Глава V
Шаг в неизвестность

Утро ещё не наступило. Голубые глаза внимательно осматривали маленькую комнату. Необычная мысль посетила Тали: так давно, с её раннего детства, здесь ничего не менялось, всё было по-прежнему. Так же стояла кровать, так же падал лунный луч, и те же резные барельефы опоясывали стены. Но всё это, так хорошо знакомое ей, теперь стало другим… Она смотрела вокруг, не узнавая привычные вещи; и ей даже почудилось, что она сама изменилась… Будто увидев себя со стороны, глубоко задумалась и удивилась. Маленькая грустная Тали, вечно от чего-то убегающая, прячущаяся среди скал, нелюдимая и молчаливая, показалась ей теперь на редкость нелепой. «Что это за странная жизнь? Неужели так будет всегда?» – спросила она себя. «Я хочу, чтобы всё было иначе! Я хочу настоящей жизни!» И, вспомнив загадочные слова, которые вчера жадно впитало её сердце, Тали почувствовала необыкновенную силу и смелость! Сама судьба ответила ей устами незнакомца… а узнав ответ, невозможно больше жить по-старому!

Ей стало спокойно от мысли, что она не боится потерять свой дом, что она никогда не лишится самого ценного. Единственная её любовь и боль – это Онисана, но она унесёт его с собой. Для неё невозможно расстаться с ним, где бы она ни находилась. Вот уже семь лет он по-прежнему рядом, к нему обращаются её мысли с восходом, и каждый вечер она засыпает, вспоминая о нём…

Тали поднимается с кровати, купаясь в серебристых лунных лучах, надевает своё льняное платье, удобное и простое, крепче обычного застёгивает сандалии… Каждое её действие – словно церемония, словно ритуал… Нащупав в темноте любимую тканевую сумку, она кладёт в неё маленькую фляжку.

Наскоро расчесав длинные волосы, Тали быстро перевязывает их белой лентой. Накинув серый льняной плащ, который всегда сопровождал её в однодневных путешествиях, она аккуратно открывает дверь. Большая комната пуста, в распахнутые окна струится приятная прохлада предрассветного сада, и запах приближающегося утра заполняет собой всё. Ночь еле заметно начинает отступать, и мир вокруг трепещет в предвкушении восхода. Контуры предметов выглядывают из темноты, словно оживая, и кажется, что всё здесь медленно-медленно движется в такт дыханию Тали и её шагу. Она подходит к плотно закрытой двери, касается холодной ручки… и дверь сама тихо уплывает в сторону…

Вот кровать Онисаны, рассохшаяся и шаткая, на ней, прямо на её плетёном основании, лежит покрывало с золотой вышивкой. Это особое место – место Онии, и никто никогда не спит на ней, никто ничего не меняет здесь с момента его исчезновения. На стене, на длинном кожаном шнуре, висит коричневатый камень, талисман Онисаны, в котором заключены силы, покровительствующие его здоровью и жизненному пути. Этот небольшой осколок оникса, подаренный ему сразу после рождения, охраняет его и сейчас, когда он далеко.

Вернётся ли Онисана? Он оставил свой дом и Тали на семь лет, и семь лет его покровители находились вдали от него. Тали окидывает взором небольшую комнату, пустую и печальную. В щель закрытых ставен проникает лучик света, слабо освещая стену с талисманом. Тали в этот миг понимает, что уже не боится этого места, что её уже не пугает эта пустота и она не опасается нарушить это отсутствие жизни. И если открыто взглянуть на сегодняшнюю реальность, Онии здесь нет, нет его в этом доме на окраине посёлка, нет его и в этой каменной келье. Он где-то далеко, очень далеко… Тали встаёт на кровать, снимает со стены заветный камень, наперекор всем правилам и запретам. Покровителям Онисаны отныне суждено покинуть застывшее царство и обрести приют в её путешествии.

Беря в руки чужой талисман, мы прикасаемся к чьей-то судьбе… Хорошо это или нет, теперь уже не важно. Так или иначе, судьбы Тали и Онисаны неразрывно связаны, невзирая ни на какие расстояния, ни на какие преграды. Между ними любовь… а любовь оправдывает всё…

Тали оставляет заброшенную комнату без сожаления. Как можно потерять то, что уже давно потеряно?

В сумку вошло лишь несколько хлебных лепёшек – этого хватит ей на две недели пути. Труднее дело обстоит с водой – её много с собой не унесёшь. Наполнив большую флягу, Тали повесила её на плечо, а маленькую, предназначенную для однодневных походов, заполнила и убрала в сумку.

Тихо-тихо, стараясь не издать ни малейшего звука, девушка вышла из дома, последний раз в жизни закрывая тяжёлую, украшенную резьбой дверь. Только на столе в большой комнате осталось странное послание: рядом со свежесрезанным красным цветком было составлено из зёрен пшеницы два иероглифа – «город» и «солнце».

Утренние сумерки сопутствовали новым и смелым начинаниям… Мимо мрачных холодных стен промелькнула светлая фигура, и почти бесшумные шаги стали отдалять одинокого странника от родного дома. Самое важное было сейчас не оглядываться назад, не допускать дурной мысли и не позволять ветру сомнений проникнуть в истерзанное сердце.

Знакомая дорога убегала всё дальше и дальше вглубь скальных лабиринтов, и лишь память помогала Тали не заблудиться в медленно тающей темноте. Мимо мелькали замысловатые каменные фигуры существ, рождённых её богатым воображением. Но странно – ничто не пыталось остановить её. Всё замерло… деревья склонили головы в таинственном ожидании, сладкозвучные певцы замолчали, и даже луна спряталась в тучи… В мире не осталось места ни для чего другого, кроме её цели, её шагов и трепета сердца…

Высокая фигура в длинном плаще, прячущая лицо под капюшоном, стремительно неслась навстречу Судьбе. Тали не слышала, как множество тонких голосов прощались с ней, как в воздухе звенели в тысячи невидимых колокольчиков её любимые друзья, как крошечные человечки подсказывали ей каждый шаг. Она не знала всего этого; в её голове была лишь одна мысль, и эта мысль вела её вперёд.

И вот Тали оказалась перед границей обрыва. Позади была её старая, привычная жизнь, впереди – полная НЕИЗВЕСТНОСТЬ, освещённая надеждой и мечтой.

Тали знала: если она перейдёт эту границу, то уже никогда, никогда не вернётся назад. И изменится всё… или же просто всё исчезнет…

А пустыня молчала, последние бледные звёзды погасли, и в светлеющем воздухе уже рассыпались золотистые блики. Это было так необычно – песчаное море сияло!

Крутой спуск уводил Тали вниз, к прекрасному неизвестному… «Куда я иду? – спрашивала она себя. – Что ожидает меня? Настоящая жизнь или неминуемая смерть?»

Вязкий песок сдерживал её шаги, ей казалось, что она почти стоит на месте, что все её усилия сводятся к нулю упрямым морем и она совершенно бессильна это изменить. Солнце вставало за её спиной, песчинки отражали утренние лучи, ослепляя глаза. Становилось жарко… очень жарко. Душа пылала огнём, а тело слабело с каждым шагом.

Сознание мутнело, обожжённые ноги распухли, всё плыло и растекалось перед её взором. В голове медленно проплывали дорогие сердцу воспоминания. Вот перед ней стоит Онисана, указывая рукой куда-то вдаль, вот он смеётся, передразнивая птиц… Ручей серебрится в ущелье, и по нему плывёт крошечный кораблик из цветочного лепестка… Вот яркое солнце восходит над скалами, поют птицы и струятся туманы над равниной… Деревья оживают, перешёптываются, раскачиваясь на ветру, мокрая трава пахнет летом и цветочной нежностью, а воздух наполняется сладкой дремотой…

Тали упала, тяжело дыша. Грёзы исчезли, и сознание постепенно возвращалось к ней. Бесценный глоток воды вновь дал ей силы, хотя ноги дрожали и слабость тянула к земле. Она не чувствовала времени – оно растянулось в вечность. И всё, что от неё требовалась, – это идти, идти вперёд, навстречу неведомому.

Когда же наступил вечер, Тали рухнула на песок и долго лежала без движения. Что-то зашуршало и забегало вокруг, она с ужасом прислушивалась, пытаясь в своём воображении нарисовать тех существ, которые окружали её. Тело Тали, выносливое, но совершенно непривычное к подобным условиям, совсем ослабело. Вынув из сумки лепёшку, она отломила от неё кусочек и дрожащими руками поднесла ко рту. И только теперь поняла, что очень голодна. Тали совсем забыла о еде, а ведь она с самого рассвета ничего не ела!

Становилось темно и холодно, всё вокруг исчезало, погружаясь в непроглядную черноту. До слуха Тали долетели крики диких животных, а на юге, где-то совсем далеко, им ответил одинокой звериный голос.

«Какое безумие, – думала она, – куда я иду? Если даже меня не съедят здесь, то рано или поздно у меня закончатся вода и хлеб. Но нет! – прошептала Тали, – Я не хочу назад! ОНИ существуют! ОНИ где-то там…»

Тали обернулась и бросила взгляд в безликую тьму: «Где же вы? Помогите мне!»

Ресницы её стали смыкаться. В голове непрерывно крутились обрывки фраз: «…светлые люди… выбрали следование Древнему Солнечному Пути… служение Вечным Законам становится их жизнью…».

Плотно закутавшись в плащ и свернувшись клубочком, Тали дремала посреди пустыни, то и дело вздрагивая от набегающих снов и устремляя глаза к звёздному небу. А звёзды, такие ясные и огромные, какие бывают лишь над пустыней, улыбались ей, завораживали и вновь усыпляли.

Глава VI
В пустыне

Сколько прошло дней, Тали не знала. Всё время она находилась в полузабытьи. Дни и ночи сменяли друг друга, а вокруг по-прежнему перешёптывались жёлтые дюны. Выбрав направление в самом начале путешествия, ещё стоя высоко над пустыней, Тали старалась придерживаться его. Но чем дальше она отходила от Острых скал, тем труднее ей становилось ориентироваться. На севере, юге, западе и востоке простирались голые пески. Лишь восходы и закаты смутно указывали ей путь. Она шла на запад, туда, где, судя по картам, находилось море. Именно в ту сторону показывал отшельник, и именно тот горизонт заставлял сжиматься её сердце… Но пустыня огромна, как бескрайнее морское пространство…

Ещё один закат прервал странствие измученного путника, заставив остановиться и устроиться на ночлег. Выбрав впадину между дюнами, Тали стала наблюдать за тем, как медленно на блекнущем небе загораются звёзды. Всё её тело болело и жгло, песок резал глаза и скрипел на зубах, но она не замечала этого. Она лишь молила богов об одном: чтобы город служителей солнца оказался не просто Мечтой. Пусть он будет реальностью! Пусть он ждёт её! И тогда она будет идти, долго-долго, сколько потребует Судьба! И, может быть, не дойдёт никогда… Только пусть он существует! Он ДОЛЖЕН СУЩЕСТВОВАТЬ!

Над Тали дрожал, медленно поднимаясь кверху, серый от звёздного света туман. Она раньше не знала о том, что в пустыне бывают туманы. Медленно, с церемониальным величием, крутились в воздухе загадочные, почти бестелесные существа, устремляющие свои крылья высоко к небу. Таинственно приглушились звуки, словно спрятанные за их пернатыми руками, и звёзды едва проглядывали из полупрозрачной пелены.

Где-то далеко послышался вой одинокого, заблудившегося в темноте зверя. Тело Тали насквозь пронизывал кусающий холод, воздух был душен и влажен. Она приподняла голову из-под плаща, прислушиваясь и почему-то вглядываясь в серую завесу. Ей стало страшно, но мысль об этом долго не продержалась в голове – усталость и физическая слабость полностью завладели её сознанием, заставив вновь спрятаться под спасительно тёплым одеянием. Она успела поймать себя на мысли о том, что если к ней сейчас подойдёт какой-нибудь хищник, она всё равно не пожелает сдвинуться с места. Она безумно устала и ей всё равно…

Звуки стихли.

Перед её взором замелькали зелёные просторы и берег реки… Вереница птиц пронеслась над знакомыми крышами и скрылась вдали. А по лугу беззаботно и быстро шёл голубоглазый юноша. Он следовал привычной, излюбленной тропой, касаясь ладонью высокой травы. Вдруг хлопнула дверь, и от этого очень-очень знакомого звука Тали вздрогнула…Зал, в котором она провела всё своё детство… И этот юноша… Онисана! Именно таким она видела его в последний раз… А вот и родители. Они ищут её, зовут, крича звучно и отрывисто её имя… Но никто им не отвечает.

Онисана подходит к окну и выглядывает в сад:

«Где ты, Тали? Я вернулся. Иди же скорей сюда, я тебе столько хочу рассказать!»

И юный протяжный голос разливается в её голове: «Та-ли-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и…»

К нему присоединяются два голоса её родителей. А затем все звуки сливаются в один протяжный гул.

Тали в ужасе просыпается… Три шакала уже где-то близко воют, словно исполняя заунывную песню: та-ли-и-у-у-у-у-у-у-у-у-у…………………………….

И Тали ещё не хочет верить в то, что это был сон. Она жадно пытается зафиксировать в своём сознании образ брата, но он растворяется в горьком и отчаянном «у-у-у-у-у-у-у-у-у-у……………………………….»…

И вот, наконец, настало утро, утро после длинной, чёрной ночи. И когда пришёл долгожданный солнечный свет, все ночные ужасы растаяли без следа; пустыня вновь превратилась в золотое море песка и безбрежную синеву прозрачного чистого неба.

Тали приподнялась и, отыскав взглядом ещё совсем низкое солнце, приветствовала его со слезами на глазах. Она была удивлена, что прошедшая ночь не причинила ей зла. Она знала: для неё утро могло не настать, но оно наступило!

Пока солнце ещё стояло низко, едва оторвавшись от горизонта, Тали могла смотреть на него.

«Великое Божество! Ты спасло меня, доставив радость вновь видеть Тебя! Спасибо! Спасибо, что Ты наполняешь смыслом моё существование, что даришь мне драгоценные минуты счастья, когда я с почтением приветствую Твоё рождение! Я отдаю Тебе всё, чем владею: мои мысли, мои мечты и искания. Я отдаю тебе мою жизнь… Прими её в дар! Я не хочу другой судьбы!»

Отведя ослеплённые глаза, Тали заплакала.

«А что, если Онисана действительно вернулся домой? Тогда я не увижу его больше никогда…» Сердце Тали сжалось от тоски. Её не видел никто, поэтому она позволила себе плакать долго и громко. Лёжа на спине, она смотрела в голубое небо, которое так напоминало глаза Онисаны. «Бывают же вещие сны!.. Но нет, – прошептала Тали, – это было бы слишком нечестно. До сих пор я доверяла судьбе, и теперь у меня просто нет другого выхода. Пусть даже ты вернулся! Моя жизнь мне больше не принадлежит, и я продолжу путь, который, возможно, навсегда разлучит нас…»