я по–маленькому хочу, – вдруг Светка заныла, а может, испугалась, что парней много, и они от нас не отстают, а их игры приобретают нешуточный характер. Еще и Фома явно разозлился, что его на смех подняли. Тут и освещения не надо: глаза в темноте как у зверя сверкали.
– И я тоже, – подхватила за Светкой Ира.
– Подождете, мальчики? Мы быстро в кустики сгоняем и обратно, – снова дерзко улыбаясь, с наездом в голосе спросила этого Фому. Он главный в своей шайке и ему решать отпускать нас в кустики или нет.
Моя дерзость ему явно импонировала. Он подыграл мне под заводной гул своих развеселившихся дружков.
– Проводить? Могу зажигалкой посветить, чтобы видно было куда писать, – уже не зло простебался Фома. Он наслаждался, предвкушал дальнейшее развитие ночного приключения с перепуганными девочками. Как будто чувствовал девичий страх и напитывался им как вампир кровью жертвы.
«Лучше себе посвети дорогу, по которой домой будешь бежать, сверкая пятками» – хотела ответить, но вместо этого отрезала:
– Не надо. У нас зрение как у кошек, мы можем видеть в темноте. Здесь стойте и ждите! – приказным тоном проговорила, для убедительности еще пальцами под ноги Фомы указала и, развернувшись, потянула подруг за собой, вытаскивая их из круга мужской компании.
– Ну–ну, – услышала вслед почти восхищенный голос Фомы и одобрительный галдеж его друзей. – Подождем, конечно, – оскалился Фома с подтекстом, типа не вздумайте слинять, все равно догоним.
Мы с девочками побежали в кустики. На самом же деле хотелось по–маленькому, да и испугались не на шутку. Отбежали метров на семь от дороги, запутавшись и оцарапавшись о ветки в разросшихся кустарниках. Дальше пробираться смысла не было, и так ничего не видно. Все на ощупь.
– Не слышно – не идут за нами? – клацая зубами, спросила Иринка.
– Пусть только попробуют сунуться за нами, вмиг первого попавшегося кастрирую! Остальных – как повезет.
У меня три старших брата, они научили защищаться. Потому и храбрилась, что уверена в себе. Да и парни эти под алкоголем, значит, действия их будут заторможены и это сыграет мне на руку. Надеюсь.
– Ох, Наташка, отчаянная ты, как мы от них теперь отвяжемся? А здорово ты с крокодилом придумала.
Девчонки тихо засмеялись. Только смех у них нервный. Испугались.
Через несколько минут мы вышли из кустиков. Бежать в другую сторону от банды нереально в темноте. Дорога одна – или к парням выходить, или через кусты бежать неизвестно как и куда. Оставалось только уговаривать их отстать от нас. По–хорошему для начала, а там как пойдет…
Мы вышли из кустиков. К этому времени из–за далеких гор начала медленно выползать луна, и кромешная темнота отступила. В сумерках мы увидели не то, вернее, не того (не тех), кого ожидали.
На дорожке стояла одиночная, почти богатырская, фигура. И это не Фома. И остальных сопровождавших его парней не наблюдалось в поле зрения. Испарились по–тихому, будто и не было их. Мистика!
– О, – я удивленно огляделась вокруг, – а где наша охрана?
Промолчала фигура. Показалось только, что пропыхтела что–то недовольно. А я озадачилась, и девчонки за спиной зашушукали – что же это за перец такой, что один толпу отморозков разогнал?
Подошла я, бесстрашная, к этому шкафу–богатырю, остановилась в нескольких шагах от него, разглядываю в темноте. Он в модной кожанке, в голубых джинсах и одной рукой ключи крутит, другая в кармане. Лица не видно, но комплекция и впрямь богатырская! И сам уверенный, невозмутимый. Хозяин положения, блин.
– С облегчением вас! – проговорил вдруг очень красивым знакомым голосом.
Девчонки мои заржали–завизжали от восторга. Мы думали, весь поселок проснется от нашего хохота.
Шкафом оказался Пашка Шуляков.
Я обрадовалась нашему чудесному спасению. Хоть и была уверена, что смогла бы отбиться от Фомы и его дружков, но как быстро и с какими последствиями – тот еще вопрос. А вот Паша… один, против компании гопников… Или авторитет среди них, или… Додумать дальше мне не дали.
– Ты на время смотрела? – прерывая наш смех, прорычал богатырь, аж глазищи в темноте засверкали – так разозлился.
Ух ты, а вот это уже не смешно! Тон Шулякова меня раззадорил. Какого лешего он наезжает на меня? Кто он такой? По какому праву? Шагнула на него, чуть ли не грудью в его уперлась, голову задрала и тоже наезжать начала:
– А что, погулять уже нельзя?
Развернулась, взметнув волосами, наверное, даже по лицу его кудрями своими съездила и пошла прочь с гордо поднятой головой и походкой от бедра. Хотя вряд ли он заметил в темноте мои виляния филейной частью.
– Твою мать! – выругался за моей спиной шкаф.
Тут же грубые лапищи меня сзади за талию схватили, я даже пикнуть не успела, а Пашка меня в охапку сгреб, как мешок на плечо закинул и понес к мотоциклу.
От возмущения я со всей дури по спине его могучей кулаками замолотила, а ему хоть бы что, словно не чувствовал ничего.
– Пусти!!! – заорала во всю глотку, наплевав на спокойствие спящего поселка.
– Неа! – получила спокойный такой ответ.
Девчонки, я заметила, за нами не пошли. Издали наблюдали. Ну, подождите, решила про себя, я вам, девочки, припомню! Меня похищают среди белого дня, пардон, темной ночи, а они в стороне стоят. Если бы кого из них так… я бы на ленточки порвала!
В общем, обиделась я на всех, а на Шулякова в первую очередь, заткнулась. Все, думаю, слова теперь из меня не вытянешь!
А наглец этот к своему железному коню меня принес, на мотоцикл посадил, молча шлем на голову натянул. Движения резкие, но аккуратные, ни один волосок с моей головы не зацепил, не оторвал. Но злился… Как ноздри его раздуваются, кажется, слышала. Сам он сел впереди, мотоцикл завел и дал по газам. Так рванул с места, что я чуть назад не свалилась. Обхватила его талию со страха двумя руками, к спине широкой прижалась, а самой так кайфово стало! И адреналин еще не выветрился, и запах кожи от куртки обалденный в сочетании с классной туалетной водой, и мужской аромат плюс ко всему еще примешался… А еще эта Пашкина властная натура – заворожила прям, в животе дрожью закрутила.
И так хорошо стало, уютно, будто с родным человеком ехала по ночной дороге. Куда? Понятия не имела. Но хотелось ехать и ехать, обнимать мужское тело и запахом его наслаждаться. Даже глаза закрыла от удовольствия.
Так, Волжанина, очнись! Завезет тебя сейчас куда–нибудь и изнасилует, потом прирежет.
Да неее, не посмеет. Да и подружки мои его видели, узнали тоже. Он же не дурак, чтобы за малолетку потом в тюрягу сесть. А потом мысли в другую сторону потекли: пусть везет, пусть делает, что хочет, я на все согласная!
Притормозил мотоцикл, я глаза распахнула. Оказалось, возле моего дома остановились.
Отцепила руки от Пашкиной спины, слезла нехотя. Шлем сняла и протянула парню. Молча. А что сказать? Слова пропали.
Притормозил мотоцикл, я глаза распахнула. Оказалось, возле моего дома остановились. В будке Лада поворчала, но лаять передумала – никто не ломится во двор, можно спать дальше.
Отцепила я руки от Пашкиной спины, слезла нехотя. Шлем сняла и протянула парню. Молча. А что сказать? Слова пропали.
На крыльце дома фонарь горел, нас освещал. Я заняла выгодную для себя позицию – встала спиной к фонарю. Мое лицо Паша не видел, зато его я прекрасно могла рассмотреть. Зверь! Хорош! Круто выглядел. Ещё и глаза в темноте так недобро сверкали, или это фонарь в зрачках бликовал?
– Наташа, – Шуляков рыкнул так, что мне страшно стало. Лада брякнула цепью за забором, готовая поддержать рык Павла грозным лаем, – говорю один раз: можешь гулять где хочешь и когда хочешь, но со мной! В крайнем случае, чтобы я знал – где ты и с кем. А то я весь поселок сегодня объехал, пока не узнал, что ты с девчонками на дискотеку ушла. Поняла меня?
Вот это голос! Властный, жесткий!
– С чего это?
– С того, что ты моя девчонка! Или не поняла еще?
Вот как такому отказать? Даже мысли не возникло. Но сердечко приятно екнуло…
– Поняла… – это я пискнула? Куда все мое браварство делось?
Паша удовлетворенно кивнул, улыбнулся широко, красиво. Подмигнул озорно, шлем натянул, завел коня своего и рванул с места, прошлифовав задним колесом дорожку. Умчался в темноту, а я так и осталась стоять с глупой улыбкой на лице. Потом только до меня дошло, что у меня теперь парень есть. Официальный. Самый настоящий. Да какой! Забежала во двор, взъерошила макушку недовольно фыркающей собаке, покой которой мы с Пашей нарушили.
– Лада, ты слышала? Он назвал меня своей девчонкой.
На следующий день Павел подъехал на мотоцикле к моему дому. Один, без друзей. Папа мой вышел. Пока они знакомились, я быстренько марафетилась – дрожащими руками тушь на реснички нанесла, блеск на губы намазала. Из одежды – узкие джинсы и белый топик. Покрутилась перед зекалом – неплохо.
Выбежала навстречу Павлу, заметила, как он обрадовался мне. Предложил съездить на речку погулять по берегу, пока погода хорошая. Я же смотрела зачарованно на этого парня, и колени дрожали от волнения. До сих пор не могла поверить, что этот красавчик теперь мой парень!
Даже не расслышала путем, что отец меня отпустил. Как папа потом признался, Павел ему понравился, и он знал, что ничего плохого этот парень мне не сделает.
Раз папа разрешил, то и от предложения съездить на речку я отказываться не стала.
Паша протянул мне шлем, помог надеть его и застегнуть ремешок. Кивнул головой, чтобы садилась сзади, и я села.
О проекте
О подписке