Ханна
Я замерла со склянкой в руке, не решаясь обернуться. После того что произошло в городе, было очень страшно обернуться и увидеть позади кого-то из инквизиторов. Вдруг там снаружи уже и костер сложили, чтобы далеко не тащить?
Но все-таки сидеть спиной к опасности не было никакого резона, поэтому я медленно повернулась и увидела… Нет, ну это уже вообще ни в какие рамки.
– А ты кто? – ответила вопросом на вопрос, хотя ответ был очевиден.
Передо мной сидел кот. Не просто кот, а фамильяр, но как он выглядел! С проплешинами, на одном боку ожог, ухо порвано, куча ран и царапин, да и еще и явно лапа то ли сломана, то ли вывихнута.
– Я хозяин этого дома, отвечай! Иначе инквизиторам сдам.
– Почему это?
– Потому что ты ведьма, – заявило это наглое создание и двинулось на меня, грозно шипя и выпуская когти. Вкупе с его внешним видом выглядело это смешно и жалко.
– С чего ты взял?
– А с того, что обычные люди этот дом не нашли бы никогда в жизни. На него сильная магия наложена.
– Да? И кто же ее наложил?
– Великая ведьма Устина. Неужели не слышала?
– Неа. – Я вернулась к своему занятию. Надо было еще закрыть рану. – А ты ее фамильяр, получается?
– Я демон! Великий и ужасный Азазель, магистр преисподней, повелитель душ.
– И что такой великий и ужасный делает в этом, – кивнула на него, – тщедушном, еле живом тельце?
– Меня призвала Устина. Вернее, она призывала не меня, но так уж вышло, что я попался верховному демону под горячую руку вот и…
– Значит, тебя наказали. Все понятно. – Я наложила повязку, затянула узел и снова повернулась к коту. – Вот только, великий и ужасный Азазель, если ты действительно такой, каким себя описываешь, почему ты тут один? Где твоя ведьма?
– Сожгли ее твари человеческие. Поймаю – всем кишки выпущу. Собственнолапно.
Он выпустил когти и принялся вылизываться.
– Ясно. Теперь вернемся к тому, кто я. Во-первых, великий и ужасный, ты должен знать, что, когда ведьма, наложившая чары, умирает, они спадают. А значит, теперь этот дом может найти любой человек. – Кот вылупился на меня ошалевшими глазами. – Во-вторых, я, может, и ведьма, но вреда тебе не причиню.
– Ты? Мне? – фыркнул кот. – Это я тебе не причиню. Ну или причиню, но ладно уж, постараюсь этого не делать. Вон ты какая болезная.
– Чего-о-о? Да я тебе…
Уже было замахнулась, но охнула и села на лавку. Да уж, прав кот. Болезная – не то слово.
Он усмехнулся в усы и снова стал вылизываться, поглядывая на меня. А я бросала взгляды на него. Красивый кот. Был. Ну и если подлечить и откормить, снова будет. Угольно-черный, только усы белые. Шерсть на здоровых местах лоснилась, лапы широкие, хвост трубой. Статный фамильяр, мне бы такого.
– А твоя животина где?
Он что, еще и мысли читает, тварь демонская?
– Крыс у меня был. Не выжил.
– А что так?
– Да сбежал в город без спроса, там его дворовый кот поймал и сожрал.
– Мда, мало того, что болезная, так еще и непутевая, – покачал головой Азазель, – фамильяра не уберегла.
Стало обидно. Да что он знает обо мне и Гуаме?
– А ты свою ведьму не уберег! Тоже мне, фамильяр называется. Небось свою демонскую шкуру спасал, пока твоя Устина на костре корчилась.
– Замолчи, жалкая ведьмачка. Ты не чета моей Устине. Мы с ней огонь, воду и медные трубы прошли. Я за ней на костер пошел. Но она мне приказала уйти. Сама знаешь, прямого приказа я ослушаться не могу.
Да, я в курсе. Жаль, что в свое время решила не ограничивать свободу Гуама, думала, что так будет лучше. Кто же знал…
– Ладно, давай заканчивать панибратские разговоры. Можешь переночевать, а утром уходи. Не донесу я на тебя, так уж и быть.
– Пф-ф, конечно, не донесешь. Кто ж послушает говорящего кота? Скорее его самого на костер отправят, – не удержалась и съязвила. А что, только ему можно меня задевать?
– Вот еще. Я анонимный донос напишу.
– Напишешь? Ты?
– Да, я. Грамоте обучен, писать умею.
– Вот только лапа у тебя сломана.
– А у меня еще три есть!
– Ну-ну, давай, я погляжу, как ты задними лапами донос писать будешь. Да и не верят у нас анонимным писулькам. Потому что доносчиков вместе с тем, на кого они жалуются, проверяют на колдовство и ведьмовство. И также на вранье. А про методы допроса, думаю, рассказывать не надо. У инквизиторов каждый окажется виноватым, даже если в жизни ничего плохого не сделал.
Кот зло сощурился, но промолчал. Только свернулся клубочком и сделал вид, что спит. Ну-ну, понаблюдай, я не против. А сама, пожалуй, посплю.
Улеглась на топчан, служивший кроватью, вытянулась во весь рост. Хорошо. Осталась бы тут, да место теперь уже ненадежное. Раз уж эту Устину нашли, то и меня найдут. С этой мыслью и уснула.
Проснулась от шипения кота. За окном вовсю светило солнце. Потянулась и ойкнула. Бок пронзила боль, но крови на повязке не было, уже хорошо. Глянула на кота – он пытался вылизать ожог, но шипел при каждом касании раны. Еще бы, язык у кошек слишком шершавый, а там сейчас один сплошной островок боли.
Села, пошарила в сумке, достала нужный пузырек.
– Иди сюда, – похлопала рядом с собой, – лечить тебя будем.
– Вот еще. Чтобы я доверил свою драгоценную шкурку такой непутевой ведьме, как ты? Да ты себя вылечить не можешь!
– Могу! Но тогда растрачу все зелье, а когда смогу сварить новое – не знаю. А это обычная заживляющая мазь.
– Ну да, а побольше магии в зелье вложить мы не догада-ались, – произнес Азазель с издевкой.
– Догада-ались, – ответила в тон ему. – Но фамильяра-то у меня нет. Поэтому сила магии снижена. Ты же сам фамильяр, да еще и демон, должен знать такие вещи.
Азазель скривился, словно ему в миску скисшего молока налили.
– Знаю я все, – буркнул недовольно.
– Ну так что, дашь себя намазать? Быстрее же пройдет, хватит ерепениться.
Кот поворчал еще немного, а потом хоть и с трудом из-за поврежденной лапы, но все же запрыгнул на топчан. Пока я мазала его бок, он шипел, ругался, обзывал меня всяким словами, трижды назвал непутевой, но, как только мазь начала действовать, притих. Лег на здоровый бок и глаза прикрыл.
– Хоть бы спасибо сказал, – буркнула я, убирая склянку.
Азазель приоткрыл один глаз.
– Я? Тебе? – В голосе слышалось недовольство. – Да это святая обязанность ведьмы – помогать фамильяру, лечить его, заботиться о нем.
– Все так, только ты пропустил одного очень важное слово – своего. А для тебя я ничего не обязана делать, только по доброте душевной. Так что пользуйся тем, что я добрая.
– Ага, добрая. Когда спишь зубами к стенке.
– Кто бы говорил.
Оставив кота в покое, достала из сумки припасенную еду и принялась завтракать. Особо не усердствовала, надо экономить. Поэтому заморила червячка и решила найти ручей. Напиться и умыться. Наверняка поблизости есть, не может быть, чтобы ведьма вдали от воды поселилась.
Выбралась наружу, обошла кругом – так и есть, услышала журчание. Пошла на звук и вышла к небольшому ручейку. Вода в нем была очень вкусной, но ледяной, аж зубы сводило. Но я не жаловалась. Помыла лицо, руки, шею, все, что смогла, набрала в захваченное с собой ведро и вернулась в домик.
– Ази, – позвала кота. Азазель слишком длинно. – Эй, Ази, тебя зову.
Кот не откликался, хотя не спал. Вот ведь вредная скотина.
– Великий и ужасный повелитель душ Азазель!
– Просто Азазеля вполне достаточно, а на дурацкие клички я не откликаюсь. Чего тебе, непутевая?
– А давай я помогу тебе, а ты поможешь мне?
Кот аж оба глаза открыл от неожиданности.
– Это как?
– Заключим договор.
– Какой такой договор?
– Какой-какой. Хозяйственный! Будто не знаешь, какие договоры ведьмы с фамильярами заключают.
– Чего-о-о?
Ханна
– Не, ты точно рехнулась. – Кот покачал головой. – Чтобы я да с тобой…
– А что такого?
– Я великий и ужасный демон, призванный…
– Да-да, я это уже слышала. То ли призвали, то ли наказали. Короче, тебя даже из преисподней выпихнули. Небось за достижения великие. Так вот, великий и ужасный, если ты подумаешь своей великой, но пустой головой – надеюсь, там есть, чем думать? – то вспомнишь одну вещь: фамильяры без ведьм долго не живут. Ты, я смотрю, уже некоторое время без хозяйки мыкаешься, уже паршой весь зарос. Еще чуть-чуть – и от тебя останутся только усы, и то в лучшем случае. Нравится перспектива?
– А тебе-то что за дело? – огрызнулся Азазель, и я поняла, что задела его за живое. Он все прекрасно понимал, но упрямился.
– Упрямый, как черт…
– Черт не черт, а высший демон!
– Ой, хватит, в зубах навязло. Так что, хочешь жить или дальше паршой зарастать будешь?
Кот насупился, видимо, обдумывал мое предложение.
– А тебе какая выгода? – спросил он наконец, прищурившись.
– Вот те раз. Ты фамильяр или кто? Сам знаешь, какая выгода. Сила моя увеличится.
– Ну и?
– Что и? Смогу нас защитить.
– Ты? Плюгавенькая из тебя ведьма. Ни рожи, ни кожи. Даже волосы – и те не пойми что. Ни блондинистые, ни рыжие. Какие-то сероватые. Вот моя Устина…
– Ну и где твоя Устина? – усмехнулась. – Пепел уж ветром разнесло. А меня все еще не поймали. Может, как раз из-за внешности твою Устину и сцапали. А на меня и не подумает никто.
– Хм… – На этот раз Ази всерьез задумался. – Ладно, давай. Но у меня условие: договор заключаем временный, на полгода. Если не понравится, разойдемся, как кораблики. А понравится – что ж, продлим договор на пожизненный. Согласна?
Конечно, при временном договоре сил будет поменьше, чем при пожизненном, но это лучше, чем ничего. И эта пушистая зараза это знала. Выбора у меня не было, пришлось соглашаться.
– По рукам.
Я достала листок и баночку магических чернил, написала договор, показала коту. Он прочитал и кивнул. А дальше дело техники: проколоть палец, капнуть кровью, с котом проделать то же самое и сжечь бумажку. Как только она превратится в пепел, договор вступит в силу.
И я это ощутила. Прилив сил. Небывалый. С Гуамом такого не было. Может, Ази не врет? Может, он и впрямь высший демон?
А этот пушистик лишь усмехался в усы. Он на глазах преображался, становясь красивым котом с ухоженной шерстью. Лишь ожог еще немного виднелся. Но благодаря договору и он скоро исчезнет. Прислушалась к ощущениям – бок болел куда меньше. Вернее, вообще почти не болел. Не знала бы, что там рана, и не догадалась бы.
Сняла повязку – так и есть. Почти и следа не осталось, лишь маленький шрам. Увы, ведьмы не могут избавлять от шрамов. А жаль.
– Ну что, куда мы теперь? – спросил Ази.
– В город.
– Зачем это?
– Спрятаться среди большого количества людей куда проще.
– Ну, допустим, с этим я соглашусь. Только вот… – Кот прищурился и оглядел меня с головы до ног. – В таком виде тебе в город нельзя. Надо тебя преобразить.
– Ну на постоянное поддержание иллюзии мне сил не хватит.
– А кто говорит про иллюзию, дурья твоя башка? – Кот постучал лапой по голове. – В мальчика тебя переоденем!
– Чего-о-о?
– Что слышала. Девок сейчас везде искать будут, а пацанов нет. А ты за паренька сойдешь на раз-два.
– Это еще почему?
– Ну как же? Попа плоская, груди нет. Патлы вот только длинные слишком, обкорнать – и вылитый пацан из глухой деревни.
– Как это «обкорнать»? Это же моя гордость, я их с детства растила!
– Ой, не могу. Гордость. Нашла чем гордиться. Реденькие, жиденькие и цвет паршивенький.
– Ах ты… – замахнулась на него. – Сам паршивенький и плешивенький, а еще в других лапой тыкает. На себя посмотри. Это ты сейчас из-за договора красивым таким стал. А без него настоящим был. И что? Без слез не взглянешь.
– Да это я просто болел!
– Ага, болел он. Небось грибов ядовитых нажрался, вот и результат.
– Не, хоть у нас и договор, а я с тобой не пойду. Мне еще шкурка своя дорога. А то и сама сгинешь, и меня за собой утянешь. Хотя… может, и правда? Вернусь в преисподнюю. Там тепло и компания хорошая.
– Так тебя туда обратно и приняли. Выперли неудачника и теперь не нарадуются…
– Ой, как мы заговорили…
– Так! Хватит. Чую, мы с тобой можем препираться сутками. А время идет! Скоро здесь будут инквизиторы, так что вперед, к приключениям.
– Ладно, черт с тобой. Хотя нет, черт с тобой не справится. Придется кого-то из высших позвать…
– Это ты сейчас о чем?
Я с подозрением прищурилась. Ох и не нравился мне этот его тон, слишком уж елейный. Эта тварь пушистая точно что-то замышляет. Вреда большого он мне причинить не мог, а вот по мелочи напакостить – без проблем. С ним надо держать ухо востро.
– Да так, ничего. Так куда прятаться пойдем?
– А где нас точно искать не будут?
– Где?
– Под носом у инквизиторов!
– Точно рехнулась баба… Я с могущественной ведьмой пытался от них спастись и не смог. С тобой вообще без вариантов.
– Но-но! Ты же меня еще не знаешь.
О проекте
О подписке