Цитаты из книги «Тайна Оболенского Университета»

С XIV века в Европе начинается новый этап развития культуры. Патристика и схоластика остаются в прошлом, зарождается иное мировоззрение, в центре которого отныне не Бог, а человек. Бог сотворил мир, а венцом творения стал человек. Именно на людей Бог возложил священную обязанность создавать то, что не создал сам. Человек есть главная ценность, центр Вселенной и цель всех совершающихся в мире событий, его возможности безграничны, а достоинство неоспоримо. В культурологической науке подобная философия получает название «гуманизм», что происходит от латинского слова «хуманитас» – человечность. Но все новое – это хорошо забытое старое… Философия гуманизма пришла на смену темным средним векам, а те, в свою очередь, возникли на руинах высококультурной Античности. Идеи гуманизма проскальзывают в трудах Аристотеля и Демокрита. В Древней Греции и в могущественной Римской империи интерес к человеку был велик. Основой античного гуманизма было стремление к саморазвитию и самовоспитанию. Главный принцип того времени – «Калокагатия», исходя из него, личность должна быть гармоничной, этически и эстетически совершенной. Средневековье изменило философский вектор и долгие столетия превозносило как высшие добродетели смирение и самоограничение

Начало и конец неразделимы, как змея, кусающая свой хвост. Конец каникул есть начало учебного семестра, конец праздности – начало работы, конец любви – начало равнодушия. Но есть один вечный вопрос, ответ на который никому доподлинно неизвестен. Началом чего является конец жизни?

Лер, если бы наше начальство приняло верное решение, то мы бы начали штурм. Я был в первой группе. Жертв было бы больше. Мы не спасли бы заложников, но могли потерять кого-то из своих. Может быть, и меня бы здесь не было. Не всегда верные решения приводят к нужному результату. Иногда ошибка может оказаться полезной,

Время – это одна из базовых философских категорий, фундаментальное свойство бытия, выраженное в форме движения, изменения и развития сущего из прошлого, через настоящее в будущее. В классической Античности время рассматривается в связи с жизнью космоса, а потому порой отождествляется с движением небосвода. Отцы церкви раннего средневековья рассматривали эту категорию сквозь призму жизни индивидуальной души, выводя на первый план связь времени с памятью. Спустя несколько столетий в номинализме четырнадцатого века, подчеркивается относительность времени, которое трактуется как продукт человеческой субъективности. Эта точка зрения получила дальнейшее развитие в Новое время. Однако в рационализме семнадцатого века время как категория относительная имеет и объективную, не зависящую от субъекта основу – длительность. И лишь в начале двадцатого века время получает свою главную характеристику – необратимость! Страшная необратимость, когда время утекает, как вода в песок, практически на глазах, отсчитывая на секундомере датчика последние секунды до краха. Дима снова навалился на ключ. Шесть, пять… Щелчок. Дверь открылась.

Библиотека была открыта в тысяча семьсот двадцать втором году. Она считается самой красивой библиотекой в мире. Я, конечно, могу ошибаться, но, думаю, что манифест спрятан где-то в барочном зале. Браге там работал. Изучая собранную библиотеку, он и пришел к выводу, что необходимо уйти от закоренелого католицизма и развивать науку, выходя за религиозные рамки. Эта идея впоследствии послужила тому, что старые иезуиты сочли его предателем. Ну конечно! Библиотека!

– Я бы с радостью, но мне не одобрили твое убийство, – отпустив меня в коридоре, спокойно ответил Дима. – Лера, запомни: для тебя никакого дела нет. Я благодарен за помощь, но дальше ты в это не полезешь. Сейчас отправляйся к себе в комнату. Если после такого долгого отсутствия появишься в зале, то все будут спрашивать, где ты была. Завтра соврешь, что стало плохо и рано ушла спать.

Если я и чувствовала к тебе что-то, то теперь ничего не осталось! – я врала, нагло врала, чувствуя, что дурацкая влюбленность снова маячит на горизонте

Я медленно брела до корпуса, позволяя ледяному северному ветру пробирать до костей. По-мазохистски приятно заставлять страдать тело, когда внутри ты пуст. Так сохраняется связь с реальностью, так еще чувствуешь, что жив.

Раздавите ногой мышь – это будет равносильно землетрясению, которое исказит облик всей Земли, в корне изменит наши судьбы. Гибель одного пещерного человека – смерть миллиарда его потомков, задушенных во чреве. Может быть, Рим не появится на своих семи холмах. Европа навсегда останется глухим лесом, только в Азии расцветет пышная жизнь. Наступите на мышь – и вы сокрушите пирамиды. Наступите на мышь – и вы оставите на Вечности вмятину величиной с Великий каньон. Не будет королевы Елизаветы, Вашингтон не перейдет Делавер. Соединенные Штаты вообще не появятся

. Мы оба нуждались в чем-то большем, что могли дать только друг другу.