За два месяца спеси у неё поубавилось, она уже ждала, не могла дождаться, когда же ей исполнится 18. Она уже видела себя в белой кофточке с чёрной юбочкой, а главное, с умным видом предлагающую компьютеры простым людям, умело объясняющую все многочисленные заморочки. Ей уже не казались обидными слова Игоря, что он «решил принять участие в её судьбе». Теперь ей это виделось, как благо.

Отметили 18-летие скромно – с немногочисленными родственниками, с подругами. Мама подарила своё золотое кольцо – никогда Ева не видела его у мамы, видно, прятала. Кольцо было необычным, старинным – с маленьким бриллиантом. Еве даже страшно было надеть его на палец – никогда у неё не было драгоценностей – потом понравилось. А мама плакала.

На другой день она решила пойти в офис к Игорю сразу же после работы, но он пришёл сам – с огромным букетом алых роз. Еве было так приятно, что она не знала, куда глаза деть от счастья – подруги завидовали – ах, какой мужчина! Спонсор? Игорь вручил ей маленький пакетик, как оказалось с деньгами, как всегда, безапелляционно сказал, чтобы до конца недели она уволилась, купила необходимую одежду, а в понедельник пришла в офис устраиваться на работу.

Ева всё исполнила в точности – купила белую кофточку и чёрные брюки, предварительно подглядев, как одеты девушки в компьютерном зале, денег хватило и на пальто и даже сапоги. Ева не стеснялась и маме объяснила, что те, кто там работает, не должны выглядеть бедно. Сама придумала, а потом оказалось, что попала в «точку».

Игорь глянул на её документы и отправил в «отдел кадров» – пожилой женщине, которая выполняла всю бумажную работу в офисе, как потом Игорь объяснил, она единственная, кто ни разу не потерял и не перепутал документы.

Зря Ева думала, что тут же приступит к работе, как она мечтала, – рассказывать покупателям, какие замечательные штучки стоят у них в магазине. Оказалось, чтобы это рассказать, нужно было окончить специальный институт. Но работы и так хватало – надо было оформлять документы – и когда приходила новая партия товара, и когда продавалась. Ева быстро схватывала, умела читать бумаги, все её хвалили, только Игорь, казалось, перестал замечать. Устроил, и ладно. Благодетель. Дома Ева потихоньку плакала в подушку.

В офисе у них не приняты были ухаживания и вообще – девушки и парни были, как бы одного пола – обслуживающий персонал. Это было хорошо, с одной стороны, а с другой – Еве уже исполнилось 18 лет и сердце, неискушённое в любви, жаждало. С парнями у неё сложились нормальные официальные отношения, но воображение рисовало что-то эдакое, как в кино, необычное и возвышенное.

А тут Новый год. Как всегда, перед Новым Годом по всем магазинам были объявлены новогодние и рождественские скидки, и народ повалил за покупками. Даже Еве – новичку без образования – пришлось давать советы, надо сказать, удачно. Игорь чаще обычного появлялся в зале, правда, занимался оптовыми покупателями. Когда бухгалтерия подсчитала доходы и расходы, все заожидали на Новый год какого-нибудь сюрприза. Девчонки шептались, что в прошлом году выручка даже меньше была, и то…

31 декабря Игорь вышел в зал после обеда (люди – странные всё-таки, уже Новый год на носу, а они всё покупают компьютеры и всякие там технические штучки).

– Всех, кто не спешит домой встречать Новый год, приглашаю отметить это событие вместе. Можно пригласить себе пару.

Девчонки тут же отпросились переодеться. Ева осталась. Белая кофточка с чёрными брюками были единственным её приличным нарядом. Она помогала обслуживать последних покупателей, которые в предвкушении Нового года были какие-то шальные. Домой ушла только Марья Прокофьевна – единственный пожилой человек в их офисе. А в 8 вечера офис закрыли, столы сдвинули и откуда-то, как по волшебству появилась закуска и выпивка, пришли нарядные девчонки и, дружно накрыв столы, все наконец-то уселись. Рядом с Игорем сидела красивая холёная молодая женщина. Кто-то рядом с Евой не преминул шепнуть: «Жена», хотя и так ясно было. Ещё бы! У такого мужчины разве может быть жена непривлекательная? Ева поскучнела, но, выпив Шампанского на проводы старого года, переключилась на своих новых друзей – всё-таки замечательный был у них коллектив! Никто никогда никого не осуждал, все были на равных и подшучивали друг над другом в одинаковой мере. Ева уже привыкла к их «компьютерным» шуткам, «компьютерному» сленгу, когда она дома пыталась что-нибудь рассказать маме из того, что произошло за день, – та её не понимала. А «в переводе» всё уже таким смешным не получалось.

За столом Игорь не пытался главенствовать. Все выкрикивали тосты, чтобы успеть высказаться, он улыбался, поддерживая всех взглядом. А когда пробило 12, все выскочили на улицу смотреть фейерверк, оказывается, у них тоже были припасены «крутые стрелялки». Парни воодушевлённо поджигали, а девушки, не менее воодушевлённо визжали.

А когда вернулись в зал, всех ждали сюрпризы – перед каждым стоял пакет, у кого с парфюмерией, у кого с компьютерными заморочками и ещё конвертик с деньгами. У Евы это были самые первые дорогие духи. Она ими тут же облилась, счастливая донельзя. А все уже начали танцевать, настроив все компьютеры на одинаковую музыку. Ева прыгала и хохотала вместе с другими девушками, как вдруг поймала на себе взгляд – презрительный и холодный, как ушат ледяной воды. Жена Игоря не танцевала, а сидела одна в кресле и рассматривала танцующих. Но почему она смотрела так на Еву? Одной секунды было достаточно на ознакомление с вопросом и, по закону молодёжи, Ева уже скакала по кругу вместе со всеми.

Игоря в зале не было, он вышел чуть позже, когда все опять уселись за стол. Опять поздравления, пожелания и заверения. Опять танцы – бешеные скачки, потому что у них не принято было танцевать медленные танцы, когда юноша, зажав в охапку девушку, может чуть вздремнуть у неё на плече.

Под утро все уже изрядно устали, ряды заметно поредели – кто жил близко, ушёл домой, кто-то прикорнул на диванчике. Жена Игоря как незаметно появилась, также незаметно и исчезла. Самые стойкие предложили попить чай и кофе с тортиком, до которого никак не доходила очередь.

Ева совершенно не чувствовала усталости, она была так рада, что встретила Новый год так необычно, так весело и здорово. Уставшие, все сидели за столом, а она разносила чашки с кофе и чаем. Как-то так получилось, что свободное место осталось только рядом с Игорем. Сначала она присела на краешек, но увлёкшись общей беседой, незаметно даже для себя самой, оперлась на колено Игоря, чтобы достать конфет с другого конца стола, а когда присела снова, то почувствовала его руку на талии. Еву бросило в жар, а Игорь, как ни в чём не бывало, пил кофе маленькими глотками. Ева сидела ни живая, ни мёртвая. Она боялась спугнуть его и боялась того, что может последовать за этим объятием. Она подумала, что он выпил лишнего, но по его поведению этого не было заметно. А главное, куда подевалась его жена?

– Куда делась ваша жена? – спросила она у него минут через пять, когда он привёл её в ту самую маленькую комнатку за кабинетом.

– Зачем она тебе?

– Ну, не мне, а вам.

– Кому это нам?

– Вам, Игорь Анатольевич.

– Мне? Ты думаешь, что я такой старый, что мне нужно «выкать»?

– Нет.

– А на нет и суда нет. Ты разве не устала?

– Устала.

– Вот и ложись спать.

– А вы?

– А мы… Мы вот тут тоже… где-нибудь, м-м, как-нибудь. Нам не привыкать.

– А жена?

– Жена тут не любит спать. У неё спальня. С ванной и туалетом. Ты хочешь в ванну?

– Да, не мешало бы ополоснуться.

– Пошли.

Он взял её за руку и завёл в соседний маленький «кабинетик», где был унитаз и небольшая душевая кабинка. Игорь разговаривал, как пьяный, но взгляд у него был совсем трезвый. Ева же, наоборот, чувствовала себя пьяной дурочкой, которой совершенно наплевать, что будет потом, лишь бы в сей момент было хорошо. Между тем её потряхивало от мысли, что вот, кажется, наконец-то…

Он снял рубашку и посмотрел на неё:

– А ты в одежде купаешься?

– Нет. Я дома купаюсь.

– А тут что тебе мешает?

– Я… боюсь, что кто-нибудь зайдёт.

– Но ты же видела, что я запер дверь на ключ. Вот он. Захочешь выйти, выйдешь, а сюда никто не зайдёт.

– Зато все знают, что мы сюда зашли вдвоём.

– Ты боишься разговоров?

– Нет, – смело ответила она, хотя разговоров боялась.

Боялась потому, что чувствовала, шестым – чисто женским чутьём чувствовала, что после этой ночи всё переменится. И отношение коллег, и её положение. «Но ведь ты же сама давно мечтала об этом», – нашёптывал кто-то внутри неё, – «пользуйся, ведь жалеть будешь». «А, может, не надо? Может, лучше, как мама советует – выйти замуж, и чтобы всё, как у людей?» «И чтобы муж пил и бил. Давай». «А почему пил и бил? Вот Игорь, наверное, жену не бьёт». «А где она? А где он? Иди, бери то, что тебе дают».

Пока она боролась сама с собой, Игорь разделся до трусов и залез под душ. Ева рассматривала его красивое тело и вдруг почувствовала, что всё, решилась. Она хочет, чтобы он стал её первым мужчиной! Именно он, а не какой-нибудь слюнтяй – однокашник. Она быстро разделась, и смело открыла кабинку. Игорь подвинулся, пропуская её под струи воды, но даже не обнял, вроде бы она действительно помыться пришла, а ему не жаль немного места рядом с собою.

Ева запрокинула голову, подставляя лицо под тёплый дождь, закрыла глаза, и тут же ощутила сильный рот, который втянул её губки. Вот уже и руки – сильные руки мужчины, в которого она влюбилась с первого взгляда – по-детски, но всей душой, руки приподняли её, прижимая к мощному торсу. Она не открыла глаз. Ей было хорошо и спокойно, будто бы она не в первый раз была с мужчиной. Она ловила его поцелуи, которые становились всё жарче и продолжительнее. Она даже не заметила, когда он вошёл в неё под сильными струями воды – сначала осторожно, а потом всё сильнее разгоняясь, всё также держа её на весу. Вода смывала первую кровь. Ей не было ни больно, ни страшно.

Позже, укутавшись в полотенце, она сидела на краешке топчана, спрятавшись за густой копной волос. Он осторожно отодвинул густые пряди и поднял её подбородок:

– Что?

– У меня… будет ребёнок? – спросила она дрожащим голосом.

– Будет, – сказал он совершенно серьёзно, – но не завтра.

– Я понимаю, не маленькая – теперь он улыбнулся, – через 9 месяцев.

– Поживём, увидим. Возьми ключ, когда захочешь домой, уйдёшь. Я тебя снаружи закрою. 3-го января на работу, помнишь?

– А ты? Ты уходишь?

– Да. Мне надо домой.

Он ушёл, а Ева долго рыдала, уткнувшись в подушку. Проснулась после обеда – голодная, но в прекрасном настроении. Одевшись, вышла в офис, а там – гулянка продолжается.

– Ева, иди скорей сюда. Ты что, одна там дрыхла? А где Игорь? А мы ещё не всё «Шампанское» одолели! Иди! С Новым годом! Ура!

Ева сбегала домой захватить что-нибудь из одежды попроще, поздравила маму с новым годом и опять вернулась в офис. Компания сменялась, но так до 3-го числа и не разошлась. А потом – все свежие и с большим энтузиазмом исполняли обещанный народу долг – рождественские распродажи.

Ева старалась не вспоминать о том, что было в новогоднюю ночь. Игорь вёл себя со всеми одинаково, её ничем не выделял. Где-то глубоко-глубоко засела обида: «Я его люблю, я ему всё отдала, а он меня не замечает!» И эта же обида перерастала в другое чувство – «во что бы то ни стало, он будет мой».

До конца месяца длилась распродажа. Люди с ума посходили – всем понадобились компьютеры и всяческие к ним фуськи. Времени не было даже словцом перекинуться. Ева выжидала удобный момент, как коршун добычу, но момента всё не было. А тут ещё жена Игоря приходила каждый день «помогать». Толку от неё было мало, хотя у неё и было высшее образование, но с её амбициями в торговле делать было нечего. После очередного раза, когда она на вопрос пожилой, не городского вида женщины, что лучше купить внуку на 18-летие, посоветовала подарить ему деньги, потому что давать советы такой неразумной покупательнице – всё равно, что в воду пукать, Игорь пригласил жену к себе в кабинет. Вышли они оттуда вдвоём поздно вечером, и больше она не приходила «помогать».

Когда волна покупателей схлынула, Игорь созвал всех на «совет».

– Итак, друзья, как вы думаете, что теперь должны наши покупатели делать с тем добром, который приобрели у нас?

– Распакуют и подключат, – предположил кто-то.

– Абсолютно верно, но подключить всё это они должны к Интернету, и эти услуги мы им готовы предложить.

– Так ведь уже нет их – покупателей… Кому предлагать?

– Да, «хорошая мысля приходит опосля», но это не значит, что от неё надо отказаться. Мне только сегодня подписали сертификат, и теперь мы с вами будем стараться опутать «международной паутиной» жителей нашего города, и наших покупателей, в первую очередь. Адреса у нас есть. Первым, как всегда, скидки и удобные тарифы, кроме того, мы открываем Интернет-клуб.

– А где – у нас здесь?

– Нет. На аллее. Обратили внимание на новый застеклённый магазинчик?

Все радостно загалдели, обсуждая новости. Игорь пригласил в кабинет несколько человек, чтобы обговорить первостепенные мероприятия, а остальные разошлись по рабочим местам.

Еву трясло от возбуждения. Все новшества казались ей суперскими, но маленькая мыслишка не давала покоя: «А как же я? Я его больше не интересую?» У неё был уже спортивный интерес, который преодолел даже чувство юношеской влюблённости. Несколько раз ей удалось попасться на глаза Игорю, один раз он даже дал ей какое-то задание, но ни разу она не смогла остаться с ним наедине. Между тем время шло, все чем-то занимались, она продолжала стоять в зале.

Во время сессии она неустанно думала о своей «проблеме», так что умудрилась нахватать «хвостов». Учёба совершенно не шла на ум. Ева издёргалась, похудела и потускнела. Разглядывая себя в зеркало, она расстраивалась ещё больше, но ничего не могла с собой поделать. А Игорь был неуловим и недосягаем.

Как-то за ужином, когда она гоняла несчастную котлету по тарелке вместо того, чтобы с аппетитом её скушать, мама, удручённо подперев голову рукой, заметила:

– Влюбилась ты, что ли? Или заучилась уже? Раньше на тебя учёба так не действовала.

– Как? – машинально спросила Ева.

– На дурочку стала похожа. Смотришь бессмысленно, думаешь о чём-то, а мыслей в глазах нету.

– Почему? – в первый раз за последнее время Ева заинтересовалась тем, что говорит мама.

– Вот я и спрашиваю, почему? Влюбилась?

– Нет. То есть, да.

– Охо-хо, доченька. Небось, в женатого? Иначе парень уже стоял бы тут – или в дверях или под окнами.

– Да.

– Охо-хо. Не было печали.

– Почему?

– На чужом несчастье – счастья не построишь.

– Ой, мама, оставь. Эти фразы придумали неудачники.

– Но ведь ты мучаешься! А то я не вижу?

– Ну, и что, что ты видишь? Что мне от этого? Кому я вообще нужна со своими проблемами? Если бы… , – Ева уже плакала, зло размазывая слёзы по щекам, – Были бы у меня деньги, я бы все предметы сдала.

– Реви, реви. Были бы мозги, и без денег сдала бы.

– У меня есть мозги. У меня счастья нет. А всё из-за тебя. Зачем ты меня растила одна? Сдала бы в детдом! К детдомовским отношение другое!

– Ты… Ты что? Евка! Побойся бога! – теперь уже по маминым щекам поползли слезинки.

– Мам, ну, прости, это я так – от нервов, – Ева уже испугалась своих слов и прижалась к маминой груди, – я тебя люблю, знаешь как сильно! Мам, ну чего ты?

Когда мама плакала, Еве всегда было её жалко. Та становилась беззащитной и трогательной, впрочем, она производила такое же впечатление и когда не плакала.

– Охо-хо, девочка моя, – чуть отдышавшись, выговорила мама, – я тебе никогда не говорила, но твой отец – он ведь женат был, ну, когда мы…

– Правда? – у Евы округлились глаза, – Ты его любила?

– Да, очень. Он такой был… красивый. А как танцевал!

– А что ж ты его не отбила у той? У жены?

– У них трое детей было. Маленьких, – мама потупилась и сидела молча, разглаживая скатерть, видно вспоминая уже далёкое прошлое.

– Ну, ничего. Нам с тобой и вдвоём хорошо! – Ева погладила маму по плечу, помыла свою тарелку и отправилась учить «хвосты».

Однако рассказанная мамой новость не давала ей покоя. Вот ведь как часто бывает – яблочко от яблони недалеко падает. Мама постеснялась забрать любимого мужчину у деток, а Еве и забирать своего любимого не у кого. Насколько она знала, у Игоря не было детей. К тому же Еве жена Игоря показалась стервой, ну что-то вроде этого. А таких надо наказывать. Обязательно! Надо взять себя в руки, и назло ей хвосты сдать, и вообще – на пятёрки учиться, и выглядеть на «сто»! Ева поклялась себе не кукситься и никогда больше не плакать, а доказать своему любимому, что не она достойна его любви, а наоборот – она снизошла до него. Вот такие вот детские взрослые мечты.

Она «взяла себя в руки», «хвосты» сдала, ещё и «автомат» наперёд получила. А на работе – полно перемен. «Интернет» опутывал всё больше и больше, вовлекая в свои сети всё новых и новых клиентов. И уговаривать особенно их не надо было. Люди уже не хотят ходить в кино, в гости, да и просто смотреть телевизор. Зайдя в «Интернет» на секундочку, можно «зависнуть» там на часы.