Макс всегда отличался любвеобильностью. Не было в школе ни одной красивой девушки, которую бы он не оприходовал. Черт знает, как ему это удавалось. Особой привлекательностью он не отличался, красноречием не обладал, манерами не блистал. Грубоватый был парень, надо признать. Может, этим и брал. Нависнет над тобой эдакая махина с квадратным подбородком, – попробуй, откажи. Так или иначе, одна отказала. Лидочка Сомова из 11-го «В».

Девушка была привлекательная: невысокая, тонкая, с большой грудью. Косметикой не пользовалась, даже губы не красила, чем выделялась из толпы одноклассниц. Красота у нее была природная, но не пресная, как иногда бывает, а пикантная. Ее лицо хотелось рассматривать, брать в ладони и любоваться. Пожалуй, Глеб и сам был бы не против подружиться с ней, если бы не ее невыносимая прилежность. Отличницы такие скучные.

– Толком объясни, чего ты хочешь, – Лиза любила конкретику.

– Да чего тут объяснять? Полюбить он ее хочет разок-другой, – усмехнулся Джек. – Я прав, Макс?

– Хороший из тебя психопат выйдет.

– Психотерапевт.

– Ага. Я и говорю.

Лиза скрестила руки на груди:

– Ни за что не поверю, что у тебя не получилось затащить в койку какую-то зубрилу. Она устояла перед твоим топорным обаянием?

– Типа того, устояла, – Макс сплюнул. – Давайте думать.

Глеб, до этого молчавший, встрял в разговор:

– Тут все просто. Лиза, ты замани ее к себе домой, у тебя мать допоздна пропадает на работе. Посидите, поболтаете. Вином ее напои. Обычно пьяные девчонки раскрепощаются. Макс неожиданно подкатит, глядишь, и все срастется.

– Легко сказать «пригласи и напои», – хмыкнула девушка. – Мы с ней почти не общаемся. И сомневаюсь, что она пила что-либо крепче минералки.

– Отлично. Ты ей в минералку и добавишь водки для вкуса, – Макс завелся, почуяв близость добычи. – А то, что вы не общаетесь, разве для тебя это проблема? Ты же без мыла в ж…у влезешь.

– Спасибо, милый.

– Ты знаешь, как мы тебя любим.

– Ладно. Попробую.

На том и порешили.

Прошло недели полторы, прежде чем Лизе удалось втереться в доверие к новой подружке. Парни сидели на скамейке у подъезда, выжидали момент, чтобы нагрянуть в гости. Настроение было приподнятое, друзья шутили, то и дело отхлебывая портвейн из бутылки. Макс поглядывал на часы – не терпелось. Наконец, время подошло, и они табуном поднялись на третий этаж. Позвонили. Лиза открыла дверь и нарочито удивленно воскликнула:

– Ой, мальчики, вы чего?

– На улице холод собачий, решили к однокласснице нагрянуть, погреться. Пустишь?

Лиза замялась:

– У меня гостья, я не знаю, будет ли это удобно, – она заглянула в комнату и виновато пожала плечами, обращаясь к подружке: – Лид, ты не против, если ребята с нами немного посидят?

– Не против. Я все равно собиралась уже уходить.

– А куда спешить? – Макс по-хозяйски зашел в комнату и уселся возле перепуганной девушки. – Посмотрим телевизор, лимонад попьем. А потом мы тебя проводим.

Лида натянуто улыбнулась и отодвинулась, насколько позволял диван. Судя по всему, напоить подругу у Лизы не получилось. Веселого настроя парней это обстоятельство не убавило. Макс травил пошлые анекдоты, невзначай клал руку на коленку девушки. Лида терпела до последнего, но вскоре не выдержала. Порывисто встала, заявила, что ей надо уходить.

– Можно тебя на пару слов? – Макс изобразил серьезность.

– Давай завтра. Уже поздно. Мне правда пора.

Макс взял ее за локоть и подтолкнул в сторону спальни:

– Не ломайся, цыпа. Просто на два слова.

Лида попыталась вырваться. Получилось смешно. Глеб был уже в доску пьян и воспринимал действительность как юмористическую лубочную картинку. Вот большой и страшный Серый Волк схватил Красную Шапочку и поволок в свое логово. Девчонка дергается и пищит, не подозревая, что ей понравится, ведь у волка такой большой хвост. Глеб прыснул со смеху.

Из спальни доносились звуки возни и приглушенные крики. Похоже, Максу требовалась помощь. Джек кивнул Глебу и пошел в комнату. Картина предстала живописная. Лида лежала на спине, пытаясь скинуть с себя восьмидесятикилограммовую тушу Макса. Изо всех сил колотила его слабыми кулачками, не причиняя насильнику ни малейшего дискомфорта. Тому даже нравились отчаянные потуги жертвы.

– Джеки, подержи ей руки. Вертится, сука, не могу платье задрать.

Глеб замер в проеме двери, привалившись к косяку, с любопытством наблюдая за происходящим. Сначала было весело, – в какой-то момент ему померещилось, что герои стали ярче и контрастнее, как в рисованном мультфильме. Сплелись в странный живой клубок, который подпрыгивал, вибрировал и перекатывался из стороны в сторону. А потом нахлынуло возбуждение.

У Лиды была очень красивая грудь. Сексуально колыхалась в такт движениям Макса. Глеб приблизился и положил пальцы на светло-коричневый сосок. Он был теплый и влажный. Парень встал на колени и прикоснулся губами к торчащему комочку плоти. Наверное, в эротическом порыве Глеб отключился на какое-то время. Ибо когда оторвался от груди, Макс уже застегивал брюки, а Лида лежала без движения с широко раздвинутыми ногами и даже не пыталась прикрыться. Глядела в потолок, не моргая, словно поломанная кукла.

– Надеюсь, ты пользовался резиной, – Лиза зашла в спальню и критически покачала головой.

– Обижаешь, – Макс устало улыбнулся и махнул рукой. – Мы тут малость насвинячили.

– Я вижу. Дайте девчонку проверю.

Она деловито осмотрела лежащую в прострации девушку.

– Отлично, ни синяков, ни крови. Пуговицы на кофточке только порвали. Ну, это я пришью. Сейчас ее помоем, причешем, дадим ей выпить и отправим домой. Подаст заяву в милицию – обломается. Ничего не докажет. Следов насилия нет. У Макса алиби, – мы с ним весь вечер сидели у меня дома, готовились к лабораторной работе по химии. Вы двое были вместе. Скажем, бегали кросс. Вы ж у нас спортсмены.

Глеб улыбался своим мыслям, пребывая где-то далеко. Давно он так не напивался. Лиза больно толкнула его в бок:

– Хватит скалить зубы, помоги дотащить ее до ванной! А ты, – она повернулась к Джеку, – протри салфеткой все, к чему она прикасалась, и полы вымой.

В милицию Лидочка Сомова не заявила. В школе ее больше не видели. Ходили разные сплетни, но никто ничего толком не знал. Какое-то время Глеб испытывал чувство вины, но закон круга утешал. В конце концов, нужно было помочь товарищу. Раз пообещал – слово не нарушишь. А девчонка… Неприятно, конечно. Но убыло с нее, что ли? Поплакала да забыла.

Дружба четверых меж тем только крепла. Все понимали: справляться с проблемами в одиночку куда сложнее. А когда за спиной надежные друзья – становишься практически неуязвим.

Глеб с трудом оторвался от воспоминаний. Надо заехать навестить брата. Юрка обещал познакомить его с новой подружкой. Говорит, у них все серьезно. Хорошо, что Юркина жизнь начала входить в нормальное русло. Еще год назад об этом не приходилось даже мечтать.

* * *

Молодой красивый официант ресторана итальянской кухни стоял у первой колонны, откуда хорошо просматривался весь зал. Посетителей было мало, свободного времени много, можно заняться любимым делом – изучать гостей. Не то чтобы у молодого официанта был тайный умысел, нет. Он не проявлял чудес психологии и не лез из кожи вон, чтобы заработать больше чаевых. Ему просто нравилось разглядывать людей и угадывать, кто они, чем занимаются и кем друг другу приходятся.

Иногда ответы были очевидны, как, например, с парочкой за вторым столиком. Дедок в костюме от Армани и его юная ухоженная спутница в обтягивающем платье. Старичок молодился и пускал пыль в глаза, заказывая самые дорогие блюда. Познакомились они недавно и еще только обговаривали дальнейшие отношения. Но секс ему уже однозначно перепал. На нынешний вечер он возлагал большие надежды, хотя вряд ли ему сегодня обломится. Судя по отлаженным кокетливым движениям, девица на этом поприще не новичок и дело свое знает. Сначала растопила сердце старика бонусом в виде сладкого секса, а теперь будет держать на голодном пайке, пока не получит свое.

А иногда над ответами приходится изрядно ломать голову, прежде чем ситуация прояснится. Над троицей за десятым столиком наблюдатель бился уже полчаса.

Первыми пришли двое: мужчина быковатого вида и изящная брюнетка. Сначала красивый официант предположил, что это давние любовники – общались они по-приятельски, но намеки на интимность иногда сквозили в их движениях. И то, как женщина близко наклоняла голову к уху собеседника, и то, как он накрывал своей огромной ручищей ее тонкое запястье, выдавало теплые чувства. Но страсть отсутствовала. Наверное, оба имеют семьи, встречаются друг с другом по привычке или ради удовлетворения необычных сексуальных фантазий. Женщину можно было бы назвать безупречной, если бы не плотно сжатые губы и ломаный изгиб бровей. Именно такой портрет роковой красавицы обычно рисуют художники. Образ довершали карие, густо подведенные глаза и черное каре с длинной челкой. Может статься, этой дамочке слегка за тридцать нравились игрища в стиле садомазо.

Официант почти успокоился, посчитав задачу решенной, когда к парочке подошел второй мужчина. Они его ждали. Приветствие было теплым. Брюнетка кокетливо поправила челку и нежно поцеловала в губы нового гостя. Лицо его с благородными чертами и умными глазами поразительно диссонировало со спортивной фигурой. Делая заказ, он говорил вежливо и тихо, будто боясь спугнуть официанта. При этом левая его рука, лежавшая на колене, машинально сжималась в кулак. Странный тип. Что-то в нем не сходилось.

Красивый официант только начал прикидывать варианты, кем могли быть эти трое и какие отношения их связывают, когда к ним подошел еще один неизвестный. Ситуация становилась все интереснее. Жаль, пришлось отвлечься на новых посетителей ресторана, требовавших внимания. Похоже, загадочная четверка здесь надолго, будет шанс вернуться к ней и пораскинуть мозгами.

– Старик, здорово! – Макс широко улыбнулся и протянул приятелю пятерню.

– Привет. – Глеб пожал руки приятелям, поцеловал подругу в щеку и уселся за столик.

– Давно не виделись, – Лиза достала сигарету, прикурила от протянутой Джеком зажигалки. – Ты в порядке? Выглядишь неважно.

– Да замотался, даже губы накрасить некогда, – пошутил он мрачно. – А ты откуда такая свежая и загорелая?

Лиза выпустила вверх струю дыма:

– На курортах отдыхала, пока меня вот этот засранец не сорвал, – она кивнула на Макса.

– Прости, Лизка, но дело срочное, – повинился тот.

– Не парься. Выкладывай уже, чего там у тебя за проблемы. Все в сборе.

Макс выдержал паузу, размышляя, как лучше начать. Он не сомневался, что друзья ему помогут, какой бы щекотливой ни казалась им ситуация, но все равно нервничал. Однако заднюю скорость включать поздно. Да и чего ему опасаться? Укоров? Смешно. Глеб вон не церемонился, когда за брата просил. Да и Джекил тоже не очень похож на раскаявшегося грешника. Лизка, правда, хоть и была самой отчаянной из них, никогда не требовала ничего подлого или безнравственного. Так, все по мелочи. Например, устроить знакомство с одним влиятельным и холостым денежным мешком. Неизвестно, зачем подруге помощь понадобилась – она и сама прекрасно справилась бы. Иногда Максу казалось, что Лиза пользовалась своим правом круга лишь бы отвязаться и поскорее сдать очередь следующему игроку.

Он посмотрел на нее. Она сверлила его взглядом, выражая недовольство затянувшейся паузой. Макс набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:

– В общем, тут такое дело. Вы в курсе, что я женат и Надьку свою люблю. Но тягу мою к молодым телкам вы тоже знаете. Короче, закрутил я с одной, а она недавно заявила, что ждет от меня ребенка. А он мне на хрен не нужен. Аборт делать отказывается. Я ей и угрожал, и деньги предлагал, она ни в какую. Буду рожать, говорит.

– А от нас ты чего хочешь? Признать отцовство? – пошутил Джек. Лиза толкнула его локтем в бок, намекая заткнуться.

– Мне этот ребенок не нужен. Я знаю таких телок. Они поют, что рожают для себя и никогда не проявятся в твоей жизни. А потом возникают из ниоткуда, уличают тебя в давнем грехе, ломают семью, выкачивают все до копейки и сваливают. Если Надька узнает про измену – никогда не простит. А с этими тестами на ДНК никак не отвертишься, – Макс замолчал. Повисла напряженная тишина.

– Надо убедить девчонку прервать беременность, я правильно поняла?

– Ты всегда все понимаешь правильно. И почему я на тебе не женился?

– Потому что я не захотела, – фыркнула Лиза.

– Ну да, точняк.

– Какой у нее срок? – прервал их воркование Джек.

– Три месяца.

– Времени в обрез.

– Да она сообщила мне об этом только неделю назад. Я сам пытался разрулить, но курва попалась непробиваемая, – Макс поднял руку, подзывая официанта, и заказал водки.

– Что-нибудь еще? – красивый официант грациозно повернулся к единственной женщине за столиком. – Вино для дамы?

Лиза достала из пачки очередную сигарету.

– Дама тоже будет водку.

Когда официант удалился, добавила:

– Мутный парень. Весь вечер пялится, как филин. Того и гляди заухает.

Все промолчали.

– Вернемся к нашим баранам, – Джек обвел взглядом присутствующих. – Какие будут версии?

– Может, ты попробуешь с ней поболтать? Используешь одну из своих методик. Психолог ты или кто? – спросила Лиза.

– Психотерапевт. Могу попробовать. Но на опыте знаю: беременную девицу, которая хочет родить, переубедить невозможно.

– А ты чего молчишь? – Лиза изучающе посмотрела на притихшего Глеба. – Ты вообще с нами? Слезай, Емеля, с печи, коли хочешь калачи!

– Я с вами. Впитываю и прикидываю.

– Ты бы вслух прикидывал. Нам тебя не хватает, – не отставала Лиза.

Глеб заиграл желваками, едва сдерживаясь, чтобы не сказать грубость. Подруга никогда ему не нравилась. То есть женщина она была привлекательная и неординарная, но как личность оставляла желать лучшего. Не должно быть в человеке столько цинизма. Иногда Глебу казалось, что она вообще лишена способности сострадать.

– Хорошо. Если проповедь Джека не поможет, что предпримем? – Макс вернул разговор в деловое русло.

– У меня есть знакомая акушерка.

Все одновременно повернули головы в сторону Лизы. Она сделала последнюю затяжку и затушила едва начатую сигарету, остервенело изломав ее в пепельнице.

– Но привлекать левых людей рискованно. Поэтому предлагаю этот вариант оставить на крайний случай.

– Согласен, – поддержал ее Джек. – Надо заставить девку саму пойти на аборт. Макс, у нее есть родные?

– Да откуда я знаю? Я не вникал. Мы несколько раз потрахались и разбежались.

– Где живет-то, знаешь? Имя, фамилия?

– Знаю.

– Уже неплохо.

– Я, похоже, туплю, – вмешался Глеб. – Я не улавливаю, что вы задумали.

Лиза закатила глаза:

– Ты и правда тупишь. Если у нее есть родные, то пусть выбирает, чья жизнь ей дороже – мамы-папы-сестры-брата или сгустка слизи в ее животе.

– Я че-то не понял, – Глеб глупо улыбнулся. – Мы тут убийство планируем?

Джек постарался разрядить обстановку:

– Почему убийство? Просто пригрозим. Если не сработает, тогда поищем другие пути.

– Да что ты с ним возишься, – взбесилась Лиза. – Ребенок он, что ли, сопливый? Если не сработает, – она перевела взгляд на Глеба, – отрежем ее папаше несколько пальцев для устрашения. Упакуем в коробочку, пошлем в подарок нашей девчонке. Если не дура совсем, прикинет: родители у нее одни, а детей она нарожать может сколько угодно.

Глеб стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки.

– Это уже все границы переходит. Я не боюсь запачкаться. Но все это реально пахнет дерьмом.

– Слушай, неженка, – Лиза сузила глаза. – С каких это пор ты стал щепетильным в вопросах морали?

– Мне это не нравится, – по слогам произнес Глеб.

– Думаешь, Максу нравилось инвалидом стать по твоей милости? – так же медленно парировала она. – Так вот, я тебе скажу: не нравилось ни хрена. И никому бы не понравилось. Но мы пообещали поддерживать друг друга. Мать твою, мы не чужие люди! И когда ты умолял о помощи, мы просто не могли тебе отказать! Макс не мог! Именно он спас твоего брата. А теперь ты заявляешь, что все это плохо пахнет? Ну и мудак же ты… – Лиза обессиленно откинулась на спинку стула и отвернулась, борясь с эмоциями. На ее виске пульсировала тонкая голубая вена.

– Я выйду… на улицу… скоро вернусь, – выдавил Глеб и выскочил из-за стола.

– Лизка, успокойся. Все нормуль, – Макс погладил ее длинные пальцы. Странно было видеть в этом грубоватом амбале такую щемящую нежность.

Выдержки ему хватило, чтобы выйти из ресторана и свернуть за угол. Здесь и прорвало. Он бил в кирпичную стену, пока боль в руках не стала невыносимой. Глеб остановился и посмотрел на свои кулаки – костяшки сбиты в кровь, пальцы не разгибаются. Черт! Он же знал, что не надо было начинать пятый круг! Знал, но не мог не начать…

Юркина болезнь свалилась как снег на голову. Молодой здоровый парень, и вдруг такой диагноз. Никто до последнего не верил, думали, это ошибка врачебная. А потом брату резко стало плохо. Вызвали «Скорую», отвезли в больницу. Там Юрку сразу поместили в реанимацию. Несколько часов Глеб сидел под дверями, ждал, когда сообщат хоть какую-то информацию. Потом вышел заведующий, сказал: у вашего брата кровоизлияние в мозг, он в коме. После инсульта Юра очнулся только через неделю, первые дни даже говорить не мог. Почки отказали. Требовалась пересадка донорского органа.

Глеб проверился сразу же, но его почка не подошла. Больше родственников не было, на кого рассчитывать – непонятно. Галю не просил – не смел, но она по своей инициативе обследовалась и тоже оказалась неподходящим донором. Оставался шанс дождаться трупной почки (пересадка от мертвого донора), но Юрка мог не дожить, слишком плохо переносил диализ. И тогда Глеб вспомнил про свое право.

Он обещал себе, что никогда больше им не воспользуется. Но выбора не было. Нельзя же сидеть сложа руки, наблюдая, как умирает единственный брат. Никто не давал гарантии, что друзья согласятся. Добровольно обречь себя на инвалидность – слишком тяжелое испытание для дружбы. Но даже если товарищи проявят неслыханное благородство, еще не факт, что кто-то из них подойдет. Были тысячи разных «но». Однако попробовать стоило. Три дополнительных шанса… Целое сокровище.

Почка Макса спасла Юрке жизнь.